Глава 21. Не вся правда. Часть 1.

Примечание автора: ЭТА ГЛАВА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРАВДОЙ. К НЕЙ НЕ СЛЕДУЕТ ОТНОСИТЬСЯ СЕРЬЕЗНО. ДЕЙТВИЯ ИСТОРИИ БУДУТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ ТОЛЬКО В 22 ГЛАВЕ. ЭТА ГЛАВА ЯВЛЯЕТСЯ ОШИБКОЙ И К НЕЙ СТОИТ ОТНЕСТИСЬ С ЮМОРОМ.

Белла.

Четверг. День 11.

Вчера вечером Эдварлд был настоящим комком нервов, а сегодня все стало только хуже. С тех пор как я сказала ему о приезде родителей, он съел только крекеры Saltine и все. Он сказал, что всегда нервничал в их присутствии, даже когда был ребенком, ведь в то время они редко бывали дома.
Я знаю, что для Эдварда это будет большое испытание. В прошлом, каждый раз, когда они появлялись в поле его зрения, он старался быть для них кем-то, кого они хотели в нем видеть… но надеялся, что примут его тем, кто он есть на самом деле. Я видела, что с ним снова происходит это,… он наделся, что хотя бы теперь они поймут его.
И было замечательно видеть в глазах Эдварда надежду… наконец-то.
Ему снились кошмары, и он позволил мне обнять себя, и, как и в первую ночь, оделся в пижаму. Этой ночью мы не занимались любовью и не играли. Он действительно не был для этого готов и витал где-то далеко. И через каждую секунду извинялся, после чего я просто попросила его заткнуться,… я сказала ему, что сама устала и что все в порядке. И то, что мы пропустим одну ночь, ничего не изменит в наших чувствах. Его это немного успокоило, и он попытался уснуть, положив голову мне на грудь, а я поигрывала его волосами, закручивая их в колечки на пальчиках.
Я ненавидела слышать его сны,… он почти не говорил, но я многое понимала.
- Нет, пожалуйста… - умолял он, хватая ртом воздух. – Почему? ПАПА!
И это только один из них. Думаю, что это та ночь, когда они познакомились с Таней.
Я сказала ему, чтобы он уснул, и он снова забылся,… и настал новый кошмар:
- Почему вы делаете это? – кричал он. – Что я СДЕЛАЛ тебе? Таня мертва, ПОЖАЛУЙСТА! ПАПА! Она всего лишь дитя, РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! Гребанные убийцы преследуют нас, ПОЖАЛУЙСТА – МАААААММ!
Мне пришлось тряхнуть его несколько раз, чтобы вытащить из этого сна. Когда он пришел в себя, его сильные руки сдавили меня, он был потный,… дрожащий,… он плакал и снова извинялся.
Я ненавидела видеть, как он плачет, и обняла изо всех сил, задаваясь вопросом, правильно ли поступила, пригласив его родителей. Посмотри, что с ним твориться. Но тогда психиатр во мне сказал – нет, Белла. Будь уверенней. Эдвард должен столкнуться со своей болью и своими демонами. Они получили власть над ним на очень долгое время. Он должен пережить это. Просто успокой его и будь рядом. Это все, что ты можешь сделать.
В целом я думаю, что ночью Эдварда спал… около десяти минут. А сейчас он сидел и смотрел мультики по телевизору хрустя Saltines, а стрелки часов приближались ко времени, когда они должны были прийти.
Он ничего не говорил мне, но на рассвете встал и достал пять новых рубашек, примеряя их одну за другой,… и потом еще раз.
Он хотел произвести на них хорошее впечатление,… и это вселяло надежду. Он так же надел галстук и смотрелся как модель с обложки GQ, но я решила, что это немного чересчур, поэтому Эдвард от него избавился.
Наконец, мы услышали негромкие удары в дверь, и Эдвард бросился в дальний угол гостиной, скрестив руки и понурив голову, вообще отвернувшись от двери. Он определенно нервничал и пытался это скрыть.
- Эдвард… - сказала я, чувствуя тревогу из-за того, что он пытался защититься таким образом,… но он не посмотрел на меня, и даже ничего не ответил. Он был просто парализован болью и страхом.
- Ты сможешь пройти через это, Эдвард, - шепнула я, подойдя к двери. – Я здесь, я с тобой…
Он не ответил, а я, открывая дверь, казалось, нервничала больше чем нужно, но… я должна преодолеть это. Я нужна ему здесь.
На меня смотрело лицо красивого высокого мужчины. Его бледная кожа была точно такой же как у… Эдварда, но нос был совершенно другим, изящным, тонким с острым кончиком, мягкая линия скул подчеркивала красоту лица, а волосы медового цвета были гладко зачесаны назад. Его глаза золотистого цвета с интересом изучали меня. Он был одет в дорогой темно-серый костюм с галстуком, и я немного испугалась из-за того, что попросила Эдварда свой галстук снять.
- Мисс Свон? – спросил он, и я сразу же почувствовала себя расположенной к нему. Если бы я была его новым пациентом, то определенно доверилась бы ему. Но все же это мое первое впечатление о человеке по внешнему виду. От Чарли я хорошо усвоила, насколько обманчивым оно может быть.
- Да, - улыбнулась я.
- Я – Карлайл Каллен, – ответил он, и я слышала, как глубоко вздохнул Эдвард позади меня, - а это моя жена – Эсме Каллен.
После этих слов прекрасная элегантная женщина вышла из-за его спины. Её волосы богатого красновато-коричневого оттенка, который совсем не походил на цвет волос Эдварда, были собраны в простой и изящный пучок,
Она была хорошо одета в платье лавандового цвета и в жемчуга, которые казалось, были настоящими. Её макияж был безупречен, а лицо выглядело гораздо моложе, чем наверняка было… возможно, это все пластическая хирургия. Но я поняла, о чем говорил Эдвард. Она выглядела идеально… слишком идеально. Маленький мальчик не мог коснуться такого совершенства,… она выглядела… неприкасаемой.
- Здравствуйте, мисс Свон, - её голос был… ангельским, пропитанным подлинной заботой. – Огромное спасибо за приглашение.
Я знала, что Эдвард слышал их, и не желала продлевать это испытание, но прежде чем пустить их дальше, хотела кое-что прояснить.
- Без проблем, – улыбнулась я, оглядываясь в сторону Эдварда. Он продолжал смотреть в окно, будто на улице было действительно что-то интересное, хотя я знала, что он прислушивается к каждому слову и ему больно.
- Прежде, чем вы войдете, - я продолжила бесцветным голосом. – Эдвард здесь. Надеюсь, вы понимаете, как это для него тяжело. Пожалуйста,… не пытайтесь обнять его… и, пожалуйста, позвольте ему сказать все, что он скажет. И дайте ему время, чтобы сказать все это.
Я видела, как Эсме кивнула мне, смотря в глаза и понимая каждое слово. Карлайл коротко кивнул. Понимающе. Как отец, как сын.
- Пожалуйста, проходите, - я полностью открыла дверь, и позволила им войти внутрь.
Они увидели Эдварда в углу комнату, который даже не повернулся, чтобы посмотреть на родителей.
Карлайл и Эсме молча смотрели на него, и… женщина выглядела очень грустной. Карлайл облизнул губы и сглотнул, проходя на кухню, но, не смея приблизиться к сыну.
Мне предстояло сломать лед.
- Извините, здесь не очень много места, - мнимо беспечно заявила я, - я учусь неподалеку отсюда, в университете и мне не требуется большая площадь.
- Здесь очень уютно, мисс Свон, - заметила Эсме.
- О, пожалуйста, зовите меня Белла, - сказала я. – Хотите что-нибудь выпить? Кофе… или чай?
- Спасибо, Белла, но нет, - любезно ответил Карлайл.
- Ну, тогда почему бы нам не сесть, и я расскажу вам о том, кто я?
Они подошли к дивану и сели. Я сидела на своем стуле и смотрела на Эдварда. Единственное свободное место было на том же диване, рядом с его матерью,… но он все еще стоял в углу, словно мальчик, которого наказали за проделку.
Я откашлялась, и он искоса взглянул на меня, сразив ошеломляющим гневом, пропитавшем этот взгляд… и снова отвернулся к окну.
- Эдвард может сесть позже, - сказала я, пытаясь улыбнуться, но, кажется, они все поняли.
Я заранее убрала все кассеты и блокноты с записями об Эдварде, чтобы они не мелькали перед глазами, или, опасаясь, что это увидят его родители.
- Вы знаете, что меня зовут Белла, - начала я. – И я учусь в Нью-Йоркском университете на факультете психологии. Сейчас я работаю над диссертацией, а Эдвард, как мой друг добровольно согласился стать объектом для моего исследования. В ходе этого мы говорили о его прошлом и… я думала, что для Эдварда и для вас… будет хорошо встретиться, поговорить и, возможно, решить некоторые проблемы.
Боже, сколько в этом абзаце было упущено правды? Не важно. Если Эдвард захочет рассказать им о своей жизни, то он сделает это, а не я. Кончено я не стану говорить им о том, что их сын занимается проституцией, при этом являясь сексуальным рабом.
По крайней мере, не сейчас.
Может быть, Эдвард боялся, что я скажу им. Но он уже должен хорошо меня знать.
- Ну, в этом есть смысл, - Карлайл взглянул на напряженную спину сына и повернулся ко мне. – Я не был уверен в том, кто вы, когда Джозеф сообщил о вашем звонке.
- Может быть, вам следовало самим поднять трубку и перезвонить, - голос Эдварда звучал гневно, когда он шипел это сквозь сжатые зубы, но его тело не сдвинулось и на миллиметр, а глаза смотрели в окно.
О, ладно. Разговор.
Карлайл посмотрел на Эсме и пораженчески опустил голову.
- Эдвард… - мягко позвала его я, – не хотел бы ты, пожалуйста, присоединиться к нам, и сесть.
Прошло много времени, пока он не ответил глумливым тоном. – Нет.
Я посмотрела на всех и решила, что если буду достаточно разговорчива, то, в конце концов, Эдвард сам вступит в беседу. И его родители не уйдут, пока он не соберется силами сказать им все, что должен был сказать, и… получить ответы.
- Эдварду пришлось через многое пройти, - начала я. – И он сильно сердиться,… когда разговор заходит о вас. Это все еще причиняет ему боль. Возможно,… если бы вы начали разговор,… это помогло бы ему.
Я закинула наживку, чтобы посмотреть, действительно ли им важно это.
Сначала заговорила Эсме.
- Мы не были… - она понурила голову, - … очень хорошими родителями Эдварду. Я знаю это,… я всегда это знала. Мы почти чужие люди и это каждый день причиняет мне боль. Вероятно, Вы знаете его лучше, чем мы.
Я видела лицо Эдварда, его глаза были ледяными, челюсть сжата,… а кожа на руках натянулась до предела, так сильно он сжал кулаки. Совсем скоро он заговорит. Думаю, что голос отца станет катализатором для этого. Поэтому именно ему я задала следующий вопрос.
- Доктор Кален… - сказала я. – Что произошло между Вами?
Он посмотрел в спину сыну и снова вздохнул.
А потом сказал. – Белла… я знаю, что Вы – друг Эдварда… и пытаетесь ему помочь. Но я не могу говорить об этом. Возможно, если бы мы могли побыть с Эдвардом некоторое время, то…
- Пошел на ХУЙ! – внезапно Эдвард повернулся, что заставило меня подскочить на месте от удивления, собственно их тоже. На лице у него был чистейший гнев, его глаза были жестки, словно камень, кулаки сжаты, и кричал он в основном на отца. – Все, что ты можешь сказать мне, можешь говорить при Белле! Она сделала для меня больше чем вы, зная всего десять дней! Я не ХОЧУ быть наедине в этой комнате с ЛЮБЫМ из вас! Я готов выпрыгнуть из кожи, потому что вы ЗДЕСЬ! Так что можете отвечать на её вопросы… или убираться! Это была не МОЯ идея!
Эдвард становиться профи по части выражения своего гнева. Мне было жаль, что он не может так же выплеснуть ярость к Виктории.
- Эдвард… пожалуйста… - я встала и взяла его руки в свои, шепча. – Пожалуйста,… садись на мой стул, хорошо? А я сяду на диван.
Я усадила его на свой стул, и он был рад этому, потому что не был в опасной близости к родителям, как если бы сел рядом с матерью.
Он смотрел в пол, и с плотно сжатой челюстью и кулаками, и он был похож на статую.
- Мы ответим на ваши вопросы, - сказала Эсме и бросила на мужа строгий взгляд. – Отвечай ей, Карлайл.
- Я боюсь, это будет очень трудно… для всех, чтобы слышать это,… или верить, - начал Карлайл, - но буду честен с вами настолько, насколько смогу. Эдвард… сказал нам, что в колледже познакомился с хорошей девушкой, - сказал Карлайл. – И он хотел, чтобы мы познакомились с ней. Мы были рады. Эдвард почти ни с кем не встречался в школе, ограничивал себя в этом. Мы… хотели познакомиться с ней и пригласили их на обед в одни из выходных.
Карлайл заколебался, а глаза Эдварда продолжали смотреть в пол, но он был готов наброситься на него каждую секунду.
- Просто скажи это, Карлайл, - Эсме посмотрела на своего мужа, - облегчить это возможности нет. Ты обещал.
- Эсме, пожалуйста, - Карлайл посмотрел на нее, - я пытаюсь.
- Эдвард… - Карлайл смотрел на своего застывшего сына, пытаясь достучаться до него словами. – Мы хотели принять Таню в нашу семью, как полагается. Правда, хотели. Но что-то пошло не так. То, что как мне казалось, произойти не может.
Он сделал паузу и выглядел нервным и испуганным. Я приготовилась к тому, что он собирался сказать. Эдвард не шевелился,… он, будто был высечен из мрамора.
- Когда Таня вошла в дом… - Карлайл вздохнул, - Когда я (он сглотнул)… вдохнул её запах,… я почти потерял рассудок.
Аа? Это как то связано с духами Тани?
Даже Эдвард поднял глаза на своего отца и выглядел потерянным от такого странного объяснения.
- Я не очень поняла, - сказала я, зная, что Эдвард будет молчать.
- Я… не в порядке, - сказал Карлайл. – У меня были психические проблемы долгие годы,… голоса в моей голове… говорили мне сделать Тане больно.
- Карлайл! – Эсме процедила сквозь зубы, и её королевское спокойствие треснуло. – Прекрати лгать ему, Карлайл! – потребовала она. – Скажи ему правду,… или это сделаю я. Посмотри, сколько жизней мы погубили своим молчанием!
Карлайл поднял глаза и впервые встретился взглядами со своим сыном, собрав всю силу, чтобы признаться.
- Ладно, - говорил он Эдварду. – Наконец-то… правду. Эдвард… твоя мама и я… мы – вампиры.
Они молчали несколько мгновений, и я нахмурилась, совершенно не пребывая в восторге от их шутки, особенно сейчас, когда их сыну были нужны реальные ответы. Я смотрела на Эдварда, но он метал молнии, глядя на своего отца.
- Вам лучше придерживаться своей теории о том, что вы умалишенный, это более правдоподобно, - без эмоций сказал Эдвард.
- Я же сказал, что они не поверят нам, - сказал Карлайл жене.
- Именно поэтому ты должен все объяснить, КАРЛАЙЛ, - рассерженно заявила она, уверенно подталкивая мужа для следующего шага.
- Моя мама умерла во время родов. Когда это случилось, мой отец путешествовал, и я рос среди слуг и нянек, а когда он уходил снова, мне говорили, что у него дела. Я почти ничего не знал об этом человеке,… за исключением того, что он был богаты и трудоголиком… но не более того.
- Эй, это же так похоже на историю моего детства, - Эдвард сымитировал фальшивую радость в голосе, но его лицо выдавало гнев, направленный на отца.
- Я знаю это, Эдвард, - признался тот. – Я никогда не хотел быть таким отцом, и всегда говорил себе, что когда у меня будут дети, я буду играть с ними и проводить много времени… и знать о них все.
Эдвард зло усмехнулся, что заставило меня вздрогнуть. Напомните мне никогда не злить Эдварда.
Эсме выглядела еще более расстроенной, чем раньше, смотря на сына, но упорно продолжала подталкивать Карлайла для продолжения разговора.
- Я встретил твою маму, уже когда закончил медфак колледжа. Я уже был врачом. Мы полюбили друг друга и поженились через год после знакомства,… и мы хотели много детей. В конце концов, у нас появился ты, Эдвард. И мы были так счастливы.
- Вы были самым красивым ребенком, которого я когда-либо видела, - вмешалась Эсме нуждаясь в том, чтобы сказать это, - и таким счастливым. Ты впервые улыбнулся спустя два дня после рождения, хотя врачи утверждали, что младенцы не могут этого. Но ты,… ты улыбнулся мне,… своей красивой немножко изогнутой улыбкой… и с того момента я знала, что умру за тебя.
Я знаю, о чем вы, сказала я себе, он сделал со мной тоже.
- Мам, я тебя умоляю, - голос Эдварды был таким холодным, а выражение лица было под стать голосу.
Эсме опустила голову и замолчала, но теперь заговорил Карлайл.
- Эдвард, не говори так со своей матерью, - он немного рассердился, защищая свою жену.
- Почему это нет? – огрызнулся Эдвард в ответ, чуть подавшись вперед и наклонив голову. – Потому что она заботилась обо мне? Потому что она – моя… (он хохотнул, пройдясь взглядом по женщине вверх-вниз) мама? Последнее что она для меня сделала это – РОДИЛА, поэтому не говори мне о том, как мне себя вести. Она мне не мать! Кэтрин моя НАСТОЯЩАЯ мать. Она играла со мной, ОНА готовила и кормила меня, и именно ЕЁ я любил. Если бы я смог увидеть ЕЁ после того, как меня выгнали, то отнесся бы к НЕЙ со всей любовью и уважением. Но даже её вы у меня забрали.
- Просто объясни все, Карлайл, - Эсме сжала кулаки, в этот момент напоминая Эдварда, и её муж усмирил злобу и заговорил снова, вернувшись к своей истории.
- После твоего рождения отец прислал мне письмо, и пригласил нас в свой дом, чтобы он смог познакомиться с внуком. Мне это показалось немного странным, но мы решили пойти. В последние часы ты немного простудился и мы почти что отменили запланированную поездку. Но твоя мама решила, что заключить мир с моим отцом и позволить ему войти в нашу семью важно. Родители Эсме умерли, когда она была молода, поэтому больше не было никаких родственников. А она хотела, чтобы у тебя был дедушка,… и хотела, чтобы у меня был отец, даже если для этого было поздновато.
- Эдвард, с тобой остались Кэтрин и Джозеф, - сказал Карлайл, - а мы с твоей мамой пошли к моему отцу.
Эсме взяла Карлайла за руку, поддерживая его, и посмотрела на Эдварда. Он все еще не верил в историю,… на самом деле и я не верила. Но ждала продолжения.
- Когда мы оказались там, - продолжил Карлайл, - отец стал рассказывать, что у рода Калленов длинная история… вампиризма. И чтобы наша родословная не стояла на месте, они рожают человеческого ребенка, а тот должен родить своего смертного отпрыска… и тогда настает время, чтобы старшего превратить в вампира. И тогда, когда у меня появился сын,… отец сказал, что… я должен стать тем, кем являюсь на самом деле. И… он напал на меня. Он… укусил… несколько раз.
Эдвард вздохнул, закатил глаза и обратился ко мне: - Белла, ты уже должно быть перебираешь все возможные варианты этой странной психиатрической патологии, так ведь?
- Ты хотел получить ответы, Эдвард, - Карлайл снова напрягся и стал строже, - это они и есть. Можешь выкинуть нас из жизни, если хочешь, но пока я говорю – слушай.
Эдвард скрестил руки на груди, и хотя выражение его лица кричало о том, что он не верит не единому слову, он продолжал слушать.
- Мой отец хотел спасти твою маму, чтобы она не была вампиром. Он хотел, чтобы она вернулась и воспитала тебя для взрослой жизни. Но после, когда он объяснил ей, что со мной происходит, она стала сопротивляться и просила его сказать ей, где я был. В тот момент я находился в противоположном конце особняка, где начиналось мое перерождение. Чтобы полностью превратиться вампира требуется около трех дней. Это было невероятно больно, меня пропитала агония, и я кричал,… мой отец пытался запереть Эсме на эти три дня в комнате. Но он её недооценил. Она выбралась среди ночи и нашла меня. К сожалению, я только что превратился в новорожденного вампира,… а моего отца не было поблизости. Возможно, он надеялся, что она станет моей первой пищей, и, в конце концов, её сопротивление не будет помехой. Возможно, он решил, что после того как я убью её, то смирюсь со своей сущностью и местом в этом мире. Я не знаю. Но когда Эсме освободила меня, она не имела понятия, насколько сумасшедшее и стенаемое жаждой существо было перед ней. Я укусил её,… выпил,… и почти убил. Ну, фактически, я… убил её.
- Это даже хуже чем история Лестата, - прокомментировал Эдвард, смотря на меня.
Глаза Карлайла сердито вспыхнули, когда он не получил хотя бы каплю сочувствия от сына, которому рассказывал про предсмертные муки матери. Я продолжала думать, что сейчас он собирается крикнуть «Подстава!» и откуда ни возьмись выскочит Эштон Катчер и будет смеяться, указывая на скрытые камеры в квартире.
- Тогда появился мой отце и стал поздравлять меня с тем, что я присоединился к вампирской собратии, - Карлай выглядел так, словно эти воспоминания вызывали отвращение. – И я просил его спасти Эсме. Я знал, что уже слишком поздно, и поклялся ему принять свою судьбу, если он её спасет. Он сказал мне, что она будет жить, но… как вампир. И что её человеческую жизнь уже не вернуть. Она потеряла слишком много крови. Следующие три дня мы наблюдали её перерождение. Наши жизни были закончены, - печально сказал Карлайл. – Но мы не волновались о себе,… мы думали только о тебе, Эдвард. Мой отец сказал, что в течение нескольких лет, пока не сможем обуздать свою жажду, мы не должны приближаться к тебе. Это нас убивало, но… мы не хотели подвергать тебя опасности. Мы жили в доме отца, изучая его жизнь. Познавая наши роли в этой жизни, которые он дал нам. Видишь ли, в течение столетий Каллены были судьями для нашего вида. Именно нам выпала обязанность совершать правосудие над вампирами,… которые нарушают законы,… не повинуются правилам. Мой отец передавал мне свои знания, вместе с этим намереваясь однажды передать и свое место.
- Я не хотел этого, - продолжил Карлайл. – Я хотел оставаться врачом. Втайне от него я тренировался обуздывать жажду, чтобы… сопротивляться человеческой крови. Я и Эсме не хотели убивать,… я родился, чтобы быть целителем, а не убийцей. Мы стали пить кровь животных, живя только на ней. Мы всегда звонили тебе, чтобы удостовериться, что ты в порядке,… только Джозеф и Кэтрин знали, что с нами случилось. Мы доверяли им. Они, поклялись любить тебя, как мы,… и любили, как ты и сказал.
- Все это время мы сильно тосковали по тебе,… хотели вернуться домой, пытались,… чтобы поверить была ли наша жажда под контролем. Ты так вырос… стал самостоятельным… научился ходить и говорить, а мы все это пропустили, и это убивало нас, особенно твою маму. Когда мы впервые вернулись домой, ты был еще малышом, и на самом деле не понимал, кто мы. Твоя мама хотела обнять тебя, но все-таки еще была не готова. Она оттолкнула тебя чуть сильнее, чем хотела, и ты заплакал,… ты испугался, но тебе не было больно. Возможно, это и стало твоим первым воспоминанием о маме. Мы должны были уйти быстро. Нас соблазняла не только твоя кровь, но и кровь Джозефа и Кэтрин. Нам требовалось больше времени.
- Несколько раз мы приходили вновь, чтобы проверить свою выдержку и силу воли близко к тебе, - осторожно сказал он, чтобы не задеть Эдварда. – Я имею в виду, близко к любым людям. Мы посылали тебе подарки на дни рождения и не успели оглянуться, как тебе уже исполнилось пять,… но мы еще не были готовы прийти и быть рядом, когда вокруг было столько детей и ты,… и снова мы ненавидели факт, что не можем быть частью твоей жизни, Эдвард. Я надеюсь, что однажды ты сможешь поверить. Это время мы отнюдь не развлекались, путешествуя по миру. Каждый день без тебя был наполнен страданием. Мы любили тебя,… и все еще любим.
Эсме не плакала, но было похоже, что она хотела сделать это. Эдвард не сдвинулся с места.
- Мы стали приходить чаще, после того, как тебе минуло восемь, - продолжила она. – Мы осознали, что нам под силу находиться с тобой в одной комнате. Но ты… был таким понимающим, даже притом что не знал нас,… хотя и хотел этого. Ты всегда подходил ко мне, если хотел обнять, и поцеловать,… когда хотел, чтобы я поиграла с тобой, и я знаю, что отталкивала тебя… почти всегда. И твое печальное обиженное личико разбивало мне сердце. (Из её горла вырвались рыдания, но глаза оставались сухими). Я хотела быть с тобой, Эдвард,… хотела! Но я всегда хотела… я любила тебя слишком сильно,… и поэтому аромат твоей крови я любила так же. Это было так жестоко, хотя я и пыталась сопротивляться,… но он был таким притягательным.
Теперь лицо Эдварда не было таким жестким,… оно немного смягчилось,… но он все еще избегал смотреть ей в глаза. Я подумала, что эмоциональные слова мамы, вызвали в нем какие-то чувства. Но он не спешил показывать их.
- Я так же пытался проводить с тобой больше времени, - Карлайл стыдливо опустил глаза. – Но, казалось, что ты хотел быть только с матерью. Знаю, что ты сердился на меня, думая, что это я увозил её. И я тебя не виню. Пару раз я пытался поговорить с тобой,… но тогда у меня не было ни единой возможности объяснить тебе. Ты был маленьким мальчиком. Мы думали, что можем сохранить это в тайне. Сначала мы не хотели отпугивать тебя, хотели попытаться наладить отношения. А потом… мы… просто боялись, что ты отвернешься от нас, и будешь чувствовать отвращение.
- Как будто у меня когда-нибудь был шанс отвергнуть ВАС, - глухо сказал Эдвард. – Вас так занимало то, что вы отталкивали меня. Возможно, просто возможно, что в тот момент… я бы принял вас… как… вампиров,… пока это значило бы, что вы ХОТИТЕ меня. Но казалось, что я вам вовсе не нужен. Вообще. Боже, я так ждал, так надеялся увидеть хоть каплю ЖЕЛАНИЯ в ваших глазах, когда вы возвращались домой! Но его там не было. Нет его и сейчас.
Эдвард подскочил со стула, посмотрел на меня и пошел на кухню. Он достал воду из холодильника, нуждаясь в перерыве.
Я не могла сказать, был ли он расстроен или плакал, он казался очень злым на меня, но это было совершенно нормально. У него получалось отпустить свою боль.
Я все еще не верю в эти небылицы про вампиров. Это всего лишь шутка, или типа того. А Эдвард верит? Мне следует вызвать парей в белых халатах?
Опыт, полученный на семинарах по психиатрии говорил… посмейся над этим. Позволь им рассказать свою историю, несмотря на её безумие… и посмотри, куда это приведет.
Эсме взглянула на меня и внезапно я испугалась. Я бросила на нее быстрый взгляд из-за волос и вздрогнула.
- Сейчас мы в порядке, - уверила она меня. – Теперь наша жажда под контролем. Мы не причиним никому из вас боли.
В этот момент Эдвард залетел в гостиную и поднял меня, отводя от своей мамы, ставя позади себя. Этим своим жестом он сделал Эсме больно.
- Прости, Белла, - Эдвард не повернулся ко мне, наблюдая за ними. – Я не должен был оставлять тебя наедине с монстрами.
- Тебе не нужно оскорблять нас, Эдвард, - к Карлайлу вернулся голос и характер. – Мы знаем, что ты злишься, но…
- Злюсь, это гребанное преуменьшение, ДРАКУЛА! – закричал Эдвард. – Мне нужно простить тысячи вещей, чтобы просто ПОНЯТЬ и быть просто СЕРДИТЫМ!
- Но ты хотя бы веришь нам, Эдвард? – с любопытством спросил Карлайл.
- То, что вы – вампиры? – искоса взглянул он. – Нет. А еще я не верю в Санту, зубную фею и Рудольфа, красноносого северного оленя! Я думаю, что вы оба больны, и хочу, чтобы вы ушли до того, как я вызову полицию. Когда будете готовы к разговору, напишите мне письмо.

_______________________
Дорогие читатели. Надеюсь, что это часть вам понравилась. И хотя автор написала о том, что глава является в некотором роде НЕ ПРАВДОЙ и не соит принимать её всерьез, выкинуть из истории её все равно нельзя. В конце концов, можно пофантазировать, что же такое случилось, если бы Карлайл и Эсме на самом деле были бы вампира.... как вы думаете??? Ждем ваших комментариев и отзывов))
Красная линия