ГЛАВА 34
Я ДЫШУ БЕЗУМИЕМ

Часть 1

Эдвард

Воспоминания поглощают меня…
Словно вскрывая рану,
Я снова ругаю себя.
Вы можете подумать,
Что дома я вне опасности,
Если, конечно, опять не возьмусь за старое.

Я не хочу быть тем,
Кто всегда втянут в битву,
Ведь в глубине души я понимаю,
Что это тупик.

Linkin Park - Breaking The Habit

Солнце восходило в локонах цвета красного дерева, в обрамлении снежно-белого полотна. Прекрасные, глубокие глаза были сокрыты полупрозрачными веками с пушистыми ресницами. Между бровей пролегла морщинка, исчезнувшая с невесомым прикосновением к моей коже. Легкий запах фрезии с лавандовым дыханием окутывал лицо, а розовые губы мягко шевелились во сне, притягивая и умиляя.

Безжалостно растрачивая себя, она все еще находилась рядом.

Солнечные лучи разрезали ночь, вторгаясь и убивая все плохое, что могло происходить под ее покровом. Она убивала меня. Белла убивала своей уверенностью и верой, а я вновь терзался, ища ее ошибку и слепоту. Скоро, совсем скоро она избавится от меня, скроется и больше никогда не захочет видеть. Знаю, что это убьет меня. Убьет наповал, пусть и в мертвое сердце.

Я поднялся с постели, хмуро глядя в сражение дня и ночи. Такими были мы. Я и она…

Тошнотворный запах ударил в нос. Блэк набрался наглости, юнец, уверенный в собственной правоте. Я мог бы поверить в его слова. Белла могла бы стать его, но она предпочла меня, холодного, пустого, бездушного. И скоро она убедиться в своей ошибке.

Элис грациозно переступила с ветки на ветку, морща нос и свешиваясь с дерева. Она делала маленькие шажки, наблюдая за рассветом и мысленно возвращаясь к Джасперу.
«Если хочешь, я его прогоню», - предложила сестра.

Я покачал головой. Колебания воздуха для нее было достаточно, чтобы понять мой жест.
Просто избежать проблемы в лице потенциального соперника – не моя тактика.

- Кровосос собственной персоной, - выплюнул Блэк, стоя у окна, в наступательной позиции.

- Невежливо приходить без приглашения, - спокойно заметил я, отчего его плечи передернулись, и он фыркнул.

- Я не к тебе пришел.

- Белла еще спит.

Его кулаки сжались.
- С тобой?

- У меня, - прорычал я. Современное воспитание годилось в лучшем случае для удовлетворения собственных потребностей, нежели для уважения к человеку. Как же еще могли существовать честь и мораль, если ими пренебрегали? Блэк любит Беллу со свойственностью, присущей только ему, я же – совсем иначе. - Я не держу Беллу силой. Ты знаешь.

- Я знаю, что ты можешь воздействовать на нее, - зло проговорил Блэк. – Наслышен о твоих штучках. – Окинув меня взглядом с ног до головы, он буквально прорычал:
- Урод. Не смей даже пальцем ее тронуть.

- Это не твое дело, - огрызнулся я.

- Мое! Я не стану стоять в стороне. Вот почему ты медлишь убить ее!

- Тебе лучше уйти, Джейкоб. – Это не было пожеланием, я не намеревался что-то доказывать ему.

- Я все знаю, Каллен. Ты обещал им обратить или убить Беллу.

Я не шелохнулся, сжимая руки в карманах брюк в кулаки. Чутье хищника подсказывало, что щенок не врет. Он в курсе планов Волтури относительно Беллы.

- Так чего ты ждешь? Собираешься втереться в доверие, чтобы потом выпить? Интересно, как Белла отреагирует на твое благородство? – прошипел Блэк.

- Сегодня узнаю, - процедил сквозь зубы я, не сводя с него напряженного взгляда. - Я обещал рассказать.

- Зная Беллу, она с радостью отдаст себя на растерзание. Но я не дам ее в обиду. Запомни это, кровосос.

Блэк вышел из дома неуклюжей походкой с яростью, горящей в глазах ярким пламенем.

Увы, это было правдой. Каждое его слово.
Я все еще хотел Беллу как жертву. И я все еще должен держаться подальше от нее, чтобы покончить с Волтури. Во мне боролись вина, ужас, гнев, желание мстить, оберегать и бороться до конца.

- Эдвард?

Ее мелодичный голос заставил вздрогнуть. Невозможно подкрасться к вампиру, но у Беллы был талант по части выведения меня из равновесия. Заспанное лицо, волосы в беспорядке, моя рубашка на хрупком теле и непонимающее выражение любимых глаз. Крошечный ангел. Она нервно теребила край рубашки, изучая мое лицо в поисках ответа на свой вопрос.

- Доброе утро. – Я улыбнулся и почувствовал ее ускорившееся сердцебиение. Все будто бы как прежде, но она не просто так рассматривала меня. Она старалась обезопасить себя, потому что я оставался тем, кем являюсь. Тем, кто однажды пил ее кровь…

- Завтрак на столе, - пропела Элис из кухни.

Приближение грозы нисколько не пугало сестру, что казалось мне крайне странным.

- Я только умоюсь и спущусь, - прошептала Белла, неуверенно беря меня за руку.

Нет, ты не должна прикасаться, уходи, пожалуйста, пока я даю тебе такую возможность…

- Ты ведь никуда не уйдешь? – продолжила между тем она.

О, боже, зачем она это делает?
Я постарался улыбнуться как можно непринужденнее и заставить себя не трогать ее, но ладонь помимо воли погладила нежную щеку.

Румянец от прилившей крови заставил меня сосредоточиться на пуговице рубашки, однако Белла вновь нарушила мое равновесие. Она резко прильнула к губам, хотя и сохранила расстояние между нашими телами. Яд мгновенно попал на ее пылающие губы, отчего я ощутил весь вкус поцелуя и крови под тонкостью ее губ. Одно неверное движение, и острые зубы без труда поранят их.

Я отстранился, не позволяя нам обоим ничего лишнего. Скоро она сама пожалеет об этом поцелуе.

Белла растерянно отвернулась и направилась в ванную. Оставалось только гадать, не затаила ли она обиду.

Элис улыбнулась и, напевая песню, поставила хлеб на стол. Я скривился, но удержался от порыва закурить. Человеческая еда вызывала еще большее раздражение, в котором пребывал по собственной глупости. Я походил на скорпиона, который жалил себя собственным ядом.

- В тебе появилась строптивость, - неожиданно сказала Элис, копошась с омлетом.

- Я стараюсь побороть это, - задумчиво ответил ей, смотря в окно и прислушиваясь к плеску воды наверху.

- Не перестарайся, Эдвард, иначе станешь сухарем и ханжой, - издевалась Элис.

Спокойно, я заслужил это, теперь буду терпеть нападки сестры, что бы она не говорила.
- Если я не начну бороться, то убью ее.

Элис цокнула языком, присаживаясь напротив.
- Давай дадим ей право самой решать. А то ты уже все решил, а ее не спросил. Раньше… Раньше ты был ханжой, Эдвард. Будто потерянный меланхолик. Когда ты оказался у Волтури, в тебе активизировались не только плохие качества, но и та напористость, которой не хватало.

Мы замерли. Белла опустилась на стул и посмотрела на меня так, будто впервые видит.

- Завтрак стынет, - сказал я, отводя от девушки глаза.

- Спасибо, Элис, за то, что показала поляну, - внезапно обратилась к сестре Белла. – Там очень красиво.

Элис подмигнула ей.
- Всегда пожалуйста.
Скрытый диалог девчачьих разговоров? Обе девушки, как по команде, посмотрели на меня. Я не хотел читать их мысли… Хорошо, я сгорал от любопытства, но воспитанность взяла верх. В кои-то век она вновь вернулась ко мне.

- Мы можем начинать, - нетерпеливо произнесла Белла, отпивая чай из большой, белой кружки.

- Некуда спешить, - ответил я, красноречиво глядя на почти нетронутую еду. Тянуть не стоило: рано или поздно она сбежит от меня. Если ты эгоист, то это навсегда, я был им, поэтому желал получить как можно больше времени, чтобы только смотреть на нее.

- Эдвард прав, есть время, - встала на мою сторону Элис. – Тебе стоит подкрепиться как следует. Его рассказ будет долгим.

Наконец Белла согласно кивнула, с двойным упорством налегая на омлет и на то, чтобы прожечь во мне дыру. Клянусь, если бы она начала раздевать меня взглядом, я бы чувствовал себя комфортнее, чем сейчас.

Брови Элис сошлись на переносице.
- Дорогая, это не значит, что ты должна упражняться в заглатывании пищи.

В ответ на это Белла со звоном отставила вилку, походя на фурию.
- Эдвард, я готова слушать.

- Ты не доела, - упорствовал я. Может, попробовать раздеться? Это ее отвлечет.

- Я сыта… по горло, - фыркнула она. – Идем в гостиную.

Несносная и наивная. Что я мог поделать? Я люблю ее, но…
- Я начну с того момента, когда шел обратить твоего отца.

Белла взяла меня за руку и кивнула…

…Я оставил семью в коридоре. Длинном, белом, пахший лекарствами и отчаянием людей. Уже тогда я возненавидел это помещение, эту больницу и всё, что с ней связано. Как будто своим столетним чутьем предугадывал те события, которые случатся по моей вине.

Но тогда я мысленно готовил себя. Нелегко было дать волю тому, кто сидит в тебе словно бес. Мыслей Чарли я почти не слышал: они тихо шуршали в голове, и если бы я не обладал слухом бессмертного, то совсем бы ничего не услышал.

Карлайл посмотрел на меня тревожным взглядом. Он давно научился держать под контролем свои эмоции, однако сейчас его потемневшие, цвета жженого сахара, глаза выдавали его внутреннее состояние. Он знал, каково это – вновь превращаться в монстра.

- Эдвард, может, это сделаю я? - в который раз предложил он.

- Нет. Все в порядке.

Я хотел сделать это ради Беллы; я и сам не раз становился свидетелем болезни Чарли. Он медленно угасал, хотя и отважно боролся за то недолгое время, что ему оставалось. Я должен сделать все, чтобы Чарли выжил. Я не мог решать за него, однако, в моих силах повлиять на его дальнейший выбор.

С этими мыслями я вошел в знакомую палату и увидел его. Да, жизнь медленно угасала, по чуть-чуть. Будто одинокая свеча, брошенная в холодной, пустой комнате: дрожа тонким пламенем, согревая своими последними всполохами и роняя капли, так похожие на слезы. Чарли часто дышал, запавшие веки немного подрагивали и после щелчка двери его глаза распахнулись. Такие же шоколадные, как у Беллы…
Это больно кольнуло мое мертвое сердце.

- Эдвард? – удивленно назвал мое имя Чарли. – А где Белла? – Он ожидал, что я могу появиться только с его дочерью. Жаль, что это не так. - Что с ней? – упавшим голосом прохрипел он.

Я встал у его постели. Время стремительно утекало, даже для меня. Нечто тяжелое поселилось внутри, вызывая неприятное предчувствие.

- С Беллой все в порядке. Дело касается вас, - произнес я, подбирая слова, чтобы не напугать его преждевременно.

Однако Чарли очень спокойно воспринял сказанное. Он вздохнул, тяжело и отрывисто, отчего я непроизвольно подался вперед.
- Она знает? – Чарли задавал те вопросы, которых я не ожидал от него. Или не хотел ожидать.

- Да. Знает, - подтвердил я. – Вы ведь догадываетесь, что я собираюсь предложить вам?

Его темные глаза изумленно расширились.
- Предложить? Я и не думал, что ты дашь мне право выбора.

Я не злился. Он думал обо мне, как о монстре, кем я, по сути, и являлся.
- Это ваше законное право. Когда-то давно у меня его не было.

Чарли вздрогнул. Человеческому сознанию слишком сложно давались некоторые вещи.
- Я… я буду убивать людей? – Его пульс резко подскочил, а голова наверняка кружилась. Он вновь приближался к опасному краю.

- Это необязательно. Мы не убиваем людей, - отрывисто произнес я, слыша торопливые шаги Карлайла. Что-то не так.

Чарли схватил меня за руку, закатывая глаза и судорожно хватая ртом воздух. Его ладонь была холодна для человека, и я понял, что дальше медлить нельзя. Монстр внутри, запрятанный в глубинах, поднял голову, не встречая никаких преград. Шаги в коридоре стихли, но никто не вошел.

Мягкая плоть поддалась зубам с первого укуса. Монстр издавал утробное рычание, словно захватчик на чужой территории. Я закрыл глаза, пока кровь, горячая и ароматная, струилась в рот, наполняя своим живительным потоком. Смертельный стон сорвался с губ Чарли, а затем его тело стало слабеть в моих стальных объятиях.

И тут что-то изменилось. Жажда по крови, запретная для разума, накрыла с головой. Где-то, на задворках человеческого сознания, которое я пытался взрастить в себе, возникло осмысление происходящего. Кровь Чарли Свона была поющей, но не такой, как у его дочери. Она пела тихо, как и мысли ее обладателя, однако она сметала все остатки самообладания, остававшиеся когда-то во мне. Был ли я человеком? Нет, не был. Монстр не ослаблял своей хватки, и я слился с ним воедино, выпуская яд в вены, артерии слабого тела, черной волной, накрывавшие жизнь и несущие смерть. Да, я нес смерть. Сеял ее, словно жнец старухи-смерти: цепко, болезненно, мучительно. Тело дернулось подо мной, сопротивляясь той дикой боли, которую я посылал ему. Я наслаждался, я упивался смертью и агонией своей жертвы. Что-то давно позабытое, отвергнутое почти семьдесят лет назад, овладело, захватило и закружило в своем бешеном ритме, выплескивая ярость, ненависть и гнев.

Кто-то обхватил меня за плечи, пытаясь оторвать от живительного источника наслаждения, я зарычал, вонзая зубы в пылающую, отравленную плоть. Песнь в жилах, в голове хмельным потоком опьянила меня, и я не заметил, как оказался на полу, у окна. Звериный рык наполнил меня сквозь красную паутину в глазах. Его запах, вкус. Давно не чувствовал себя настолько раскрепощенным…

Я с рычанием поднял глаза и оскалился. Мир вокруг был окутан алой пеленой, человеческие сердца бились в ушах в едином унисоне.

Я жаждал большего. Мы оба хотели одного и того же - ЕЕ. Сладкую, хрупкую кровь, что звала меня на расстоянии тысяч миль.

Хрипы и стоны в углу становились сильнее, это привлекло внимание Карлайла. Он немедленно бросился к Чарли, у которого началась агония от моего яда.

- Оставайся здесь, я позову Эмметта, - быстро произнес он и выбежал из палаты.

Я вцепился в стену пальцами, слыша различные запахи крови и сердцебиение. Слишком долго я был взаперти от этого, все мои инстинкты походили на оголенные провода, а сумятица мыслей Чарли причиняла нестерпимую муку. Челюсть сводило от накопившегося яда, а голод требовал большего количества крови.

Кое-как добредя до агонизирующего, я поднял его на руки и распахнул окно. Холодный поток ветра освежил голову и принес новые запахи тел людей. Черт возьми! Я готов был бросить Свона под ближайшим укрытием и выйти на охоту. Его одежда пропиталась запахом, ЕЕ запахом, от которого я зверел и терял остатки контроля. Но расчет подстегивал к решительным действиям: скорость и свобода духа овладели мною безоговорочно, воздух свистел в ушах и, несмотря на ношу, движение сливалось в сплошной водоворот красочных картинок и ароматов. Подавляемая натура хищника превратила мир в кровавый рай, шумящий, бурлящий и опьяняюще-дразнящий прежнего меня. Как же сложно остановиться, воспринимать всё иначе – остро, безудержно, располагать собственный голод как единственно верное кредо. Правило без исключений.

Я закружился, не осознавая, где нахожусь, превращаясь в слух, зрение и обоняние. Обмякшее тело в руках было брошено высоко на вершине одной из горных цепей, трудно проходимых людьми. Люди.. Всё внутри переворачивалось от предвкушения скорейшей охоты, острого, терпкого момента предвкушения чьей-то жизни. Хотелось кричать в небеса, вдыхая свободной грудью, не сковывать себя, не думать, а жить инстинктами своего настоящего «Я». Вот где начиналась безумная грань, в которую хотелось окунуться, заблудиться и утонуть. Утонуть в наслаждении. Расстояния за расстояниями отделяли от прекрасной песни, влекомой и манящей. Жаждущий и трепещущий я вновь хотел ее по-особенному. Так, как мог хотеть только я.

- Как ты? – Не тот голос я жаждал слышать своим новым, прежним слухом.

- Неважно.

- А Чарли? – Элис сделала вид, будто не заметила, но она знала, даже если бы я не произнес ни слова.

Во мне вскипела ярость. ОНА. Немедленно. Сейчас. Я должен ощущать.
- Она нужна мне, - прорычал я.

Провидица промолчала, затем нехотя ответила:
- Хорошо, я дам ей трубку.

Рокот предвкушения от скорого, почти близкого удовлетворения. Мои губы в ее глотке. Зубы в ее шее. Да…

Запыхавшийся, взволнованный голос не испортил приятных нот в интонации. Я не собирался скрывать, кто есть.

- Что случилось? Где ты? Что с Чарли?

Не утруждаясь оглядеться, я соврал:
- Мы в Сиэтле. Чарли с нами. Я обратил его.

На том конце, буквально мурлыча, зверь во мне ощутил ее страх и замешательство. Умница, сообразила.

- Как все прошло? – дрожащим голосом спросила она.

Я скривился, поглядывая на тело, к которому пришлось вернуться. Сказать, что обращение не удалось? Я не чувствую его сердцебиения. Впрочем… Меня больше заботило создание на том конце провода. В голове складывалось множество вариантов игры с ее неизменным участием. Жажда приятно, почти любовно опалила горло, и я прохладно, без жалости ответил:
- Сложно.
К чему эти драмы? Я голоден, а ее кровь приманивала и лишала всего человеческого. Нужно было еще дольше тешить себя мыслью об альтруизме. Я хищник, зверь, в котором не может быть ничего, кроме удовлетворения собственной жажды. Ее наивность поможет мне.

- Как ты?

Я рассмеялся над глупой доверчивостью. Я желал ее? Ох, ребенок, я покажу твое истинное предназначение в пищевой цепи.

- Хочешь узнать, каково мне?

Я бы мог уже опустошить небольшой городок, вместо того, чтобы трепаться с ней об ошибках прошлого.

- Я сделал это ради тебя. Что тебе еще надо?

Она всхлипнула.
- Чтобы ты вернулся. Вернулся ко мне.

Я не мог сдержать хохота, поэтому отключился, полностью разделяя ее желание. Хочешь, чтобы я вернулся? Как бы не пришлось потом жалеть.

Тело ее драгоценного папеньки не подавало признаков жизни, что было только на руку. Мы оказались где-то в Айдахо, в ущелье головокружительной высоты. Отсюда открывался великолепный вид на городок. Отлично, час обеда пробил.
С одной стороны, жажда слишком сильно довлела надо мной, поэтому это мешало игре, с другой – близкое ощущение разодранной жертвы подогревало инстинкты.

Я опустился в самое низкое место ущелья и внезапно уловил человеческий запах. Женщины.
Поиграем, Эдвард?
Растянувшаяся улыбка, обнажающая оскал, на моих устах сменилась на сосредоточенное выражение. Их кровь в подметки не годилась моей певице, но сладость первой охоты заставила тело подчиниться животному чутью.
Спрятавшись за кусты дикорастущей розы, я всмотрелся вдаль. Три женщины, молодые, еще не достигшие тридцати лет. Одна из них – брюнетка невысокого роста походила на Изабеллу. Ее кровь останется на десерт. Две другие плутали и спорили между собой, вертя карту в руках.

Попались, птички.

Я почти уже приготовился выйти из своего укрытия, как вдруг в кармане задребезжал телефон. Какого черта?

- Я был зол на тебя, - заметил я без доли смущения, проверяя реакцию Беллы на начало своего рассказа.

Она грустно посмотрела на кружку с чаем, стоящую перед ней на столике, а затем подняла глаза. Ей больно давалось прошлое.

- Я помню этот разговор. Джеймс наверняка обратил бы меня, если бы ты не вмешался. Я знала, что ты не допустишь, чтобы твою добычу кто-то присвоил себе.

Я кивнул, изучая ее, но ждал вопроса, который неминуем в данной ситуации.

- Ты… - Белла смотрела долго, сомневаясь. – Ты убил этих женщин?

- Да. Я убил всех…