Мои дни превратились в огромную черную темницу. Ты больше не приходила в себя. И страх острыми щупальцами все прочнее окутывал мою душу. Я даже боялся думать об этом «будущем». У меня его нет, милая, пока ты лежишь бездыханно, как мертвая тряпичная кукла. Все это время я не отходил от тебя не на шаг. Я непрерывно смотрел на твое лицо, пытаясь проследить малейшее движение ресниц или нежных губ, но этого не происходило. На нем была маска спокойствия, ты мерно дышала.
А боль хлестала все внутри. Такое чувство, что я горю. И она была настолько сильная, что хотелось согнуться пополам, хотелось вырвать ее из своей груди. Невыносимо! Я не мог простить себе, что бросил тебя те семь лет назад. Я не прощу себе и то, что меня не было рядом, что бы защитить тебя, и теперь ты обречена на такое ужасное существование, каким живу я сам. Каждая новая минута, каждый час несет с собой новую порцию мучений.
Я сейчас больше всего похож на мертвого. Ты упала в литургический сон уже неделю назад. И все это время я здесь, возле тебя. Я не охотился, живя лишь твоим дыханием, которое дает силы и надежды на еще один пустой мрачный обреченный день. Под глазами появились черные тени, лицо осунулось, взгляд пустой и безумный, направлен в никуда. Вот что я видел в мыслях моей семьи. Они тоже не находили себе места. Карлайл очень внимательно наблюдал за твоим состоянием. Но все и я, в том числе понимали, что уже нечем не поможешь. Ты сама должна это перебороть.
И опять сама. Опять ты должна бороться самостоятельно. На что я тебя обрек? Почему тогда ушел? Я знал ответы на эти вопросы, и уже это прожигало сердце. Лучше бы ответов не было. Они приводят меня к океану моей вины, к океану нашего одиночества и твоей боли. Я уже и не буду вспоминать о своей, я ее по праву заслужил.
Любимая моя, маленькая моя, мне тебя так не хватает! В этот момент в сознании особенно громко послышались мысли Элис. А буквально через пару секунд она сама зашла в комнату. Ее лицо тоже было хмурым и расстроенным.
- Как она? – тихонько пронесся по комнате ее голос.
- Никак, - безжизненно ответил я. И снова новая волна боли накрыла с головой.
Сестра подошла ко мне и села рядом.
- Эдвард, послушай меня, тебе нужно поохотиться. Давай сбегай в лес, а я здесь подежурю, если хочешь.
- Нет, не хочу. Я останусь с ней. Я слишком долго был вдали, слишком долго мучил ее расставаньем и себя самого. Я слишком много ей завинил. Теперь она одна из нас, Элис, потому что я ее не уберег.
Я сокрушенно покачал головой. Наконец моя боль нашла выход. Но кому от этого легче? Явно не моей сестре, которая примет на себя частицу моей боли, и не мне, у кого в душе вместо этой частицы появиться еще одна, но в два раза больше.
Элис промолчала, она понимала, что я все-таки прав. Все это началось по моей вине.
- Эдвард, - снова тихо начала она. – Пойми, Белле, не будет лучше, если ты себя заморишь. Когда она придет в себя, а она придет в себя, то этим ты сделаешь только хуже. Сам знаешь, выглядишь ужасно.
- Какая мне до этого разница? Я умру для нее если надо. И не говори мне, что это невозможно, ты сама знаешь, что и вампира убить можно.
- Ну, послушай меня, хотя бы в этот раз! – взмолилась она.
Сестренка не знала, что это та самая убийственная фраза, которая подействует на меня безотказно. Я уже говорил, она всегда была права. И вся трагедия моей жизни заключалась отчасти в том, что я ее не слушал. Это была как огромная красная кнопка «Пуск» в моем организме, после нажатия которой, наконец, включался здравый смысл. Или наоборот «Выкл.» которая отключала дурость и предрассудки.
- Хорошо, - только и выговорил я.
На ее лице появилась тень улыбки. Она обрадовалась тому, что хоть чуть-чуть смогла улучшить порядок вещей. Но это была именно тень, потому что вся наша настоящая жизнь омрачала ее, не давала радоваться или даже улыбнуться.
- Не оставляй ее, - попросил я на последок.
Уже спрыгивая с окна, я слышал ее мысли, в которых она отметила сильную мольбу в моем голосе, мольбу смешанную с надеждой, надеждой смешанной с обреченностью. Элис пожалела меня, а я лишь еще больше ускорил шаг, убегая подальше от ее рассуждений. Мне не требовалось сочувствие. Я его не заслужил. Жалость ко мне остальных порождала во мне все большую ненависть к себе.
Лес встретил меня своим спокойствием и удивительным запахом хвои. В воздухе накопилось много влаги. Вокруг меня кипела жизнь. В норках прятались зайчики, я слышал их испуганное дыхание, на ветке прыгала белка, на нее безразлично смотрели птицы, что сидели чуть выше того уровня высоты. Я побежал дальше. Неподалеку услышал одинокого волка, точнее волчицу, которая искала еду для своих детенышей. Я помчался туда. Но мое внимание привлекла вовсе не она, а тот медведь, что находился в двухсот метрах оттуда.
Все произошло быстро, так буденно, так отвратительно. Я двигался по инерции, по привычке, а в мыслях стучало одно желание, побыстрее вернуться к моей малютке. И когда я уже собирался это сделать, меня остановил грустный, полный боли и отчаяния волчий вой. В сознание неожиданно ворвались мысли, в которых царило беспокойство. Мысли, которым была знакома моя Белла, которые сейчас говорили мне о ней, которые стремились ее найти.
Я уже знал, кого увижу сейчас. И не скажу, что был очень этому рад. Это был Джейкоб – друг Беллы и по совместительству оборотень. Мы с ним говорили всего лишь раз. Моя любимая об этом не узнала. Однажды он засек меня на ее дне рождения в университете. А я всего лишь хотел увидеть ее, побыть немного рядом. Тогда состоялся не очень приятный разговор и уже начала завязываться драка, но моя малышка спохватилась его, и оборотню пришлось уйти. Так и есть, его силуэт появился между деревьями. Он превратился в человека и медленно шагал ко мне.
- Здравствуй, оборотень! – я попытался быть вежливым, потому не назвал его псом, но очень хотел этого. Хотя это чистая ложь, сейчас я вообще ничего не хотел, только одного, что бы Белла пришла в себя.
- Здравствуй, вампир! – Джейкоб оказался тактичным.
- Что тебя привело ко мне? – безразлично продолжал я.
- Как будто ты не знаешь, небось, уже все мои мысли перевернул вверх дном.
Я промолчал.
- И вообще я пришел к Ней. Где она? Я так и думал, что она сразу побежит к вам. К своим любимым Калленам!
- Она у нас, - все, что ответил я. Хотел честно добавить, что не по своей воле, но язык не повернулся.
- Так вы снова вместе? Думаю, ты был безумно рад, что она выбрала такую жизнь, ты же не мог ее на это обречь, благородный Эдвард Каллен!
Все во мне замерло. Даже боль, даже та злость, что постепенно росла внутри. Ничего не понимая, я смотрел на него невидящим взглядом.
- Что значит «выбрала такую жизнь»?
- А разве она тебе не говорила?
- Нет, - коротко ответил я.
- Ты что, даже не спросил ее, как она стала такой?! – все больше и больше орала эта мокрая псина.
Это просто выводит меня из себя!
- СТОП! – закричал я, сам от себя не ожидая. – Хватит выяснять отношения между нами, сейчас не время. Она у нас, но не с нами вообще. Белла ничего не говорила мне и не могла сказать, потому что впала в литургический сон, - выпалил я.
На лице оборотня читались все его эмоции: страх, непонимание, злость, удивление и снова страх. Он молчал. Я слышал все несказанные вопросы в его мыслях. А сам Джейкоб потерял дар речи. Я все же решил ответить.
- Да, бывает. Мы и сами не знали об этом. Но Карлайл сказал, что хоть наш организм меняется при перерождении, сознание остается таким же. Эта болезнь свойственна именно сознанию, как защитный барьер от внешнего мира.
- Почему именно она? – обреченно произнес он.
Я не знал, что ответить. Виной всему снова я. Видимо он понял это по моему лицу.
- Ну, как же я не догадался! И что ты натворил в этот раз?
- Она просто увидела меня.
- Клянусь, я когда-нибудь убью тебя! – зарычал он.
- Я согласен с тобой, - грустно ответил я. Джейкоб искренне удивился. – Но прежде, расскажи то, что знаешь сам. Ты ведь там был? Элис не могла ничего увидеть, ты там точно был! Почему ты ничего не сделал?!! – мой голос вновь сорвался на крик.
- Не успел… - сокрушенно признался оборотень.
- Рассказывай!
- Я сам многого не знаю. Как Белла сама сказала, она шла домой и случайно увидела какого-то вампира. Она попросила его превратить ее, и он согласился. Не знаю, чем этот кровосос думал, и как она его уговорила. Я появился слишком поздно, он ее уже укусил. И все что я мог сделать и что в принципе сделал, так это убил того вампира. А Беллу отнес к ней домой и просто ждал, не имея шанса все исправить.
Мир исчез, он просто разрушился в долю секунды. Больше не существовало нечего, а тем более меня. Слова Джейкоба ножом врезались в сознание. И длинными языками боли и вины стали окутывать мое тело. Она сама выбрала это, сама... Потому что я ее бросил. Не хватает слов... Не хватает сил... Мне не нужен воздух, но я глотаю его огромными порциями. Я чувствую пустоту. Обреченность эхом отдается в ушах. Я падаю на колени, не контролируя себя, и с силой ударяю кулаком по земле. В месте удара остается глубокая впадина. Я начинаю колотить снова и снова. Оборотень что стоит надо мной, пытается меня остановить, но я не поддаюсь. Тогда колючий ком снова сжал мое горло, и я обреченно откинулся назад.
- Белла… - прохрипел я.
Словно из другого времени до меня доноситься решительная фраза:
- Хватит! Отведи меня к ней!
Я постепенно возвращаюсь к здравому смыслу. Не говоря ни слова, я встал и побежал, оборотень направился за мной, не отставая уже в своем волчьем обличии. Дальше все как в тумане. Семья ничего не говорила, Джейкоб пробыл у нас около часа. Карлайл вежливо предложил ему остаться, понимая насколько он дорог Белле, и насколько она ему нужна. Но тот сказал, что не может больше находиться в этом доме и осядет где-то поблизости. Попросил лишь об одном, что бы мы нашли его, когда она придет в себя. Я пообещал это ему лично. Не знаю, почему, но я чувствовал, что так будет правильнее.
И, наконец, я снова у твоих ног, любовь моя. На улице опять глухая ночь. Я не удержался и взял тебя на руки. Мне просто до безумия хотелось прижать тебя к своей груди. И когда ты ее коснулась, то мне показалось, что это прикосновение прогнало оттуда боль. Хотя конечно нет, но ты заполнила собой щемящую пустоту внутри меня. Я медленно вдохнул запах твоих волос и спрятал в них свое лицо. Мой тихий шепот пронесся по комнате:
- Глупышка моя, что же ты наделала?.. Зачем ты так поступила?
Я прикоснулся губами к твоему ушку.
- Я люблю тебя! Любил всегда, и буду любить! Сильно, нежно, безгранично. Я навсегда твой. И не нужно было ставать такой как я, мне это не нужно. Мне просто нужна ты.
Я надеялся, что ты услышишь, хоть и отдаленным уголком разума понимал, что это невозможно. Моя свободная рука гладила тебя по голове. Ты казалась спящим Ангелом.
- Вернись ко мне, моя милая, прошу тебя!
Все еще шептал я тебе. Вот так и прошла еще одна ночь. Я не смог выпустить тебя из объятий, просто не смог. Мне пришлось сделать это лишь тогда, когда обреченный рассвет рассек небо, как и мою мертвую душу, заставляя прожить еще один день, наполненный болью, виной и печалью.

Источник: Письма моего одиночества...