Он был прав. Ее волосы, лежащие на легкой ткани, были безумно красивы. Они подходили к ее фарфоровой коже. Он задумался, что он почувствует, если проведет пальцем по ней. Будет ли она такая же гладкая? Если да, то как долго он сможет продержаться, дотрагиваясь до ее кожи, прежде чем прокусит ее и прольет кровь?

Он сделал шаг; это был шепот. Он вздрогнул. Он не мог. Он решил охотиться на нее. Решение пришло к нему ранее, когда он ходил возле не горящего камина в своих покоях. Он раздумывал убить ее, пока она будет спать, но это будет легко. Слишком легко. Он бросил это занятие уже давно, когда легкое прикосновение человеческой плоти уже не волновало его.

Он сделал еще один шаг; убеждая себя, что он хочет поближе посмотреть на человека, который лежал в его постели в позаимствованной одежде; человек, который улыбнулся ему, глядя в его глаза. Человек, который, казалось, не боится и неразумно доверчив.

Он сделал еще шаг. Слишком давно это было, чтобы кто-то показывал что-то другое, кроме ужаса. А девушка разве не подумала о смерти, когда увидела его?

Еще один шаг. Может быть, истинный ужас был ей не известен. Здесь могли быть объяснения тому, почему его глаза красные, и он вспомнил её попытки придумать их в её голове. Но, ни в одной из них не было ничего сверхъестественного.

Его бедро тихо задело кровать. Он снова хотел прикоснуться к ней, чтобы почувствовать ее кожу под своими пальцами. Но прикоснуться к ней, значит убить ее, но он готов взять на себя этот риск. Он потянулся к ее вытянутой руке, остужая холодным пожаром ее плоть. Знать, что он может выпить ее сейчас, было мучительно. Он слышал ее слабый, но уверенный ритм тела. Оно играло красивую каденцию, призывая его, напевая ему, подсказывая убить.

Он убрал руку, хоть жажда и была огромной, и прожигала каждую вену, которая была заключена в его мертвом теле. Пламя в горле протестовало, все его существо вело войну с его разумом; войну, которую проигрывало его тело. Эдвард был уверен в своем решении. Она сбежит от него сегодня в бесконечную тьму, где скрыта ложная надежда. Лес скроет ее на некоторое время, пока ее ошибки не станут наиболее ужасными.

Его глаза закатились в блаженстве при мысли нахождения ее во тьме. – Какие прекрасные тайны ты расскажешь мне, Изабелла? – его голос был тише шепота, дыхание призрака.

Он наклонился, чтобы поближе полюбоваться ее лицом. Она благоухала после душа. Он вдохнул ее запах, знакомясь с ранимой девушкой. Он почти чувствовал ее тепло, и на мгновение подумал, что это смешно.

Очень мягко он убрал прядь волос, которая упала ей на лицо. Её волосы были как легкий шелк. Было так легко обернуть их вокруг его руки и стащить ее с кровати. Он мог бы погрузиться в ее локоны, и поглощать ее энергию, ее жизнь. Он взял небольшой волос между большим и указательным пальцем, и погладил его. Шелковый.

Он приблизил его к своему лицу, и прошептал, спрашивая самого себя. – Что мне стоит взять на память о тебе?

Что бы это ни было, ее частичка будет принадлежать ему.

Навсегда.



Белла потянулась, когда рассвет пробрался в ее комнату и забрался на кровать, где она спала. Она размяла пальцы ног, чтобы сесть и осмотреться.

На короткий момент она подумала, что ее детская мечта стать принцессой сбылась. Спальня была больше, чем все три комнаты в доме Чарли вместе взятые. Все пространство было завалено безделушками, статуями, предметами искусства, вазами и элегантной мебелью. Особенно выделялся украшенный витиеватыми узорами элегантный туалетный столик с мягким стульчиком в комплекте.

Белла спустила ноги на пол и прошла по комнате, чтобы поближе его рассмотреть. Он оказался старинным, но в отличном качестве.

- Похоже, он викторианский, - тихо сказала она себе, когда провела рукой по дереву. Ее пальцы коснулись краев цветочных узоров, которые обрамляли обвальное зеркало. Белая трикотажная сетчатая ткань покрывала бежевую старинную вещь от жителей дома.

Старинные расчески, щетки и заколки, были аккуратно разложены, как будто ожидая, что ими сейчас воспользуются. Она коснулась всех семейных реликвий, которые лежали перед ней. Старинные флаконы духов все еще с содержимым внутри стояли в углу. Эта часть очаровала Беллу больше всего. Она подняла их, чтобы рассмотреть вещи, пойманные в ловушку времени. Снимая стеклянную затычку, она сжала помпу и аромат выпорхнул из своей стеклянной тюрьмы.

Цветочные духи другой эпохи донеслись до нее. Они были ошеломляющими, но она улыбнулась и развеяла их махом руки. Она села на стул, чтобы изучить все дальше, и даже провела гребнем по своим спутанным волосам, пока смотрела в зеркало.

Когда она была маленькой, то хотела туалетный столик. Именно такой как у красивых женщин в фильмах, которые сидели за ними и пользовались дорогой косметикой. В ее детском уме, она представляла себя принцессой, и это было величественное определение тому, как быть женщиной. Она часто представляла, как будет сидеть за одним из таких столиков и планировать: что она оденет, и заколет ли она свои кудри на макушке?

Она улыбнулась своему воспоминанию и собрала свои пышные волосы в неряшливый хвост, позволяя нескольким прядям, своим натуральным кудрям, упасть на лицо. Она покрутила головой в разные стороны, то поджимая губы, то снова улыбаясь.

«Как я уложу свои волосы?» - подумала она.

Ее мысли витали где-то далеко, где-то в темной и глубокой пропасти, между сумасшествием и надеждой. Она подумала, что не прочь просыпаться так каждое утро.

А затем была следующая мысль. «В этом доме».

И еще. «Рядом с кем-то».

Она рассмеялась над собой и своими смешными фантазиями, позволяя волосам упасть обратно на её плечи.

Конечно, она подразумевала мистера Каллена. Его глаза были неестественного оттенка, но это могло быть из-за генетической ошибки.

В нем есть и другие выдающиеся качества.

Она вспомнила, как он сидел за роялем, когда она пришла вчера вечером. Его внешний вид был поразительным. Она даже осмелилась подумать, что он был своего рода красивым. Даже его голос прошел сквозь нее, и запомнился опасным, но бесспорно сексуальным. Ощущение его холодной руки на ее, или как он наклонился к ней, пока говорил, все это пробуждало провокационные мысли. Не говоря уже о том, что он был джентльменом. Она закрыла глаза.

Она не могла спорить с собой или с его притягательной привлекательностью.

Стук разорвал тишину в комнате, и голос оторвал ее от ненадлежащих размышлений.

- Мисс Свон, вы уже встали?

Она встала и быстро отошла от столика. – Да!

Дверь открылась, и вошел Эдвард, а за ним Эммет с большим серебряным подносом.

- Что это? – спросила Белла, пока Эммет ставил его на скамью в конце кровати.

- Завтрак, - сказал Эдвард. Он указал на многообразие еды на тарелках. – Свежая клубника, яйца, рогалики с различными приправами, так как мы не уверены, что вам нравится, и свежевыжатый апельсиновый сок.

Рот Беллы открылся. Она возбужденно выдохнула. – Вау.

- Что-то случилось, мисс Свон? – спросил Эдвард, улыбаясь. Ему не нужно было это спрашивать.

- Вы действительно знаете, как ухаживать за своими гостями. Мне, возможно, надо остаться здесь, - она засмеялась.

Эдвард продолжал улыбаться, и махнул рукой Эммету, сигнализируя ему уходить. Он подчинился. Эдвард присел на край кровати и пригладил смятую ткань.

- Ну, еще я пришел сюда, чтобы поговорить с вами.

Сердце Беллы подпрыгнуло и опустилось. Если бы оно не было в клетке, она бы его никогда не поймала.

- О чем? – спросила она.

Эдвард переводил свои кровавые глаза с постели на нее, и снова на постель. Это зрелище, точно заставит дать согласие. – Проведите день со мной. Вы, может, заметили, что я редко принимаю гостей, но мне нравятся хорошие компании. Здесь постоянно только присутствие Эммета.

Должно было возникнуть колебание по поводу приглашения, но его не возникло: - Конечно.

Ее рот открылся, а глаза расширились. Она подошла к нему, уменьшая расстояние между ними, как вдруг вспомнила, зачем она здесь. – Вы ничего не слышали о моих друзьях?

Эдвард вдохнул, пуская воздух в свои мертвые легкие, он вдохнул ее вкус. Ее мысли были о потерянных друзьях, но ее тело хотело совсем другого. Его. Это было понятно. Он чувствовал ее запах.

- Боюсь, что нет.

- Может Анжела или Джессика звонили мне, - сказала она, начиная паниковать.

Она отошла к противоположной части кровати и энергично начала искать сотовый телефон. Она искала под кроватью, вокруг стола, в штанах, и когда не нашла, то подняла руки в воздух. – Моего телефона нет.

- Жаль, - сказал Эдвард, вставая с кровати.

- Могу я у вас одолжить телефон?

- Мой дом ваш дом. Не стесняйтесь брать все, что вам необходимо.

- Спасибо, - он взяла трубку, а потом бросила ее. – Черт!

- Что-нибудь случилось? – спросил Эдвард.

Белла вздохнула и запустила обе руки в волосы. – Да. Я не знаю их номера. У меня они всегда были в списке контактов. Я никогда не набирала их. Я знала номер Анжелы, прежде чем она его сменила…

- Может вы оставили телефон внизу и забыли об этом?

Она покачала головой. – Нет, я так не думаю.

Эдвард подошел к ней и взял за руку, и повел к скамье, где стоял завтрак. Она села и тяжело вздохнула, ее захватило чувство вины, неопределимое желание расплакаться.

«Это моя вина».

Эдвард опустился перед ней на колени и нежно взял за руку. – Мисс Свон, это может показаться неортодоксальным, учитывая то, что вы меня совсем не знаете, но это не ваша вина. Это чувство вины и безнадежности – естественная человеческая эмоция в таких ситуациях. Но я уверен, что они где-то сейчас все вместе. Не волнуйтесь, они вернуться.

Она боролась со слезами, пока говорила. Был ли он прав? – Вы так думаете?

- Я это знаю, - он ложно улыбнулся, но Белла не смогла заметить разницу. Он сжал ее руку и встал. – Теперь я прошу вас поесть, освежиться, а потом спуститься ко мне вниз, когда будете готовы. А я пока поищу ваш телефон и подожду вас. Может быть, вы его забыли в зале.

- Благодарю вас, мистер Каллен. Я даже не могу выразить, как много для меня значит ваша доброта прямо сейчас.

Он открыл дверь, но повернулся. – Не думайте об этом, - он вышел за дверь, но поймал себя на мысли, что забыл отправить ей последний гвоздь для ее гроба. – Я решил взять на себя смелость записать номер отделения полиция для вас. Он на подносе. Вы можете позвонить им в ближайшее время.

Прежде чем она успела ответить, Эдвард закрыл дверь. Он пошел в свою библиотеку, расположенную на первом этаже, и раскрошил мобильный телефон Беллы в своем кармане.

Это произошло незадолго до того, как Белла приняла совет Эдварда позвонить в полицию. Она провела почти десять минут, подавая заявление человеку на другом конце трубки. Она объяснила ситуацию, и где она находится. Он в свою очередь сказал ей, что они сделают все возможное.

Она сразу почувствовала облегчение от его слов и повесила трубку довольная своим решением. Но это ощущение не продлилось долго. Она по-прежнему должна была объяснить всю ситуацию Чарли. Она провела еще двадцать минут, расхаживая по комнате, разговаривая сама с собой – вырабатывая мужество, чтобы снова взять телефон.

Это никогда не помогало. Она боялась этого звонка. Никакое количество самовнушений не помогало.

- Покончи с этим Белла. Просто возьми телефон и позвони.

Ее руки дрожали, когда она взяла трубку и поднесла ее к уху.

Тишина.

Ни гудка.

- Что за черт? Он только что работал.

Она нажала на кнопку еще несколько раз, но сигнала не было. – Блядь, - она отбросила телефон. Это было тонкой линией между проклятьем и счастьем.

- По-крайней мере я не буду иметь с этим дело прямо сейчас, - пробормотала она, пока перебирала ящик, чтобы найти, что надеть сегодня.



Белла провела позднее утро и начало второй половины дня с Эдвардом. Она слушала его игру на пианино, и говорила, но ничего о нем не узнала. Он стал осторожным, когда она затронула тему его детства, его игра на пианино стала громче, и он потерялся в музыке.

Эммет был под рукой и предлагал Белле поесть, но она отказывалась, но каждый раз улыбалась ему, когда он подходил к ней. Было редким случаем, что она испытывала так много эмоций по отношению к такому большому мужчине, но она по-прежнему чувствовала жалость к нему и была расстроена, что они не могли общаться, кроме простых кивков и жестов. Было слишком очевидно, что ему нравилась ее компания, об этом говорили появляющиеся ямочки на его щеках и блеск его карих глаз. Он слишком хорошо знал силу улыбки, и много времени прошло с тех пор, как он видел такую красивую улыбку как у нее.

Эдвард тщательно следил за их обменом через его большой, черный инструмент, в то же время, распрямляя свои записи с композициями. Когда он закончил, он убрал пряди со своего лица и встал, и быстро пошел к Эммету. Он выдернул кувшин с водой из его руки и поставил его на журнальный столик перед Беллой. Он подтвердил ранний обед. Эммет заметил дикий блеск его глаз, но пораженно кивнул, опуская плечи и идя на кухню. Губы Эдварда дернулись в усмешке, но он стер ее, прежде чем пойти к Белле, которая уютно свернулась на мягком кожаном диване.

Стакан, из которого она пил весь день был пустой. Это не ускользнуло от внимания Эдварда.

- Не хотите еще чаю?

- Нет, спасибо, - сказала Белла. – Я действительно должна уже идти.

Эдвард сел рядом с ней на диван, наклоняясь над ней, но не слишком близко. – Останьтесь, - прошептал он.

Это движение испугало Беллу, и она немного отодвинулась назад. – Мистер Каллен, - выдохнула она. – Я должна вернуться в свой лагерь, вдруг они вернулись обратно.

- Ну, хотя бы пообедайте со мной? Эммет готовит прекрасный обед в вашу честь, - сказал он, заставляя остановиться. Он будет использовать ее слабость – жалость - против не самой. – Как бы он себя почувствовал, если бы узнал, что вы нарочно не пришли?

Ее лицо засияло, и она выдохнула. – Я думаю, что могу остаться на обед. Я не хотела бы пропустить то, что он готовит. Утка прошлой ночью была очень вкусной.

Эдвард улыбнулся: - Я рад это слышать. В таком случае, у меня есть кое-что для вас. Пойдемте.

Он подал ей руку, и они пошли вверх по темной лестнице. Белла пальцами погладила темную ткань его рубашки с длинными рукавами. Она могла бы поклясться, что это была та же рубашке, что была на нем за ужином накануне вечером, но это был его дом, так что она не поставила это под сомнение. Ей нравился материал под ее пальцами, и то как он прижимался к его сильным рукам.

Плечи Эдварда напряглись. Он знал ее следующий вопрос. Ее шаги, казалось, замедлились из-за мыслей.

- Как Эммет стал таким? Он родился с этим?

- Эта долгая история, - ответил он.

Белла улыбнулась: - У нас есть целый день. – «И вся ночь».

Ей понравилась эта идя.

- Вы согласитесь на историю во время обеда? У нас будет время.

- Я полагаю, да.

- Хорошо, потому что есть кое-что, что я хочу показать вам… Кое-что, что должно быть у вас.

- Должно быть? – спросила Белла, когда они вошли в комнату. Ее рука выскользнула из его, пока она начала привыкать к новой обстановке. Комната была в два раза больше ее сегодняшней спальни, но она была пуста, за исключением большой кровати с балдахином. Хоть она и была пыльной, своей красоты не теряла. Окна во всю стену по обе стороны от кровати были задрапированы тяжелыми шторами, темный и светлый тона напольного деревянного покрытия соединялись вместе, создавая звезды, заключенные в круги, в центре комнаты.

Эдвард пошел дальше, к шкафу. Через минуту он вытащил большой и очень толстый мешок с одеждой.

Воспоминания посыпались в воображение Беллы. «О, нет», - подумала она.

Она подарила Эдварду робкую улыбку. – Что это?

- Вы не будете против торжественной одежды?

- Торжественная одежда? Платье? Я не знаю, мистер Каллен, я не так изящна на каблуках, - она улыбнулась, разрядив ситуацию. Не то, чтобы ей не нравились платья, на самом деле она их любила, но она так и не смогла освоить ходьбу на каблуках и иногда падала.

Эдвард знал это. Он слышал ее внутренний бред сегодня утром, когда она проснулась как довольная кошка на солнце. Было не трудно убедить ее надеть платье. Он расстегнул мешок так, что платье выпало из него.

Оно буквально выплыло из своего пыльного заточения, на что глаза Беллы расширились. Она вздохнула.

- Ого, ничего себе, - она протянула руку, что бы рассмотреть его, но отступила, осторожно смотря на Эдварда.

- Все в порядке, - заверил он ее.

Она дотронулась до него и удивилась текучести юбки и сверканию украшенного бисером лифа. Оно было поистине величественным, и ей тут же пришло в голову, что это было платье как у принцессы.

Эдвард поклялся, что видел жемчужно-белое отражение ткани в ее глазах.

- Что вы думаете? – спросил он. – Давайте приоденемся сегодня вечером.

Белла улыбнулась: - Мистер Каллен я…

Он отбросил платье на кровать и притянул ее к себе, сжимая ее руку, а вторую кладя на спину. Их тела соединились, соприкасаясь от груди до бедер. От новой позиции у Беллы закружилась голова, и из нее исчезли какие-либо мысли. А Эдварду только сильнее захотелось пить. На мгновение он подумал убить ее. Зачем переживать и беспокоиться по поводу того, чтобы наладить с ней отношения, если он все равно выпьет ее? Он мог бы покончить с ней прямо сейчас.

Идея завораживала.

Новая болезнь поразила его ум и завладела телом.

«Она хочет тебя», - вразумил он себя. – «Она хочет, чтобы ты подчинил ее».

Она этого хотела. Он видел это в ее глазах, слышал в ее уме, и чувствовал в запахе кожи.

«Кровать здесь. Это то, как ты и задумывал. Возьми ее сейчас и сделай это».

Он сделал шаг вперед. Она сделала шаг назад.

Еще один, и еще, они двигались небрежно, не спеша, идя по полу в гладком танце. Ее лицо было удивленным. Она не могла поверить в то, что это происходило на самом деле. Она не думала, что умеет танцевать.

Он покрутил ее, держа за руку, и привлек обратно. Ее ноги только чуть-чуть запутались.

- Смотри в мои глаза – никогда не смотри в пол, - сказал он.

Его тело горело от близости ее крови.

- Вы танцуете со всеми своими гостями? – спросила Белла, когда встретилась с ним взглядом. Она дрожала под его прикосновениями, пока они продолжали двигаться.

- Я сказал вам, что у меня не бывает гостей. Но если бы были, то я ответил бы - нет.

Кровать была около их ног. Он подтолкнул ее в нужном направлении.

- Мистер Каллен? – она покраснела, когда тело Эдварда прижалось к ней. Ее волосы рассыпались по матрасу, и это было для него толчком. Настало время.

- Мы преодолели формальности, - он придвинулся к ее лицу, задерживаясь в нескольких дюймах. По не воле у него выработался яд, и зубы заострились. Сейчас это было не в его власти. – Зови меня Эдвардом.

Взглянув на ее лицо, он заметил, что оно уже не было нежным, с пониманием, а стало напуганным, со страхом. Она ахнула и попыталась бороться, выскользнув из-под него и подойдя к двери.

- Ты в порядке? – спросила она, несколько раз моргая, пытаясь сфокусировать взгляд. Может она это нафантазировала?

Он был выведен из гипнотического состояния ее отсутствием и вопросом. «Это к лучшему. На нее нужно охотиться. Она еще не созрела, не достаточно устала, не достаточно разогрелась».

Его вампирская природа исчезла прежде, чем он повернулся к ней. – Я в порядке. Приношу свои извинения.

Он взял платье и вывел Беллу из комнаты, которая служила своему хозяину апартаментами. Как только они прошли по коридору и вошли в гостевую, он положил платье на кровать, оставил ее в центре комнаты, и направился к двери.

- Я пошлю Эммета за вами, когда обед будет готов. В том ящике есть туфли. Вы должны найти здесь все необходимое. Не откладывайте подготовку.

Он быстро повернул замок, закрыв за собой дверь.

Белла схватилась за грудь, слушая свой ускоренный пульс. Неужели она действительно только что видела то, что она думала, что видела? Она провела рукой по волосам и встряхнула их.

«Это твое воображение. Остынь».

Она потерла глаза ладонями и вздохнула. Она думала о Джессике, Анжеле, Эрике и Майке, пока открывала сундук и искала обувь внутри. Она спрашивала себя, где они, что делают. Более того, она надеялась, что с ними все было в порядке.

Слезы потекли из ее глаз, когда она нашла пару белых туфель и закрыла сундук.

---

Перевод - Lemis
Редактура - miss_darkness - она выполняет просто невероятную работу. Спасибо ей за это.

Как вы заметили, это только первая часть главы, но она уже внушающих размеров.
Как вы думаете, что будет на обеде? А поведение Эдварда, правда пугающе? Надеюсь, нам удалось вас заинтересовать, а пока вы находитесь в ожидании следующей части главы, то прошу зайти на Форум и написать свои впечатления.