Я в сотый раз прошлась по комнате, на мгновение остановившись в попытке встряхнуться.

Слушай, хватит быть такой нервной развалиной! У вас почти все в шоколаде. Успокойся!

Это было смешно, но я чувствовала себя ученицей средней школы перед своим первым белым танцем. Этот парень уже видел меня во всей красе: заикающуюся от волнения и недостатка кофеина в организме, лохматую от недостатка времени перед работой, язвящую придирчивым посетителям от недостатка терпения и цитирующую глупые сериалы.

Не говоря уже о том, что он поцеловал меня, когда я пускала сопли пузырями.

Я ощутила покалывание на губах только от одной мысли о вчерашнем дне, когда он возник передо мной весь из себя страстный и неутомимый и почти поимел меня у ближайшей стены. О, эти губы… Я месяцами на них таращилась. Как он их раскрывает, собираясь слизнуть сливки с крышечки… Его горло сжимается при глотке…

Черт!

Меньше, чем тридцать шесть часов назад я не могла связать двух слов в его присутствии. Мы пытались разговаривать серьезно, но от нашей серьезности страсти только лишь накалились. Теперь я находилась в спальне, украсив все возможные поверхности одеждой. Я гневно ходила туда-сюда, периодически роясь в куче вещей, и фыркала, как разъяренная пантера. Если, конечно, пантеры носят красные лифчики без бретелек и кружевные стринги.

Ты не будешь звать Элис на помощь. Ты уже достаточно взрослая, чтобы одеться самостоятельно.

Почти все содержимое моего шкафа грудилось на полу и кровати, оставляя мне всего несколько вариантов. Черное платье с бахромой, как у танцовщиц танго, джинсовая мини-юбка, вызывающий красный топ и растянутый свитер непонятного цвета. Боже, у меня худший гардероб на свете.
С рычанием я резко развернулась… и врезалась в шкаф. С силой пнув ни в чем не повинную дверцу, я завыла и запрыгала на одной ноге, держась за ушибленный палец. Боясь разреветься и передумать, я схватила джинсовую юбку и топ и быстро их надела.

Далее последовали тридцать минут тщательного выпрямления волос, борьбы с подводкой, подкручивания ресниц, нанесения блеска для губ и полировки ногтей. Для большего эффекта я натянула свои новые черные ботильоны на высоченной шпильке и встала возле зеркала.

«Ты испытываешь на прочность тонкую нить между шлюхой и искушенной дамой?» - подкололо
меня отражение.

С одной стороны, я совсем не хотела предстать перед Эдвардом эдакой скромницей. Обычно я надевала то, что мне нравится, как в кофейню. Но любой уважающий себя человек отбросил бы коньки при виде меня в таком откровенном наряде. С тех пор, как я впервые увидела Эдварда в «Кофемолке», мне хотелось одеваться как-нибудь по-другому. Как-нибудь… ах-как-сексуально. Как-нибудь… под стать ему.

Да уж. Торговая марка «Белла Свон: стильная шлюшка».

Но с другой стороны, за последние двадцать четыре часа на меня нашло около десятка прозрений, я теперь твердо осознавала, что бы ни происходило между мной и Эдвардом, это никогда не будет просто обычным и скучным. Мне хотелось большего, я хотела выглядеть ошеломительной и желанной. Но не проституткой. Как вот сейчас.

Может, я просто слишком много об этом думаю?

Сжав кулаки, я, наконец, сдалась.
- Элиииис!
Еще до того, как из моих уст вылетел последний звук, дверь в комнату распахнулась, как челюсти акулы, и я схватилась за грудь, чтобы удержать сердце внутри.
- Вот дерьмо! Это твой новый наряд на Хэллоуин? Белла, зачем ты надела этот мешок?

Дыши. Дорогое сердце, проваливай из моего горла и сиди смирно.

Элис замерла, положив руки на бедра и внимательно изучая мой прикид.
- Тебе стоило позвать меня сорок пять минут назад, - обвинительно произнесла она.
И начала кружить вокруг меня, как львица, готовая напасть на беспомощную газель. Газелью была я. Или моя одежда. Но разве это так важно?
Наконец, она закончила свое вращение, напоследок переодев меняв другую кофту с широким воротом и немного одернув юбку.
- Вот теперь отлично, Белла. Эдвард должен хорошо потренироваться, чтобы не съесть тебя сразу, – она выбрала ожерелье с причудливой подставки для украшений, которую она подарила мне на прошлое Рождество, и застегнула его на моей шее. Закончив, она по-мужски похлопала меня по плечу.

Три громких стука в дверь заставили мое сердце подскочить к горлу опять, и я громко сглотнула. Элис захихикала. Я ее оттолкнула и пошла открывать. Но, сделав последний шаг, я зацепилась каблуком за коврик и с грохотом налетела на дверь.

- Белла? – до меня донесся приглушенный голос Эдварда как раз оттуда, где мое лицо впечаталось в дерево.
- Нет, - ответила я, отлепляясь от двери и пытаясь восстановить равновесие.
Я бросила взгляд через плечо и увидела Элис, которая стояла посреди гостиной и прикрывала рот рукой. От смеха в ее глазах стояли слезы.
- Я умею ходить на каблуках, - яростно прошипела я.
Она невинно подняла свободную руку и прошептала сквозь пальцы:
- Я ничего не говорила.
И, развернувшись, скрылась в кухне.

Я сделала глубокий вдох, надеясь, что лишний кислород поможет моим нервам сдаться и оставить меня в покое.
- Белла, ты в порядке?
Дрожащими пальцами я крутанула замок и открыла дверь.

А вот и он… В потертых джинсах, белой рубашке с галстуком и темно зеленой, почти черной куртке. Он переминался с ноги на ногу и, видимо, разглядывал лестничную площадку как раз перед тем, как я открыла дверь.

Наша встреча выглядела как сцена из какого-то фильма с Ричардом Гиром или Дрю Бэрримор. Мы стояли, глядя друг на друга, на наших лицах были странные глупые улыбки, а на моем еще и такое выражение, будто я только что втихаря ела какашки и тщательно пыталась не морщиться. Мы просто стояли и просто пялились. Уже, наверное, вечность.

А разве это так много? Сколько мне потребуется времени, чтобы на него насмотреться?

Наконец, мне надоело стоять так далеко. Мы же уже увиделись, черт возьми. Теперь я хочу его потрогать. Я сделала шаг вперед и немного ослабила его галстук, чтобы он висел чуть кривовато, как я люблю. Мне нравилось, когда это выглядело так, будто его надели впопыхах. И не спрашивайте, почему. К тому же, кому понравится, когда вокруг твоей шеи затянута в узел толстая и довольная анаконда? Уж лучше жаркие девичьи объятья.

Эдвард медленно улыбнулся и взял мои холодные руки в свои, чтобы их поцеловать.
- Ты что, упала? – поддразнил он. В его чистом взгляде промелькнуло веселье.
Я игриво поморщилась и резко оттолкнула его руки. Это действие привело к тому, что воротник моей блузки пополз вниз и застрял между грудей, предоставляя ему возможность отвести взгляд от моего лица. Я пыталась сохранять спокойствие.
- Я могу хоть раз побороться с ковром или нет? А ты так и будешь стоять, выпучив глаза, или все же пройдешь и оценишь Бордель?

После переезда мы с Элис провели несколько часов, придумывая подходящее название для нашей квартиры. Я настаивала на «Притоне» или «Тюряге», но ей не нравилось. Она же предлагала диснеевскую романтическую ерунду вроде «Замка». В конце концов, она устала от того, что я высмеиваю все ее предложения и сказала: «Ты ведь не успокоишься, пока мы не назовем квартиру как-нибудь липко, да? Бордель?» Мы долго смеялись над этим, но название так и осталось.

Лицо Эдварда озарила веселая улыбка.
- Я обязательно оценю после того, как ты мне расскажешь, откуда такое название. И вообще, я буду глазеть, сколько захочу. Но сначала я тебя поцелую.

Это было так мило с его стороны… Приветственный поцелуй... Эдвард быстро притянул меня за талию и страстно впился в мои губы, сжав кулаки за моей спиной. Ммм…
Я резко отпрянула и, приподняв бровь, посмотрела ему в глаза.
- Это что, ты уже насмотрелся? – спросила я, шутливо пытаясь вырваться и невинно хлопая глазами.
Из его груди вырвалось приглушенное рычание и он, положив руку мне на шею, вернул меня в исходную позицию. Я обвила руками его талию, прижимаясь к нему покрепче, пока моя голова не запрокинулась назад и наши губы не сомкнулись.

Как мне нравилось, что он такой высокий. Я хотела ему об этом сказать, но поняла, что не могу двигаться, Эдвард держал меня мертвой хваткой. Не то, чтобы я жаловалась… Я жалела, что не могу забрать его губы, положить в карман и целовать их всякий раз, когда мне этого захочется.
Эта мысль, вместе с образом безгубого Эдварда, мирно гуляющего по улицам, заставила меня молча засмеяться. Он продолжал меня самозабвенно целовать, а я боролась с собой.

Не помогло.

В итоге я очень по-девичьи заржала прямо ему в рот. Эдвард опешил и отпустил руки, и я, не удержав равновесия, грохнулась на пол, корчась от смеха и унижения. Я вспомнила, что на мне была короткая юбка, но вряд ли хитросплетение моих ног помогло мне в этом положении.

Знаете ощущение, когда вам не очень смешно, но вы все равно смеетесь? И знаете, когда долго сдерживаете смех, он, в конечном счете, вырывается наружу в виде лошадиного ржания, хотя на самом деле можно было обойтись невинным хихиканьем? Да, это был классический пример того, что сейчас со мной произошло.

- Белла, что за хрень? – слава Богу, в его голосе не было раздражения. Пока.
Я заставила себя поднять глаза. Эдвард смотрел на меня непонимающе.
- Эдвард, прости меня! – выдавила я, икая и держась за живот. – Ой!
Он усмехнулся и опустился на колени рядом.
- Ты в самом деле закончила? – он дотронулся до моих волос и стал накручивать прядь на палец. – Я никогда не видел тебя с прямыми волосами. Ты прекрасно выглядишь.
Моя озорная улыбка превратилась в робкую, и я повернула голову, чтобы поцеловать его в запястье.
- Прости, я начала смеяться, пока ты меня целовал, но эти события никак не связаны. Мои мысли иногда слишком опасны.
- Я смеюсь опасности в лицо, - сказал он, наклоняясь, чтобы вновь меня поцеловать.

Черт, этот парень просто невероятен! Могу ли я предстать пред ним в еще худшем свете?

Я притянула его ближе, вцепившись в его спину. Его язык нежно касался моих губ, разжигая огонь в груди. Я, должно быть, застонала. И ему, должно быть, это нравилось. Точнее, определенная твердость в определенном месте мне на это намекнула. Наши языки сплетались, не борясь за лидерство, а просто вкушая, наслаждаясь и чувствуя.

Он еще вкуснее, чем был! Как это вообще возможно?

Внезапно он перевернулся вместе со мной так, что теперь он лежал спиной на полу, а мои ноги были обвиты вокруг его талии. Короткая юбка задралась, и моя задница вывалилась на всеобщее обозрение, но Эдвард, видимо, знал, что делает, и прикрывал красное кружево руками. Да и черт с ним! Я наклонила голову и еще крепче вжалась в его губы, ногами помогая себе прижаться к нему как можно ближе.

- Что, прямо в прихожей? Да ладно!

Я вздрогнула и оторвалась от Эдварда. Мы оба застонали, поворачивая головы в сторону миниатюрной фигуры Элис, возникшей в дверном проеме.
- Я знала, что ты – скрытая эксгибиционистка, - продолжила она, выпучив глаза прямо на мой зад. – И мне нравится, что он помог тебе посветить своей лучшей стороной.
Я быстро подскочила и, пританцовывая, вернула юбку в исходное положение. Эдвард тоже поднялся и, улыбаясь, пригладил мне волосы.

- Заткнись, мелкая козявка! Ты знаешь, что у меня любая часть тела – лучшая.

Я схватила Эдварда за руку и провела его мимо двери в гостиную, не упустив возможности ткнуть пальцем Элис в живот. Она засмеялась и потерла надавленное место.
- Это может показаться, странным, но это место и правда напоминает бордель. Здесь мы валяемся и отдыхаем, а здесь мы едим, - объяснила я, жестом обводя гостиную и указывая на кухню. – А вот здесь комната Элис…
- Не входить! – закричала она из кухни.
- …но по многочисленным просьбам мы пока туда не пойдем. А это моя комната. – сказала я, подталкивая его к двери.

Каким-то образом за те пять минут, пока в прихожей решалась дальнейшая судьба нашего свидания, Элис сумела распихать мою одежду в шкаф и ящики и застелить постель. Стало быть, я теперь торчу ей коктейль или билет на следующий показ Кельвина Кляйна.
Эдвард непринужденной походкой «парень-на-свидании» обошел комнату и остановился у стойки с дисками. С минуту он рассматривал мою коллекцию и затем обернулся.
- Здесь так чисто.
- Элис.
- Ясно.

Почему же это так неловко? Ах да, мы же находимся в моей спальне в самом начале нашего свидания. И нормально разговаривали мы только один раз в жизни. Вчера.
- Ты готов идти? – вдруг спросила я, двигаясь в сторону двери.
Он понимающе улыбнулся и кивнул, в очередной раз взяв меня за руку.

Я схватила пальто и, быстро попрощавшись с Элис, вытолкала Эдварда на лестничную клетку. Наша маленькая квартирка начала на меня давить и здесь я почувствовала облегчение. Не стоит бежать впереди паровоза. Не с ним. Мы оба знали, что это должно быть чем-то большим, нежели секс на первом свидании.

- Итак, куда ты меня поведешь? – мы зашли в лифт, и я нажала кнопку первого этажа.
Эдвард усмехнулся и сделал шаг мне навстречу. Я невольно отступила и спиной уперлась в стенку лифта. Мое сердце дернулось вместе со стальной кабиной и по коже побежали мурашки. Когда он находился рядом со мной, все волоски на моих руках и затылке вставали дыбом и тянулись к нему. Еще немного и они начнут его обнимать и гладить, а он в панике закричит и начнет чесаться.
Эдвард стоял очень близко, мой нос касался его подбородка, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его глаза. Я глубоко вдохнула и чуть не сошла с ума от его аромата, это был лучший в мире лосьон после бритья. Мои колени затряслись, и я почувствовала, что сейчас завалюсь.
Парни, которые так пахнут, для меня смертельно опасны. Его необычный сладковатый запах напоминал мне Мексику, где я никогда не была, но часто себе представляла – тепло, свежесть, пряности. Это было приглашением попробовать его на вкус.
- Что ты спросила? – я почувствовала его горячее дыхание на шее.
- Я…
Его язык нежно коснулся мочки моего уха. Мой стон, казалось, заглушил скрежет лифта. Ладони издали хлюпающий звук, когда я уперлась ими в стену, чтобы не упасть.

Дзынь…

Черт.

Мистер Обольститель оторвался от меня и вышел из лифта. Я почувствовала, что здравомыслие возвращается ко мне с прохладным воздухом, который растворил такой сокрушающий, такой мужской запах. Я вроде пыталась спросить его о чем-то, да? Какая скромница!
- Эй, Оберон! – крикнула я, вызывая смех Эдварда, когда мы вышли из дома в холодный зимний воздух. – Я задала тебе вопрос. Куда мы направляемся?
- Я что, теперь король фей? – он опять уклонился от ответа, изобразив обиду на лице.
- Ты прав, извини. – усмехнулась я, когда он повернулся ко мне. – Это не совсем тот персонаж. Ладно, значит ты будешь…
- Ослом?
- Козлом. – буркнула я.

Эдвард покачал головой и, взяв мою руку, поднес ее к губам. Мы подошли к припаркованному рядом «Мустангу», он любезно открыл дверь, приглашая меня присесть.
Ладно, я далеко не гений автомобильной промышленности и в машинах не разбираюсь, но знаю, что я хочу перед собой видеть и что мне нравится.
- Эмм… Извини, конечно, но как так получилось, что я не видела твою машину? Она великолепна.
Эдвард пожал плечами, но я увидела выражение гордости на его лице, когда он окидывал взглядом свою конячку.
- Не знаю. Из универа я обычно иду в «Кофемолку» пешком. Парковаться в центре – гиблое дело.

Эдвард обошел машину и уселся на водительское сидение, пристегнув ремень безопасности перед тем, как завести мотор. Мое сидение завибрировало, массажируя мои окорочка, и я
почувствовала, как к бабочкам в животе присоединились неизвестные жуки.

Кажется, меня ждал восхитительный вечер.

Эдвард вставил диск и поклацал по кнопкам, выбирая нужный плейлист. Я сдержала смех, когда увидела, что он назывался «Романтической ерундой». "One Line" и PJ Harvey запели в колонках, и я поерзала на сидении, устраиваясь поудобнее.

Мне нравилось, что он выбрал. Сколько разочарований я испытала, роясь в музыкальных сборниках своих парней и обнаруживая там лирику Кенни Чесни. Прости, мой Потенциальный Осеменитель, ты, конечно, перспективный чувак, но я ненавижу стиль кантри и не позволю иметь меня под звуки вроде «хонки-тонк-бадон-кадонк».

Некоторое время мы ехали молча, но это молчание не было таким неловким, как я себе представляла и какого боялась. Это было легко; момент неподвижности и спокойствия, которого мне так не хватало рядом с Элис. Одна из нас обычно прерывала его воспоминаниями о какой-нибудь истории, которая заставляла нас кататься со смеху.

Это было странным, но, зная его не так давно, я совершенно не чувствовала необходимости что-то говорить. Я могла просто сидеть, просто кивать головой в такт музыке, напевать слова песни и не волноваться, если у моего скрипучего голоса не было ничего общего с сопрано PJ Harvey. Мне это нравилось.

Маслянистый свет уличных фонарей, размытые краски вечернего города, неоновый свет реклам… Я таращилась в окно, наблюдая, как здания мелькают одно за другим. Рука Эдварда соскользнула с коробки передач, и он вновь сжал мои пальцы. Я повернулась к нему и улыбнулась.

- Как ты уже, наверное, заметила, я полный кретин во всем, что касается свиданий. – внезапно сказал он, трогаясь с места, когда загорелся зеленый свет.
- Прости, что?
Он улыбнулся одними губами.
- Я не встречаюсь с девушками. Я плохо это делаю. Но я хочу, чтобы с тобой все было по-другому. И надеюсь, что ты поймешь.

Эдвард отыскал пятачок для парковки напротив входа в здание и заглушил мотор. Он поднял руку, останавливая направившегося к нам человека, и повернулся ко мне. Наши взгляды встретились, и я подумала, что мне стоит что-то сказать.

- Белла, я мечтал об этом несколько месяцев, но это не будет тем первым свиданием, о котором можно восторженно написать в письме маме. У меня не заготовлены сюрпризы в виде серенад, эксклюзивных пирожных с твоим именем, свечей и шоколадных сердечек. Я просто хочу провести время с тобой наедине, подальше от кофейни, твоей соседки и от всего, что натыкано кругом в нашей монотонной жизни. – Эдвард замолчал, сделал глубокий вдох и выпустил воздух, который тут же превратился в пар.

Я открыла рот, как бы собираясь что-то сказать, но на самом деле я не могла думать ни о чем, кроме саркастических замечаний о серенадах и сердечках. Вряд ли это то, чем я спасу положение…

- Ладно, ты готова? – спросил он, улыбкой пытаясь разрушить возникшее напряжение.

Я улыбнулась ему в ответ и кивнула, затем открыла дверь и вылезла наружу…