Общежитие вечера субботнего дня по энергетике и внешнему виду могло соперничать с растревоженным пчелиным роем. Привычно прибыв на место встречи раньше положенного срока, я прощупал окружающее пространство и понял, что моя ночная выходка не прошла для Томы бесследно. Будь она кошкой, ее шерсть стояла бы дыбом, как, скажем, после посещения четвероногой искательницей приключений трансформаторной будки. Наблюдая за тем, как осторожно, я бы даже сказал с опаской, она спускается по лестнице навстречу мне, я поймал себя на мысли, что в тот момент она как никогда была похожа на бедного, голодного, заблудившегося котенка, приближающегося к миске с молоком. Она по прежнему избегала моего взгляда, тем не менее не преминув обратить свое мысленное внимание на то, что мое появление в ее общежитии для некоторых особей, преимущественно женского пола, не осталось незамеченным.
Поприветствовав ее, я по привычке поцеловал ей руку. Прямой контакт с собеседником всегда заметно облегчал поиск дальнейшего направления следования диалога. Всегда, но только не в ее случае. Изнанка по-прежнему зияла девственной пустотой на том месте, где предположительно находилась она.
«Что ж, по крайней мере это явление не временного характера» - констатировал я про себя и произнес уже вслух:
- Что, сегодня мы играем в молчанку? Пару дней назад ты была ни в пример разговорчивее, - и с этими словами взял в руку лежащую позади меня розу.
«Интересно, почему я ее не заметила?» - подумала она.
Сумрак коридора не смог в полной мере скрыть яркость ее моментально вспыхнувших щек, и я невольно поймал себя на мысли, что мне это по-прежнему нравится.
- У нас что официальное свидание? – на этот раз в ее голосе явственно прозвучал испуг.
- Называй это, как тебе заблагорассудится, - как можно обворожительнее улыбнулся я, протягивая цветок. – Как я тебе уже говорил, мы просто идем в кино.
- Ну, при наличии этой королевы растительного мира приставка «просто» кажется мне несколько… упрощенной, - произнесла она, но цветок все же взяла.
- Ехидство никуда не делось, - констатировал я, предлагая ей руку. – Идем.
Легкое касание моего локтя, было настолько невесомым, что я с трудом удержал себя от желания перехватить ее руку своей второй ладонью, чтобы удержать ее подле себя. Едва мы вышли из дверей и миновали с десяток метров от входа в общежитие, как она вновь легонько, но довольно уверенно вывернула руку и пошла как ни в чем не бывало рядом со мной, впрочем, не забывая о дистанции. Это уже начинало раздражать.
- Куда направляешься? – поинтересовался я, едва ли не в спину ей, после того, как она, даже не оглянувшись, прошла мимо моей машины, явно намереваясь добираться до кинотеатра самым нелюбимым мною видом транспорта – метрополитеном.
- В метро, - я был прав. - Я пешком не пойду, сегодня погода не располагает, - произнесла она, сделав при этом неопределенный знак рукой.
- А я тебе пешком и не предлагаю идти. Прошу, - распахнул я для нее пассажирскую деверь своего автомобиля. По тому, как вздрогнула ее рука, когда я, все еще пытаясь быть джентльменом , поддержал ее, помогая сесть в машину, я понял, что это будет долгий, изнуряющий вечер. Знал бы я в тот миг, насколько я был прав.
«Кожаный салон, держите меня семеро. Как же я во все это вляпалась?!» - ее замечание невольно кольнуло меня и прежде, чем я сдержал себя, произнес:
- Любая другая девушка на твоем месте уже повизгивала бы от удовольствия, а ты выглядишь, так как будто столкнулась с привидением.
- Я - не «любая» - бросила она, не глядя на меня.
- Поверь мне, я об этом знаю, - произнес я и на миг мне удалось поймать ее взгляд. Меня вновь окатило волной непривычных ощущений.
«Так, теперь пошли завуалированные комплименты…», - подумала она, но в слух поинтересовалась:
- Куда мы едем?
Произнесено это было так, как будто я вез ее не в кино, а на живодерню, название коей ей нужно было исключительно для записи в посмертной эпитафии.
«Интересно, почему я так избегаю его внимания?! Ведь сама пару дней назад была на седьмом небе от счастья от того, что он выделил меня среди всех… Да и Дина на него явно глаз положила.»
А это меня уже изрядно развеселило. Никогда бы не подумал, что мне придется завоевывать внимание девушки, основываясь на таких низменных инстинктах, как то ревность и/или любопытство.
- В кино, я же сказал, - как можно беспечнее отозвался я.
- Это я уже поняла, - фыркнула она в ответ.
- А тебе не все равно? – еще шире улыбнулся я, не глядя на нее, но все еще чувствуя на себе ее «прикосновение взглядом». - Думаю, что название фильма или кинотеатра тебя сейчас волнует меньше всего. Или я не прав?
«Хитрый, гад…» - мне потребовалась изрядная доля выдержки, чтобы не расхохотаться в голос.
«А она забавнее, чем казалась на первый взгляд», - подумал я, пряча улыбку.
Тамара замолчала, судя по всему пытаясь вывести меня на откровенный диалог, либо просто вывести из себя тем, чтобы я первый нарушил затянувшееся молчание. Вот только она не знала, что для меня такого понятие, как молчание, если только этого не желаю я сам, не существует в принципе. Я чувствовал ее сомнения и неуверенность. Скосив глаза, на мгновение оторвав взгляд от дороги, я заметил прикушенную губу и нервно пощипывающие ни в чем не повинный цветок, пальцы. Так дело не пойдет!
- Не волнуйся, до полуночи я верну тебя назад в целости и сохранности, - как можно мягче произнес я.
- Ты меня с кем-то спутал, в противном случае тебе лучше оказаться прекрасным принцем, а не моим кучером. Не думаю, что жизнь крысы столь уж привлекательна, - внезапная, непритворная вспышка веселья в ее глазах и чувствах, сломила мой контроль, и я, не удержавшись, расхохотался в голос вместе с ней, совершенно искренне и беззаботно.
Тем разительнее было изменение общей атмосферы нашего маленького мира, едва-едва установившегося в пределах моего автомобиля, как только она ответила на следующий мой вопрос, заданный ради сохранения шаткого равновесия спокойствия и умиротворенности, не приправленных страхом передо мной:
- Неужели я не заслуживаю даже звания наследного принца?
- Ты?! Да брось, я уверена, что ты на сто процентов уверен в своей неотразимости и наверняка найдется множество тех, кто подтвердит это своей кровью, - махнула она рукой, не глядя на меня.
У меня от ее слов внезапно все сжалось внутри и я пристальней, чем ранее, хотя казалось, что дальше уже просто некуда, посмотрел на нее. Что она может знать обо мне?! Откуда это предположение? Она что-то знает или это была всего лишь шутка. Весьма и весьма неудачная, потому как уж больно она была близка к правде.
Видимо не дождавшись от меня реакции, она посмотрела на меня и вновь замерла, как кролик перед удавом. Я видел, как распахнулись ее глаза и как испуганно, она стиснула в руке цветок, как будто это было ее единственное оружие против меня и мне даже показалось, что еще мгновение, и она выставит его на манер меча. Это продолжалось всего несколько секунд, но энергия ее взгляда была на этот раз столь велика, что я с трудом взял себя в руки и кое-как придав своему лицу прежнее вежливо-нейтральной выражение лица, слегка улыбнулся. Она не спускала с меня взгляда и в момент, когда я остановил машину, за управление которой я видимо отвечал уже скорее подсознательно, она неожиданно вскрикнула и, отдернув руку, бросила цветок на пол и затрясла поврежденной ладонью в воздухе.
- Ой, вот черт. Я руку уколола, - едва не плакала она, и я понял, что она так же, как и я, пытается управлять своими чувствами и эмоциями. Но не только это с трудом позволяло мне держать себя в руках. По оттоку энергии я понял, что она уколола руку до крови. Не отдавая себе отчета в том, что я делаю и зачем, я автоматически произнес:
- Позволь, я посмотрю, - и даже не дождавшись ее согласия, взял ее маленькую, тонкую кисть в свои ладони и зарылся в нее носом. Моим острым желанием стало прижаться губами к ее теплой коже, что я впрочем тут же и сделал, и самое необычное, мне до умопомрачения захотелось, чтобы этот миг не кончался никогда. Ее энергия манила меня, лишая остатков разума.
«Так бы и зарылась в эти кудри… Черт, Томка, определись, ты его хочешь или боишься!» - донеслось до меня.
Аромат ее крови коснулся моих губ, и я внезапно понял, что пропал. Пропал окончательно и бесповоротно. В этот миг я впервые в жизни был готов пожалеть вампиров, потому как именно тогда я понял, что значит чувствовать чью-то энергию столь остро и желать ее столь горячо, что сознание, какое бы высокоразвитое оно ни было, никоим образом не способно повлиять на твои действия. Я хотел еще. Я хотел в полной мере ощутить ее вкус на своих губах и что самое странное, этим мои желания не ограничились. Я понял, что просто, банально, до умопомрачения хочу ее. Хочу почувствовать энергию ее оргазма, увидеть, как она будет стонать мое имя в конце и то, как она… уснет в моих объятиях. Я тот, кто всегда крайне неохотно оставлял в своей постели своих любовниц, внезапно понял, что именно ее сонное, обнаженное тело, прижатое к моему, будет самой естественной вещью на свете.
Краем сознания я понял, что теряю над собой контроль, потому как я, желая продлить чувство эйфории от аромата ее крови, ... слизал ту самую каплю, лишающую меня силы воли, и выступившую на ее ладони от такого невинного укола шипом розы. И немедленно в ответ на это проявление моей слабости ладошка вздрогнула в моих руках и покинула их столь же молниеносно, как приход того самого знания, что теперь, чтобы не случилось, ее тело должно принадлежать мне.
Усилием воли вернувшись в реальный мир, я наткнулся на стену огня - на ее удивленный взгляд. Он обжигал и дарил тепло одновременно.
- Это, чтобы грязь в рану не попала, - произнес я первое, что пришло в голову. – Ты уколола ладонь до крови. Не болит? – зачем-то добавил я.
«О, боже! Скажи хоть что-нибудь, прежде, чем я снова потеряю над собой контроль.»
- Нет, - еле слышно произнесла она.
- Тогда пошли. Мы приехали, - чуть резче, чем планировал, произнес я. Мне необходимо было выйти на свежий воздух, потому как стало казаться, что ее аромат окутывает мое сознание, и еще немного, и я, не сдержавшись, буду буквально умолять ее о большем, или, что еще хуже – возьму желанное силой.
Пока я закрывал машину и вел ее через стоянку к торговому комплексу, я успел насладиться ее терзаниями по поводу внешности моей скромной персоны, ее собственной крайне невысокой оценкой своего внешнего вида, да и не только внешнего. А так же получить в свою копилку очередную систему ценностей и картины мира с позиции «высшей лиги» и «второго эшелона».
На ее мысль: «На что я ему сдалась?»,- прозвучавшую для меня до безобразия громко, и припомнив чувства, захватившие меня в автомобиле, слава Великим Магистрам, покинувшим сейчас меня почти полностью, я едва не ответил – «Съесть!», но вовремя сдержался. Не думаю, что в данный момент она в должной мере способна оценить эту «шутку».
Я настолько увлекся, слушая ее мысленные рассуждения о несправедливости мира и ее личном к этому вопиющему факту отношению, что неосознанно ответил на ее невысказанную мысль. К тому же она сама признала, что опасается меня и мне хотелось понять, почему. Экстренно сменив тему, сглаживая свой промах, я поинтересовался:
- Я спросил, какой из двух фильмов ты предпочитаешь – боевик или мелодраму? Больше выбирать особо не из чего, - добавил я.
«Мелодрама? С ним? В темном зале? Черт, а боевик я уже видела…» - эта ее мысль вновь вызвала у меня искреннюю улыбку.
«А я не безнадежен», - подбодрил я себя и, широко улыбнувшись, заметил:
- Видимо выбор уж больно сложен.
- Давай просто выпьем кофе, - выбрала она вариант, которого не было в первоначальном меню, и я едва уловимо облегченно выдохнул. Произошедшее в автомобиле все еще немного нервировало меня.
- Уверена? Говорят фильм неплохой, - тем не менее поддразнил я ее и одарил своей самой обворожительной улыбкой. Тома уставилась на меня, как кролик на удава, но мгновение спустя в ее голосе, когда она подтверждала свое первоначальное решение, вновь проскользнули волевые нотки. Ребенок определенно не лишен силы воли.
Ее мысль о подруге взволновала меня, но прежде, чем я придумал, как отвлечь ее от нее, она спросила:
- Твоему брату чем-то не понравилась моя подруга? – и смущенно добавила, отведя взгляд. - Я всегда становлюсь несколько резковатой, когда нервничаю. А еще я много болтаю.
- Это я уже отметил, - произнес я. – Ты хочешь услышать правду или что бы я успокоил твою совесть, в качестве ее подруги?
- Правду, - уверенно произнесла она, и я распахнул для нее дверь в кафе.
«Сейчас мне прочитают лекцию о вреде правды и всезнании. Ну, хоть попыталась…»
Сказать ей правду или дать то, что она ждет. Я выбрал середину.
- Да, Алеку действительно неуютно, когда рядом находится твоя подруга, - произнес я, следя за ее реакцией.
- А ты откровеннее, чем я думала, - произнесла она.
- Это хорошо или плохо? – мне стало интересно.
- Еще не разобралась, - протянула Тома, коротко с прищуром посмотрев мне в глаза, прежде, чем принять мою руку и сесть за столик. – И что такого она ему сделала?
- На этот вопрос я пока не могу ответить откровенно. И потом, постановка вопроса не совсем верная, - провел я границу, за которой мне уже пришлось бы лгать ей. Правда для меня самого была слишком реальна, потому как ничего в этом мире нет реальнее смерти.
Как будто уловив мое настроение, Мышонок вновь прожгла меня взглядом. Она, не мигая, смотрела прямо мне в глаза, и я вновь попал вместе с нею ко входу на изнанку – в ее «сон». На языке, едва не покалывая, вертелся вопрос об этом, но я сдержал себя.
- Я так понимаю, тебе чаю? – скрылся я за меню, раздираемый любопытством.
- Нет, - последовал поспешный ответ. – Кофе. Латте, пожалуйста. И не меняй тему, - подтвердила она серьезность своих намерений очередным глубоким взглядом.
- Я не могу тебе сейчас честно на него ответить, а врать тебе я не хочу, - произнес я и тут же понял, что действительно не хочу обманывать ее. Это было странное чувство. Мне внезапно захотелось, чтобы она узнала обо мне все. Или почти все, пожалуй кроме того, что я сам о себе предпочел бы никогда не знать.
- Давай поговорим о чем-нибудь другом, - предложил я, пока она окончательно не потерялась в своих думах касательно моего семейства и задал наиболее интересующий меня на сей момент вопрос. - Например, почему ты меня боишься?
Тома закашлялась.
- С чего ты взял? – излишне бодро произнесла она, едва воздух вновь смог свободно проникать в ее легкие.
- Ты все время пытаешься от меня сбежать. Я что, такой страшный? – одарил я ее улыбкой хищника.
- Теперь да, - чуть более спокойно отозвалась Тома.
- Я серьезно, - произнес я уже без тени улыбки.
- Не пойми меня не правильно - откровенность за откровенность. На что я тебе вообще сдалась? Я уверена, что стоит щелкнуть тебе пальцами, - и она усилила эффект от своих слов эффектным щелчком, - и все девушки факультета, да что там факультета, универа, будут твоими.
- Так уж и все? – деланно удивился я. – И что-то мне подсказывает, что под понятие «все» себя ты не относишь.
«Мыло мочало, начинай сначала…» - мысленно отозвалась Тома.
Появление официантки, принесшей наш заказ, отвлекло ее внимание от меня и по тому, как быстро она схватилась за вилочку, я понял, что вновь допустил промах, не поинтересовавшись состоянием наполненности ее желудка. Забавно, отчего-то с нею рядом все идет шиворот на выворот. Такое чувство, что на свидание пригласила меня она, а не я.
- Тама… - начал я, но натолкнулся на ее упреждающий взгляд и исправился. - Тома, послушай, а может ты мне просто нравишься?
- Если будешь продолжать кормить меня одними сладостями – скоро передумаешь, - самозабвенно облизывала она вилку от крема и мне неожиданно трудно стало вновь вернуть внимание ее глазам, в которых уже залегла тень настороженности.
- Извини, это моя вина, мне следовало узнать у тебя, не голодна ли ты, - вновь почувствовал я неудобство от осознания собственного промаха. – Если хочешь, пойдем поедим. Тут есть один неплохой ресторанчик неподалеку.
«Дежа вю», - констатировала она.
- Спасибо. Я просто пыталась пошутить. Судя по выражению твоего лица, не очень удачно, - легко улыбнулась она, откладывая столовый прибор в сторону.
- Тома, не увиливай от темы, - попытался я вернуть ее на прежнюю стезю разговора. Для усиления эффекта я прикоснулся к ее руке.
- Я и не увиливаю. Я правда, не понимаю, что ты во мне нашел. И мое шестое чувство почему-то хочет, чтобы я держалась от тебя подальше, - склонила она голову на бок и с интересом глянула на меня. Я заметил как расширились ее зрачки и как через приоткрытые губы вырвался краткий вздох, после чего дыхание замерло на мгновение. Уже лучше.
- А что еще говорит тебе твое шестое чувство? – мягко произнес я, удерживая ее взгляд.
- Шестое больше ничего, но вот что мне говорят оставшиеся пять, думаю, тебя вряд ли заинтересует, - рассмеялась она. Контакт был потерян.
«И потом сейчас оно почему-то помалкивает…» - добавила она мысленно, вернувшись к уничтожению лакомства. Мое любопытство подняло голову – «Интересно, почему?!».
Тома по-детски приподняла вилочку до уровня своих глаз и попыталась слизать с нее последние остатки крема. Покончив с этим занятием, наблюдение за которым к полной моей неожиданности превратило мой стул в ужасное, колченогое творение пьяного столяра, как бы между прочим перевела взгляд на меня и произнесла:
- Твоя очередь.
- Когда я говорил, что ты необычная девушка, я ничего не придумывал и уж тем более не льстил тебе. Ты себе даже не представляешь, насколько ты уникальна! – искренне произнес я.
Мое любопытство жалобно поскуливало в углу сознания. Мало мне было загадок, на которые я безумно хотел получить ответ, так я еще и усложнил себе задачу процесса поиска отгадок на них – мое тело, против моей воли, начало реагировать на это невинное создание. Ну, о каком холодном рассудке может идти речь, когда я, видя ее румяные щеки, не могу оторвать взгляда от ее губ?!
- Давай немного замедлимся и поговорим на общепринятые темы, - смущенная моим долгим взглядом произнесла она. – Например, откуда ты?
- С севера, - немедленно отозвался я.
- Почему выбрал именно наш универ?
- Понравился.
- Сколько тебе лет?
- Думаю, столько же сколько и тебе.
«Ой, зря я это сказал…»
- Это не ответы, - нахмурилась она.
- Других у меня пока нет.
- Ты не хочешь отвечать на мои вопросы или не можешь? – не отступала она.
- А какая разница, если на выходе ты все равно имеешь один и тот же результат? – заметил я, улыбнувшись.
«Все, я сдаюсь!» - подумала она, но выглядела она до такой степени обиженной, что меня невольно кольнуло чувство стыда. Не надолго, но кольнуло.
Лицо Томы вновь стало отрешенным и немного задумчивым. Пока она допивала кофе (свой собственный я отставил в сторону, едва пригубив), я вновь и вновь разбирал ее обычную, я бы даже сказал, среднестатистическую внешность на составляющие, имея на выходе один и тот же неутешительный результат. Карие, почти черные, раскосые глаза, в тон к ним копна непослушных волос, с длинной челкой периодически ниспадающей на глаза и скрывающей высокий, покатый лоб. Маленькая родинка на правой щеке, в уголке глаза. Прямой нос и чуть больше положенного округлый подбородок. Ровные, немного припухшие губы, скрывающие клыкастую улыбку. Нижняя губа чуть больше и полнее верхней. Может из-за того, что она так любит ее время от времени покусывать. К тому же на ней остался кусочек крема. Как сладко наверное было бы слизать его языком. Жаль, она меня опередила. Хотя, думаю, ее язычок не менее сладок на вкус, чем губки.
«Влад, очнись! Пора проветриться, пока…»
Прежде чем я успел додумать последнюю мысль, я выпалил:
- Не хочешь немного прогуляться?
- Давай, - тут же отозвалась она, бросив последний тоскливый взгляд на свою пустую тарелку. Ну, нет! Пытку вторым пирожным в кафе, где в принципе не умеют варить кофе, я уже не вынесу.
Я повел ее в направлении реки, радуясь про себя, что холодный, сырой ветер с Невы вернул мне способность размышлять здраво.
- Скажи мне, ты никогда не задумывалась о том, почему в этом мире все происходит именно так, а не иначе? – поинтересовался я. Мне была интересна ее точка зрения и ее видение нашего мира. Кроме того – эта тема, как мне казалось, была максимально далека от личной.
- Ты о фатализме Судьбы? – произнесла она, и я едва не вздрогнул от неожиданности. Отчего-то эта ее простая фраза задела какие-то тайные струны внутри меня, и сейчас они звенели, разнося радостную (?) дрожь и тихое звучание, которому эхом вторил тихий шепот волн.
- Не совсем, скорее о предопределенности некоторых событий происходить или, напротив, не происходить, - медленно протянул я.
- А разве это не одно и тоже? – удивилась она.
- Не совсем, - вновь не спеша, произнес я. – Вот, например, как отличить предчувствие произошедшего события от сильного желания в его наличии?
Тома слегка нахмурилась, и я, воспользовавшись ее замешательством, переплел наши руки в более крепкий замок. Тепло ее ладони было столь реально и привлекательно, что я боялся, что еще миг, и она снова попытается вырваться, уйти от меня. А мне этого не хотелось. Отчего-то мне стало очень важно, чтобы она по-прежнему была рядом со мной. Просто была рядом и держала меня за руку. Одним Великим Магистрам ведомо, почему.
- Ну, предчувствие тебе не подвластно, оно просто есть. В отличие от желания, это есть суть порождения тебя самого, твоих стремлений и целей, к которым ты идешь, - рассуждала она вслух.
Остановившись, я развернул ее лицом к себе и перехватил за вторую руку.
- Тогда в чем же состоит отличие цели от желания? – я опустил глаза, всматриваясь в то, как невинно и беззащитно смотрятся ее ладошки в моих руках.
- Ну, цель, это что-то более весомое, глобальное, неповоротливое и, как ни печально, конечное, - уверено произнесла она, улыбаясь. – А желание, как птица, есть и вот раз - ее уже нет, а на ее месте глядь - уже другая. Но если их выстроить клином и назначить вожака, все вместе они могут долететь до цели.
«Птица… Желание!… О, боже, дай мне силы…»
«Ну и бред я несу», - подумала она, закатив глаза и задорно улыбаясь мне.
- Ты ошибаешься, - произнес я в ответ на это ее замечание и решив, что с соблазном проще всего бороться, поддавшись ему, накрыл ее губы своими.
В тот момент, когда изящная, маленькая шкатулка ее памяти распахнулась передо мной, я с особой ясностью и кристальной четкостью понял одну простую мысль:
«Мне конец!»
______________________________________________________________________________
ФОРУМ