Белла

Я проснулась от голосов, раздававшихся снизу, в дальней части дома и встревожилась не на шутку. Три женских голоса и один мужской: бархатный – Эдварда, звонкий – Элис, мелодичный – Ирины и низкий – Тани. Все они звучали в довольно высокой тональности, причем Ирина заглушала даже Элис. Она явно была в ярости от разговора, а холодный и немного отстраненный голос Эдварда, похоже, только подливал масла в огонь.

Я стянула с себя одеяло, находясь в растерянности. С одной стороны, меня разжигало любопытство, с другой – страх нарваться на разъяренного вампира, кем и была сейчас Ирина. На то, чтобы разжечь в этой хрупкой блондинке столь ужасные эмоции, нужна веская причина. Ее присутствие никогда не казалось мне тягостным. Скорее, наоборот, вопреки ее привязанности к Тане и надменности по отношению к тому, что я выглядела более чем средне для избранницы Эдварда, она обладала неким даром притягивать внимание собеседника и располагать к себе. С Рене она была дружелюбной и затмила своей болтовней Элис. Глядя на довольное выражение лица мамы, я могла бы согласиться, что дружба с Денали не такая уж плохая идея.

Однако сейчас мне трудно поверить, что это одна и та же женщина. Я знала, что поступаю опрометчиво, но, в конце концов, у Беллы Свон ничего в жизни так просто не бывает, поэтому я тихонько шагнула в темный коридор, впервые оказываясь вне стен своей новой комнаты.

Солнечные зайчики прыгали по бледной коже ступней, а глаза обследовали мрачный холл и длинную лестницу, откуда еще отчетливее слышались голоса вампиров.

- Я не стала бы обвинять тебя в чем-то, но ты вводил всех в заблуждение слишком долго! И после этого заявляешь, чтобы я держала себя в руках? – возмутилась Ирина, отчего нотки ее мелодичного голоса звякнули, отражаясь от окон.

- Я прошу прощения за то, что пришлось сделать, но тогда никто из присутствующих здесь не был бы сейчас жив.

Я вздрогнула от слов Эдварда, понимая, что его внутренние демоны затрагивали не только семейство Калленов, но и Денали. Так что же происходило с ним?

- Ты кого-то конкретно имел в виду? – ехидно поинтересовалась Таня.

Элис зашипела, хотя никогда не позволяла подобного при мне. Ну, разве что с Джейком.
- Не будь параноиком, Таня, а то я причислю к безмерной ревности еще и это, - процедила сквозь зубы она, а я чуть не расхохоталась. Но вмиг посерьезнела, когда та начала кричать.

- Ты ничего не знаешь о том, что нужно оглядываться в страхе и ждать появления наемников Волтури. Думаешь, то, что сейчас происходит с вашей семьей это ужасно? Лучше спроси Эдварда: что на самом деле представляет собой ужас.

- Хватит, Таня, - мягко, но настойчиво прервал ее Эдвард. – Элис все знает. Я рассказал ей абсолютно все. – Он сделал ударение на слове «абсолютно», и у меня поползли мурашки по коже, а мозг строил все новые и новые версии о тех загадочных вещах, заставивших Эдварда так сильно измениться.

- Как? – буквально задыхаясь, выдавила из себя Таня. – Ты же не хотел ей говорить?

- Я сама видела часть из прошлого, поэтому незамедлительно потребовала правду, - холодно ответила Элис. В ее голосе слышалось самодовольство. Она всегда жила, зная, что случится, однако с появлением Эдварда перестала полагаться на свой дар, а значит, потеряла покой на долгое время.

И вот теперь я узнаю, что она скрывала этот разговор по душам, в то время как совсем недавно готова была убить Эдварда за меня.

- Нет смысла утаивать от нее все, если это напрямую касается ее, - подтвердил Эдвард.

- О, тогда почему бы не рассказать и мисс «Я почти Каллен»? – зло выплюнула Таня. Каждое слово, пропитанное ядом, жалило меня сильнее, и понимание того, что я не равна ни с кем из них, делало только больнее моему сердцу. Увы, я погрязла слишком глубоко, чтобы отказаться от Эдварда…

Я опомнилась только лишь когда услышала бархатное рычание и шум за своей спиной…

Эдвард

Она не знала, сколько эмоций бушевало внутри меня, когда я закрывал дверь за собой. Эта симфония человеческих чувств и инстинктов истинной природы хищника руководила своим маленьким оркестром, который не смог бы выдержать даже Джаспер. Я мог исполнить желание Беллы, поскольку оно не шло вразрез с моим. Но одно лишь представление опустошающей картины, где ее тело отторгает меня, где хруст ее костей повергает мое естество в неописуемый ужас, ломало меня изнутри, превращая висцерального зверя в покорно хнычущее существо. Оно терялось и билось в просьбе высвободиться, заявить свои права на Беллу, но безвольно сдавалось, ощущая цепи, в которые я ковал его без сожаления. По крайней мере, это мой ад, для нее там места быть не могло.

Я знал, куда пойду, и что буду делать. Всякий раз в подобных случаях как этот, когда моя суть убийцы поднималась и восставала против человека, я скитался там, где не было людей. Лишь наедине с природой я мог раскрепоститься и выместить на ее творениях все, чего хотели монстр. Одновременно с этим краски вокруг, звуки леса, мягкая трель птиц действовали умиротворяюще в другом, более человечном состоянии. Возможность губить то, что создавала природа и чего никогда не смогу создать я, как мужчина, притупляла животные порывы.

Ближе к рассвету, когда над густотой леса начали пробиваться робкие лучи уже палящего, южного солнца я рухнул без сил на мягкую, влажную зелень, закрывая глаза. Внутри все жгло от отвращения к себе и мысли, что я не мог дать жизнь. В природе бессмертных испокон было заложено отсутствие всего хорошего. Мы не можем испытывать простых радостей из-за своей чудовищного, разрушительного естества. Мы только убиваем. Это мучило меня все чаще, и сейчас я стал понимать Розали. Я понимал теперь ту боль, суть которой снедала ее. Мы мертвы, а значит, не способны к жизни. Мы будто призраки прошлых себя, обреченные бродить по миру, такие же мертвые и безликие для него. Возможно, поэтому Карлайл помогает людям. Его талант и любовь к медицине оставляют след в жизнях тех людей, которые еще не появились на свет.

Я горько усмехнулся злой иронии судьбы, распорядившейся так, что те, кто не может создавать живое, спасают живых для новой жизни. Сложно не признать, как это тяготило меня на протяжении того времени, что я провел с Беллой. Мое исчезновение должно было вдохнуть в нее надежду на нормальное будущее, однако вместо этого она еще больше сближалась с семьей, как будто нарочно действуя вопреки моему желанию. Я ведь не мог дать ей то, что в состоянии дать этот щенок Блэк. Я хотел частичку себя в Белле, но знал, что это невозможно…

Еще издали, заприметив знакомый запах, мое чутье подсказало остерегаться, а дар немедленно подтвердил это. Мысли Ирины Денали проносились яростным цунами, сметая мысли Тани и Элис. Белла хранила молчание с тех пор, как мы привезли ее сюда, а Эмметт еще не вернулся с охоты на местных крокодилов.

Притворив дверь, оставаясь в спальне Беллы, я глубоко вдохнул ее запах и умиротворенно улыбнулся, отгоняя мысли о неприятном разговоре с Ириной, который еще предстоял. Конечно же, убийство Лорана означало неприятности, Денали в состоянии устроить их. Однако я ни на минуту не пожалел о содеянном, занятый тогда почти юношескими мыслями о встрече с Рене. Мои действия напугали Беллу в тот вечер и сбили с толку наемников. Они еще долго искали нас и, к сожалению, нашли. До сих пор с отвращением вспоминаю, как резал руку Беллы, читая невероятную беспомощность и непонимание происходящего в ее глазах. Это навсегда останется одним из самых жутких кошмаров моей души…

Мягко проведя кончиками пальцев по теплой, тонкой коже, я залюбовался своим крошечным счастьем. Легкие перышки покрывали темные волосы Беллы, создавая эффект снежинок. Наверное, я стал чересчур сентиментальным, умильно улыбаясь тому, как она поморщилась во сне и вздохнула, едва моя ладонь коснулась ее щеки. Ох, этот котенок имел власть над всеми моими желаниями и мыслями. Так изощренно издеваться над стодевятилетним стариком способна только Изабелла Свон! Я лукаво улыбнулся. Хотя мои гормоны сложно отнести к преклонному возрасту.

Руки Беллы сомкнулись на моей талии, а затем она уткнулась лицом в грудь, глубоко вдыхая. Положа подбородок на ее макушку, я лениво наблюдал за солнечными зайчиками, пляшущими по поверхности подушки.

Мне так хотелось остановить это мгновение, окунуться в него с головой и не выплывать наружу жестокой реальности. Потому что с ней я мог быть живым. Возможно, это счастье единственное в своей целостности и несовершенное в своей иррациональности. Но всему приходит конец, и аккуратный стук в дверь заставил меня теснее прижать хрупкое тело любимой и притвориться хоть на мгновение, что я ничего не слышал.

Элис легкой поступью преодолела дюймы, разделяющие кровать и порог комнаты.
- Если хочешь, я побуду с ней, пока ты разбираешься с Денали.

Я повернул голову в ее сторону, чуть отстраняясь от Беллы, чтобы не разбудить ее.
- В этом нет необходимости.

Тонкие пальчики девушки вновь нашли мою рубашку и настойчиво сжали ткань. Я улыбнулся, касаясь губами бледного лба.

- Она так сильно похудела, - недовольно заметил я, глядя на болтающуюся рубашку, в которой спала Белла. Ей и раньше были велики мои вещи, но сейчас ее тело буквально тонуло в слоях белоснежной ткани.

Элис поморщилась, присев на краешек кровати и поправляя простыню у ее ног.
- Если ты будешь следить за ее питанием, то все изменится. Моя сестренка временами бывает такой же упрямой, как и мой старший братец.

Я рассмеялся, а Белла наморщила носик, а затем улыбнулась.
- Эдвард, - прошептала она.

Не дав окончательно остаться в постели с этой очаровательной красавицей, Элис потащила меня к двери. Вопреки мнимой субтильности сестра могла без труда увести за собой целый полк вампиров.

- Сам хорош, - ворчала она по дороге вниз, - ничего не ел с тех пор, как Белла исчезла. Как ты еще на людей не кидаешься!

Я вспомнил вчерашнюю ночь и нахмурился.
- Это еще не самое ужасное, что могло произойти.

Эсми знала толк в архитектуре и дизайне. Мы всегда поражались точности и аскетичности в создаваемых ею помещениях. Дом в Арканзасе среди горной цепи Озарка стал третьим приобретением нашей семьи. Здесь царил дух дикой природы, нетронутой человеком, и те немногочисленные города, что находились в районе Озаркских и Уачитских гор не тревожили своим ритмом темно-зеленый особняк.
Пропитанный атмосферой заботы Эсми, кабинет представлял собой овальную комнату с дубовой мебелью и зеркальной перегородкой из матового стекла, отделявшей библиотеку от рабочей зоны. В массивных креслах цвета металлик расположились сестры Денали. Таня, отстраненно холодная, и Ирина, гневная и жаждущая расправы.

- Я доверяла вашей семье, Эдвард, а чем отплатил ты? – взвилась Ирина, поднимаясь. – Ты убил Лорана. Уничтожил его, не зная, что он исправился.

- Ты заблуждаешься, Ирина, - вкрадчиво произнес я, вытесняя яркие образы ее воспоминаний о совместно проведенном времени с Лораном. – Лоран не продержался и полугода, а затем связался с Викторией и Волтури.

- Замолчи! Лгун! – Ее изящная ладонь соприкоснулась с моей щекой.

Таня оттащила сестру и гневно воззрилась на меня.
- Ну, давай! Скажи ей правду! Хоть от нее не скрывай! – зло воскликнула брюнетка.

Элис, стоящая рядом, не выдержав, фыркнула:
- Брось ломать комедию, Таня. Тебе что-то поведала Виктория, а теперь ты требуешь от Эдварда правду? Почему бы тебе не начать первой? Ведь она могла убить тебя к тому времени, как мы добрались до водопада.

- Элис, подожди. – Я коснулся ее руки, но сестра увернулась, продолжая бросать на Денали убийственные взгляды.

Ирина непонимающе смотрела то на меня, то на притихшую Таню.
- Так вы оба скрываете от меня правду о Лоране? – Ее голос звенел от изумления и гнева.

- Ирина, пожалуйста, держи себя в руках, - попросил я, отгоняя призраки прошлого. Чье-то отрицательное настроение выбивало меня из человеческого состояния, как это проделывала Джейн раз за разом. Я не смог бы и глаза сомкнуть, не видя тех месяцев, что мучительно протекли в Вольтерре. Тогда я действительно думал, что это конец.

- Я не стала бы обвинять тебя в чем-то, но ты вводил всех в заблуждение слишком долго! И после этого просишь, чтобы я держала себя в руках? – Возмущение Ирины вырвало меня из воспоминаний, и мой слух уловил мягкое шуршание на втором этаже. Белла! Она не должна это слышать! Не сейчас и при других обстоятельствах.

- Я прошу прощения за то, что пришлось сделать, но тогда никто из присутствующих здесь не был бы сейчас жив. – Не преувеличивая, спокойным тоном ответил я.

- Ты кого-то конкретно имел в виду? – «Может, свою сучку тоже?»

Возмущенно зашипев, Элис сделала шаг в сторону брюнетки, но я осадил ее, сжав руку. Поняв мой жест, она ограничилась словами.
- Не будь параноиком, Таня, а то я причислю к безмерной ревности еще и это.

Дыхание Беллы за дверью сбилось. Похоже, она пытается сдержать смех, но обстановка в кабинете переходила в разряд взрывоопасной. Конечно же, Таня знала о присутствии девушки и рассердилась еще сильнее.

- Ты ничего не знаешь о том, что нужно в страхе оглядываться и ждать появления наемников Волтури. Думаешь, то, что сейчас происходит с вашей семьей, это ужасно? Лучше спроси Эдварда о том, что на самом деле представляет собой ужас.

Нет, она не знает и половины трех месяцев, что я пробыл в Италии, а уже считает, что может распоряжаться правдой. Я знал, из-за чего Таня так поступает: в ней говорит ревность. Она хотела показать Белле, что у нее есть преимущество. Она знает то, чего не знает Белла. До сих, пор моими стараниями.

- Хватит, Таня, - постарался мягко остановить ее я. – Элис все знает. Я рассказал ей АБСОЛЮТНО все. – Еще в тот вечер, когда попросил прийти ее домой, после охоты.

Лицо Тани посерело, а глаза потускнели. В них больше не было решимости и превосходства.
- Как? Ты же не хотел ей говорить!

Элис чуть слышно хмыкнула и ответила:
- Я сама увидела часть прошлого, поэтому незамедлительно потребовала правду. – И обернулась, ища в моих глазах поддержку.

- Нет смысла скрывать от нее все, если это напрямую касается ее, - согласно кивнул я.

Сестра грустно улыбнулась, будто подбадривая меня.

- О, тогда почему бы не рассказать и мисс «Я почти Каллен»? – Буквально выплюнула Таня, но я ее почти не слышал.

Впрочем, как и Ирина. Элис зарычала, бросившись к двери, но я опередил ее. Резко распахнув ее, в нос ударил тошнотворный запах и картина, представшая перед глазами, заставила сжать кулаки.

- Блэк, - произнес я обманчиво спокойным тоном, скрывающим мою ненависть.