Глава 22. Разбитые мечты. Эдвард:
На второй день после исчезновения художницы я проснулся с больной головой. Выпитый ночью алкоголь сейчас мучил виски словно лезвие ножа. С пробуждением раскрылась и дыра в моей груди, она никуда не исчезла.
Я был противен самому себе, но ничего не мог поделать, не знал, как заставить себя забыть события последних дней.
То и дело я видел перед глазами наши счастливые моменты, но почему Бэлла смогла так просто оставить меня, почему я цепляюсь за призрачные надежды, что она вернётся?
На третий день я всё больше загонял себя в тьму, не позволяя вспоминать, старался отвлечься и даже снова посетил мужской клуб, где меня встретил виконт Уитлок, мой верный друг.
- Не помню, чтоб ты любил напиваться до темноты в глазах, но за последние дни я слышу о тебе нелестные отзывы. Ты намерен пить эту гадость до наступления новой жизни?
- Возможно, - недовольно огрызнулся я, сжав крепкий напиток в руке.
- Позволь мне огорчить тебя, алкоголь может заглушить боль, но не может избавить тебя от действительности, а в действительности ты ведёшь себя как юнец.
Слова друга, резали слух, но я знал, что он прав: вместо того, чтоб принять обиду, я пытаюсь её заглушить.
- Ты и сам любишь выпивать! – буркнул я, не желая впускать в своё горе третьего человека.
- Я наслаждаюсь напитком, а ты его вливаешь в себя. Ну, бросила тебя простолюдинка, - велика беда. Зато куча дамочек в возрасте спит и видит ночами как ты, герцог Мейсен, ухаживаешь за их дочерьми, а многие жаждут и тебя самого.
Мне стало смешно. Впервые за три дня я улыбнулся над комичностью своего горя: брошенный и пьяный, но зато на выставке женихов я как всегда желанен!
- Завидная перспектива, - пробубнил я, делая ещё один глоток горького пойла, которое уже даже не опьяняло.
- В конце концов, найди замену всей этой выпивки. Твоя нога уже окрепла, можно продолжить наши конные пробежки. И, поверь мне, достаточно впустить в свою постель новую любовницу, и тебе станет намного легче, – не унимался друг. - Через несколько дней моей терапии ты снова будешь самим собой.
Он и в этом был прав.
Спустя ещё два дня я перестал напиваться до беспамятства, меня тошнило при мысли об алкоголе и при мысли о Бэлле. Я приказал закрыть её комнату. Она не хотела быть в моей жизни, и я принял этот болезненный факт, смирился с ним.
Зато, как оказалось, в моей жизни желают оставаться мои прежние занятия: работа, которая приносила мне большую прибыль, ремонт поместья, который подходил к завершению, мои карточные игры, в которых я далеко не всегда проигрывал.
Я мог без труда заниматься необходимыми делами сидя до поздней ночи за документами.
Во всей моей борьбе против слабости был лишь один минус – темнота, которая опускаясь на Лондон каждый день, напоминала мне о страсти к женщине, чьё имя я теперь боялся произносить вслух, чьё тело я готов был вырезать из воспоминаний, если бы существовал хоть один способ сделать это. Самым страшным испытанием стали ночи. Ни одна работа не могла занять меня настолько, чтоб я, придя в спальню, не видел картин страстных любовных ласк в голове.
Бэлла преследовала меня, она разрушала мой мозг, снова и снова всплывая в памяти или, ещё хуже, приходя во сне.
Чем твёрже я убеждал себя, что не люблю её, тем откровеннее я видел сны, в которых признавал свою слабость и умолял её вернуться.
Внешняя хладнокровность, которая постепенно возвращалась ко мне, сильно разнилась с моими скрытыми надеждами. Даже заперев воспоминания о ней, я возвращался к ним неосознанно, против своей воли.
Когда прошла неделя, я сдался окончательно, решив, что игнорировать свои чувства больше не могу. Я выделил для них отдельное время, позволил терзать меня ночным снам, в которых я был счастлив.
Жизнь стала намного легче, я больше не сопротивлялся и не боролся с Бэллой, время – лучший лекарь, не надо бороться, надо дать себе срок, за который моя память сама справится с болью.
Но уже очень скоро я понял, что проблема намного глубже, чем я предполагал.
Я перестал испытывать тягу к женскому полу, я наблюдал за роскошными и готовыми на многое дамами, некоторые из них делали мне недвусмысленные намёки на близость, но я не мог даже представить, что прикоснусь хоть к одной из них. После Бэллы я видел в этом что-то грязное. Если бы я только знал, с кем она сейчас, где она сейчас, может, мне было бы проще, но я не знал ничего.
Моё тело было не готово отпустить её, даже если разум говорил, что надо идти дальше, и я могу больше никогда не увидеть её вновь.
- Герцог, вы снова витаете в облаках? – нарушил мои размышления тонкий женский голосок.
Это была Ребекка, девушка из салона, которая отчаянно пыталась вызвать во мне интерес к своей персоне.
В то время как я сидел за столиком и не понимал, что тут делаю, виконт Уитлок вовсю поддавался соблазнам Оливии и Эммы, двух других девушек. Собственно он и был инициатором нашего визита в это заведение.
Салон мадам Жоззи был очень известным в городе, владелица всегда следила за своими подопечными, юными и ухоженными, и большинство мужчин, приходивших сюда хоть раз, возвращались насладиться любовью доступных девушек.
Попасть в этот рай для многих - великое счастье, ведь стены закрытого заведения не предлагали свои услуги всем подряд.
Я же был вхож во все заведения подобного типа, мой титул позволял мне вкушать все прелести роскошной жизни, но сегодня я хотел поскорее уйти.
- Может, я тогда станцую? – надув свои алые губки, прощебетала девушка.
- Я очень стараюсь усладить взор моего героя, но вы так холодны ко мне. Неужели я не сладка вашему взору? – наклоняясь к самому моему уху, прошептала прелестница.
- Я буду рад увидеть твоё шикарное выступление, - одобрил я предложение с танцем, тем более в прошлом мне уже приходилось наблюдать за подобного рода развлечением.
Ребекка действительно была красива. Её вьющиеся рыжие волосы каскадом опадали на тонкие плечи. Длинные ноги в соблазнительных чёрных чулках чуть выше колена будоражили кровь многих посетителей, но сегодня она была моя. Полные груди практически вываливались из туго зашнурованного корсета, а осиная талия гармонично сочеталась с бёдрами.
Она грациозно прошла на сцену и, не обращая внимания на приветливые возгласы, смотрела лишь на меня и танцевала для меня, успевая ещё и подпевать опытной пианистке.
- Девочки, оставьте нас на минуту, а ещё лучше - принесите угощения, я так голоден, - обратился мой друг к обеим своим дамам, выпуская их из объятий.
Я молча сидел, делая вид, что слежу за каждым движением Ребекки, на самом же деле я представлял, как приду домой и лягу спать, чтобы в моём сне предаться любви с единственной женщиной, которую по-настоящему хочу.
- Я собираюсь остепениться! – заявил Джаспер.
-Что? – не понимая, как это возможно, переспросил я. - Ты собираешься жениться и сообщаешь мне об этом в публичном доме?
Таких мыслей от виконта мне ещё не приходилось слышать.
- Я знаю, что звучит устрашающе, но, кажется, на горизонте я присмотрел себе отличную партию.
- Кого же ты намерен почтить своим вниманием? – по-прежнему не веря ни единому слову друга, спросил я.
- Элизабет Дороти Каннингем, совсем юная, очень красивая, совершенно невинная! Она будет отличной женой! – радостно нахваливал её виконт.
- Дочь Ричарда Каниннгема? Ты же понимаешь, что маркиз не отдаст её за первого попавшегося?
- А я и не первый попавшийся! – возмутился мой собеседник. – Ты-то вообще собирался жениться на безродной!
Ярость захлестнула меня, но Джаспер осознал опрометчивость своих слов:
- Извини, я не это хотел сказать, просто иногда мы хотим совершать не подвластные логике поступки, это именно тот случай.
Я тяжело вздохнул, пытаясь прогнать напоминание о моём подобном поступке, который, к сожалению, с треском провалился.
- Смотри не передумай, ведь насколько я тебя знаю, семьянином ты можешь оказаться плохим, - уже более дружественным тоном продолжил я, всё ещё чувствуя, как ноет моя душевная рана.
Ребекка тем временем закончила своё выступление и снова подошла к столику.
- Даже не поблагодаришь меня? – усаживаясь ко мне на колени, кокетничала куколка.
- Ты была великолепна, - похвалил я так нуждающуюся в ласке рыжую красавицу.
- Эдвард, ну разве ты не помнишь, как весело мы проводили вечера? – девушка уже не скрывала своей обиды на мое равнодушие.
Конечно, я отлично помнил, как в былые времена мы проводили не только вечера, но и ночи. Ребекка всегда была моей любимицей, она любила каждого своего клиента, в её объятиях можно было забыть о проблемах.
- Иди в свою комнату, я приду к тебе через несколько минут, - одобряюще я прошептал свои слова ей на ушко.
Красотка сразу воодушевилась и, слегка касаясь моих губ своими, прошептала мне в ответ:
- Не задерживайся надолго, я скучала по нашим играм.
Её приятный голос всегда нравился мне и сегодня не исключение. Если я хочу забыть художницу, я должен вычеркнуть её из своих любовных фантазий, заменив на другую, ту, которая не сможет обмануть меня и исчезнуть.
Пока эта красавица, без сомнения, желанная многими, но сегодня исключительно моя, удалялась, я смотрел ей в след.
- Вот это я понимаю, это по-мужски! – одобрил меня мой друг.
Я вернулся мыслями к разговору о замужестве на молодой Элизабет.
- Так ты всерьёз будешь ухаживать за новой пассией?
- Ты меня знаешь, я умею находить общие темы с женским полом, - отозвался Джаспер, и взгляд его сверкнул дьявольской искринкой. Надо признать, он умел найти правильный подход к женскому полу.
- Бал дебютанток? Или у тебя есть иной план? Насколько я осведомлён, мисс Каннингем совсем молода и ожидает своего первого сезона.
- Её молодость манит меня даже сильнее, чем ты можешь представить, - продолжал мечтать мой друг.
- В этом году дебюта ожидает много молодых особ, возможно, ты ещё передумаешь, - засомневался я в силе желаний собеседника.
Всегда есть шанс, что на смену одной пассии придёт другая, по крайней мере, я очень желал этого для себя.
К тому времени соблазнительницы Оливия и Эмма вернулись за наш столик и с радостью приступили к своим обязанностям по флиртованию и чувственным играм с кавалером. Подобные откровения не допускались на светских раутах, но в глубине души каждый мужчина мечтал быть накормленным из рук готовой на всё женщины.
Пожелав Уитлоку и его компании приятного аппетита, я встал из-за стола и направился в покои Ребекки, которая уже, должно быть, скучала в одиночестве.
Я очень хорошо знал дорогу в её комнату, в прошлом году я частенько заглядывал в салон и проводил с ней ночи. Потом я переключился на Джессику Абигайль Стенли, молодая вдова очень будоражила во мне кровь, и я бы так и остался с ней, если бы в один злополучный день в двери моего дома не постучала эта художница.
Но теперь я снова свободен и хочу начать всё с начала, поэтому я открыл дверь в комнату рыжеволосой любовницы.
- Ах, Эдвард, нельзя же так мучить меня своим безразличием! - тут же обозлилась она.
- Я готов исправиться прямо сейчас, и надеюсь на твоё активное участие.
Как сказал мой верный друг, страсть с другой женщиной облегчит мои страдания. С этой мыслью я дошёл до расправленной кровати с красными шёлковыми простынями.
- Я готова быть твоей хоть всю ночь, ты меня знаешь, я могу быть жаркой и неутомимой.
Она была права, её характер и вспыльчивый нрав всегда привлекали множество мужчин, Ребекка была звездой салона. Конечно, я отчётливо понимал, что просто использую эту девушку, но так хотел забыться и стать прежним, что, не медля ни минуты, повалил соблазнительницу на мягкую постель.
Её слегка влажные губы с пылкостью отвечали на мои несдержанные поцелуи. Я закрыл глаза, позволяя себе забыть обо всём. Только огонь между нами я хотела чувствовать сейчас. Сладкое дыхание играло с моим воображением, рыжие локоны рассыпались по подушкам, я наслаждался сладостным моментом.
Нежная кожа с приятным цветочным ароматом, округлые бёдра и манящие карие глаза. Она смотрела на меня, готовая на всё. Она хотела сделать меня счастливым. Она любила меня!
Я снова прикоснулся к её раскрасневшимся губам и проник внутрь своим языком, я мечтал ощутить жар во всем теле, я хотел её.
Поглаживая её стройный ноги, я ощущал лишь манящую гладкость и желание не останавливаться никогда. Сплетая наши пальцы, я видел, как она тянется ко мне, она хочет дать мне то, о чём я молю её в каждом сне. Она хочет дать мне свою любовь, она любит меня! Её горячее шумное дыхание заполняет собой всё вокруг, этот блаженный звук я готов слушать часами.
Её тугой корсет уже давно ожидает моего внимания, и я больше не хочу ждать, я наконец вернулся в свой рай. Моя и только моя, она всегда будет моей.
- Бэлла! – выкрикнул я, предвкушая, как займусь с ней любовью и растворю свою тоску.
- Что ещё за Бэлла? – резко нарушил мою иллюзию недовольный голос.
Я схожу с ума, мне надо что-то делать с этим. Прибывая в ужасе от случившегося, я не мог поверить, что забылся до такой степени.
- Прости, я не знаю, зачем сказал это, – оправдался я, чувствуя себя полностью разбитым.
Ребекка смотрела на меня пристальным взглядом, а потом сказала те слова, от которых меня чуть не стошнило:
- Знаешь, а я ведь могу притвориться и той Бэллой. Какая она? Что мне надо сделать для тебя?
Будто ледяная воды выплеснулась на меня в этот миг.
Может ли кто-то заменить мне Бэллу? Знает ли хоть один человек, насколько я нуждаюсь именно в ней? Минуту назад я был готов совершить ужасную глупость, я собирался отдать свои чувства другой женщине. Я жалок! Я противен сам себе!
- Прости, я сегодня не могу остаться!
Это всё что я сумел сказать, прежде чем поднялся на ноги и начал поправлять свою одежду.
- Ну почему? Разве ты не хочешь меня? – оскорбилась Ребекка.
- Нет, - твёрдо ответил я и, развернувшись, вышел за дверь.
Уже вторую женщину я отвергаю из-за своей глупой любви к девушке, что бросила меня.
Сначала я отказал Джессике, чем вызвал её негодование. Она ведь и сейчас зла на меня, я поступил ужасно по отношению к ней. И вот сегодня всё повторилось снова: я оставил в одиночестве уже другую свою пассию.
Забыть художницу будет намного труднее, чем полюбить. Дела мои были плачевны.
Домой я вернулся около полуночи, настроение было испорчено окончательно, оставалось только забыться и попытаться уснуть. Но и во сне покоя мне не довелось найти, Бэлла каждую ночь терзала меня, заставляя мое сердце сжиматься от тоски и неосуществимого желания.
Я уже потерял всякую надежду на исцеление, когда вдруг на второй неделе моего одиночества я сумел выспаться и не мучать себя полными чувственной страсти снами. Это была первая ночь, когда я спал спокойно и мысль не возвращала меня в объятия художницы.
С этого самого дня я отчётливо понял, что теперь я сумею излечить свою привязанность.
В это чудесное утро я спустился к завтраку, как делал это с моего первого появления в этом доме.
Помимо облегчения, которое наступило в моей жизни, я был обрадован ещё и другим событием.
Моя мать, герцогиня Эсме Эмберлин Мейсен, не могла дождаться начала сезона и возвращалась в Лондон после долгого отсутствия.
Я был благодарен судьбе, за то, что, наконец, смогу подарить ей то самое поместье, где прошли счастливые годы её жизни.
Через несколько дней она вновь переступит порог своего дома, а я, воодушевлённый единственной радостью за последние две недели, собирался провести весь день осматривая уже отремонтированные владения и давая последние распоряжения относительно не совсем готовых комнат.
Спальня была полностью готова к приезду своей владелицы, и я не мог дождаться, когда в поместье вернется законная хозяйка.
Я был уверен, что чудесный сад, полный цветов, не оставит её равнодушной. Лишь одна комната во всём доме страшила меня, возвращая к ноющей ране.
Бальный зал, где по-прежнему на белоснежной стене красовалось отражение творческой натуры самой прекрасной художницы.
Я избегал этого помещения со дня исчезновения Бэллы и не мог себя заставить войти туда снова, я боялся, что простое действие затянет меня в темный омут отчаяния, из которого я так упрямо хотел выбраться.
И сегодня я принял решение, что должен переступить через боль и продолжить жить дальше, упрятав свою любовь глубоко в душу, в сокрытый уголок, туда, где она не сможет ранить меня.
--------------------------------------------
Не забывайте что дата выхода следующей главы зависит и от вас.
Всем спасибо, жду вас на ФОРУМЕ!!!