Я несколько минут наблюдала за ним, но он так и не поднял головы. Это заставило мое сердце болезненно сжаться, но я упрямо поджала губы и ушла на другой край поляны, где парни уже разбили палаточный городок. Своей палаткой я занялась самостоятельно, и неожиданно на помощь мне пришел Бред. Я хотела было отказаться, как и от помощи Питера и Френка, но заметив краем глаза, как Калеб перестал колоть дрова, и, замерев, стоит и смотрит на нас, не упустила шанса понаблюдать за его реакцией.
Я ответила на предложение Бреда с радостью, но предупредила его заранее:
- Лучше сразу же, как поможешь мне, иди к Сеттервин, ведь Оливье привезла тебя для нее.
Он лишь рассмеялся. Его видимо удивила моя прямолинейность. Да только мне было не до его чувств. Вдалеке снова прозвучали звуки топора, который ударяется о дерево. Возможно, мне показалось, но Калеб выглядел раздраженным.
- Зря Оливье все это придумала, Сетти мне почти как сестра, сколько ее помню, она всегда дружила с Оливье. Мне это кажется совершенно неуместным. Но ты права, не стоит ее расстраивать. Не велика потеря, конечно же,…и все же…
Я с сомнением посмотрела на него. С его слов можно подумать, что он предпочитал мою компанию.
«Да уж», - иронично подумала я, - «видимо беременные действительно входят в моду». А может я была более очаровательна, чем мне показалось с утра? Тогда может, стоит пойти и поздороваться сейчас с Калебом, пока мою уверенность подпитало странное внимание Бреда к моей персоне?
Только мы справились с палаткой, достаточной простой в раскладывании, что я и одна могла справиться, то почти насильно заставила Бреда пойти помочь Сеттервин. Мне было все равно, хочет он или не хочет идти. Впервые за долгое время у меня, кажется, немного налаживались отношения с Сетти, и я не хотела их портить. Когда я проводила его взглядом, чтобы удостовериться в радостном поведении Сеттервин, мои глаза перехватили серебристо-серый взгляд, пугающий своей отстраненностью и пустотой. Калеб почти свирепо смотрел в мою сторону. Его глаза оживленно блестели, но почему-то мне это не показалось хорошим признаком. Мне стало не по себе.
Ну, все, больше откладывать нельзя.
Я пошла прямо к нему, стараясь вести себя так, чтобы мои движения не выглядели воинственными. Ева посмотрела на меня с тревогой, и, оглянувшись на Калеба, почти была готова поспешить ко мне. Но я взглядом остановила ее. Что она думала, я устрою сейчас какой-нибудь скандал? Я обижено поджала губы, и выражение ее лица стало виноватым.
Так вот чего хотелось Еве?! Она видимо мечтала устроить какой-нибудь скандал Грему, наверное, чтобы он ее заметил? Интересный способ, и если так подумать, зная Грема, на него такое вполне может подействовать.
Я видела, Калеб заметил мое приближение, скорее всего он его почувствовал или даже услышал, и все же так и не повернул голову, чтобы взглянуть на меня, когда я остановилась всего в трех шагах от колоды, на которой он рубил огромные пеньки.
- Чудесный день, не так ли, Калеб?! – мне хотелось казаться сначала отчужденной, когда я только подошла, но его недовольный вид поневоле вызывал у меня улыбку. Мой голос прозвучал весело и задорно, можно было подумать, я просто наслаждаюсь всем, что меня окружает и особенно компанией.
Его руки на миг замерли, и он смерил меня насмешливым взглядом, прежде чем ответить:
- О, так ты заметила, что я тоже тут нахожусь?
Я покраснела. Но совершенно не потому, что не замечала его, и он прав, а потому что, только завидев его белую фигуру на поляне, больше не могла, ни о чем другом и думать. Я вбирала и впитывала в себя все его черты лица. Рассматривала их и старалась не поддаваться магнетизму серых глаз, и холодность Калеба мне в этом только помогала. Чем он снова недоволен? Возможно дело в том, что ему не удалось заманить какую-нибудь девушку себе в компанию сегодня. Сколько у него уже нет ни одной пассии? Почти месяц? Странно, раньше мне казалось, со слов девочек, - только он бросал одну, появлялась другая.
- Конечно, заметила, прости, что не подошла сразу же поздороваться, но ты был дальше всех. Пока туда-сюда,… - я замялась, не понимая, почему вообще перед ним оправдываюсь.
Мы несколько мгновений, молча, разглядывали друг друга, и он наверняка не мог прочесть на моем лице тех мыслей, которые я старалась скрыть. Но и его лицо казалось таким же замкнутым и глухим. Именно это выражение на лице Калеба я всегда так ненавидела. Он вдруг переставал быть знакомым мне, и передо мной словно появлялась другая личность – холодная и отстраненная.
- Понятно, - отрывисто бросил он, и отвернулся обратно к дровам.
Я фыркнула на эту его бесцеремонность, так и не поняв, чем заслужила ее. Он явно злился на меня, только вот почему?
Может вчера, он понял, как я хотела его поцеловать? Эта мысль больно ужалила мою гордость. Точно, он знает, как я по нему сохну, и теперь сгоняет на меня свое раздражение. Я знала, как может донимать чья-то щенячья любовь, и сама не раз так себя вела с Дрю. Мне очень хотелось надеяться, что все не так.
Я вернулась к палатке, и нехотя посмотрела на него, перед тем как залезть в нее. Калеб смотрел на меня и, не удержавшись, я показала ему язык. Не желая видеть его реакции на мой детский поступок, сразу же опустила заслонку.
Так как в помощники меня брать не хотели, я решила заняться разложением вещей. Кто-то принес из машины все, что принадлежало мне, и потому как все это было свалено на кучку, я догадалась, что этим кем-то был Теренс. Странно как двое таких импульсивных людей как Бет и Теренс так любили друг друга, и как ни удивительно, у них не было бурных выяснений отношений. Я болезненно поморщилась, что ревную, потому что у Бет было все: красота, ум, любовь. Я не могла сетовать только на второе, умом меня Бог не обидел. А вот третье и первое, как-то обошло меня стороной.
Разложив коврик и спальник, я с тоской подумала, как велика эта палатка для меня одной. Пока я не встретила Лари у меня оставалась надежда, что Ева все же будет ночевать со мной, но увидев их вместе, поняла, как заблуждалась. Ева расцвела от внимания Лари, и, несомненно, захочет провести больше времени с ним. Когда у нее еще представиться такая возможность? Все-таки плохо быть такой понимающей. Я вполне могла бы сослаться на беременность и любая из них двоих согласилась бы спать со мной в палатке. Вплоть до того, что Теренс с Бет спали бы со мной, но я не могла быть столь эгоистичной.
Внезапно заслонка палатки откинулась в сторону, придерживаемая рукой, и сначала появился портфель с прицепленным к нему спальником, а потом уже в палатке оказался Калеб. Он смутил меня близостью своего поджарого, прекрасного тела, столь контрастно выделявшегося на темно-зеленом фоне палатки.
- Оденься, - машинально сказала я, хотя следовало бы казать «Тебе чего?».
Проигнорировав мои слова, он ответил как раз на не заданный вопрос.
- Оливье не захватила палатку, и Сеттервин тоже, так что меня выселили к тебе. Оказывается, ты считаешься единственной, кто не покусится на меня.
Его голос звучал сухо, почти раздраженно, и я не удержалась от смеха, который грозил перейти в истерику.
Просто кошмар!!!
Две ночи спать около него! Можно подумать, пытки телом мне было мало! Я все больше начинала задумываться над садисткой-судьбой, которая отвечала за эти события в моей жизни.
Но у меня не было причин возражать, иначе это грозило бы раскрытиям моих чувств. Пусть он, как и все, думает, что не нравиться мне.
Подвинув мой спальник в бок, Калеб постелил свой спальник-муляж, (муляж потому как я знала, он ему практически не пригодиться, так как вампиры спят не больше 3 часов, и совершенно без сновидений). Я с оцепенением и бессилием наблюдала за ним. Он должен был подумать, что я зла, а на самом деле я просто не знала, как себя вести. Игнорировать его, или делать вид, что меня это не касается. И быть просто дружелюбной. Так же всегда бывает, когда друзья спят в одной палатке. К тому же это удобно, что в палатке с ним буду спать я, ему не нужно будет притворяться.
Послушавшись моих слов он, в конце концов, оделся, что весьма ускорило мои мыслительные процессы. Стало даже легче дышать, а то я все время ловила себя на том, что задерживаю дыхание, останавливаясь глазами на той или иной части его тела.
И вот он разложил вещи в своем углу, и я надеялась, что смогу избавиться от его персоны в этом ограниченном пространстве. Но не тут-то было. Калеб вытянул плеер и растянулся на спальнике, который разложил почти впритык к моему. Поняв, что мне придется спать в двадцати сантиметрах от него, я пулей вылетела из палатки.
Бет как раз направлялась звать нас есть. Калеб отказался из-за плохого самочувствия. Я злорадно подумала о причине отказа. Ну уж простите, крови группы А сегодня нет в меню. И вообще у нас в меню нет никакой крови. У нас и меню-то нет.
После все собрались на водопад, разбившись на пары, но меня брать с собой никто не спешил. Кому хотелось смотреть за мной как за малым дитем? А там должно быть опасно сейчас, после дождя камни мокрые, одно неверное движение и ты полетел в воду. Я хотела было согласиться с ними и вернуться в палатку, но рядом оказался Калеб.
- Все нормально, я присмотрю, за ней, ее отец и так на меня возложил эту ответственную миссию.
Все с облегчением поспешили в лес, куда-то по незнакомой мне тропинке. Я секунду-другую молчала, прежде чем смогла собраться с мыслями.
- Почему не идешь с ними?
Калеб смотрел необычайно ласково и снисходительно.
-Нельзя тебя оставлять одну. Если помнишь, я обещал твоему отцу.
- Что-то не припоминаю.
- Значит это было до того как ты вернулась из Лутона.
Ха! Тоже мне, девичья память. Но я не стала развивать эту тему, мне действительно хотелось попасть на водопад.
Мы некоторое время шли молча. Честно говоря, мне просто не хотелось разрывать наше миролюбивое молчание.
В простых джинсах и мастерке, он был похож на любого парня, которого я могла бы встретить в школе, и все же ничего простого в нем не было. Высокий, стройный, без груды мышц, но в то же время, сказать, что его фигура хоть в чем-то не идеальна, я не могла. Серебристые глаза, и нежные губы – у него было все то, от чего я сходила с ума.
Выйдя к краю леса, что зависал почти над обрывом, мы остановились в нескольких шагах от того места, где вполне можно было дотянуться до воды. Я с замиранием в сердце смотрела на эту красоту. Как же этот водопад напоминал мне Калеба, такой же опасный и прекрасный.
Я обернулась к Калебу, чтобы увидеть, что он чувствует, смотря на водопад.
Калеб не двигался, и, казалось, наполнял меня одним своим присутствием, своим существом, влияя на мои ощущения. И теперь вдруг все, что я могла видеть и чувствовать, стало Калебом. Все, что я могла осязать или обонять здесь и сейчас, стало им. Он губил всю мою гордость, просто бросив один несчастный, ничего не значащий, взгляд.
Перехватив мой прямой взгляд, обращенный к нему, Калеб тоже обернулся ко мне, и хотел было что-то сказать. Только внезапно он весь напрягся, и словно перестал дышать. По крайне мере так показалось мне. Не знала, что при его бледности можно стать еще белее.
- Что-то случилось? – испугалась я, Калеб просто на глазах изменился. С его лица стерлась всякая мягкость, а черты заострились, словно он испытывал боль.
- Лин порезалась, - глухо отозвался он. Глаза несколько почернели, губы стали бескровными и белыми.
Мне стало жаль его, и, в то же время, я отступила на несколько шагов. Я знала когда не стоит приближаться к вампирам слишком близко. Его взгляд помутнел от какого-то непонятного мне чувства. Это не было болью, скорее это можно было назвать сожалением. Ему было неприятно, что мне пришлось принять меры. Но я тоже не радовалась, что приходиться держать дистанцию, и все же это для его пользы. Так будет меньше соблазна, вода и ветер сделают мой запах не таким соблазнительным.
- Лучше я уйду, - тихо сказал он и отвернулся.
Я нетерпеливо сделала шаг вперед, мне не хотелось, чтобы он уходил, но пришлось вернуться на свою предыдущую позицию – здесь ветер дул мне в лицо, и почти не попадал на Калеба. Все что я могла, это лишь молчаливо стоять, и ждать, что же он предпримет. Я не могла просить его остаться. Для него это будет слишком мучительно. Для меня слишком тяжело, чтобы это пережила моя гордость и чувство самосохранения.
Он с удивлением воззрился на меня.
- Хочешь, чтобы я остался?
Я молчала, не зная, что ответить. Но это продолжалось лишь мгновение. За первым вопросом последовал еще один, словно он и не ждал, что я отвечу.
– Почему? – он улыбнулся странной тяжелой улыбкой, – В самом деле, любопытно узнать.
- А с кем мне еще тут общаться? Честное слово, словно попала в ночной кошмар: куча влюбленных парочек, я одна, да еще моя единственная компания вампир, - последнее слово я прошептала, всякое может быть, и нас мог кто-то услышать.
Калеб рассмеялся, и это немного рассеяло мои опасения на счет его контроля. Он уже почти справился со своими инстинктами. Глаза его смотрели на меня добродушно и улыбчиво. Пусть ему не понравилось, то, как я отступила, но именно это возможно позволило ему справиться с жаждой быстрее.
Калеб оказался ближе ко мне, и я вдруг стала как никогда за сегодня счастлива. Он был рядом, и все встало на свои места.
Одна его рука показалась из кармана, и он неуловимым движением провел ею по моим волосам. Лишь спустя мгновение я поняла, что он заправил прядь волос мне за ухо. Но я не дернулась от его руки, как однажды это произошло в машине.
— Скажи, а ты когда-нибудь терял контроль?
— Да. Пойдем?
— Уже? – я была разочарована. Мне хотелось побыть с ним подольше, пока между нами сохранялось это спокойствие. К тому же шум воды навевал такое умиротворение, и холодная красота водопада не могла принести мне боль.
Наконец, я не выдержала и спросила:
- Как тебе это удается?
- Удается что?
- Ты прекрасно знаешь! - я начала раздражаться. – Манипулировать людьми. Я всегда готова послушаться, когда ты мне что-то говоришь.
- Честно говоря, за тобой я этого не замечал, - искренне рассмеялся Калеб. – Но сейчас мне действительно нужно ненадолго отлучиться.
На миг я задумалась, куда ему может понадобиться отлучиться.
Жажда! Я отвела взгляд в сторону.
– О!
- И что должно означать твое О?
- Что я Очень Озабочена, например.
- То есть?
- Ты не побоишься питаться так не далеко от друзей, лагеря? Мои родители бы не осмелились.
- Я вполне могу питаться так, что мне не нужно переживать за находящихся рядом людей. Я всегда очень осторожен, и если бы я не мог сдержаться, я бы просто уехал домой.
- Но почему тебя мучает жажда, твои глаза еще серебристые? – вот ляпнула!
Мы стояли вполоборота друг другу, и со стороны это могло бы показаться странно, но мы были одни, и я, как могла, использовала время, отпущенное мне провести только с ним.
- Прости, причинами с тобой делиться я не могу. - И пусть это было сказано беззаботным голосом, я поняла, что он хочет скрыть от меня какой-то неприятный факт, который может поразить. Ну что ж, я тоже не горела желанием обсуждать его слабости.
Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть обиду в глазах. Он встал прямо передо мной, и заглянул в них, но к тому времени я уже почти смогла подавить все чувства.
- Ты дуешься?
- Конечно же, нет. Ты не обязан передо мной отчитываться, мы же просто друзья. – Так я ему и призналась!
- Да, друзья, - глухо повторил он, не подтверждая и не отрицая, а словно стараясь вникнуть в смысл этих слов.
Я снова оглянулась вокруг, желая отодвинуть на задний план зависшую надо мной фигуру Калеба - удавалось с трудом. Он продолжал стоять, не смотря на меня, и в то же время, я чувствовала его взгляд на себе.
- Знаешь, здесь, наверху, господствует ветер и солнце. Красиво круглый год, но летом когда солнце накаляет камни, я люблю лежать на них. А зимой – солнце просто ослепляет, отражаясь от снега. Осенью здесь чудесно, красивей, чем в другое время года. Весной тоже, но слишком много дождя, он стирает весенние, нежные краски.
Калеб обращался будто ко мне и не ко мне.
- Ты ходил туда рисовать, - догадалась я.
- И да, и нет, - загадочно отозвался он, и наконец, отошел в сторону.
- Думаю, что пойду, пока все не вернулись. Они знают, что я люблю отлучаться иногда, когда мы здесь, так что много вопросов не последует. Просто скажи, что я пошел прогуляться. – Он взял мою руку, и не сильно потащил прочь от водопада. – Хочу убедиться, что ты в полной безопасности дошла до лагеря.
Мы остановились настолько резко, что я невольно ухватилась за него. Калеб придержал меня, его рука медленно приподняла мой подбородок, и я со страхом и счастьем замерла, ожидая на поцелуй. Но Калеб замедлил, разглядывая меня в упор, а потом и вовсе опустил руку. Я едва смогла подавить в себе вздох разочарования.
Он хотел было что-то еще сказать, как только мы оказались около кромки поляны, но за нами послышались шаги и смех. Калеб резко скрылся среди деревьев, и его мелькание почти сразу же перестало быть мне видно.
Оказалось, мы пробыли около водопада настолько долго, что вокруг начало темнеть стремительно быстро. Без Калеба, все вокруг показалась мне пугающим.
Тьма, будто шедшая от леса, была слишком полной. Она, казалось, подползала все ближе и ближе. И мягко обволакивала меня, окутывая холодом. Словно объятия Калеба. Сколько их было? Всего несколько моментов, которые мне не забыть. И все же они оставались для меня памятными.
Навстречу мне вышли Бет и Теренс, они ласково переговаривались друг с другом, и смеялись. Увидев меня здесь, они немного испугались и опешили, так же как и я, потому что, задумавшись, перестала замечать все вокруг.
- А где Калеб? – удивился Теренс, его гладкий лоб нахмурился.
- Пошел погулять, и сказал, что вы об этом должны знать, - я пожала плечами.
- А ясно. Не знал только что у него с собой краски, и альбом. Вообще-то он начинает рисовать, как только мы приедем, что-то у него сегодня нет вдохновения.
- Даже и не знала, что он так много рисует, - удивилась я. Глупая, он должен много рисовать, у него постоянно выставки.
- Достаточно много, но иногда у него творческие застои, - отмахнулась Бет, и я поняла, что она просто всего не знает, и когда-то ее это интересовало, но не теперь. Может стоить спросить Еву? Уж она-то точно в курсе. – Лучше идем к костру, скоро будет готова еда.
Я послушно побрела за ней, хотя про еду думала в самую последнюю очередь.
Меня взволновало поведение Калеба. Дело было не в рисовании, и я это знала. Так почему же тогда он вдруг стал так несдержан в жажде сегодня? Я невольно задумалась, а не стала ли я сама причиной? Безусловно, мои сердца, любого из них могли свести с ума. Я замечала, как порой Самюель с трудом приходиться управлять собой. Но ведь Калеб совершенно не похож на моих родителей. Я запуталась и уже не понимала - кто на кого похож.
Хотела я обращать на голод внимание или нет, но он появился и был слишком требовательным, чтобы я могла его проигнорировать.
Я ела, молча, и слушала кто где был и что видел. Самыми неразговорчивыми оказались Лари и Ева. Хотя оно и понятно, Ева не была из тех, кто делиться своими делами и переживаниями. То время что она провела с Лари, она возможно опишет нам с Бет потом, но никому больше.
- Где же были вы с Калебом? – поинтересовался Бред, будто бы невзначай, чем вызвал раздражительную улыбку на губах Сеттервин.
Я с удивлением поняла, что сочувствую ей. Она, вроде бы, начинала влюбляться, а он проявлял полное равнодушие. Хотя, зная, с какой легкостью, она начинает кого-то любить мне не стоило переживать за ее чувства.
- Мы были над водопадом, но не очень долго, он при первой возможности сбежал рисовать, – я скривилась, показывая насколько мне безразлично, что Калеб оставил меня одну.
- Узнаю Калеба, - наморщила нос Оливье и картинно тряхнула белесой шевелюрой. – Всегда такой таинственный. Мне кажется, он делает так специально, чтобы девушки ломали себе голову из-за его поведения.
Оливье оседлала свой любимый конек – обсуждение поведения Калеба, и я не могла больше это слушать.
На улице было уже темно, а я ночью плохо спала. Мне с трудом приходилось открывать отяжелевшие веки. Холод на улице и вялая беседа, только подгоняли меня в палатку.
- Простите. Но на сегодня я уже свое отгуляла, - я решительно встала с лавочек, и знала, что никто не посмеет меня останавливать. Никто из них не знал что такое беременность, поэтому они с уважением, хотя каждый по своему, относились к таким вот моим высказыванием. Словно я была Большой Белый человек, а они аборигены. Если Белый человек так говорит – значит это правильно.
Попрощавшись, я поспешила в свою палатку, но ненадолго. А чтобы взять туалетные принадлежности. Умывшись и почистив зубы, я вдруг почувствовала, что меня тошнит. Ужин, как говориться, ушел впустую, и мне вновь пришлось чистить зубы и умываться.
Чувствовала я себя теперь еще более отвратительно. Но, когда устроилась в своем спальнике, разувшись и сняв куртку, и наконец-то согрелась, сон почему-то не шел. Теперь мне хотелось лишь одного – лежать с открытыми глазами так долго, пока все не заснут.
Я даже и помыслить не могла, что смогу как-то избавиться от навязанного мне общества Калеба, до того как он вернется. Но даже когда улеглись все мои друзья, шум разговоров и смех стих, и только в одной из палаток звучало бренчание гитары, а Калеб все еще не возвращался – меня начала мучить тревога. Я понимала, что с ним ничего не может случиться, но могло что-то случиться с другими во время его охоты.
Ворочаясь в спальнике, и совершенно не ощущая холода, который мне напророчил Бред, я думала лишь о Калебе и том непонятном жесте, перед тем как он убежал охотиться. Неужели он хотел поцелуя не меньше чем я? Может я ошиблась, и он мог чувствовать что-нибудь подобное тому, что чувствую я? Или все намного труднее? Но нравлюсь ли я ему вообще? Если так, я могла надеяться, хотя бы на один поцелуй, или в худшем случае три недели, или и меньше. Не так уж много, но еще до сегодняшнего дня я не могла и подумать о большем. Как же понять, что он думает?
Снаружи не раздалось ни одного звука, но полог вдруг распахнулся, принося с собой холод и туман. Вдыхая сырой тяжелый воздух, я с оглушающе стучащим сердцем следила за тем, как нарочито медленно в палатке появляется Калеб. Он, по-видимому, старался вести себя как можно более натурально, не забывая о человеческой скорости. Значит, на улице еще кто-то сидел, подумала я, и как в подтверждение моих слов, сквозь стенки палатки я увидела, как ярче вспыхнул костер, словно в него подбросили дров.
Мы смотрели друг другу в глаза. И Калеб вдруг что-то произнес.
Он видимо спросил меня о чем-то, но я ничего не слышала, не отрываясь, глядя на него. Калеб повторил вопрос, и когда я вновь не ответила, его усмешка превратилась в ироничную улыбку.
- Ты или спишь с открытыми глазами, или просто игнорируешь меня? – насмешливо сказал он.
Я похлопала ресницами, стараясь вникнуть в его слова, и когда их смысл до меня дошел, то вспыхнула от смущения. В палатке было темно, но он, все равно заметил мою неловкость, и его улыбка стала еще более снисходительной, словно он говорил с маленькой девочкой.
- Прости, я думала о своем, - прошептала я, не желая, чтобы кто-нибудь в других палатках услышал. Калеб нахмурился, видимо ему такое в голову не приходило.
Он несколько секунд в задумчивости замер присев на пятки.
Калеб не казался мне странным или взвинченным, но теперь в полной тишине я заметила, как тяжело он дышит, и как его руки неестественно вытянулись вдоль тела, словно он не мог ними управлять.
– Добрый ночи, Рейн, - неожиданно невозмутимо выдал он, и о его волнениях говорил лишь легкий хрип в голосе. Может я взволновала его своей близостью? Я должна была учитывать свою притягательность, как пища для него.
– Доброй ночи, - сказала я, не совсем осознавая, что он говорит, а скорее подтверждая его слова. Его поведение ставило меня в тупик.
Что он видит, когда переводит эти серебристые глаза на меня, спросила себя я. Это так интриговало меня. И задевало. Неуверенность снова наполняла меня, когда теперь не было рядом Бреда и его навязчивого поведения. Мои мысли путались, и не было возможности подумать обо всем, что волновало меня, так как тело растянувшегося рядом Калеба заставляло думать только о нем.