Я поставила последнюю вымытую тарелку в сушилку, вынула лазанью из духовки, уф, тыльной стороной руки вытерла пот со лба, никогда еще лето в Форксе не было таким жарким, почти уже две недели на небе не было ни облачка, светило солнце и мы нежились в его спасительных, но порой утомляющих лучах.
Хлопнула входная дверь, весело звякнул колокольчик, затявкала собака. Уже через секунду две горячие руки обхватили меня, щеку обожгло поцелуем.
- Привет, Джейк, - не оборачиваясь, - поприветствовала я. От него привычно пахло бензином и чем-то неприятно железным, почти неуловимым. Я сморщила нос.
- Иди, прими душ! – скомандовала я.
- Есть, мэм! – отсалютовал он, и я слышала в его словах улыбку, - не составишь мне компанию? – его пальцы нежно пробежались по моей шее под волосами. На секунду я представила струи воды между нашими телами, его пламенные прикосновения, огонь, все еще пытающийся разжечь уголь, нет, нет, только не в такую жару! Я отмахнулась от него:
- Еще чего! Ты слишком горячий! Чего-нибудь холодненького… - неожиданно я замолчала, шутливая перепалка уступила место гробовому молчанию, Джейкоб стоял, ледяным взглядом, словно прожигая во мне дыру, я опустила вниз голову и потупила взор, - извини, - шепотом попросила я, отступая на несколько шагов.
- Ничего… - он нежно поцеловал меня в лоб, - а где дети? – спросил он, казалось, уже забыв о досадном инциденте:
- На пляже, - отозвалась я, - я, наверное, сейчас позову их к ужину… Поздно уже… - я мельком взглянула на часы, стрелки приблизились к девяти, что-то сегодня я отвлеклась со всеми этими домашними делами… Время летом бежало почти незаметно.
- Придут, когда проголодаются, - отозвался Джейк уже из ванны.
- А если что-то случиться? – я прислонилась к косяку двери, пока он наливал воду. Джейкоб со страдальческим выражением лица посмотрел на меня:
- Что может случиться? Это же Ла-Пуш! И тем более Тони уже двенадцать!
- Еще двенадцать! - парировала я.
- Парень уже скоро станет мужчиной, неужели и тогда он должен держаться за твою юбку?! – его глаза перестали улыбаться.
- Он не маменькин сынок! Он пытается помочь! Следит за Лорри! А ты не хочешь дать ему шанс! – теперь мои глаза метали молнии.
- Я уже дал ему шанс, однажды… - сказал он спокойно. Я опустила глаза. Джейк был прав. Он дал нам шанс… Обоим…
- Пойду за детьми…
Ветер раздувал мои волосы, бриз был приятным, свежим с характерным запахом соли и йода. Я стянула с ног босоножки и, сжав в руке ремешки, свободно зашагала дальше босиком. Прогретый за день песок нежно массировал ступни. Я улыбнулась летнему вечеру, ветру, заходящему солнцу, когда увидела детей. Лорри, завидев меня, громко взвизгнула, и, оставив свой сказочный замок из песка, бросилась ко мне, сверкая пяточками. Ее темные, цвета воронова крыла, волосы развевались на ветру, она смешно кривилась и отплевывалась, когда непослушные длинные пряди на бегу попадали ей в рот. Она с разбегу врезалась в меня и засмеялась, я засмеялась тоже, обнимая ее смуглую голову, доходящую мне до уровня груди.
- Мама, я должна показать тебе замок, который мы построили с Тони, - заворковала она, утягивая меня к ее маленькому шедевру.
Замок действительно был потрясающий, с башнями и шпилями, широкими крепостными стенами и валом, безумно красивый, жаль, что завтра прилив оставит от него лишь развалины. Я поджала губы, проглатывая комок, так некстати подступивший к горлу.
- Я построю завтра новый… - мой проницательный мальчик, будто прочитав мои мысли, тихо прошептал это своим мелодичным голосом. Глубокие шоколадно-карие глаза смотрели серьезно. Он никогда не врал мне, я кивнула и прижала его голову к себе, перебирая пальцами шелковистые бронзовые кудри.
- Я знаю… - лишь невнятный шепот скатился с моих почему-то враз пересохших губ. Он улыбнулся мне едва заметной улыбкой, лишь чуть искривившей его губы. Узнавание больно кольнуло меня в самое сердце, черт, даже улыбка…
Он был так похож на своего отца, бросающаяся в глаза, особенно здесь в Ла-Пуш, бледность, бронзовые волосы, высокие скулы, упрямый подбородок, но все-таки с моими глазами, я любила его больше всего на свете, ведь он то, что я украла у судьбы, у самого Господа Бога. Плод той запретной любви, что была лишь однажды. Мой, только мой… Одинокая слеза скатилась по моей щеке, он аккуратно вытер ее пальцем:
- Мам, пойдем домой. Ты так аппетитно пахнешь лазаньей! – засмеялся он и шумно втянул воздух возле моей шеи.
Я кивнула, дети проголодались, пора домой!