Название: Октябрь
Музыка к фику: Evanescence – October
Жанр: Romance
Автор: -
Рейтинг: G
Пэйринг: Элис/Джаспер
Саммари: Грязное обшарпанное безымянное кафе на какой-то Богом забытой улочке в странном местечке под названием Филадельфия – конечно, не самое лучшее место для свиданий. И не самое лучшее место для вообще чего-либо.

Грязное обшарпанное безымянное кафе на какой-то Богом забытой улочке в странном местечке под названием Филадельфия – конечно, не самое лучшее место для свиданий. И не самое лучшее место для вообще чего-либо.

Ветер за окном свирепствовал: тоненькие беззащитные деревья гнулись и жалостливо стонали, их уже почти желтая вялая и пожухшая листва с шелестом носилась по городу, придавая тому опустелый и заброшенный вид. Дождь шел все сильнее, по оконному стеклу лились целые потоки воды, которые низвергала небесная канцелярия, невесть за что на нас разгневавшаяся. Молнии сверкали то тут, то там, высвечивая очертания порта и кораблей, стоявших из-за непогоды.

Прямо над входом тикали часы: даже не оборачиваясь, она могла знать, что они темно-коричневого цвета и округлой формы; что минутная стрелка немного отстает; что сбоку у них есть небольшая вмятина: она осталась от прежних владельцев; и что скоро будет полночь.

Минуты текли очень медленно, словно в каком-то тумане, а она все не могла сосредоточиться на чем-то одном: мысли скакали и прыгали с одного предмета на другой, неприятно сталкиваясь друг с другом и снова отскакивая. Одни и те же вопросы крутились в ее голове, одни и те же вопросы не давали ей покоя, тревожно вспыхивая у нее в мыслях. Но один – один вопрос был самым главным, самым волнующим, и вот он-то заставлял ее беспокоиться по-настоящему, беспокоиться до отчаянной дрожи в ногах, беспокоиться, срываясь на крик, когда бармен спрашивает ее о чем-то; беспокоиться до того, что…

… что просто забываешь, кто ты и где ты, и всего лишь хочется знать ответ на один единственный вопрос: «Придет ли он?»

А потом сидеть и нервничать, как сейчас и ждать, что он явится на ваше первое свидание, на твое первое свидание.

Ведь ты никогда не была популярной среди парней, не так ли? Твоя странная и подчас замкнутая натура отпугивала их, а подруги сторонились тебя и приходили к тебе только тогда, когда им было плохо, а свою боль они не хотели показывать никому, кроме тебя, ведь ты не принадлежала к их «высшему обществу», перед тобой не надо было выставлять напоказ последние дизайнерские платья, присланные каким-нибудь дядей из самого Парижа. Ты сама даже не могла и подумать о такой роскоши: твои родители не были настолько богаты.

Минутная стрелка медленно ползет к отметке 12, ветер за окном так же шумит и беснуется, пытаясь пробраться в теплое помещение, листья, которые еще недавно были зелеными, стали желтыми, прохожие за окном кутаются в свои легкие пальто: никто даже и не думал, что будет такой шторм.

А ты помнишь, как в первый раз увидела его? Помнишь, как ты сидела тогда в своей маленькой комнатке, которая находилась почти на самом чердаке вашего старого дома? Сначала тебя оглушила тьма, а потом ты увидела его: его странные, жуткие кровавые глаза смотрели прямо на тебя, как будто пронизывали насквозь; его мягкие, светлые волосы резко контрастировали с темнотой, которая окружала его со всех сторон, а его лицо тогда показалось тебя невыразимо прекрасным. Впрочем, ты и сейчас не находишь подходящего названия тому чувству, которое испытываешь, глядя на него в своих мыслях.

А потом… а ты помнишь, что было потом? Нет, не помнишь, или стараешься не вспоминать, ведь так? Стараешься не вспоминать о той жуткой, почти физической боли, когда твоя семья отреклась от тебя из-за твоих видений; стараешься не вспоминать о том, как они безжалостно сдали тебя в эту тюрьму - по-другому даже и сказать нельзя. Психиатрическая больница была твоим личным адом, и ты прошла уже все его круги; но последнее, последнее испытание было действительно жестоким, ужасным и отвратительным, но ты до крайнего момента надеялась, думала, что все обойдется, что ты…

…не станешь вампиром.

Именно это стало твоей последней каплей, именно это стало тем, что переполнило твою чашу терпения, сострадания и черт знает чего еще, и ты… просто сломалась. Ты стала разбитой и безжизненной, ты сдалась под напором всех этих опасностей. Ты прокляла их всех: чертова Джеймса, который охотился за твоим «удивительным» запахом, чертова Джереми, который обратил тебя, чтобы спасти и чертовых родителей, которые бросили тебя, которые оставили тебя на растерзание проклятых мифических чудовищ, в которых ты никогда не верила.

А потом ты снова увидела его божественное и ни с чем несравнимое лицо, его глаза уже не были полны того странного, яростного огня, когда ты его видела в последний раз в своей мутной человеческой жизни. Именно тогда ты узнала его имя – Джаспер, и музыкой отозвалось это имя в твоем сердце; именно тогда ты поняла, что жила ради него и что страдала только ради него.

Часы мягко простучали 12 раз, а ты уже не можешь сдержать нетерпения, судорожно пытаясь заглянуть в будущее, пытаясь увидеть, пытаясь узнать, пытаясь понять, что же с тобой происходит, и за всеми этими переживаниями ты просто не замечаешь того момента, как он заходит в это идиотское кафе, которое к тому времени стало для тебя уже настоящей пыткой.

Я больше не могу бежать,
Я падаю перед тобой,
Вот я....

У меня ничего не осталось,
Хотя я пыталась забыть...

Ты не можешь поверить своим глазам, когда видишь его - уже не во снах и не видениях, которые нельзя потрогать, которые почти не реальны, а когда видишь его вот так – наяву, в нескольких метрах от тебя, и ты уже себя не контролируешь: с удивительной легкостью отбрасываешь видения, которые постоянно крутятся в твоей голове – ты не хочешь знать, что будет дальше, сегодня присущая тебе осторожность просто исчезла. Ты быстро подлетаешь к нему, и вдруг тебе кажется, что не хватает воздуха: настолько он прекрасен. А затем ты понимаешь, что все, что ты думала, что все, что ты когда-либо знала, что все это исчезло, что все преграды, которые ты старательно возводила в своей душе, растворились под его взглядом. Так, как будто ты бежала, бежала к чему-то, а потом вдруг резко остановилась, и, сделанная из стекла, ты просто рассыпалась на части.

Он недоуменно смотрит на тебя, пытаясь понять, кто же ты такая, а у тебя как будто Земля уходит из-под ног, но ты отчаянно, из последних сил берешь себя в руки: ты же должна понравиться ему!

Ты медленно растягиваешь губы в улыбке и надеешься, что она искренняя.

— Ты заставил меня долго ждать.

Ты не знаешь, какая реакция будет у него на эту более чем странную реплику, и заглядывать в будущее не хочешь; ты считаешь, что не хотела бы знать все это наперед.

Он немного наклоняет голову, как истинный джентльмен; а ты вдруг вспоминаешь, что видела таких, как он когда-то давно в своей старой и никчемной человеческой жизни – тогда эти джентльмены казались тебе чем-то настолько восхитительным, что ты даже подумывала о том, как бы стать женой одного из таких.

- Простите, мэм.

Забери меня домой,
Я устала с этим бороться...

И от его голоса с тебя слетает вся эту мишура, весь этот лоск, который ты так старательно наводила для окружающих. Ты понимаешь, что с ним не надо быть кем-то, с ним можно быть собой и… самое главное – с ним можно быть «нужной». Ты понимаешь, что вы оба такие же одинаковые, оба такие же потерянные: для мира, окружающих и для самих себя.

Я не могу больше бежать,
Я отдаю себя тебе.

В бессознательном жесте ты протягиваешь ему руку, отчаянно надеясь на то, что случится чудо, и он возьмет ее. Воздуха не хватает, глаза чуть прикрыты, мертвое сердце, кажется, ожило и начало бешено колотиться, и все это прерывается, когда…

… когда он берет тебя за руку.

Я игнорировала
Всё истинное, всё реальное.
Всё, что мне нужно, это ты.

Ты неверяще распахиваешь глаза: ты наконец-то смогла к нему прикоснуться, дотронуться до него, понять, что вот он, реальный, а не больная фантазия твоего подсознания. Его рука холодная, но ты даже и не вздрагиваешь. Его шрамы легко ощутимы - хочется плакать от той боли, которую причинили ему; и если бы ты смогла, ты бы обязательно разревелась прямо на этом самом месте. Ты лишь немного вздрагиваешь, когда он касается губами твоих рук – прикосновение настолько нежное и легкое.

А в голове порхают бабочки, нечем дышать, и в его взгляде светится Надежда – та всепоглощающая надежда, которую подарила ему ты, маленькая Элис.

Моя единственная надежда,
Единственное моё успокоение,
Моя единственная радость,
Моя единственная сила,
Моя единственная жизнь,
Моя единственная любовь!