Джейкоб медленно двигался по границе квилетских владений. Нервы были натянуты как струны. Даже здесь чувствовался сладковатый запах тлена, источаемый всеми кровососами. Но Джейкоб знал, что ни на обоняние, ни на слух полагаться не стоит: смердело здесь постоянно, а рыжая бестия подкрадется бесшумно, как тать в ночи.

Он превратился в человека и с наслаждением вдохнул свежий воздух: человеческий нос почти не различал вампирскую вонь. Но вместе с чутким нюхом пропала и звериная зоркость. Между тем, приближающаяся ночь давала о себе знать – очертания деревьев медленно расплывались, окутываемые сгустившимися тенями.

Ради безопасности Беллы он готов терпеть и не такое.

Момент превращения, казалось, растянулся до невозможности. Словно в замедленной съемке Джейкоб ощущал происходящие изменения: как обострились все органы чувств, каждая мышца налилась силой, кожу покалывало с ног до головы, ушные раковины поднялись и заострились. Все мысли улетучились, оставив только головокружительное ощущение совершенной свободы и недюжинной силы.

Внезапно, как ушат холодной воды, Джейкоб уже звериным чутьем ощутил смертельную опасность. Превращение прервалось, Джейкоб так и остался человеком, хотя слух и зрение говорили совершенно другое.

Перед ним, всего в нескольких футах, замерла Виктория. Почему-то она медлила с нападением, хотя сейчас Джейкоб был легкой добычей. Она пристально разглядывала его, и на ее лице смешались удивление и страх.

Джейкоб посмотрел на свои руки и оцепенел. Ногти удлинились и заострились, став промежуточным пунктом между ногтями человека и когтями животного, предплечья покрывала негустая коричневая шерсть.

Его растерянность не скрылась от Виктории. С кривой улыбкой на алых губах, она сделала малюсенький шажок назад, готовясь сделать то, что ей всегда так хорошо удавалось – сбежать.

«Ну уж нет!» – хотел прокричать Джейкоб, но из его горла вырвался лишь дикий рев. Ощущая в своем получеловеческом-полузверином теле поистине невероятную мощь, Джейкоб одним прыжком настиг беглянку.

Ее огненные волосы разметались по изумрудному мху. Джейкоб глубоко вмял ее изящные кисти в землю и плотно сдавил стройные ноги коленями. Виктория забилась, как мотылек, попавший в паутину, но, встретив его взгляд, прекратила. Джейкоб видел в ее блестящих глазах отражение своих собственных – оранжевых с неестественно расширенными зрачками.

Медленно-медленно Джейкоб осознавал весь ужас этой ситуации. Он застрял где-то между волком и человеком, неспособный полностью контролировать ни одного, ни другого.

Вот теперь он стал настоящим чудовищем.

Что, если он не сможет превратиться обратно? Вернуться домой таким – жутким монстром из плохого ужастика, цирковым уродом? Лучше не возвращаться вовсе! От страха перехватило дыхание, захотелось бежать как можно быстрее, как можно дальше отсюда, чтоб холодный ветер бил в лицо, заставляя забыть обо всем. Джейкоб поднял голову и завыл, громко и протяжно.

Сознание слегка прояснилось.

Виктория холодной змеей извивалась под ним. Джейкоб угрожающе зарычал. Она затихла и впилась горящим взглядом в его глаза:

- Давай же, волчонок.

И вызывающе запрокинула голову, оголяя шею. Джейкоб ощупал языком зубы – нет, это не волчья пасть, предназначенная вгрызаться в плоть и рвать ее на части. Но, как загипнотизированный, он не мог отвести взгляд от тонкой шеи и алебастровых ключиц. Виктория глубоко дышала, что было совершенно необязательно, заставляя полуобнаженную грудь соблазнительно вздыматься.

Словно почуяв слабину, Виктория снова начала двигаться. Сначала медленно, то чуть прижимаясь к нему, то отстраняясь. Разум говорил, что она отвлекает его внимание, чтоб освободиться. Но все мысли перепутались, едва она, выгнув спину, потерлась – нежно, но настойчиво – о его пах. Непроизвольное ворчанье вырвалось у Джейкоба.

Он почувствовал, как учащается дыхание и начинает кружиться голова. Кровь закипела в жилах, по спине прошла волна бесстыдной дрожи. Он должен помнить, что здесь делает и поскорее покончить со всем этим. А не подчиняться инстинктам, как требовала волчья половина…

Минутная слабость, и Виктория забросила ногу ему на спину, прижимая его к себе еще сильнее. Но Джейкоб-человек все еще продолжал отчаянно бороться. Отпустив одну руку, он всадил когти в ее бедро – если не освободиться, то хоть причинить боль.

Она ответила самым сладострастным стоном из тех, что когда-либо ему приходилось слышать. Омерзительная чувственность захватывала все новые позиции, заставляя разум капитулировать. Напрасно силясь подавить растущее возбуждение, Джейкоб почти забыл, что под ним чудовище более ужасное, чем он.

Виктория приподнялась и, запустив пальцы в его волосы, прижала полную молочно-белую грудь к его рту. С утробным рычанием Джейкоб попытался было отвернуться, но в ее руках, обхвативших его голову, была сосредоточена огромная сила. Окружающий их лес подернулся легкой дымкой тумана, подымающегося от реки. От его влажного прикосновения Джейкоба пробила неукротимая дрожь. Его губы инстинктивно сомкнулись на бледно-розовом соске, он слегка прикусил прохладную плоть, отчего Виктория выгнулась дугой и снова застонала.

Молниеносным движением Джейкоб сорвал одежду, разделяющую их тела. Ее кожа слабо фосфоресцировала в темноте, запах тлена смешивался с тяжелым ароматом прелой листвы. Где-то далеко, на задворках сознания, забрезжила мысль, что она хочет заставить его забыть о чем-то очень важном для него…

Виктория подалась вперед и, опрокинув его на спину, оседлала его бедра. Он грубо намотал ее волосы на кулак, заставляя наклониться к его лицу. Локоны, будто языки пламени, струились между пальцами.

…о самом дорогом…

В ее дьявольских глазах полыхало пламя преисподнии.

… о самом любимом…

Смех звенел в ушах, как адские колокола.

… о…

– Беллз!

Джейкоб проснулся от собственного крика. Стайка вспугнутых птиц взмыла с ветвей ели в свинцовое небо. Рассвет только занимался. В неверном предутреннем свете, он взглянул на свои руки и вздохнул с облегчением: ногти приняли обычную форму, мех сменили волосы. Осторожно дотронулся до головы – уши вернулись туда, где им и положено быть.

В резервации царило странное оживление для столь раннего часа. Сердце, предчувствуя недоброе, колотилось так, будто готово выпрыгнуть из груди. Что случилось, Джейкоб понял по лицам еще до того, как страшные слова прозвучали в осеннем воздухе, вдруг ставшем таким густым и ледяным.

– И где тебя черти носили? Ночью вампирша добралась-таки до Беллы.