Глава 44.
Наконец мы с Эдвардом встали и вместе приняли душ, нежно лаская тела друг друга. Мы наконец-то стали единым целым, вместе навсегда. Одевшись после душа, мы спустились вниз к остальным. Гаррет только ухмыльнулся и хихикнул. Эта задница понял, что мы с Эдвардом занимались любовью. Я просто закатила глаза и проигнорировала его, пока мы входили в ресторан отеля. Он схватил меня за руку и предложил остальным пройти вперед. Они пожали плечами и зашли вовнутрь. Гаррет потащил меня в уединенное место.
- Ну? – прошептал он.
- Что? – невинно спросила я.
- Милая, я знаю, чем вы сейчас занимались с Эдвардом. Это написано на ваших лицах, - тихо хихикнул он.- Все в порядке?
- Все прекрасно, - прошептала я. – Сначала я немного испугалась, но он был терпелив и невероятно нежен. Мне просто необходимо было знать, что секс – это не всегда боль. Он занимался со мной любовью.
- Это большой шаг, милая. Я горд, что ты понемногу делаешь эти шаги вместе с ним, - тихо сказал Гаррет. – Он один из хороших парней.
- Ты тоже, дорогой. У тебя и Кейт все в порядке? – спросила я.
- Да. Он пояснила, что я сделал ей больно, когда оттолкнул ее, но она понимает, что мне было стыдно и страшно.Я сказал, что не считал себя заслуживающим ее любви. Мы пообещали друг другу быть честными по отношению к тому, что чувствуем, - сказал он.
- Это хорошо, потому что, если ты опять обидишь ее, я надаю тебе по тощей заднице, - сурово сказала я.
- Я каждый раз поддавался тебе, - хихикнул Гаррет.
- Конечно, Гар, - усмехнулась я. – Мы можем уже пойти поесть? Я голодная.
- Надо думать, учитывая, что у тебя был потрясающий секс, - засмеялся он. – По крайней мере, можно так сказать после всех звуков, которые слышались через стену.
- Гаррет, иногда ты бываешь потрясающей задницей, - ухмыльнулась я и ударила его по руке.
- Блять, Белля, прекрати меня бить, а то появится очередной синяк, - проворчал он.
- Просто ужасно, лорогой, - хихикнула я и убежала в ресторан, садясь рядом с Эдвардом.
- Ты жульничаешь, - надулся Гаррет, заходя следом за мной.
- Не будь ребенком, - фыркнула я.
- Кто бы говорил, сладкая, - хихикнул он.
- Мне на самом деле не нравится, когда ты называешь меня сладкой, - проворчала я.
- Знаю, поэтому я так и делаю, - ухмыльнулся Гаррет.
- Вы правда похожи на брата и сестру, - засмеялся Чарли. Я смущенно посмотрела на него.
- Что? – спросила я.
- Ты и Гаррет. То, как вы ссоритесь и пикируетесь друг с другом – точно, как делают брат и сестра, - усмехнулся Чарли.
- Тогда получается, что ты – мой отец? – засмеялся Гаррет.
- Точно, - заржал Чарли.
- Отлично, папочка, - обрадовался Гаррет.
- Прекрасно. У меня появился еще один брат – боль в заднице, - поддразнила я.
- Да, теперь мы с Гарретом будем против тебя, - хихикнул Эммет.
- Эм, я справлюсь с вами обоими, - засмеялась я.
- Как хочешь, сладкая, - одновременно хихикнули Гаррет и Эммет. Я просто закатила глаза.
- Все хорошо, Белла. Мы с тобой будем в команде против них, - ухмыльнулась Кейт. Лицо Гаррета побледнело.
- Кейт, не позволяй ей подкупить тебя, - попросил он.
- Слишком поздно, - хихикнула я.
Подошла официантка, чтобы принять наш заказ. Все весело посмотрели на меня, когда я заказала пять блинчиков, три яйца, бекон и сосиски. Я только покраснела и сообщила, что голодна. Гаррет открыл было рот, чтобы сказать что-то, но я сузила глаза, и он, хихикнув, покачал головой. Остальные, наблюдая наш молчаливый обмен, смутились. Я заметила, что Кейт что-то шепнула Эдварду на ухо, после чего он покраснел и неловко поурзал на своем стуле. Хихикнув, я взяла его за руку.
В ожидании еды мы тихо беседовали. Я наблюдала, как моя семья взаимодействует друг с другом. Карлайл и Эсме говорили с Чарли и Рене о том, что они перевезут Рози и Джаспера в наши дома. Джаспер собирался жить с Эмметом, разделив с ним комнату. РОзи хотела переехать к Карлайлу и Эсме и жить вместе с Элис. Они понимали, что мне нужно мое собственное пространство.
Эммет и Гаррет строили планы, как доставать меня. Я закатила глаза, игнорируя их обоих. Кейт говорила с Роуз и Элис о походе по магазинам после возврашения в Форкс. Гаррет и Кейт согласились приехать в Форкс на пару недель, дожидаясь начала судебного процесса. Потом мы вместе вернемся с Финикс. Следующие две недели мы проведем, работая над преодолением боли. Все это время мы с Эдвардом будем обнимать друг друга.
Официантка принесла наш заказ. Положив в рот огромный кусок блинчика, я громко простонала. Все посмотрели на меня.
- Что? – поинтересовалась я, прожевав. – Это здорово.
- Клянусь, что это так, - хихикнул Гаррет.
- Гаррет, - предупредила я.
- Что? Я просто сказал, что блинчики – это здорово. Клянусь, что они тебе правда понравились, судя по твоим стонам, - засмеялся он. Кейт истерически захихикала.
- Иногда я действительно ненавижу тебя, - улыбнулась я.
- Да ладно, Белла. Блинчики – это, должно быть, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО здорово, - засмеялась Кейт.
- Да что происходит? – заинтересовалась Элис. – Блинчики не могут быть… это не о них.
- Что? – спросил Эммет.
- Ничего, Эм. У них действительно отличные блинчики, - хихикнула Элис. Она наклонилась и что-то шепнула Джасперу на ухо. Он начал громко хохотать, переводя взгляд с меня на Эдварда. Я сильно покраснела.
- Эд, как тебе блинчики? – заржал Джаспер.
- Мои блинчики восхитительны, - слегка порозовев, улыбнулся Эдвард. Роуз, сидевшая рядом с ним, выглядела растерянной. Вдруг она поднесла руки ко рту и начала смеяться.
- Ой, - захихикала она. – Я клянусь, что это были на самом деле хорошие блинчики, Эд.
- Кому-нибудь надо объяснить мне, что происходит, - скомандовал Эммет. Карлайл, Эсме, Чарли и Рене тоже растерялись.
- Эм, мы просто говорим о том, как хороши блинчики, - хихикнула Розали. Эммет пару секунд сидел, смутившись, купившись на все это. Вдруг он задохнулся и сузил глаза.
- Думаю, Эдду больше не нужны блинчики, - прорычал Эммет.
- Эм, я думаю, что Эд сам решит, хочет ли он еще этих сладких блинчиков, - проворчала я в ответ.
- Не думаю, что и тебе нужны еще блинчики. У тебя и так их было много, - рявкнул он.
- Может, эти блинчики отличаются от прежних. Может, эти блинчики – это хорошие блинчики, - заорала я.
- Ты еще не готова для хороших блинчиков, - крикнул он в ответ.
- А может, я хочу блинчиков. Может, мне нужно знать, что бывают и хорошие блинчики, а не только плохие, - выпалила я, отодвинула свой стул и схватила Эдварда за руку. – Пойдем, Эд, найдем еще какое-нибудь место, где дают хорошие, горячие блинчики.
Я потянула Эдварда из ресторана, слыша, как все, кроме наших родителей, орут на Эммета, называя его идиотом. Эдвард обнял меня, усадив на один из диванчиков в холле. Мы сели, я закрыла глаза и попыталась оттолкнуть свою злость от себя. Я понимала, что Эммет имеет в виду, но у него нет права комментировать мою личную жизнь с Эдвардом. То, что делаем мы с Эдвардом – это наши проблемы, не его. Мы сидели на диванчике еще около двадцати минут, прежде чем вышли все остальные. Эммет держал в руках контейнер, подошел ко мне и протянул мне коробочку.
- Би, прости. Ты права. Ты заслужила хорошие блинчики, - пробормотал он.
- Спасибо, Эм. Прости, что я так разозлилась. Мне на самом деле нужны были блинчики, - прошептала я. – Блинчики заставляют меня чувствовать себя… лучше.
- Хорошо. Я рад, что от блинчиков тебе лучше, - хихикнул он. – Мне просто не нравится слышать, как сильно тебе нравятся блинчики.
- Но, Эм, блинчики на самом деле хороши. Думаю, что это лучшие блинчики в мире, - улыбнулась я.
- Не хочу знать, какими эти блинчики были на самом деле, - проворчала Рене.
- И я тоже, - прошептала Эсме. – Эти блинчики не могут быть такими хорошими.
- Слушайте, а можем мы, наконец, прекратить говорить о блинчиках? – пробормотала я.
- Нам пора собираться, - сказал Гаррет. Мы все немедленно посерьезнели.
- Ну, давайте пойдем, - прошептала я.
Мы все сели в три такси и поехали к тюрьме. Я чувствовала, как начинаю нервничать, закрыла глаза и постаралась отрешиться от всего. Только когда машина остановилась, я открыла глаза. Мы все вылезли, Гаррет и Эдвард обняли меня и мы все, все двенадцать человек, направились в тюрьму, остановившись перед первым столом и назвав себя. Охранник, сидевший за столом, с жалостью посмотрел на меня, и я с трудом подавила в себе желание послать его нахрен. Гаррет сжал мое плечо, и я сделала глубокий вдох. Мы все прошли в маленькую комнату. Через несколько минут вошел начальник тюрьмы – взрослый мужчина около пятидесяти лет, темноволосый и темноглазый.
- Мисс Свон, я - Кай Сантьяго, начальник тюрьмы. Как вы сегодня? – спросил он.
- Мне будет лучше, - тихо сказала я.
- Надеюсь, что так и будет. Вы уверены, что хотите встретиться с этими мужчинами? – спросил он.
- Да, – ответила я. – Это единственный путь, которым я могу излечиться до конца. Мне нужно встретиться с ними.
- Хорошо. Мы приведем их в помещение для посетителей. Там будет двадцать охранников, чтобы обезопасить вас и вашу семью. Если вы готовы, следуйте за мной.
Мы все прошли за ним по длинному, выложенному кирпичом, коридору, остановившись перед дверью. Начальник опять посмотрел на меня, и я кивнула, молча подтверждая, что готова. Он громко постучал в дверь. Через несколько секунд она открылась. Я ощутила, что мое тело задрожало, когда мы проследовали за ним в комнату на встречу с мужчинами, которые насиловали меня. Подняв голову, я увидела каждое лицо, и слезы наполнили мои глаза. Некоторые из них были ненамного старше, чем я. Некоторые – возраста Чарли и Карлайла. Они тоже смотрели на меня. Некоторые из них начали смеяться, увидев слезы, текущие по моему лицу. Кай встал перед микрофоном, который принесли в зал для меня, прокашлялся, и все замерли.
- Я хочу, чтобы это было для вас ясно. Вы сидите здесь и слушаете то, что мисс Свон и ее семья хотят вам сказать. Я не хочу, чтобы от вас исходил даже шепот. Все ясно? – рявкнул он всем мужчинам. Они просто сидели и усмехались. – Мисс Свон?
Я сделала пару глубоких вдохов и взяла у него микрофон. Мое тело тряслось, потому что все они сверлили меня взглядами.
- Вы все не представляете, блять, что сделали со мной. Каждый раз, как вы клали на меня свои лапы, каждый раз, как вы били меня или резали меня, или насиловали, вы убивали часть меня, и она больше не вернется. Я была ребенком, когда этот ублюдок забрал меня от семьи. Я была ребенком, когда он украл у меня жизнь. Он мог быть тем, кто, блять, похитил меня из дома, но вы позволили ему держать меня у себя. Каждый раз, как вы входили в ту комнату, вы могли помочь мне, но вы выбирали насилие. Вы выбрали и превратили меня в гребаную шлюху. Неважно, насколько сильно я хочу, чтобы вы ощутили всю ту боль, которую чувствовала я, чтобы вы кричали и звали на помощь, как приходилось мне, понятно, что вам никогда все это не ощутить. Я была заперта в этой самой темной части ада шесть лет, пока вы просто смеялись надо мной. Меня держали в аду, пока вы плевали на меня, пока вы втыкали в меня ножи и резали меня, пока вы насиловали меня так жестоко, что я теряла сознание. Я надеюсь, что вы будете гореть в аду вместе с ним, - высказала я сквозь слезы, повернулась и передала микрофон Эммету. Он обнял меня и повернулся лицом к мужчинам.
- Я никогда, блять, не пойму, как вы можете таким образом смотреть на мою сестру. Я не понимаю, как вы могли причинять ей боль. Она - самый сильный человек из всех, кого я знаю, раз смогла прийти сюда сегодня и увидеть вас. Вы сломали ее. Когда вы сломали ее, вы сломали и всех нас. Надеюсь, что сейчас, когда вы сидите в аду, то страдаете так же, как и она, - сказал он сквозь слезы, повернулся и отдал микрофон Рене.
- Я не хотела сегодня приходить сюда. Я ненавижу вас больше, чем ненавидела кого-то за всю свою жизнь. Она – мой ребенок. Она была прекрасна, и пять лет девять месяцев я молила бога, чтобы он вернул ее назад. Она вернулась, но больше не была моей деткой. Вы сломали ее. Она была потерянной, боялась всего на свете. Я два месяца сидела в коридоре больницы за стеной ее палаты и слушала крики моей девочки во сне. Каждую ночь она снова переживала все, что вы, ублюдки, делали с ней. Никто не должен слушать, что их дочь рассказывает, как ее привязывали к столу и насиловали часами. Никто не должен сидеть и слушать, как их дочь говорит, что хотела умереть, потому что не могла выносить боль и унижения, через которые она проходила. Она так тяжело работала над восстановлением своей жизни. Она потрясающая. Она выжила. Я надеюсь, что вы проживете остаток своей жизни в аду, - выкрикнула Рене. Она стерла с лица слезы и передала микрофон Чарли, подошла и обняла меня.
- Я не такой добрый, как остальные. Я ненавижу вас всех вместе и по отдельности. Я хотел бы выбить из вас все дерьмо за то, что вы дотронулись до моей дочери. Но я не могу сделать этого. Она научила меня, что я должен собрать всю боль, которую я чувствовал ежедневно, чтобы помочь всем тем девочкам, чьи отцы никогда не увидят их после того, что вы с ними сделали. Я сделаю все, чтобы они убедились, что вы сгорите в аду, - прорычал Чарли, повернулся и передал микрофон Эдварду, потом подошел, заключил меня в объятия и прошептал мне на ухо:
- Я люблю тебя, детка.
- Я тоже люблю тебя, папа, - прошептала я. Эдвард повернулся лицом к мужчинам. Они сидели, у некоторых по лицам стекали слезы, но в основном они безразлично смотрели.
- Я буду говорить за оставшихся членов ее семьи, ее друзей, которые сидят сзади. С тех пор, как мы были маленькими, Белла была самой сильной из нас. Она защищала нас, когда мы шалили. Она брала на себя всю вину и наказание за нее. В день ее похищения мы потерялись тоже. Мы не представляли, как жить без нашей сестры, нашего лучшего друга, моей любви. Две тысячи девяносто пять дней мы молились, чтобы однажды она вернулась к нам. Но мы никогда не вернем ту счастливую, беззаботную девочку назад. Вместо нее к нам вернулась испуганная, робкая девочка, котрую морили голодом, били, стегали ремнем, насиловали, и сделали ее вашей шлюхой на две тысячи девяносто пять дней. Мы получили девочку, которая боялась возвращаться, чтобы не причинять нам боль рассказом о том, что тот ублюдок сделал с ней. Она получала каждый удар, каждый порез, каждое изнасилование, для того, чтобы мы их не получили. Она провела две тысячи девяносто пять дней в аду, для того, чтобы мы туда не попали. Она не заслужила, чтобы с ней так обращались. Она не заслужила, чтобы ее подвели к точке, где она почувствовала, что для того, чтобы стать лучше для всех нас, она должна убить себя. Она - самая сильная, самая красивая девочка из всех, кого я встретил. Я знаю, что с ней все будет хорошо, несмотря на тот факт, что вы сломали ее. Я проведу остаток своей жизни, убеждаясь, что она в курсе, что вы никогда не коснетесь ее опять, - выпалил Эдвард сквозь стекающие слезы.
Он вернул микрофон Каю, потом ушел и обнял меня. Мы следом за Каем вышли из помещения и вернулись к выходу из тюрьмы. Кай повернулся и посмотрел на меня.
- Мисс Свон, я впечатлен вами и вашей семьей. Надеюсь, что на этом вы покончите с этой историей. Желаю счастья.
- Спасибо, сэр. Я тоже это планирую, - прошептала я.
Мы все молча сели по машинам. По пути в аэропорт мы ничего не говорили. Так много уже было сказано, и еще больше говорила наша тишина. Мы, не торопясь, прошли через аэропорт и сели в самолет. Только когда мы взлетели, я повернулась и посмотрела на свою семью.
- Спасибо, что пошли со мной сегодня. Я бы не смогла встретиться с ними без вас. Я бы не смогла ничего сделать без каждого из вас. Я понимаю, как тяжело оттолкнуть от себя ужас и боль, но, пока мы есть друг у друга, то сможем это сделать. Я люблю вас всех.
- Белла, ты даешь нам силы держаться. Мы тоже любим тебя, детка, - заплакала Рене. – Я горжусь тобой.
- Я горжусь вами, Белла и Гаррет, - сказал Чарли. – Никто из нас на самом деле не понимает, что вы чувствуете, или что может чувствовать Кейт. Но лучшее, что мы сделали – это разрешили вам увезти Беллу в Бразилию. Было тяжело отпустить тебя, детка, но ты и Гаррет с Кейт нужны друг другу таким образом, какой мы, остальные, понять не можем. Сейчас я осознаю это.
- Я люблю тебя, папа. Ты всегда останешься моим парнем номер один, - прошептала я. – Навсегда.
- Ты всегда будешь моей маленькой девочкой, - заплакал он. – Навсегда.
Оставшуюся часть поездки мы провели в тишине. Мы все растворились в нашей любви. Стоя перед этими мужчинами и слушая мою семью, говорящую о своих чувствах, я осознала, что с нами все будет в порядке. Мы есть друг у друга. Когда придет тот день, а это будет совсем скоро, и нам придется уехать и опять разорвать свою жизнь на части, мы никогда не разделимся окончательно. Наши жизни связаны болью, которую мы все чувствуем.
Добрались до дома мы уже полностью истощенные. Остановившись перед домом, мы увидели, что на крыльце сложены все вещи Джаспера и Роуз. Вздохнув, мы просто помогли им занести их в дом. Может быть, однажды, Билл и Кэт смогут отстраниться от своего ужаса. Боюсь только, что будет уже слишком поздно. Гаррет и Кейт остались у нас дома в комнате для гостей. Разместившись наконец, мы все отправились по кроватям. Это был длинный день. Эдвард остался со мной. Я не была готова отпустить его. Несколько раз за ночь я с криком просыпалась, но, постепенно, мое счастливое место вернулось ко мне.
********************************************