Амон резко рванул меня за руку назад, заслонил собой и выхватил меч. Встав в боевую позицию, он издал низкое шипение («прям, как чайник» мелькнула очередная глупость). Деревенская толпа загудела и направилась в нашу сторону. Я тут же услышала конский топот, но оборачиваться не рискнула. Возле нас резко остановился конь и Мирабэль с Маирикой спрыгнули на землю. Мирабэль тоже вытащил меч, а мы с Маркой соорудили по пульсару – так, на всякий случай… Толпа надвигалась. Впереди шел здоровезный детина, красноречиво размахивая дубьём внушительных размеров.
Вдруг Амон выпрямился, а детина встал как вкопанный, резко вскинув руки, призывая остановиться. Про дубье он, видимо, забыл. Эту забывчивость остро ощутила вся правая половина доблестной крестьянской армии, попадавшая на землю от удара.
Не обратив на эту маленькую оказию совершенно никакого внимания, мужик, еще веселее размахивая своим орудием, снова пошел на нас.
- Стойте на месте, - прошептал Амон и к моему удивлению, так же бодро зашагал ему навстречу. Я застыла, но пульсар тушить не стала, мало ли что этому бугаю в голову стукнет, сила есть – ума не надо. Особо защитить не смогу, а в дубинку попасть успею.
Остановившись в метре друг от друга, мужчины смерили друг друга неприязненными взглядами. Затем мужик дернулся, и я, было, приготовилась дать ему прикурить, как внезапно вампир и крестьянин с радостными воплями принялись обниматься. Моя челюсть покатилась по траве, и я с недоумением воззрилась на Мирабэля. Тот тоже был в «легком шоке» от происходящего. Марка выглядела не лучше. А возможно и хуже, так как издавала странные звуки.
- Ап… ах… ав… а что происходит? – выговорила наконец она. Да, я бы тоже хотела знать. Мы втроем тупо продолжали наблюдать, как два взрослых мужика тискали друг друга и ржали как кони. То ли Маркиной выдержки как всегда не хватило, то ли просто любопытно стало, но она, потушив пульсар, потопала к лобызающимся. Мы направились за ней.
- Товарищи! Я, конечно, понимаю – мужская дружба и все такое… но может кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
Амон повернулся к нам с радостной физиомордией.
- Познакомьтесь, это мой давний приятель -Лукерий.
- Ну ты ищо скажи собутыльник. – заржал мужик и с явно нездоровым интересом посмотрел на нас с Маирикой. Я не удержалась и таки метнула свой пульсар. Только в Амона, но этот гад (к сожалению) успел пригнуться. Теперь уже вся крестьянская толпа брякнулась оземь, а вампир вытаращился на меня.
- Вилена, ты что, сдурела?
- Это ты сдурел! – заорала я, - На нас несется амбал с поленом, я думала нам кирдык настал, а ты его тикать полез! Так кто из нас сдурел?
- А можно я тоже чего-нить в кого-нить кину? – мы оба злобно покосились на неуместно развеселившуюся Маирику. - А чего? Я может тоже хочу…
Амон нахмурился и устало закрыл глаза. «Так тебе и надо», зловредно подумала я. «Чуть до инфаркта не довел».
– Твои дивкы? Гаааааааарни. С пэрчиком! – не переставая разглядывать нас, констатировал Лукерий. – Тикы чого ж йих дви? - Мы с вытянувшимися лицами уставились на Амона. Он распахнул глаза, посмотрел на нас и сглотнул. - У той раз скоки было? Чотыры, али пьять? И чого воны на тебе выснуть?
Мы с Маркой синхронно уперли руки в бока и с видом «Ну давай, ляпни что-нибудь, дай повод убить себя медленно», прожгли незадачливого Казанову взглядом. Амон покраснел и видимо решил, что умирать ему рано.
- А чего это ты нас за воротами держишь? Мы, между прочим, устали и проголодались. А ты нас вилами встречаешь.
- Ну, звиняйте, ваше вупырчиство. Тьфу ты, ваше высочество. А як бы ты на нашем месте вупыря встрел? Пирогом и медовухой? – и Лукерий снова захохотал. – Так хто це за красавы?
- Это Вилена и Маирика – высокопоставленные гостьи из Вилдангии.
- Ага, - перебила его Марка, - поэтому нас и две – обычные девки уже не котируются. – и она сладко улыбнувшись, повисла на Амоне. (Вот зараза, только бы кого-нить облапать) Тот вытаращил на нее блюдца, потом с надеждой посмотрел на меня. Ага, щазз!
- Не дождешься! - Я гордо прошествовала мимо этой любвеобильной компании к воротам.
- Никогда не думал, что я так сильно похож на упыря, - послышался сзади голос Амона.
- Да енто дочки мои, заразы. Усю дяревню усполошили . Давно узрел, шо головенки йим нужны тока для таво шоб косы носить.
И они дружно направились к воротам деревни, вслед за кучкой остального населения, видимо понявшего, что веселуха «Поймай упыря» отменяется.
***
Не знаю, то ли Лукерий оказался просто гостеприимным, то ли пытался загладить оплошность дочерей, но он тут же организовал гулянку по поводу приезда давнего друга. И на все наши намеки, мол, за нами, типо, погоня и нам бы по-тихому переночевать и свалить, выдал:
- Тикать луччи пожрамши и с гарным настроем.
Столы накрыли просто на улице (главной и единственной) и веселье началось. Меня с Маирикой усадили по левую руку от Лукерия, который оказался деревенский старостой и занимал почетное место во главе стола. А Мирабэль и Амон расположились по правую сторону от него. Марка, не долго думая, нацелилась и перетащила к себе целую утку (когда ж ты наешься уже, харя совиная?) и, полностью счастливая, принялась обгладывать бедную птичку. Мне, в свете недавних событий, есть особо не хотелось, и я просто методично крошила кусок булки. Медовуха текла рекой и девушки то и дело подновили все новые бутыли «родимой». Когда очередная бутыль приказала долго жить, две девчушки притащили новую, и я узнала в них тех самых «нарушителей спокойствия». Амон тоже заметил и сделал вид, что очень занят разглядыванием содержимого своей тарелки. Уже порядком захмелевший Лукерий стал еще более разговорчивым:
- Эх, деуки. Как можна було вомпера с вупырём спутать?. Это ж такой завидный жОних. Богатый. Гарный. Мени б такого зятя.
Девушки, густо краснея и хихикая, стали то и дело прошмыгивать мимо вампира. Меня это мельтешение начало раздражать. Самое смешное, что досталось не только Амону. Какой-то осмелевший после выпивки паренек оторвал Марку от сытного ужина и утащил танцевать. Пару раз и меня пытались пригласить (если можно назвать приглашением постукивание по плечу), но я упорно отказывалась, показывая на остатки несчастной булки с видом «Отвали, я трапезничаю».
***
«Пати на хате», как и горячительное, потихоньку подходило к логическому завершению, – то есть к той стадии, когда бОльшая часть разгулявшихся благополучно оприходовала еще бОльшую часть спиртного и застольные песни плавно сменились подстольными.
Я тихонько смылась под шумок и теперь сидела на крыльце избушки, любезно предоставленной нам для ночлега. Если это можно назвать избушкой: маленькая снаружи она оказалась очень просторной внутри. Уютные сени вели в гостиную-кухню, из которой две двери приводили в две просторные спальни. Вот только кроватей было по одной на комнату. Значит, мне сегодня спать с Маркой. О,создатель, только бы она не храпела.
Итак, я в гордом одиночестве сидела на ступеньках крыльца. Эх, надо было все-таки поесть. В животе заурчало. Где носили черти Маирику, я не знала – либо еще чего-то трескает, либо парень оказался не такой уж пьяный… Амон и Мирабэль тоже испарились в неизвестном направлении. Вся деревня продолжала внеплановый загул.
- Не понимаю, как можно лакать «огненную воду» и отплясывать, зная, что тебя считают беглым преступником? – пробормотала я.
- Любому преступнику нужно уметь расслабляться. В противном случае он перенервничает и сдастся сам.
Я подскочила от неожиданности и хмуро посмотрела на нарушителя моего уединения.
- Нельзя же так пугать!
- И чего это ты испугалась? – Амон приземлился на ступеньку рядом со мной, - Ты же вампир, к тому же магичка.
- Вот-вот. В следующий раз шмякну пульсаром – будешь знать.
- Вот видишь, какая ты нервная. Тебе точно нужен расслабон. Вон посмотри на Маирику …– и этот нахал положил руку мне на плечи. Я тут же ее спихнула.
- А я не Маирика. Еще не хватало по кустам обжиматься. – я не удержалась и сморщила нос, - Стыдоба какая.
- Да брось, Вилена, ты взрослая, умная женщина!
- Ни первое. Ни второе. Ни третье! – ляпнула я и только сейчас поняла, ЧТО я ляпнула. Я покраснела и покосилась на Амона.
- Не понял?! – я смутилась окончательно.
- Не важно. Это у меня с голоду мозги пухнут.
Амон долго смотрел на меня и вдруг расхохотался. Я не удержалась и засмеялась вместе с ним.
- Значит, я не ошибся, - сквозь смех выдавил вампир.
- В каком смысле? – насторожилась я. Воистину – когда-нибудь мой длинный и бестолковый язык меня погубит! Он снова хихикнул и вытащил из кармана какой-то сверток. Затем развернул его и протянул мне. Я заглянула под обертку и вытащила пирожок. В животе заурчало еще громче, и я с наслаждением откусила огромный кусок и начала пережевывать.
- Амон, ты настоящий друг! – он как-то хмуро кивнул и повертел сверток в руке. Я жевала, он молчал. Может, я опять что-то не то сказала? Ну ,с одной стороны – какой он мне друг? Я его знаю каких-то пару дней. А с другой стороны, за эти пару дней мы вместе пережили столько, и он стольким мне помог, что я вполне могу назвать его другом.
- Амон, а ты не хочешь мне рассказать, куда мы направляемся? Судя по количеству провизии – путь у нас не близкий.
Он невесело усмехнулся.
- А ты внимательная. Я просто всю прошлую ночь размышлял, кто и где нас сможет спрятать. На ум мне приходит только моя мать. – Я перестала жевать и уставилась на него.
- А разве она не на стороне Мавина? – Амон поморщился и почесал затылок.
- Она ни на чьей стороне. Я вообще не знаю, по каким причинам она согласилась выйти замуж за отца и родить. За всю свою жизнь я видел ее раз десять.
Только тут я сообразила, что не видела королеву Стумбирга во дворце.
- Оригинально, неужели из Мавина настолько скверный муж, что даже Ариэль Дальгийская от него сбежала. – Амон рассмеялся.
- Просто моя мать – слишком свободолюбива. А Мавин любит всех подчинять себе. Ариэль всегда считала, что ее единствнный настоящий дом - Кэлледор.
Моя челюсть отвисла (какое счастье, что я успела все съесть и ничего не потеряла).
- Кэлледор? Эльфийские леса? – Амон утвердительно качнул головой. – А разве вампиры дружат с эльфами?
Амон улыбнулся и посмотрел мне в глаза.
- Что ты знаешь об эльфах, Вилена? – я закусила нижнюю губу и задумалась. Помимо всего магического бреда, который Брася пытался мне втюхать, он еще заставлял досконально изучить историю некоторых «разумных» расс.
- Как и многие потусторонние существа, эльфы боятся солнечного света. Если первые лучи рассвета застигнут их, или по другой версии, если эльфы не скроются до третьего крика петуха, то они обратятся в камень. По другой версии, солнечный свет неприятно преображает этих существ. Так прекрасная в лунном свете эльфийская женщина в лучах солнца становится безобразной. Эльфы вообще не могут постоянно удерживать форму. Так те немногие из них, что жили бок о бок с человеком, раз в неделю или ещё какой-то срок, обращались в животное, например, змею или претерпевали ещё какие-нибудь метаморфозы. Сюда же можно отнести вообще все способности эльфов к оборотничеству, произвольные и вынужденные, а так же способность делаться невидимыми. – выдала я зазубренную фразу. В глазах Амона заплясали чертики.
- Тебя обучает человеческий волшебник? – я кивнула, не совсем понимая суть его вопроса. – Тогда все понятно. Как ни странно, люди очень хорошо разбираются в сочинении и применении заклинаний, не имея при этом собственной магической силы. Но все их познания о других расах сводятся лишь к мифам и легендам. Вот сама подумай – большая часть человеческого населения считает, что нас, вампиров, можно испугать чесноком и святой водой. А питаемся мы, оказывается, исключительно кровью. Ну, ведь согласись – бред! – я снова кивнула. – Вот так и об эльфах. Эльфы, самые красивые из Детей Мира, это высокие создания, гибкие и грациозные, худощавого телосложения, с длинными изящными пальцами. Никогда не блиставшие физической силой, Эльфы благовидны и хрупки, но обладают острым умом. Ни одна другая раса не может сравниться с Эльфами интеллектом, и только Аракуа, похожие на птиц, столь же быстры и проворны. Рожденные в Эпоху Сумерек, почти забытое время, предшествовавшее зажжению Солнца, Эльфы неплохо видят при самом тусклом свете, и их большие глаза остры как у кошек. Эльфов всегда можно узнать по заостренным ушам, обеспечивающим им превосходный слух. За долгую историю среди Эльфов выделились три народа, хотя различия между ними практически неизвестны другим расам. Лишь мудрейшие из Магов Людей знают названия народов Эльфов, но для самих Эльфов различия вполне очевидны. Дар Келледур, или 'Высокие Ледяные Лорды', жили в старину в горах Севера и основали Бессмертную Империю. Их кожа бела как гипс, как снега их родины. Дар Келледур, самые высокие из Эльфов, известны своими познаниями в магии и безграничной жестокостью. Вторая раса Эльфов называет себя Гваридорн, 'Повелители Моря', и на их коже виден легкий зеленоватый оттенок моря. В старину они жили по берегам великого Западного Моря и строили прекрасные корабли. Они были сильнейшими из Эльфов в бою. Последний из Эльфийских народов - Тватедилион, 'Лесные Эльфы', лица которых имеют слегка коричневатый оттенок деревьев их родины. Самые незаметные из Эльфов, Тватедилион самые искусные художники, и известны своим мастерством в стрельбе из лука. Первые Эльфы были рождены до создания Времени, и поэтому бессмертны, хотя немногие из этих Перворожденных пережили многочисленные сражения, происходившие во все Эпохи. Каждый Эльф, рожденный после начала Эпохи Дней, смертен, хотя их жизнь длится несколько столетий. - он пристально посмотрел на меня. – А еще эльфы – великолепные врачеватели и поскольку являются как бы частью природы, знают множество секретов и целебных свойств растений. Ариэль Дальгийская – не чистокровный вампир. Да-да, не удивляйся, моя родная бабка – эльфийка. Именно поэтому моя мать так великолепно разбирается в травах и знахарстве.
Я задумчиво смотрела на сидящего рядом мужчину. Умный, храбрый, честный (очень на это надеюсь), и, между прочим, (при этой мысли я снова покраснела) безумно красивый. Теперь понятно, почему у него такие пронзительные синие глаза. Хотя если бы он не сказал, ни по каким другим признакам я бы не поняла, что в нем течет эльфийская кровь. Вот почему Мавин замахнулся на брак с Ариэль. Он хотел быть уверен, что второй сын родится здоровым и сильным, и у него, вполне возможно, смогут проявиться какие-нибудь редкие способности. Вот только он не учел одного! Амон был так же свободолюбив и непреклонен, как и его мать. Когда я начала вспоминать цитаты из учебников, я вспомнила и о ней.
Ариэль Дальгийская – женщина, которая не побоялась соединить все народности эльфов, чтобы выжить и отвоевать свои леса в Сражении Первой Эпохи. Ее боялись и уважали, ею восхищались.
Я почувствовала легкое движение воздуха, подняла глаза и встретилась с пристальным взглядом синих омутов. Лицо Амона находилось совсем близко,.. его губы почти касались моих…
- Ну ты посмотри, не успеешь отвернуться – они уже лобызаются! – мы тут же отпрянули друг от друга под пьяные вопли Маирики.
- Ну а чего им еще делать? Молодое дело не хитрое. – не менее пьянючим голосом завел Мирабэль. Он и Марка стояли возле крыльца и подпирали друг друга, чтобы не упасть. Как они вообще нашли нужный дом – для меня осталось загадкой. Амон покачал головой и поднялся.
- Так, разгулявшиеся вы мои, а ну ко, марш спать! – он с обреченным подтянул «алконавтов» за шиворот и поволок в избушку. – А ты чего расселась? Тебя тоже затаскивать? – я отрицательно помотала головой и поспешно вскочила. – Давай укладывать наших запойных и пора на боковую – завтра рано утром в дорогу.
- Амон. Что-то мне кажется, что эти товарищи, - я ткнула пальцем в собутыльников. – завтра будут против.
- А мне однофигственно! Завтра мы должны уехать из деревни.
Он разложил уже заснувших (во дают О_о) незадачливых алкоголиков по кроватям в комнатах и кивнул в сторону Маирики.
- Дальше ты сама, не мне же ее раздевать.
Я пожала плечами и отвернулась, собираясь закрыть дверь, когда почувствовала его руки на своей талии. Я резко остановилась и замерла. А Амон прошептал мне на ухо: «Спокойной ночи», поцеловал в щеку и преспокойно направился к себе.
Я в легком ступоре простояла еще несколько мгновений, а затем все же закрыла дверь в спальню. Нахал! Ну и как мне теперь заснуть?

Часть материалов по эльфийской тематике взята с замечательного сайта О Эльфах