За завтраком меня преследовало очень странное чувство, будто я что-то забыла. В голове роились картинки прошедшего дня и смутные сомнения в правильности моих действий. Образ Тейлора слегка потускнел, а ярость утихла. Слова Майкла, наконец, достигли сознания, и я поняла, что он хотел мне сказать. Тейлору действительно не позавидуешь. Несмотря на ошеломительную популярность, он оставался всего лишь подростком с тем же набором желаний, что у меня или моей сестры. Ему хотелось играть в баскетбол или футбол с друзьями. Ездить на пляж и крутить романы, но вместо этого он вкалывал как вьючный мул, а в перерывах между съемками сносил нападки фанаток. Хуже чем Тейлору, было разве что Роберту. Но ведь эти актеры имели сумасшедший гонорар, который должен был возмещать все их неудобства.
В номере у светильника лежала помятая записка сестры. И тут, словно удар молнии – автограф! Я обещала сестре росчерк знаменитого звездуна с самолета!
Первой мыслью было отказаться. Нет, я ни за что не стану искать с ним встречи. Чтобы он только утвердился в моем поклонении его персоне? А какой ещё вывод он сделает, увидев меня перед собой с просьбой дать автограф?
А с другой стороны хотелось сделать сестре приятное. В глубине души я уже поняла, что не стану открывать ей глаза на кумира. В мире, где каждый день кого–то убивают, взрывают, калечат, нужно иметь веру во что–то светлое. В то, что будет поддерживать в момент глубокого отчаяния и горя. Если рассказать Ольге, что Тейлор очередная пустая кукла, она никогда этого не простит. Но это в лучшем случае, в худшем – навсегда перестанет верить во что–то хорошее. Как и я.
– Ну ладно, всего пара минут, и я забуду о тебе Тейлор Лоутнер, как о страшном кошмаре, – сказала я, сжимая листочек.
Но я не подозревала, как жестоко ошибалась.
Итак, рассчитывая отдать получению автографа не более пятнадцать минут, я заказала билеты в кассах Warner Brothers и вызвала такси к подъезду. После встречи с Тейлором потребуется встряска, чтобы выкинуть парня из головы. Но, даже не смотря на то, что в голове я постоянно уверяла себя, что ничего особенного не делаю, волновалась, словно шла на свое первое свидание.
Выйдя из такси, опешила. Очередь в здание начиналась далеко от входа и была такой пестрой, что рябило в глазах. Кого тут только не было: черных, серых, коричневых, крикливых и задумчивых. Все были какие–то гипер–активные, взволнованные и разговаривали только криком. Я ужаснулась, понимая, что в такой толпе простою не меньше трех часов, а то и больше. Но выбора не было. Стоит мне только что–то задумать и дать себе слово исполнить это, я уже не отступаюсь, будто на Библии поклялась. Достав из сумки плеер, я полностью погрузилась в музыку. Интересно, чем на этот раз порадует сестра?
U2, эту группу я узнаю из миллиона, так же как Bon Jovi или Black Eyed Peas. Она входит в десятку моих любимых, но я давно уже ничего не слушала из их репертуара. Стоя среди бушующей толпы, я ощутила себя настолько хорошо, словно нашла оазис. Песня оказалась с нового альбома – «Нет линии горизонта» Я вспомнила вчерашний полет на самолете с Тейлором, и мне стало смешно. Я стою среди всех этих девушек, но ни одна из них никогда не садилась в его тарелку попой и не взбиралась по руке как по лиане. Слова играющей в плеере песни трогали душу. Мне почему–то стало жарко, и ладони вспотели.

Я был рожден,
Я был рождён, чтоб быть рядом с тобой,
Здесь и сейчас,
И после этого, во веки веков…
Я не имел понятия, как это сделать, –
Лишь разорвав рифму?
Такая глупость может оставить раны и печаль на сердце…

Я плыла по волнам мелодии, всей душой проживая эту песню. Лица смешались. Я вдруг почувствовала необходимость схватиться за ограду. Толпа вздыбилась, забурлила взволнованная чем–то, но из–за музыки я не понимала чем. Пока не увидела новенькое «БМВ» подъехавшее к входу. Из салона вышел Тейлор, лучезарно улыбаясь фанатам. Майкл охотно защищал парня от слишком бурного приветствия. А затем все хлынули внутрь, вслед за звездой. Толпа вынудила меня пойти следом, и я, запутавшись в этом океане людей, была отброшена в самый конец.
За два часа порядком одурев от однообразного толкания, я попросила соседку оставить место за мной, пообещав той принести воды, и отошла к фонтанчику, чтобы хоть чуток посидеть. Стол, за которым расположился Тей, был полностью облеплен фанатками. До приезда сюда мои представления об актерской жизни были весьма смутными. В голове крутились образы постоянных фотокамер, подлых людей, фотографирующих тебя даже в туалете, и куча длинноногих женщин. Фантазия даже отдалено не могла нарисовать такое море народу в одном месте. Казалось, тут собралась вся планета. Некоторые тихо пели, хихикая и ошибаясь. Кто–то громко смеялся, плакал, возбужденно разговаривал. Это было похоже на то, словно ты попал в центр взрывающегося салюта, когда над головой искрами распускаются разноцветные шары. Люди были такими же яркими, шумными и удивительными.
– Марго, – раздался знакомый голос, с акцентом произносящий моё имя, – вижу, ты пришла.
Я подняла голову и встретилась со смеющимся взглядом Майкла.
– Здравствуй Майкл. – Поздоровалась. – Да, вот забыла вчера взять для сестры автограф.
Мужчина засмеялся, привлекая внимание стоявшей вблизи пары. Хитрый взгляд сказал, что он не особо–то мне поверил.
– Да, ладно тебе, скорее, ты и не собиралась его брать. – Заговорщицкий тон зазвучал как–то издевательски. – Хотя, думаю, попроси ты тогда автограф – это стало бы последней каплей и первым шагом к расправе над тобой, он и так еле сдерживался, чтобы не прихлопнуть тебя на месте. Рука у него тяжёлая, уж поверь мне. Хотя девушек он никогда не трогает. По крайней мере, не в этом смысле, - теперь Майкл улыбался во все тридцать два.
Я криво улыбнулась, понимая, что Майкл недалек от правды.
– Ну, что ты тут сидишь? Пошли, возьмем твоей сестре автограф.
С этими словами Майкл схватил меня за руку и потянул вглубь толпы.
– Эй, посторонись, – он быстро разогнал окруживших столик девушек, проводя меня ближе. – Тей, глянь, кого я привел.
От сильного толчка в спину я едва не навалилась на стол всем телом. Вчерашнего знакомца было не узнать. Он улыбался широченной улыбкой во всю свою белоснежную челюсть и ни капельки не напоминал того злого самодура, которым был. Правда, увидев меня, его улыбка слегка погасла, а в глазах заплясал предупреждающий огонек.
– Привет, – бросил он, – автограф? – уголки губ изогнулись в злой, едкой усмешке.
– А что так холодно, Тей? Вчера вы чудесно миловались в самолете. – Тей замер, словно парализованный. Его взгляд забегал по толпе. Изумленная девушка, стоявшая рядом, что–то возбуждённо зашептала своим соседкам, и Тейлор, заметив это, застонал.
– Убирайся отсюда, пока эти акулы не пришли. – Бросил он, подталкивая меня подальше от стола. – Майкл, я уволю тебя, точно уволю.
Но было уже поздно. Расталкивая толпу, к нам приближалась репортерша; она словно бы задалась целью: запечатлеть меня и Тейлора на как можно больших совместных снимках. В её дрожащих от возбуждения руках подпрыгивала камера, а сама репортерша фотографировала нас с сумасшедшей скоростью, более напоминающей пулемётную очередь. Люди расступились, и та девчонка, что слышала, сказанное Майклом, тыкнула пальцем в мою сторону.
– Это вот она. Она – девушка Тейлора! – я похолодела. Мои руки вцепились в злополучный листок, так и не протянутый для автографа, словно он мог меня защитить. Да с чего эта прыщавая решила, что мы встречаемся? Женская логика не дала подрастающему мозгу развиться? Это явно её случай!
– Так это правда, что вы бросили Свифт ради простушки? Какая сенсация! – начала репортерша, а Тейлор уже перемахнул через стол, увлекая меня за собой.
– Майкл, сделай что–нибудь, – бросил он через плечо, – это же с твоей легкой руки мы так вляпались.
– Не беспокойтесь, босс. Я все улажу. Эй, стоять дамочка, Тейлор и мисс Марго не дают комментариев.
Пока Майкл сдерживал толпу, мы выскочили через заднюю дверь в какую–то подсобку, а затем коридором пошли куда–то вниз, видимо, к автомобильной стоянке. В холодных бетонных стенах наши спешные шаги отдавались эхом. Тейлор вытащил телефон и быстро набрал номер. Мы остановились перевести дыхание. Хотелось упасть и больше не вставать. Легкая дрожь пробежала мурашками по спине.
– Алан, привет это я. Автограф–сессия сорвалась… Да, произошло недоразумение. Черт, я же говорю – недоразумение. Кто–то в толпе увидел меня с одной из фанаток и пустил слух, что мы встречаемся. – На том конце стали что–то быстро говорить, а Тей только кивал.
– Это я и без тебя понял, что делать? – тишина, а затем крик Тейлора заставил меня пригнуться.
– Что? Подтвердить догадки? Да ты с ума сошел? Описать, как она выглядит? – он повернулся, разглядывая меня цепким взглядом. – Зеленоглазая брюнетка, примерно метр шестьдесят четыре, не могу сказать, что стройная, но вполне ничего. В ней ничего нет особенного, просто девушка.
Мой рот потрясённо приоткрылся. Это я-то ничего?
Он описывал меня, словно я была щенком, которого сложно отдать в добрые руки. Или кофтой, не того размера. Он уже согласовывал с кем–то планы, даже не удосужившись поинтересоваться моим мнением. За два дня никто не задумался о том, что у меня могут быть собственные соображения. От этих мыслей я так разозлилась, что развернулась и пошла прочь от решающего свои проблемы Тейлора. Плевать, что Ольга останется без автографа; она поймет. Оставаться с этим ужасным парнем – совершенно потерять собственное мнение. Быть втянутой в какую–то аферу, а затем выставить себя на посмешище перед всем светом. Моя сестра обязательно увидит фотографии, и тогда… Я похолодела. Ольга не простит мне даже мнимого романа с её героем. А потерять Ольгу – для меня невыносимо.
Я почти дошла до той двери, из которой мы только что выбежали. Но открыть её не успела, руку перехватили.
– Куда это ты собралась? – сказал Тейлор.
– Подальше от тебя, – рявкнула я, вырывая руку.
– Нет, ты не сделаешь этого. Ты втянула меня в эти неприятности и поможешь мне из них выбраться.
– Я тебя втянула? – заорала я, едва удерживаясь от рукоприкладства. – Да будет тебе известно, если я попаду хоть на одну фотографию с тобой, моя жизнь будет разрушена. А теперь отпусти, я хочу уйти.
Я дернула ручку, но Тейлор не дал мне это сделать, зажимая обе руки и крепко прислоняя к стене.
– Ты не уйдешь, пока мы не договоримся. Что значит «жизнь разрушена»?
– Ты ведь даже не задумался, что я могу не быть твой фанаткой, верно? А то, что случилось вчера – случайностью? – он молчал, но я не собиралась останавливаться. Тормоза мне снесло окончательно, и я хотела высказать ему все. Внутри клокотал настоящий вулкан или гейзер. Как же я устала от всего этого. Устала быть ниже каждого, прогибаться, понимать, искать компромиссы. Устала постоянно улыбаться и скрывать, что думаю, и всё ради чьего–то удобства. Все, баста телепузики, Марго пошла в разнос.
– Моя сестра безумно хотела твой автограф. Это – единственная причина, по которой я сегодня здесь. Если я сейчас окажусь во всех новостях и сплетнях, и она увидит мои фотки с тобой – она никогда мне этого не простит. Кроме нее у меня никого нет.
Тейлор опустил голову и разглядывал свои ботинки, кажется, он пытался принять какое–то решение, но оно давалось ему с трудом.
– Ты хочешь сказать, – начал он, – что не планировала вчера портить мне одежду?
– Да, – ответила я.
– А сегодня просто попала в нужное время в нужное место... Но мне вот интересно, откуда Майкл знает, как тебя зовут?
– Ну, мы вчера мило побеседовали. Но это уже было после...
– Пощечины, – закончил мой мучитель, – но мне жаль. Я тебе не верю.
– Но это правда! – закричала я.
– Может быть правдой, – поправил он. - Но пока Майкл не подтвердит твою версию, я не могу тебя отпустить. Возможно, ты только хорошая актриса. – Слова Тейлора больно укололи меня. Губы задрожали, словно я собиралась заплакать. Ненавижу несправедливость, а так же не умею держать себя в руках, когда не в состоянии доказать свою невиновность.
– Поэтому ты пойдешь со мной, – он потянул меня за собой. Но я уперлась, не позволив ему и дальше мной командовать.
– Пожалуйста, Тейлор, я говорю правду! – он отпустил мою руку, и я упала, больно ударившись об пол. Слезы хлынули из глаз, и я заплакала, закрывая руками лицо. Боль, обида, страх и унижение завладели мной. Я почувствовала себя настоящим ребенком, обиженным на весь мир младенцем, но никак не двадцатиоднолетней женщиной. Я в чужой стране с чужим человеком, и все вокруг против меня. Мне отчаянно хотелось оказать дома, в безопасности, и чтобы со мной ничего подобного не было.
– Ну, хватит, – голос Тейлора дрогнул, – не люблю женские слезы. Ты пойми меня, я же тоже попал в ловушку. Мне сейчас никак нельзя заводить отношения. Это сильно ослабит рейтинг, но Алан считает, что если я пару дней повстречаюсь с простой фанаткой – это поможет мне. Вот такие вот противоречия. Хочешь, давай позвоним твоей сестре, и я сам ей все объясню.
– Она не знает языка, боюсь, она тебя не поймет, – успокаиваясь, сказала я.
– А где ты живешь?
– Москва, Россия.
– Русская! – воскликнул он, – вот это да! Но у тебя почти нет акцента!
– Это все хорошая школа, знаешь, в России они тоже есть.
Тейлор сел рядом со мной, от прежнего раздражения и гнева не осталось и следа. Его взгляд был сочувствующим и, кажется, мои слезы привели его в чувство. А ещё он, видимо, сожалел, что отпустил руку и дал мне упасть. Его ладонь пару раз порывалась что–то сделать, но останавливалась на пол пути.
– Стоп, то есть ты здесь по визе, верно? И когда отлет обратно?
– Через понедельник, ещё неделя, – неохотно призналась я. Страх и безысходность уходили, а я смогла успокоиться. Когда Тейлор стал разговаривать совершенно нормально, мне стало легче.
– Но это же замечательно! Ты улетишь, а я объявлю, что ты разбила мне сердце. Все просто замечательно!
– С одним «но»: моя сестра будет уже в курсе. Фотографии, наверное, появятся в Интернете уже вечером, а завтра утром она их увидит.
Тейлор обдумывал мои слова, а затем вздохнул.
– Я прошу тебя, выручи. Может, ты позвонишь сестре и расскажешь ей все раньше, чем это попадет в Интернет? Ну, хотя бы прям сейчас? – и он протянул мне трубку своего сотового.
В тот момент я могла отказаться. Тогда мы бы разошлись и никогда бы не встретились больше. Тей описал меня Алану весьма поверхностно. Любая девушку с улицы подошла бы под мое описание. Я бы уехала домой и смотрела бы новости с легкой улыбкой. Моя жизнь стала бы прежней.
Но я приняла другое решение. Совсем спонтанное и безумное. Тысячи девушек хотят попасть в прессу, и не одна сотня – как девушка Тейлора. Неужели я упущу такой шанс?
Я взяла трубку и набрала номер. Через океан, не смотря на огромную разницу во времени, сонный голос Ольги ответил:
– Алло?