Эдвард Мейсон

Никогда не думал, что жизнь такая тяжелая штука. Почему моя жизнь не стоит ни гроша? Да, отец дал мне все! Так всегда говорила мама…
Но все ли отец дал мне?
Да уж, чего врать самому себе, все, кроме отцовской любви! Нет, он любил меня и маму, но никогда не показывал этого в открытую. Он был женат на своей работе, а я шел бесплатным приложением к его любви, к завоеванной тридцать лет назад маме. Мама любила отца, но никогда не упрекала его за холодность, зная, что он делает все для благополучия нашей семьи. Я не могу сказать, что мама баловала меня, но наша семья была довольно обеспеченной.
Мама и сама могла прокормить нас, но она достаточно долго не работала, отдавая всю себя мне, так как мой старший брат умер, не прожив и года, и больше десяти лет мама не могла забеременеть. А когда появился я, она посвятила себя мне, и, наверное, именно от этого я вырос таким, каким был сейчас. В тринадцать лет я узнал, что в нашей семье не все так радужно, как должно было бы быть. Мама и папа постоянно ругались, разговаривали редко, и я часто слышал звон бьющейся посуды на кухне.
Когда мне исполнилось четырнадцать, мама наконец-то устроилась на работу в маленькую фирму в новом городе, куда мы переехали. Маме понравилась контора, занимающаяся дизайном сада и дома, но фирма загибалась, и через год мама стала ее полноправной владелицей, потому что смогла ее выкупить и организовать так, чтобы она приносила доход.
Это был странный период жизни для меня. Мы переезжали из города в город, в конце концов оказавшись в Форксе, самом маленьком городке в штате Вашингтон.
Я всегда был гордым и тщеславным, это единственное, что воспитал во мне отец за неполных тринадцать лет, и я сразу захотел стать частью элиты местной единственной школы. Я был физически развит, мой рост позволил мне попробовать свои силы в баскетболе и войти в школьную команду. Два года я постепенно вливался в их компанию и, наконец, в последнем классе я смог это сделать.
Капитаном команды был Сэм, парень из самой богатой семьи города. В свои шестнадцать он испытал уже все: наркотики, девочек, байки. Девчонок и мотоциклы он вообще менял чуть ли не каждую неделю. В семнадцать он придумал новую забаву. Он ухаживал за неприметными девушками школы, так называемыми серыми мышками, а иногда даже и за девушками из команды поддержки. Первых он бросал сразу, после того как добивался их и лишал девственности, прилюдно на парковке выставляя их на посмешище, а со вторыми действовал аккуратнее. Каждая из чирлидирш думала, что она его единственная, а он использовал их в своих целях.
Я до семнадцати лет не участвовал в его играх. Но даже я не мог отрицать, что любовь - далеко не вечное чувство. Я не верил в любовь, не верил, что вообще возможно влюбиться с первого взгляда. Отношения в нашей семье способствовали этому.
Мама совсем недавно узнала, что у отца на работе интрижка с секретаршей, и втайне готовила документы на развод. Как-то раз она пришла в мою комнату и рассказала мне, что собирается делать. Что я уже большой и волен сам выбирать, с кем мне жить. Я знал, что останусь с матерью, ведь только благодаря ей я вырос тем, кто я есть. Она привила мне любовь к музыке, и я планировал заниматься ей профессионально.
Но в последнем классе школы Сэм решил взять меня на «слабо». Я и раньше встречался с девушками, но никогда прилюдно с ними не расставался. Я был красив, девушки всегда томно вздыхали, завидев меня, и все парни стали считать меня школьным Казановой. Красавицы пересказывали подружкам, что я вытворял с ними в постели. У меня был выбор из-за моей внешности, но не было чувств ни к одной из них. Я использовал их, удовлетворял свои потребности, но не больше. Хотя я никогда не спешил укладывать девушек в постель, мне важно было узнать девушку изнутри, пообщаться, а не просто трахнуть и бросить.

В начале последнего учебного года Сэм подкатил ко мне и заявил, что я слабак, хоть и лучший в школе.
- Мне не слабо! – сказал я. – Я могу все себе позволить! Влюбить любую штучку в себя!
- Ба, а я не уверен! – бросил он мне, усмехаясь. – Хоть раз брось какую-нибудь цыпочку прилюдно, на глазах у школы.
- Ткни пальцем в любую, и я это сделаю! – нагло заявил я.
Никто не смел указывать мне на мои слабости! Я никогда не был слабаком!
- В любую, говоришь… – ухмыльнулся Сэм. – Нет! Я хочу видеть как ты – местный Казанова – завоюешь самую неприметную, самую серую мышку… самую-самую страшную…
- У нас тут таких нет! – я тут же оборвал его, так как мог поклясться, что знаком со всеми девчонками старшей школы. – Я знаю их всех! – Недаром я перестал быть девственником в пятнадцать лет.
- О нет, есть! – глумился он. – Я же сказал, что самую-самую неприметную! Она учится в параллельном классе! Завтра в обед я покажу тебе это «чудо»!
- Идет! - спокойно ответил я, сам прокручивая в голове лица девушек, зная, что он не найдет такой, которой бы я не знал. - На что спорим?
- Если выполнишь все, а я потребую доказательств… - пробасил он, двигая бровями. - И прилюдно бросишь ее, я заплачу тебе штуку баксов.
Штуку баксов? Ого!
Этого мне как раз бы хватило на то, чтобы заплатить за первый семестр в колледже и купить себе нормальный рояль вместо старого развалившегося синтезатора.
- Я принесу тебе доказательства! И брошу ее прилюдно, – кивнул я, соглашаясь. – Но ты не найдешь такую, я знаком со всеми.
- Посмотрим! – усмехнулся этот богатей.
Только тогда я не ожидал, что все будет очень сложным для меня.
На следующий день мы с ним пошли в библиотеку. Я и не предполагал, что Сэм знает туда дорогу, ведь я ни разу не видел его нормально занимающимся теорией или читающим стоящую литературу. Там он провел меня к самой дальней стене, где стояло много столов, на которых обычно лежали толстые тома книг и школьники выписывали себе заметки для рефератов. Сэм указал мне на девушку. Она сидела и увлечённо читала что-то, грызя кончик карандаша. Она не обращала на нас внимания. И я с удивлением обнаружил, что не знаком с ней. Она почти сливалась со стеной, настолько была бледной.
- Это Белла Свон! Соблазни ее и брось и тогда я поверю, что ты Казанова, – прошептал он мне на ухо и хлопнул рукой по спине, подталкивая к ней. – И принеси доказательства…
- Идет! – быстро ответил я, приближаясь к ней. – Все будет как положено!
Остановившись перед столом, за которым сидела девушка, я стал внимательно ее разглядывать, пока она наконец не обратила на меня внимание.
- Со мной что-то не так? – спросила она, поднимая на меня свой изучающий взгляд.
- Нет, все в порядке, - пробормотал я, уставившись на ее лицо.
Она была красива, ее карие глаза сверкали непонятной мне искоркой и заглядывали вглубь моей души, пока та осматривала меня. Неожиданно она поправила свои волосы, и они легкой копной разлетелись по ее плечам, красиво опускаясь на ее спину и грудь. Я обнаружил, что она вовсе не бледная.
- Погода сегодня отличная, - пробормотал я, сглатывая и задаваясь вопросом, почему она сидит в библиотеке в такой редкий солнечный день.
- О погоде поговорим? – удивилась она, моргнув. – Да, вероятно, это нонсенс для Форкса, когда целый день светит солнце. Так что да, сегодня отличная погода! – быстро исправилась она.
Я согласно кивнул и подвинул ее, садясь на рядом стоящий стул.
- Что ты так увлеченно читала? – спросил я, заглядывая в книгу. – Зачем прячешься в библиотеке от всех?
- Да так… - она тут же захлопнула книгу и запихнула ее в свою сумку, но я успел заметить название «Музыкальные шедевры двадцатого века».
- Ты читаешь о музыкантах? – удивился я.
- А тебе-то что? – огрызнулась она. – Зачем ты сел ко мне? Хочешь списать домашнее задание по математике?
- Зачем мне что-то списывать у тебя? – удивился я, моментально забыв и про погоду, и про то, почему я раньше не замечал эту девушку, и про то, что спорил только что с Сэмом на нее.
- Сегодня все просят списать у меня математику, так как мистер Берти сказал, что будет собирать домашнюю работу на проверку, – тут же отчеканила она. – Ты уже пятый…
- Я все сделал сам! – гордо заявил я, обидевшись. – Неужели мне нельзя просто так поговорить с тобой?
- Просто так? – она была удивлена. – От меня все всегда чего-то хотят… - ее карие глаза посмотрели на меня с удивлением, а я сжал руки в кулаки. – Не верю!
- Просто так! – подтвердил я и специально не отвел взгляда от ее глаз. Она так же, не моргая, смотрела на меня, изучая.
- Вот как? – удивилась она. – И что же надо от меня самому известному мальчику в старших классах? Ведь не о погоде же ты, в самом деле, хотел поговорить.
- Нет не о погоде, - согласился я. – Просто раньше я не замечал тебя, а ты очень интересная личность.
- Вот как? – снова спросила она, пребывая в шоке. – И чем же тебя заинтересовала моя скромная персона?
- Хотел узнать, не хочешь ли ты встречаться со мной? – она в удивлении молчала пару минут, осознавая мой вопрос.
- Эдвард Мейсон хочет встречаться с Беллой Свон? Ты ничего не перепутал?
- Белла, - я посмотрел на нее. – Что в этом странного?
- Ничего, но… это странно! – она распрямила плечи и гордо тряхнула головой.
- Странно, что я заметил тебя? – удивился я.
Она кивнула мне, и мы продолжили мило беседовать, пока не кончился перерыв, а потом оказалось, что у нас с ней общий урок итальянского, и мы сели вместе. С этой девушкой было не просто общаться, она сразу подмечала главное и не сворачивала, пока не выясняла истинную причину. Но она была слишком легковерна и поверила почти всем моим словам.
Так и началось мое ухаживание за Беллой. Она оказалась очень интересной, я так и не понял, почему она стремилась к неприметности в школе, хотя могла составить конкуренцию любой из девушек. Она поверила мне, когда я сказал, что давно заметил ее и частенько наблюдал за ней.
Через неделю после моего знакомства с ней я привез ее первый раз в школу на своей машине. Вся школа зашумела. За моей спиной шептались о том, что же такого я нашел в ней. Я же не обращал на это внимания. Эдвард Мейсон был всегда выше сплетен! Он всегда шел вперед с гордо поднятой головой, не интересуясь ничьим мнением.
Я думал, что мне хватит месяца, чтобы соблазнить ее, но она меня увлекла. Ее мышление делало ее не похожей на всех тех пустоголовых девиц, с которыми я общался ранее. Она любила музыку, слушая и классику, и рок или металл, а иногда самую обычную попсу. А один раз, когда мы были на свидании в Портленде, она, увидев караоке-бар, потащила меня туда. Я был удивлен, у нее был великолепный голос. Она заказала песню Селин Дион «Я буду любить тебя вечно» и спела ее, вытянув все ноты, я был шокирован силой ее голоса. Она нигде не сфальшивила, пропела все ноты, словно пела сама Селин Дион. Я это мог сказать с уверенностью, ведь мой слух был отличным.
Вот тогда я впервые понял, что любовь все-таки есть. Мне казалось, что я знал эту девушку всегда, но она постоянно удивляла меня. С ней было интересно говорить. Через три месяца ко мне снова стал подбивать клинья Сэм. Подкалывал, что я проиграл, так как до сих пор не смог соблазнить «красотку». А ведь Белла Свон была красива, хоть никто и не замечал этого, кроме меня.
Однажды Сэм изловил меня перед спортивным залом и начал давить на меня.
- Гони штуку баксов… - начал он. – Ведь ты слабак!
- Я не слабак! – отпихнул я его от себя. – Я все сделаю так, как договаривались!
- Врешь! Я не отпущу тебя без доказательств! Даю ровно месяц! – бросил он и удалился, потирая руки. - Или ты отдашь мне деньги!
Я оттягивал, как мог, думал, что если она любит меня, то простит, когда я приползу просить у нее прощение через пару дней после расставания.
Думал… думал…
Ведь я не мог проиграть, мне хотелось утереть нос самому богатому парню школы, чтобы с него сошла спесь, да и эти деньги помогли бы мне при поступлении в колледж.
В один из вечеров ей сняли наконец-то брекеты, и мы впервые поцеловались в полную силу. Потом довольно быстро стали продвигаться дальше, все ближе и ближе подбираясь к главному, но нам всегда что-то мешало.

И, наконец, я соблазнил ее, и та ночь была незабываемой. Она была девственницей, но доставила мне уйму удовольствия. Еще никто не смог принести мне столько счастья, как она. Я был удивлен и благодарен ей за это. Она сотворила с моей душой что-то невероятное, ее ласки уносили меня в рай. Я хотел чувствовать ее руки на себе, везде, особенно там. Мой маленький Эдвард ликовал от шелковых прикосновений ее пальцев, а пах каждый раз вздрагивал, посылая сладостные мурашки по телу. Мы были в ее доме, ее родители куда-то уехали, вроде бы она говорила, что они захотели увидеть ее кузена. Она впервые призналась мне, что любит меня, и я тоже сказал ей об этом. Наш первый раз был незабываем и невероятен.
И я лежал на ее кровати, разглядывая ее идеальное тело, когда она уснула. Я в эту ночь сорвал с нее трусики и вошел в нее, она вскрикнула, а потом позволила мне продолжить. Она шептала и шептала мое имя. И мне чертовски нравилось, как она его произносила. Я так и не уснул до самого утра, любуясь ей, словно знал, что это был последний раз, когда я ее вижу и держу в своих руках.
Когда она утром скользнула в ванную, я попрощался с ней, объяснив, что мне надо бы переодеться и что ей придется приехать в школу самой. Взяв ее трусики, я быстро покинул дом, посмотрев на него из окна своей машины.
В школу я специально приехал последним, за две минуты до звонка. Как только я вошел в класс, Сэм помахал перед моим носом пачкой денег, последнюю неделю он постоянно так делал.
- Ты еще не решил задачу? – бросил он, ухмыляясь.
- Решил! – в том же тоне ответил я ему, сжимая руку в кулак.
- Что? – ахнул он. – Не может быть!
Нам не дали продолжить. Учитель вошел в класс и призвал всех к порядку. Раздал задания, потом объяснил новую тему и устроил тест. Урок закончился, и Сэм припер меня в коридоре к стенке.
- Где доказательства, красавчик? – схватил меня он за грудки. – Не верю!
- В обед, на парковке у моей машины, - бросил я и, вырвавшись из хватки, ушел на следующий урок.
В обед я предъявил Сэму доказательства, лежавшие в бардачке моей машины, и он, отдав мне половину суммы, сказал, что остальное получу, как только расстанусь с ней после уроков на парковке на глазах у него и черлидерш.
Я был гордецом. Глупым гордецом! И готов был пойти на все ради денег.
Но я был не готов сделать все так сразу, я думал, у меня будет хотя бы пара дней, чтобы все объяснить ей или, может быть, даже все рассказать и подготовить… и обыграть Сэма…
Мне пришлось весь день избегать ее, надеясь, что она поймет, что меня вынудили сделать то, что я собирался сделать. Что завтра я приползу к ней и попрошу прощения.
Я ждал ее на парковке после уроков, а она как будто специально оттягивала момент встречи. Она, счастливая, вышла вместе с какой-то девчонкой из дверей. Я смотрел и наслаждался, как она плывет ко мне. Я неосознанно двинулся ей навстречу, но остановился рядом с ее машиной, когда понял, что делаю. Она один раз споткнулась, пока шла, и я даже слегка улыбнулся.
- Действуй, красавчик! – крикнул Сэм и поднял кулак с баблом вверх. – Они твои, если сдюжишь! – проговорил он тише.
Лорен и Джесс прогоготали в другом углу, я не удостоил их взглядом!
Я смотрел на Беллу. Она подошла ко мне. И я ей все сказал, кляня себя в уме всеми самыми паршивыми словами, которые только знал.
Она молча смотрела на меня. Сначала ее взгляд был полон непонимания, а потом он стал холодным и полным презрения. Ее глаза зло заблестели, но слез в них не оказалось. Я понял, что сам все уничтожил теми словами, что произнес. Она не простит меня, даже если я буду стирать языком пыль с ее туфель. Ведь я знал, что она вовсе не такая простушка, какой кажется!
Я развернулся и быстрым шагом направился к своей машине. Я доехал до дома за рекордные семь минут, взлетел по лестнице на второй этаж и хлопнул дверью своей комнаты.
Взгляд Беллы, полный презрения, врезался в мое сознание. Ее блестящие от обиды и боли глаза…
До вечера я так и не вышел из комнаты, на утро мама испуганно появилась у меня на пороге и спросила, не заболел ли я.
Я ответил, что все нормально, просто занят рефератом, и она, поверив, ушла. Весь день я провел в своей комнате, пытаясь понять, что натворил своими необдуманными действиями и словами. Как я буду смотреть в глаза Беллы через два дня? Я сам стал противен себе. Была пятница, когда я все это ей наговорил, я дал себе день на обдумывание. Я сидел в углу своей комнаты на полу и думал, думал… В воскресенье я решил, что утром в понедельник поговорю с Беллой, но в школу она так и не пришла. Ни в понедельник, ни во вторник, ни через неделю, ни через месяц…
Вначале я подумал, может, Белла заболела?

Но все оказалось намного хуже. За то время, что я сидел в своей комнате и вспоминал ее взгляд, полный презрения, она уехала в неизвестном мне направлении. Ушла, бросила меня одного… насовсем!
Я так и не узнал, куда она уехала, ночами мне снились ее глаза. Этот сон превратился в мой персональный кошмар.
Мне было стыдно спрашивать о Белле у кого-либо. С ее родителями я один раз встретился в магазине, когда они что-то покупали в музыкальном отделе. Я заметил, что это был какой-то музыкальный диск. Мистер и миссис Свон что-то яростно обсуждали, читая обложку изделия.
- Надо же! Вот это да! – прочитал что-то мистер Свон.
- Посмотри, кто там продюсер! – усмехнулась миссис Свон.
- Да, во дают! – согласился мистер Свон. – Мы берем это! – он протянул диск продавцу.
- С вас семьдесят пять долларов, сэр, – озвучил стоимость продавец.
Заинтересовавшись впервые за последние три месяца музыкой, я купил то, что так внимательно изучали родители Беллы, но сразу этот диск не послушал, а потом забыл про него на долгих два года.
Я пытался жить по-новому, деньги, полученные от спора, я потратил на синтезатор, решив, что с ним проще переезжать из города в город во время учебы. Я пытался устроить свою жизнь, у меня были девушки, но все они были несравнимы с Беллой.
Единственная ночь с ней несколько раз снилась мне, она всегда шептала мое полное имя, но просыпался я в холодном поту от ее презрительного взгляда в конце.
Через год я поступил в колледж, но ни одна девушка больше не интересовала меня, кроме той, о которой я мечтал в своих снах.
Я стал затворником. Теперь я не участвовал ни в одном споре. Из бывалого Казановы я превратился в безликого серого мыша… такого, каким была она: незаметного и прячущегося за учебниками и книгами в библиотеке.
Единственным, что мне приносило утешение, стали музыка и книги. Используя свой синтезатор, я написал ряд композиций за несколько бессонных ночей, и мой учитель стал хвалить меня. Говорил, что с таким потенциалом из меня получится отличный композитор и пианист. Но меня все это совсем не интересовало, я ведь понимал, что не смогу постоянно создавать подобные вещи.
Я закончил колледж с лучшими оценками. Мой педагог сказал, что меня возьмут в любой коллектив, я легко смогу попасть на великие сцены мира в составе какого-нибудь оркестра или выступая сольно. Но мне это было безразлично, перед глазами были только воспоминания из прошлого и музыка одной рок-группы.
В последний год учебы в колледже я увлекся недавно появившейся в мировых чартах группой Touch in me, или коротко ТiM, как они сами называли себя и продавали на выступлениях футболки с такой надписью. Голос солистки пробирал меня до костей, а их песни всегда навевали на меня воспоминания. Я следил за их гастролями, несколько раз бывал на их концертах. Они ездили по стране один раз и скоро собирались повторить свой тур. Я наблюдал за ними и был расстроен, что Сиэтл стоял у них последним в списке гастрольного тура.
Три года назад я с удивлением обнаружил, что их первый диск был мной куплен очень давно, еще тогда, когда попросил мне принести то же самое, что купили мистер и миссис Свон. Я был шокирован, когда понял, что первый альбом был самым интересным, он захватил меня с головой. Я заболел ими сразу, как только прослушал тот самый первый диск. Я как самый ярый фанат следил за их развитием, знал практически все, что мелькало в прессе, знал слова всех песен. Но это были небольшие крупицы информации. Первое и пока единственное их турне было маскарадным. На обложках дисков они всегда были сфотографированы в костюмах и масках. На концертах фанатов не подпускали близко к солистке. Солистка — Бель... это все, что было известно о ней. Я знал имена музыкантов, но больше не знал о них ничего кроме того, что их музыка завораживала и привлекала меня. Я очень хотел попасть к ним, заметив за собой привычку подыгрывать сольным партиям клавишника, когда слушал эту группу.
У них была отличная охрана, редко кто из фанатов мог прорваться в гримерку, но они были всегда благодарны своим фанам. На каждом концерте они выкидывали в фан-зону бесплатные футболки и диски. А остальное продавали в зале. Я знал, что в группе самой опытной являлась солистка – Бель. Ее голос был способен брать высокие ноты. Она могла спокойно спеть без микрофона на весь стадион и ее бы услышали. Рози – еще одна девушка – была барабанщицей. Папарацци часто видели их вместе после концертов. Никто не знал, что их связывало, но они всегда выглядели счастливыми. Гитаристы и клавишники в группе долго не задерживались. Но их менеджер всегда быстро находил на их место новичков. Пока я учился в колледже, я не мог попасть к ним, а теперь у меня появился шанс. Фотографии появлялись не часто, в основном я слушал радио и залезал несколько раз на их сайт. Нигде не было обычных фотографий группы, даже в разделе «Наше видео» клипы были самодельными и в основном с костюмированного турне.
Я пришел к своему другу Майку Ньютону и пожаловался ему, что хотел бы попробовать свои силы не в классической музыке. Хотел бы стать участником группы TiM. Майк сказал, что учился когда-то с менеджером этой группы, и как только у них появится вакансия клавишника, он свяжется со мной.
С Майком мы познакомились в колледже, он преподавал там сольфеджио и композицию и частенько устраивал выступления на вечеринках. Когда он понял, что я талантлив и имею потенциал, он стал меня приглашать на эти самые вечеринки и всегда потом благодарил меня деньгами за выступление. Он же нашел мне работу в Сиэтле - в одном из клубов, где я играл на пианино современные мелодии. Тратя свой талант впустую, как выразился Майк. Много денег это не приносило, но там хотя бы не было боли и воспоминаний. Дома же я вечерами играл на синтезаторе и слушал песни.
Я купил себе несколько альбомов любимой мной группы и обнаружил на каждом из них их главную песню, но каждый раз в новой аранжировке. Я попробовал ее сыграть так, как играли ее в группе. Я даже подпевал солистке. Так прошло почти два года. Я уже отчаялся ждать. И вдруг в один из вечеров в моей квартире раздался судьбоносный звонок.
- Эй, чувак, ты все еще хочешь выступать на сцене вместе с TiM? – вместо приветствия спросил в трубку Майк. – Я могу это устроить.
- Ты еще спрашиваешь? Конечно, хочу! – ответил я. - Я уже отчаялся попасть к ним.
- Тогда у тебя есть всего два дня, чтобы показать себя. Я знаю, что они вроде бы утвердили какого-то парня, но я позвонил и попросил посмотреть на тебя, – быстро тараторил Майк. – Я вчера случайно узнал, что у них, оказывается, есть вакансия, прости. А солистка там очень капризная, сама подбирает клавишников и уже семь человек отмела. Говорят, она Ледяная Королева и у нее нет никаких чувств… к мужчинам...
- Ледяная Бель, - поправил я Майка.
- Что? - смутился он. - Ах да! Ее зовут Бель!
- Где они сейчас? – быстро спросил я, перебивая поток информации, которую и так слышал миллион раз.
Я не потеряю этот шанс.
- Как и всегда, в Нью-Йорке. Джас - мой друг, он согласен, но только если ты появишься на пороге их студии не позднее завтрашнего обеда. Бель уже кого-то выбрала, и ты должен быть лучше того парня.
- Я уже собрался, – я суетился по комнате, доставая чемодан и складывая туда свои вещи.
- Тогда скажу Джасперу, чтобы он и Бель дали тебе шанс. Он мне еще спасибо скажет когда-нибудь.
Неделю назад клуб, в котором я все еще числился, закрылся на ремонт, и у меня пока не было работы, в других же местах работа такого рода не требовалась.
Я позвонил в аэропорт и заказал билет на ближайший рейс до Нью-Йорка. Он оказался через три часа, и я быстренько продолжил собираться. Я взял с собой маленький чемодан и свой любимый синтезатор.
Нью-Йорк встретил меня дождем. Майк прислал мне сообщение, что этот самый Джаспер будет меня ждать в клубе «Минипуты» завтра в час дня.
Я буду обязан Ньютону по гроб жизни, если меня завтра утвердят и я смогу доказать, в том числе и себе, что еще способен что-то чувствовать, кроме боли и разочарования. Сейчас я не был похож на себя в семнадцать лет, теперь я готов был платить всем за помощь мне, вовсе не гордясь тем, как поступал ранее.
На парковку к клубу я приехал за час до назначенного времени. Там стояли только три машины: синий «шевроле», зеленая «мазда» и какой-то минивэн. На входе дежурил охранник, а в минивэне сидел водитель и дремал.
За пять минут до назначенного времени я подошел к охраннику и сказал, что здесь мне назначено прослушивание. Он молча удалился и вернулся назад минут через семь, пригласив следовать за ним. Мы спускались в подвал, и по мере приближения я стал слышать музыку известной мне группы. Мое сердце ускорило ритм. Несомненно, там была солистка. И она пела песню, которую я слушал миллион раз. Она пробирала меня до костей. Я услышал, как мужской голос оборвал ее.
- Би, интонация неправильная. Что с тобой?
- Да просто ты разозлил меня, вот я и пою не так! – ответила она недовольно.

Ледяная Бель была в ударе, ее настроение быстро показало мне, что если я ошибусь, они не возьмут меня.
Ее голос напомнил мне что-то из прошлого, словно я уже слышал его. Но я никак не мог вспомнить, где именно я его слышал. Охранник снова исчез за дверью, плотно закрыв ее перед моим носом. Я прислонился к стене и прикрыл глаза, слушая чарующий меня голос. Девушка там распевалась, и ее голос становился сильнее и громче. В этот момент моему взору предстали глаза моей Беллы. Уже полгода она появлялась не только во снах, иногда, задумавшись, я видел ее перед собой, словно она была моим щитом от всего внешнего мира.
- Вас ждут! – вырвал меня из забытья охранник, и я, кивнув ему, вошел в студию.



Девушка пела, прикрыв глаза. Она была за стеклом, и я не сразу рассмотрел ее. Голос снова заворожил меня. Я уже определенно слышал этот переливающийся голос, намного раньше того, как стал слушать эту группу. Бель закончила и отвернулась к стене, не удостоив меня даже взглядом, собираясь снять наушники.
Я понял, почему мне было ее слышно, дверь в звукоизолированную комнату не была закрыта.
- Привет, я - Джаспер! - вырвал меня парень из оцепенения. - Справишься с этим инструментом? – кивнул он на синтезатор.
- Привет, я – Эдвард. Конечно, справлюсь! – гордо заявил я, он был таким же, как у меня.
Я пользовался более старой моделью фирмы «Сальваторе Мелоди Лимитед», но не думал, что этот слишком сильно отличался.
- Тогда сначала ты попробуешь воспроизвести правильную тональность, просто прослушав музыку, а потом попытаешься подстроиться под нашу солистку, – начал говорить этот Джаспер. – Кстати, она вон там. Бель… - Я посмотрел туда и был ошеломлен.
Она, сощурившись, смотрела на меня, словно я был ее злейшим врагом. И ее взгляд был наполнен презрением. Именно таким, каким меня окатила Белла в тот последний раз. Этот взгляд прожег меня насквозь. Краем глаза я увидел, как она кивнула и, сняв наушники, вошла к нам.
Бель… ее имя так похоже на Беллу. Смутно я уловил что-то знакомое в движениях девушки. Господи, Белла тоже поджимала так губу. Но это не могла быть она. Это просто моя паранойя сводит меня с ума. Белла говорила, что не хочет тратить жизнь на музыку, она бы не смогла выступать, а стать солисткой и привлекать к себе внимание, тем более. Моя Белла была совершенно другой, не выделявшейся так ярко, и уж точно не стала бы петь в маленькой группе.
- Бель, включи партию Тай, пусть попробует ее сыграть, - обратился к ней парень.
Она эротично изогнулась над пультом, ее грудь изящно качнулась и упруго встала на место. Она нажала кнопочку на приборной панели, и из динамика полилась сольная партия клавишника. Я легко сглотнул, у меня очень давно не было похожих на возбуждение эмоций.
- Эту? – спросила она.
Ее голос снова кольнул меня. Только моя Белла могла сказать это так небрежно… тогда, в нашу первую ночь, она тоже так спросила меня про мой первый раз.
- Да, слушай, Эдвард. Сможешь повторить? – я чуть не пропустил вопрос мимо ушей, наблюдая за девушкой в кожаных брюках.
На ней были черные кожаные обтягивающие брюки и туфли на тонкой шпильке. Она вальяжно покачивала бедрами, пока нажимала по кнопкам, нагибаясь к пульту, ее рубашка задралась. В этот момент ее пальчик проник в рот, и она вынула его из губ с громким «чпок», заложившим мне уши. Джаспер подпрыгнул, так же как и я.
- Что ты творишь, Бель! – заорал он, но девушка подняла свои идеальные брови и посмотрела на меня.
- К-конечно! – оторвался я от нее.

Синтезатор оказался таким же. Я подошел и, присев к нему, быстро воспроизвел партию их бывшей клавишницы. Но я все-таки ошибся, мысли о Бель мешали мне, мой чертов член встал от ее действий. И я пару раз сфальшивил. В самом начале мои руки тряслись, и я нечаянно нажал не на ту клавишу, а в конце не дотянул нужную. Я снял свою куртку и положил ее на колени, прикрывая встающий член. Черт, солистка группы окончательно завела меня всего парой чисто женских приемчиков, а ведь за последние четыре года еще ни одна девушка не производила на меня такого эффекта. Я чуть-чуть задохнулся от собственных эмоций. Что-то было странным во всем происходящем.
Но это, похоже, не смутило ни Джаспера, ни Бель, поскольку они молчали. Бель даже немного рот приоткрыла.
Ха, а я их сделал! Они возьмут меня! – подумал я и ухмыльнулся сам себе, вспоминая все свои попытки повторить партию их клавишницы в этой песне.
- Бель, теперь ты! А ты, Эдвард, сделай так, чтобы слышно было вас обоих, – прервал мое мысленное ликование парень.
Бель молчала около минуты, видно, думая, что спеть. А потом вдруг запела оперную арию Джульетты из оперы «Ромео и Джульетта».
- Неситесь шибче, огненные кони, к вечерней цели! Если б Фаэтон был вам возницей, вы б давно домчались, и на земле настала б темнота.
Я уставился на нее. Ее голос мог взять такое? Да она могла бы выступать в «Ла Скала», а поет в рок-группе? Кто-то давно уже точно так же потряс меня… совсем давно, почти шесть лет назад я был также поражен поющей в караоке Беллой Свон.
Что Ледяная красавица нашла в этой музыке? Что я нашел в этой музыке?
Похоже, это риторический вопрос!
- Бель! Что ты творишь? Не надо петь арию Джульетты! Спой нашу песню… твою песню… - заорал за моей спиной парень, и я вздрогнул, прогоняя воспоминания.
- Как скажешь, Джас! – усмехнулась она, ее глаза сверкнули озорством, и она запела.



А я, спохватившись, тут же заиграл на синтезаторе. Я пытался сделать так, чтобы ее красивый голос не заглушал мой инструмент, но и сам синтезатор не забивал ее голос. Я когда-то тренировался с этим дома и даже считал, что у меня это получается лучше, чем у их клавишницы. Гордость взяла свое, когда я увидел взгляд Джаспера, направленный на меня. У меня получилось произвести впечатление. Так как парень смотрел на меня, приоткрыв рот.
Я оглянулся на них обоих.
Бель моргнула несколько раз. Интересно, это ее настоящее имя? Она поправила свои волосы, расправив их на плечах. Легкой волной они рассыпались у нее по спине, завораживая меня. Я вспомнил тот первый раз, когда моя Белла сделала так же в библиотеке в первый день нашего знакомства. Как же эта Бель напоминала мне мою Беллу, которую я потерял пять лет назад. А ведь и, правда, прошло ровно пять лет, как я ничего не слышал о Белле Свон.
Где она? Какой она стала? Вышла ли замуж? Родила ли детей? Наверняка она нашла хорошего парня, достойного ее… Эта мысль заставила меня скривиться, а голос Бель привел в чувства. И эта Бель… она была красива, густые черные волосы были уложены и хорошо подстрижены, маникюр на ногтях был красивым, а округлые черты ее идеальной фигуры заводили меня.
- Все, Джаспер! У меня есть еще дела! – бросила она в сторону парня.
Наверное, правду говорят, что она Ледяная Королева. Говорят, она не отвечает никому взаимностью. Никто ничего не знает о ней. Всех мужчин она затыкает за пояс и не впускает в свое сердце.
- Бель?! – возмутился парень. – Да что с тобой не так сегодня? Ты какая-то странная.
- Да ты тут все сам дальше сделаешь! – как-то недовольно бросила она и отвернулась, словно не хотела видеть меня. - Я уже знаю, ты примешь правильное решение, и через две недели мы уже будем выступать новым составом! К тому же я обещала Рози встретить ее.
Я чувствовал, что ее гнев направлен каким-то образом на меня, ведь взяв свою куртку, она нежно чмокнула парня в щеку, так по-братски и так не похоже на то, что про нее говорили, что я даже позавидовал ему и задался вопросом, почему она так зло посмотрела на меня в самом конце. Может, у них все-таки что-то было, и не такая уж она и ледяная?
- Бель! – словно мечтая, произнес парень. – Неужели ты опять впала в хандру!
- Что, прости? – не понял я.
- Да так! Ее парень сегодня улетел по делам, вот она и недовольна! – вздохнул Джаспер.
- Парень? – искренне удивился. – У нее есть парень? Я думал, она Ледяная Бель, отшивающая всех и вся одним только взглядом!
Джаспер засмеялся.
- Ну не совсем, он зовет ее замуж уже год, а она все отпирается, – произнес он, успокоившись. - Вспоминает прошлое и боится.
- Я просто думал, что она ни с кем не встречается! – я смотрел на дверь пораженно. – А тут, оказывается, парень…
Она, похоже, без пяти минут замужем, вот же достанется кому-нибудь такая стерва…
- Ну ты скоро все сам поймешь. Мы не распространяемся о личной жизни, - снова усмехнулся Джаспер. - Это наше личное дело!
- Так вы меня берете? – обрадовался я, проигнорировав его последние слова.
- Бель была права, я уже решил, что ты подходишь нам. А она, как и Рози, знает меня как облупленного. Да и я видел ее взгляд на тебя, твои способности ее удивили… она согласна взять тебя в группу, и это мне тоже важно.
- Рози – это барабанщица? – спросил я.
- Да, и по совместительству моя единоутробная сестра, - так вот почему мне знакомо его лицо.
Он действительно был похож на Рози как две капли воды, только его скулы с щетиной выдавали в нем мужчину.
- Я не дам в обиду ни ту, ни другую, Бель тоже приходится мне сестрой, и смотри у меня! – он шутливо погрозил мне кулаком. - В группе всего пять человек. С Бель ты уже познакомился, Рози – барабанщица, Гес – бас-гитарист, Джин – наша новая гитаристка и ты. – Быстро отчеканил он, предостерегая меня от чего-то, чего именно я пока не понял.
Бель его сестра? Так вот почему она поцеловала его так по-братски. Как же удивительно, что никто в прессе ничего о них не знает. Необычно и то, что они не светятся на фотографиях в газетах и журналах… как им это удается? Ведь есть фанаты, есть фотографы…
- Понятно, – вместо этого ответил я. - Всегда здесь репетиции проходят? А ты кто для группы? - сейчас я хотел знать все подробности.
- Э, нет! - начал Джаспер. - Репетиции обычно проходят у нас в собственной студии. Я занимаюсь раскруткой группы. Я менеджер, который решает все возникающие вопросы. На мне лежат и другие заботы. Когда-то давно я начинал гитаристом, но потом нашел себя в другом деле, хотя иногда все еще сочиняю музыку. Сейчас же я занимаюсь в основном финансовыми вопросами, раздаю зарплату участникам группы, оплачиваю аренду зала для репетиций, договариваюсь о наших выступлениях. – Джаспер так быстро говорил, что я не все успевал осмыслить. – Кстати о твоей зарплате… Ты ведь понимаешь, что первые пару месяцев она не будет высокой, вы пока еще не сыгрались, мы не знаем твоего потенциала, да еще и неизвестно, поедем ли мы в турне после всех нынешних перипетий. Так что, думаю, по две штуки в неделю на первые два месяца тебе подойдет? - он закончил и посмотрел на меня, а я размышлял.
Ого! Собственная студия - это круто! Вот почему они не светятся в прессе. Вот это да! Две штуки баксов… в неделю… я думал, что все будет намного тяжелее.
- Понял. Когда первая репетиция новым составом? – а я и не знал, что еще и гитаристка была новой.
Последнее время я был так занят навалившимися проблемами, что забросил все свои дела и увлечения. Мама погибла полгода назад, и я был теперь совсем один, приспосабливаясь к новой жизни. Отец уже давно не общался со мной, заботясь только о себе. Со смерти мамы со мной начало происходить что-то странное. Мне постоянно стала сниться ночами Белла, иногда соблазняя меня, а иногда просто молча надменно взирая на меня.
- Послезавтра с утра, – кивнул мне парень, вырывая меня из моих мыслей, - Джин приедет завтра вечером, ей нужно перевезти сюда все свои вещи, и как только она появится, я назначу точное время. Ты пока устраивайся в городе. У меня есть твой телефон, я наберу тебе завтра вечером и все сообщу. Прошу только, не опаздывай. Студия находится немного за городом в Сэндз Пойнт, что в Лонг-Айленде. Найдешь? Или тебе нужно вернуться за вещами?
- Нет, все вещи я уже привез. Я найду, на сегодня все? – ого, Лонг-Айленд… на моем лице появилось недоумение.
Я был поражен. Студия в самом крутом районе? Там же были одни виллы. Так вот почему никто ничего о них не знает! Они просто скрываются там, за толстым и высоким забором, где их, вернее, уже нас, никто не найдет. Никто не видит их, никто ничего не слышит! Меньше сплетен, больше личной жизни! Собственная студия означала, что они не тратят денег на аренду аппаратуры и помещения, а оборудование у них наверняка тоже личное, ведь не зря же на парковке стоял минивэн.
Я вышел из клуба и поехал в свою маленькую квартирку, которую смог позволить себе снять в этом огромном мегаполисе на скопленные мной деньги. Да, для Форкса и Сиэтла у меня водились деньги, а тут, в этом мировом культурном центре, моих средств хватило, только чтобы снять комнату в самом дальнем и бедном районе города - Тотенвилле. Там сдавали комнаты те, кто уже давно был на пенсии, и брали не так много, как на Манхеттене или в самом Квинсе. Но может, я тоже смогу в скором времени перебраться в Лонг-Айленд или хотя бы на Манхеттен, отработав и получив зарплату после выступления в клубах. Если я зарекомендую себя талантливым музыкантом, может, Бель сменит гнев на милость, и я попрошу прибавку… Судя по тому, какими были цены в местных магазинах, две штуки баксов в неделю как раз только покроют аренду квартиры и еду…

***

Джаспер, как и обещал, позвонил на следующий день вечером. Он сказал, что первая репетиция пройдет без солистки, только инструментальная. Он хотел понять, кто как играет и что у кого стоит подправить. Он также мне сказал, что Бель, конечно, сможет подстроиться под нашу игру, но надо, чтобы она меньше тратила свои силы впустую, потому что если она сорвет голос, то ее лечение выльется в слишком дорогое удовольствие. Полетят к чертям минимум три концерта.
Бель! Почему я не мог не думать о ней. Странно, еще ни одна девушка, кроме Беллы Свон, не задерживалась в моих мыслях надолго. Да у Бель даже имя было похожее!
Не может же быть такого, что мой мозг реагирует на одно имя? Или это от того, что у меня уже никого не было четыре года. Стоило ей покрутить попкой перед моим носом, и мой маленький Эдвард захотел развлечься?
Нет! Я знал, что это опять кончится тем, что в порыве страсти я буду выкрикивать – Белла – а сам так и не смогу нормально кончить. Это было уже проверено мной миллион раз, почти сразу после школы. Все оставшееся время в школе я не мог нормально смотреть на девушек вообще, все они были надменными и глупыми. Я думал, что все изменится в колледже, я найду свою Беллу, но нет… все повторялось. Белла Свон пропала с моего горизонта, навсегда унося с собой все мои мечты и желание извиниться. Я даже баловался травкой, чтобы уйти в мир грез без снов о Белле. Всех девушек я подсознательно сравнивал с Беллой Свон в ту единственную ночь. Только ее движения, то, как она тогда расстегивала свою байковую рубашку… и проводила краями по своей спине… а потом смущалась, пытаясь снять трусики столь же изящными движениями, а потом толкала меня на свою кровать и тянулась к ремню на моих брюках, расстегивая молнию… А потом ее презрительный взгляд убивал меня каждый раз, и я отталкивал всех девушек одним молниеносным движением, вставая и уходя.

В моей новой квартире я улегся на старенький полуразвалившийся диван с торчащими по бокам пружинами и закрыл глаза, пытаясь уснуть. Тяжелый перелет, беготня по городу в поисках квартиры, прослушивание – все это окончательно вымотало меня за эти два дня. Я быстро уснул, несмотря на неудобства, но…

Я услышал какой-то шорох и резко распахнул глаза, передо мной стояла она. Моя Белла из далекого и счастливого прошлого, только сейчас у нее были великолепные формы, она стала старше и еще красивее. Ее легкий бежевый плащ уже валялся на полу. Она стояла передо мной босиком, в кожаных брюках и белой блузке, одетая так специально для меня. На груди блузка натянулась, открывая взору упругую грудь, черные брюки идеально подчеркивали ее бедра.
Единственная и неповторимая в своем роде. Именно та, что я отшил так грубо пять лет назад. Ее глаза смотрели на меня с укоризной. Я не мог наглядеться на нее, молча сглатывая и протягивая к ней руки. Она была такой же, как я ее запомнил, и я мог вытянуть руку и дотронуться до нее, но она не поддавалась, стояла молча, не приближаясь. Я тут же открыл рот, вспомнив, что она не знает, как я хочу попросить прощения за все, что я ей причинил теми словами.
Я приподнялся, собираясь взять ее за руку и начать с ней разговор, но она остановила меня.
Она лукаво покачала головой, улыбнулась и ухватилась за верхнюю пуговицу своей блузки тонким пальчиком. Ее руки плавно скользили по ее груди, медленно спускаясь на живот, а потом и на бедра. Когда последняя пуговица была расстегнута, она нежным движением дотронулась до своей груди и, просунув ладошку под лифчик, сжала сосок. Я, не отрываясь, смотрел на нее, меня не смущало даже то, что я глотал слюни. Белла, видя мое очевидное возбуждение, другой рукой залезла под свои кожаные брюки и приласкала себя там. Потом ее ручка резко поднялась вверх, и она отправила пальчик себе в ротик. Ее губки так эротично двигались на нем, что я сглотнул, а она с громким «чпок» вытащила этот самый пальчик изо рта.
Господи, когда она научилась так соблазнять мужчину?! Кто научил ее?
- Белла?! – прошептал я, совладав с голосом. – Прости за…
- Ш-ш-ш! – покачала она все тем же пальчиком около рта.
– Бел…
Она резко развернулась передо мной. Ее руки тотчас же оказались на рубашке, полы которой она раскинула, а воротником начала водить по своей спине, открывая мне с каждым движением по миллиметру своего обнаженного тела. Я снова проглотил слюну, скопившуюся у меня во рту. Мой член уже уперся в джинсы. Еще чуть-чуть и я кончу прямо так. Мои руки безвольно упали на софу, ноги тряслись.
Блузка резко полетела на пол передо мной, следом за ней слетел и лифчик. Белла сжалась и согнулась, а потом резко повернулась ко мне, выпрямляясь. Ее руки прикрывали ее упругую грудь. Она сделала два шага ко мне, и я замер. Она опустилась передо мной на колени и схватила мою безвольную руку. Резко потянув ее на себя, она расположила ее на правой груди. Ладонью я почувствовал ее возбуждение. Я немного сжал сосок, и она мне улыбнулась самой обворожительной улыбкой.
- Белла! – прошептал я. – Прости за все!
- Я вся твоя, малыш, - томно проговорила она, облизывая свои губы.
Ее левая рука скользнула под мою футболку и нашла ремень на джинсах. Она быстро справилась с ним, и ее пальчики заскользили по пуговицам на ширинке. Она то чуть отпускала, то чуть нажимала на ткань, явно наслаждаясь моим желанием. Я не выдержал и привстал на шатающихся ногах, позволяя ей быстрее снять с меня ненужную ткань, но она вдруг отбежала от меня с криком «Неа!» и покачала пальчиком.
- Не мешай… - выдохнула она, снова приблизившись ко мне. – А то свяжу тебя, малыш…
Это ее заявление завело меня еще больше. Я не узнавал ее, где она могла этому научиться? А тем более, у кого и когда?
Тем временем она справилась с моими брюками, и пальчики скользнули под мои боксеры, обжигая и сжимая плоть.
Я резко с шумом выдохнул.
- Это было горячо! – хихикнула она, вынимая руку из боксеров. – Чуть не обожглась…
Она резко оттолкнула меня, и я снова оказался на диване в лежачем положении. Медленными движениями она расстегнула свои брюки и стянула их с себя. Затем она оседлала меня, пригвоздив мои руки к кровати и не позволяя мне дотрагиваться до нее. Моя эрекция явственно проступила через тонкую ткань боксеров. Она резко, одним мимолетным движением стянула мое белье, возбуждая меня еще больше. На моей любимой были черные кружевные трусики, она была чертовски возбуждена, как и я.
Она потерлась своей промежностью о мой пах, наталкиваясь на мой член. Я дышал прерывисто, ожидая ее дальнейших действий.
- Сделай это, милая, - прошептал я, задыхаясь. – Я так давно мечтал об этой встрече!
- Потерпи, малыш, - она снова облизнула губы.
Она отпустила меня, ее руки скользнули по собственной груди, и, наклонившись, она поцеловала меня в губы. Ее язык выделывал внутри моего рта невероятные кульбиты.
Наслаждаясь этим видом пытки-ласки, я не заметил, как она резким движением придвинулась ближе и, примяв, начала елозить на мне.
Я простонал ей в рот. Она вдруг отстранилась, хихикнув, а мне показалось, что ее смех был злым. Закрыв глаза, вдруг почувствовал, что на мне уже никого нет, как будто ничего и не было, я вскинул руки, желая удержать ее, но поймал только воздух. Я снова открыл глаза и увидел, как она уже в одежде удаляется, подбирая свой плащ.
- Белла… - позвал я, не в силах встать с кровати.
- Нет, Эдвард, - эхом отозвалась она. - Это был всего лишь ваш с Сэмом спор – переспать с серой мышкой…
- Белла… - я протянул руку к ней, желая вернуть ее. – Прости, я тогда был слишком глуп.
Ответом мне был ее ледяной презрительный взгляд, каким она смотрела на меня тогда, пять лет назад… Я знал, что мои слова так и не дошли до ее сознания.
- Слишком все надолго затянулось, - прошептала она голосом, полным злобы, мои же слова. - Когда-нибудь мы вместе посмеемся над этим… этим… этим…
Последние ее слова эхом разнеслись по комнате, ухнув в никуда, ее самой уже в ней не было, остался только ее злорадный смех.
- Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Я резко сел на кровати, только сейчас понимая, что это был сон - мой очередной эротический бред-кошмар.
Такие кошмары не снились мне довольно давно, и вот опять началось. Что всколыхнуло мою фантазию? Девушка с таким похожим именем, которую я видел сегодня днем? Или что-то еще повлияло на это?
- Господи, за что мне все это?! - прокричал я. – Я и так понял свои ошибки! Я понял…
- Понял… понял… понял… - эхо отразилось от стен комнаты, так же как это было во сне, пугая меня.
Я огляделся.
Была глубокая ночь, я встал и только сейчас понял, что возбужден и довольно сильно. Идти было тяжело, и я медленно прошлепал в ванную. Включив холодный душ, я встал под него, пытаясь справиться с собой. Я стоял под душем, пока окончательно не замерз, но даже тогда я все еще видел перед собой взгляд Беллы, полный презрения.
Что же мне делать? Может, новый день принесет с собой что-нибудь новое? Может, он принесет мне избавление от боли? Ведь этот ад не может длиться вечно! Я же когда-нибудь искуплю свою вину? Или хотя бы найду девушку, которая поймет меня и примет таким, каким я стал, со всеми моими тараканами в голове.