После бала Элис принципиально не затрагивала в разговорах тему отношений с Калленом, давая понять подруге, что она не будет ни во что вмешиваться и свой долг предупредить о возможных последствиях она выполнила. Белла, в свою очередь, не спешила отчитываться о своих успехах на любовном фронте и была благодарна Элис за терпение и невмешательство.
Иногда Свон казалось, что Элис все-таки что-то замечает: посланные мельком взгляды, полуулыбки и телефонные сообщения в перерывах между тренировками. Белла не знала, был ли это знаменитый «брендоновский нюх» или же их с Эдвардом отношения не были так незаметны, как она надеялась, и это заставляло ее быть осмотрительней и подмечать больше, чем обычно. Уже через неделю она осознала, что влипла по-крупному - ей приходилось запоминать, что и кому она наврала, притворяться, что Каллен по-прежнему ей скорее враг, чем друг, и часто перекраивать свое расписание, чтобы втиснуть туда встречи с Эдвардом. Постоянный стресс сделал ее нервной и раздражительной – и теперь требовалось скрывать еще и свое настроение.
Джейк инициировал тренировки уже через три дня после наступления нового года. Он вроде бы стал спокойней, перестал смотреть косо на свою партнершу, но от этого Белле становилось еще хуже. Ей было стыдно за то, что она обманывала Джейка – такого доверчивого и открытого. Она видела, как он старается, как смотрит на нее – с восхищением и нежностью… и ненавидела себя.
Поначалу Эдвард и Белла боялись танцевать в паре, опасаясь, что их застанут вместе. Но потом желание пересилило страх, и вечерами они запирали зал изнутри, выключали свет и под тихую музыку дарили друг другу необъяснимое наслаждение от совместного танца. Всегда экспромтом, всегда что-то новое – у них все получалось с полуслова, полудвижения, полувздоха. Чувствуя сердцебиение Эдварда, Белла думала: «Счастье, которое я испытываю рядом с ним, стоит того, чтобы терпеть весь этот театр».
Тепло ладони Эдварда на ее спине стало привычным и необходимым, как ежедневный прием лекарств. Вдвоем они забывали о времени и не раз задерживались до самого рассвета. Тихо прокрадываясь в свою комнату, чтобы не разбудить отца, Белла мысленно считала, сколько ей осталось спать. Четыре часа сна стали для нее роскошью, хотя девушка не придавала этому значения - она не чувствовала физической усталости.
Через некоторое время они одновременно заметили, что их совместное времяпрепровождение на паркете стало мешать работе. Быстро привыкая друг к другу, они теряли связь со своими партнерами, и это серьезно сказывалось на результатах. Уже заранее изнывая по их с Эдвардом ночным танцам, Белла со слезами на глазах согласилась, что им нужно прекратить танцевать вместе.
- Эй, мы ведь можем просто проводить это время вместе, только теперь без танцев. – Эдвард погладил девушку по щеке и ободряюще улыбнулся. – Не расстраивайся, это к лучшему.
Совершенно не согласная с тем, что это к лучшему, Белла кивнула и попыталась улыбнуться в ответ. С тех пор их точки соприкосновения в танцах исчезли окончательно. О карьере они никогда не говорили по какому-то молчаливому соглашению, принципиально не обсуждали турниры, на которых часто выступали и попеременно побеждали, не разбирали технику танца, не делились новостями из танцевального мира.
Им было неплохо и без этого – Белла вообще не представляла, что Эдвард так много всего знает, и что с ним так интересно. При встрече они все не могли наговориться, наперебой что-то доказывая друг другу, и темы для разговоров казались неиссякаемыми.
Они ездили в другие города, где не было знакомых, ходили в рестораны с отдельными кабинетами, гуляли по ночам, накинув капюшоны… Обычная атрибутика тайных отношений. Белла не видела в этом никакой романтики – ей хотелось целовать Эдварда тогда, когда ей захочется, а не после того, как ее парень просканирует взглядом все пространство на расстоянии двухсот метров и подпустит ее к себе. У нее тряслись руки, когда в раздевалке девушки вздыхали: «Какой же Каллен лапочка! Интересно, у него есть девушка?». «ЕСТЬ!» - однажды не выдержала и выкрикнула Белла, после чего ей пришлось изображать падение из-за попытки застегнуть босоножки на весу, чтобы как-то объяснить свой крик. «Я как-то видела его в кафе с длинноволосой шатенкой, лицо было незнакомым».
Девушки поохали, поприставали к Белле с глупыми вопросами, да и утихли. А руки у Беллы все так же тряслись.
Она терпела и не жаловалась Эдварду – в конце концов, ему наверняка тоже было нелегко. Опасение быть раскрытым – вот единственное, чем Белла могла объяснить поведение Каллена. Он медлил. Намеренно тормозил их отношения. Белла понимала, что прошло всего три недели, и для многих пар это недостаточный срок, чтобы переводить отношения на новый уровень, но все же сгорала от желания и не понимала, почему этого не происходит с Эдвардом. Не может быть, чтобы он не хотел ее, но в чем же тогда дело? Предыдущий опыт общения с парнями показал, что сейчас они с Эдвардом будто поменялись ролями.
Белла считала, что намекать или даже говорить о сексе напрямую будет неправильно («Чертовы стереотипы!»), поэтому просто позволяла Эдварду все, что тот хотел, в надежде, что он сам все поймет. Но шли дни, а Эдвард («Чтоб его!») был все так же галантен, и ни единого намека Белла так и не дождалась.
***
Однажды они сидели за уединенным столиком в ресторане – на улице было слишком дождливо для прогулки. Белла полулежала у Эдварда на коленях, ее длинные волосы разметались по молочной обивке дивана, и Каллен играл с ними, накручивая отдельные пряди на палец.
- Эдвард, расскажи мне о своей семье, - попросила Белла. Ее давно мучил этот вопрос, и хотя она понимала, что вряд ли Эдвард возьмет, да и выложит ей все на блюдечке, приправив это таинственной историей про долг Хейлам, о котором говорила Элис, но все же надеялась на развернутый ответ.
Белле показалось, что Эдвард едва заметно сжался. Но парень быстро совладал с собой и ответил, задумчиво поглаживая Беллу по ключице:
- А что рассказывать… Сейчас я живу отдельно от родителей – нужно было перебраться поближе к клубу. Но я часто к ним езжу, у нас очень крепкие отношения.
Белла невольно обратила внимание на последнюю фразу. Эдвард сказал «крепкие отношения» - это прозвучало странно. Она бы выразилась «теплые, близкие, доверительные», но никак не «крепкие».
- А ты? – сказал Эдвард. – Неужели Чарли содержит тебя на одну свою зарплату?
- Ну, я же тренирую, плюс спонсорство, плюс немного присылает Рене, когда отец особенно сильно наседает на нее. А еще мой дедушка в свое время написал достаточно популярную песню, и я получаю сорок процентов отчислений за авторские права.
- Не могу не спросить, куда делись остальные шестьдесят? – с улыбкой в голосе спросил Эдвард.
- У меня есть двоюродный брат. И еще двадцать процентов остаются бабушке, ей этого с лихвой хватает, чтобы два раза в год прохлаждаться на пляже в Майами. – Белла потянулась и как бы между прочим спросила: - А почему мы никогда не проводим время у тебя, раз ты живешь один? У нас и так постоянная нехватка мест для общения.
- Боюсь, это не самое презентабельное место для свиданий. – Эдвард поджал губы и отвел взгляд.
- Если ты о том, что это холостяцкое логово, то, уверена, что пойму.
Белла села и пристально взглянула парню в глаза, на ее лице отразилось непонимание. Мало того, что они уже почти месяц за ручку ходят, как тинейджеры, так он еще и не хочет воспользоваться свободной квартирой, чтобы встречаться там! Любая девушка насторожилась бы, а Белла не только насторожилась, но и задумалась над тем, что общение с Эдвардом – именно общение по душам, о наболевшем, о сокровенном – дается ей с огромным трудом. Пока Свон обдумывала все это, Эдвард, немного помявшись, наконец ответил:
- Хм, это и вправду хорошая идея. Дай мне немного времени, что разобраться с этим.
Белла с улыбкой кивнула, положила Эдварду голову на плечо и сменила тему:
- Почему танцы? Не теннис, не футбол, не плавание?
- В четыре года увидел по телевизору Донни Бернса¹, сказал, что хочу танцевать, как он. Ну и пошло-поехало.
- Ха, а меня Рене просто отвела в ближайшее заведение, где можно было оставить ребенка хотя бы на пару часов.
- Ты говоришь о ней так, словно…
- Так и есть, - быстро произнесла Белла и спокойно посмотрела на Каллена.
- Но ты все равно ее любишь. – Эдвард извернулся, обнял Беллу за талию и опустил на диван. Его теплое дыхание было приятным и манящим; Белла закрыла глаза.
- Да, люблю…
***
С Эдвардом Белла наконец узнала, что такое настоящая нежность и забота. Как парень, он был великолепен во всем. Белла все ждала, что с него в одночасье слетит тот «налет волшебства», который был присущ ему, однако Эдвард оставался идеальным, каким и казался раньше издалека. Но… не ее.
Она не чувствовала близости к нему. То, что начиналось с того волнующего разговора на подоконнике в туалете и было совершенно фантастическим по остроте переживаний, переросло в обыденные встречи конспиративного характера, во время которых Белла, как могла, проявляла во всем инициативу. Каллен никогда ничего сам не рассказывал без просьбы Беллы - он мог вообще часами сидеть и молчать. Невыносимая печаль, которую иногда можно было заметить в его глазах, напоминала Белле, что между ними был океан нераскрытых тайн жизни Эдварда. Он будто держал девушку на расстоянии вытянутой руки, не впуская в свое личное пространство.
«У кого-то стена непонимания, у кого-то – бездна лжи, а у нас в отношениях пионерское расстояние», - с горечью думала Белла, с каждым разом все детальней анализируя их с Эдвардом связь.
Она чувствовала: дело не в ней. Она здесь ни при чем, и выводить Каллена на откровенные разговоры было бы глупо и бесполезно, потому что загвоздка была как раз в самой его жизни. С ним происходит что-то плохое, а открыться он боится. Или оберегает от своих проблем. Или не доверяет… О последнем думать не хотелось.
***
Это случилось через полтора месяца.
У Беллы и Эдварда в очередной раз пересеклись индивидуальные занятия, и они по привычке пришли в зал за полчаса, чтобы тихонько пообщаться.
- Нигде не треснет – по полчаса разминаться? – рассмеялась Белла, глядя, как Эдвард вполсилы танцует самбу.
- А что в этом плохого? – возразил Эдвард и сделал провокационное движение в сторону девушки, от чего она снова рассмеялась.
- Мы могли бы потратить это время на более интересное занятие, - Белла оттолкнулась от поручней и, соблазнительно покачивая бедрами, подошла к Эдварду. Он тут же напрягся, его взгляд заметался по залу в поисках посторонних, но Белла, проигнорировав его разведывательные маневры, обвила его за талию руками и, медленно обойдя парня по кругу, провела ими по спине Каллена, отчего Эдвард резко развернулся и схватил Беллу за плечи. Он сурово и предостерегающе смотрел не нее, призывая быть благоразумней. «А к черту все!» - подумала Белла – ей надоели эти игры, и она продолжила смотреть на Эдварда с лукавой улыбкой. Она чуть приблизила свое лицо, и Эдвард со стоном, означавшим «сдаюсь», поцеловал ее. Его губы двигались все настойчивей, и было в этом поцелуе что-то агрессивное, отчего Белла почувствовала себя победительницей.
- Какого?!. – Шокированный возглас заставил Беллу инстинктивно отскочить от Эдварда, и она с ужасом увидела, что на пороге зала стоят Блэк и Хейл – еще в куртках, с сумками в руках – но, черт возьми, они там были. И все видели. Белла испуганно взглянула на Эдварда – тот виновато смотрел в ответ, будто давно ожидал чего-то подобного и теперь сожалел, что так вышло.
Белла видела, как ошеломлена была Розали, как удивление на ее лице сменилось чем-то вроде обиды, но ее реакция была ничем по сравнению с реакцией Джейка: у того чуть ли не волосы дыбом стояли, и несколько часов спустя Белла помнила только дикий крик. Полный обиды и ненависти голос вопил о предательстве и подлости, и Свон знала, что заслужила это.
Пока шли первые разбирательства, приехали Карлайл и Эммет (как выяснилось позже, им позвонила Роуз). К счастью, они не застали моментов, когда Белла и Розали оттаскивали Джейка от Каллена, каменным истуканом стоявшего на своем месте и не пытавшегося защищаться, когда Белла влепила пощечину Блэку за те оскорбления, которыми сыпал ее партнер, и когда Джейкоб плюнул в сторону Беллы со словами: «Я знал, что за моей спиной что-то происходит».
- Эдвард, Белла, я сожалею, что сейчас все происходит именно таким образом, но вы должны понимать, что вина за это лежит, прежде всего, на вас самих. – Сказал Карлайл. - Вы понимали, что являетесь конкурентами, что это будет мешать вашей карьере, и все же решили пренебречь чужим доверием, поставив свои интересы выше остальных. Я должен был бы исключить вас обоих из клуба за такое неспортивное поведение, но, во-первых, каждый ошибается и заслуживает второго шанса, а во-вторых, вы оба – фавориты, которых я бы не хотел терять …
- Я понимаю, Карлайл, - тихо, но твердо произнес Эдвард. Это были его первые слова за весь разговор, и все тут же повернулись к нему. Белла с ужасом смотрела на выражение лица Эдварда: каменное, пустое, безразличное.
- Белла, - обратился он к ней, - нам действительно нужно расстаться.
- Что? – неверяще выдохнула Белла. – Но как ты можешь? Ты…
- Так будет лучше для нас обоих. – Эдвард опустил взгляд.
- Ты… ты отказываешься от меня? Ты вот так просто можешь это сказать? – Белла не слышала собственного голоса, в голове все звучали слова, лишенные чувств, которые, как ей казалось раньше, испытывал Эдвард. Не в силах смотреть в глаза кому-либо из присутствующих, она медленно пошла в сторону выхода, не слыша голосов, требующих вернуться.

1. Донни Бернс - четырнадцатикратный (!!!) Чемпион Мира по латине среди профессионалов. Выступал за Шотландию вместе с несравненной Гейнор Фейвезэр.

Тайное всегда становится явным... Приглашаю обсудить главу на ФОРУМЕ