Я была готова к нашей последней встрече: волосы уложила в высокую причёску, подчёркивающую линию шеи и утонченность черт лица; нанесла умелый макияж, одела строгое серое платье и туфли на высокой шпильке. Бросив последний взгляд в зеркало, я убедилась: это то, что надо. Я должна была выглядеть как победительница.

Раздался нервный, прерывистый звонок в дверь.
Открыв, я увидела на пороге его, взъерошенного и осунувшегося. Он потянулся к моим губам, но я предупреждающе вскинула бровь и подставила для поцелуя щеку. В его представлении мы были страстными любовниками, но, на самом деле, я ни на секунду не ослабляла контроль над ним и над собой. Наша игра всегда шла по моим правилам: я лицемерно и расчетливо очаровывала его; давала себя попробовать, не отдавая целиком; дразнила и заманивала в ловушку, которая вот-вот захлопнется.
- Привет, я скучал, – прошептал он, целуя подставленную щеку.
- Проходи. Что у тебя случилось? – мой голос звучал заинтересованно, но не выражал особой заботы.
- Изабелла, это что-то ужасное! Меня так подставили... – произнося это, он практически упал на диван в гостиной.
Облокотившись руками на колени, он запустил в волосы тонкие пальцы. Волосы у него были все те же: длинные бронзовые пряди, разметавшиеся в легком беспорядке.
Я присела рядом, прикурила сигарету и с наслаждением затянувшись, откинулась на спинку дивана. В душе витало предчувствие радостного момента и долгожданного облегчения. Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо.
- Как и кто тебя подставил? – поинтересовалась, выдыхая терпкий дым.
- Моя помощница. Инесс, – он почти зарычал, произнося ее имя. - Эта стерва такое натворила на отчетной пресс-конференции!.. Теперь мне полная крышка, и первым, кто попытается меня уничтожить, будет мой собственный тесть.
Он силой сжал в кулаках пропущенные сквозь пальцы волосы.
- И что же она вытворила? – спросила я.
Было жутко интересно послушать, что он наврет. Я была уверена, что ему точно не хватит мужества открыть перед «своей Изабеллой» свое истинное лицо, боясь потерять меня.
- Изабелла, давай я тебе позже расскажу? Мне нужно все это сначала переварить...
Хм, так я и думала.
- Так ты ко мне это переваривать пришел? – поинтересовалась я с легкой издевкой.
- Нет! Детка, мне нужно где-то укрыться, хотя бы на одну ночь... Пустишь переночевать? – говоря это, он смотрел на меня своим самым обольстительным взглядом. – И, я тебя умоляю, дай мне выпить чего-нибудь покрепче.
Его рука легла на мое предплечье. Я, сдерживая дрожь отвращения, улыбнулась ему через силу и встала. Игриво покачивая бедрами, подошла к бару и налила два стакана виски со льдом. Вернувшись назад к Эдварду, улыбнулась и протянула стакан в левой руке. Как отвратительно он на меня смотрел! Пожирал взглядом как похотливая скотина.
Сделав над собой усилие, я растянула губы в обольстительной улыбке и присела к нему на колени.
- Хочешь переночевать у меня? Но за это придется платить, – промурлыкала ему на ухо. Его дыхание сбилось, а тело слегка напряглось от возбуждения. Глядя в глаза друг другу, мы сделали по глотку холодного виски.
Алкоголь теплой волной разливался по венам, притупляя чувство отвращения. Я умела владеть собой, работа обучила меня этому: нужно уметь отключить свои эмоции и играть запланированную роль. Тело отдельно, душа отдельно. Так же и сейчас, моя душа отстраненно и без эмоций, будто со стороны, наблюдала, как руки Эдварда поглаживали мои спину и грудь; как мои глаза прожигали его огнем страсти; как моя рука, скользнув по шее, запуталась в бронзовых прядях волос, вырывая его стон. Я усмехнулась про себя:
мужчины настолько примитивны, их так легко завести, заставить потерять голову. Я действовала автоматически, ничего не чувствуя, словно смотрела фильм со знакомыми актерами. Мои губы медленно целовали его шею, мочку уха, висок, глаза. Его тело постепенно расслаблялось. Наконец, его веки закрылись, и он заснул.
Отлично, снотворное подействовало, надеюсь только, я не переборщила с дозой. Умереть во сне - было бы для него слишком лёгким выходом из ситуации.
Взяв мобильный, я набрала номер Инны. Я знала, она ждёт моего звонка, чтобы примчаться сюда и довести начатое нами до конца. Помню ту неподдельную радость, которая светила в ее глазах, когда созрел наш план.

- Инна, я понимаю, меня должно радовать то, что происходит, но почему ты так радуешься этому всему? – задала я тогда мучавший меня вопрос.
- Я не знаю сама, но мне доставляет огромное удовольствие помогать тебе давить этого слизня. После тех видео, которые я нашла в доме у Роузи, я готова была разорвать его собственными руками. Господи, Изабелла, там же были совсем юные девочки! Некоторым всего по шестнадцать-семнадцать лет. Моей сестре шестнадцать. А эти козлы абсолютно безнаказанно продолжают насиловать все новых и новых девчонок, жить на широкую ногу, развлекаться, даже не задумываясь об чьей-то сломанной судьбе и покореженной психике.
- Инна, ты меня смешишь. С твоей работой тебя это вообще не должно трогать.
- Именно из-за моей работы меня это трогает больше, чем нужно. Безумно хочется уничтожить одного из тех уродов, которых порой приходиться обслуживать с улыбкой.

Из воспоминаний меня вырвал тягучий гудок, слишком неожиданно резанувший слух. В голове мелькнула мысль: «Сейчас Инна поднимет трубку, и это станет началом конца нашего мероприятия».
А запланировали мы многое. Инна приготовила все записи с «вечеринок», в которых Он принимал участие. Мы планировали обнародовать все это и передать дорогого Эдварда не менее дорогому тестю. Только перед этим ему предстояло испытать настоящий шок, узнав, кто я на самом деле. Я думала, что после того, как отомщу ему, уничтожу его - все будет кончено. А что потом? Внезапно меня охватила паника, и палец сам нажал клавишу сброса вызова.
Сердце начало отбивать дикий ритм, отдаваясь болезненной пульсацией в висках. Отомстить ему было целью моего существования, только ради этого я и жила последние годы. И вот теперь, когда мои планы начали осуществляться, я не ощущала никакой радости, а где-то в глубине души назревало давящее чувство разочарования.
На ватных ногах я подошла к дивану, на котором лежало его расслабленное тело. Окинула его взглядом, пытаясь возродить в себе ту ненависть и решимость, которые наполняли меня еще несколько минут назад. Его глаза были закрыты, веки слегка подрагивали, на красивом, когда-то любимом лице застыла маска тревоги...
Ничего. Я не чувствовала ничего.
Резкий звук телефонного звонка заставил меня вздрогнуть.Я посмотрела на экран мобильного, где раздражающе пульсировала надпись «Инна». Нервным движением я сбросила звонок и выключила телефон. Я должна была разобраться в себе, мне нужно было подумать в тишине и одиночестве.
Чувство разочарования, рожденное где-то в груди, холодком распространялось по телу. Меня охватил озноб, прокатываясь короткими волнами по позвоночнику. Подняв свой бокал с виски, оставленный на стеклянном столике, я сделала глоток в надежде прогнать гнетущее чувство, но оно не уходило.
Блуждающим взглядом окинула комнату, и внимание привлекла стопка дисков на полке возле телевизора. Как под гипнозом, я встала с дивана и направилась к притягивающим меня предметам. Несколько минут тупо смотрела на блестящий диск, перекладывая его из руки в руку. Вот то, что мне поможет. Главное - включить, и решимость вернется.

Инна чудесным образом нашла эти съёмки, которые и легли в основу моего плана по уничтожению Эдварда Каллена. В один прекрасный вечер помощница позвонила мне, и по ее голосу было слышно, что она ликует.
- Мне нужно тебе кое-что показать, я достала «бомбу», которую мы скинем прямо на голову этому козлу, – радостно провозгласила Инна в трубку.
Через час она уже была у меня в офисе.
- Инна, где ты взяла эти съемки? – спросил я сдавленным голосом после просмотра одной из сцен.
Инна ответила охотно. Видно было, что она гордилась проделанной работой.
- О, это было чистое везенье! Видимо, Бог решил проснуться и помочь наказать этих уродов, - оживлённо заговорила она, сверкнув льдинками ненависти в глазах. - Я взяла их в доме у его дорогого братца Эммета Каллена. Судя по всему, это было самое часто используемое приватное видео в их семье. Его жена Роузи оказалась еще той сукой. Мало того, что она обо всем знала, так ее еще и безумно возбуждали страдания этих девочек, записанные на видеопленку. Господи, сколько гнили в их грёбаном обществе!
- А как ты попала к ним в дом? Ты что, замки взломала?– спросила я удивленно.
- Хм, нет, конечно. Мне помогла сама Розали, молодая мамаша, скучающая по прежней веселой жизни. Я познакомилась с ней на одной из презентаций фирмы. Оказывается, что помимо таких качков как Эммет, она увлекается еще и девочками. Пара недель интересных встреч - и я уже бывала у нее дома в образе новой подруги. Эммет так увлекся воспитанием своей дочурки, что абсолютно перестал обращать внимание на скучающую жену. А скучающая женщина способна наделать много глупостей... - Инна мерила шагами комнату, презрительно улыбаясь. – Однажды, будучи в хорошем подпитии, она мне проболталась, что ее муженек в молодости предпочитал очень жесткий секс, и что в доме даже есть видео. При первой же возможности я покопалась в их видеоархиве и наткнулась на ЭТО. Я была в шоке, обнаружив там лицо любимого шефа... Но это же невероятное везение! Изабелла, такой удачей грех не воспользоваться, тебе не кажется?

Дисковод плеера принял диск, надрывно зажужжав. Присев на пол недалеко от телевизора и глубоко вздохнув, я нажала кнопку пуск. Я знала, что там записано. Я даже видела несколько кадров, посмотреть целиком - не хватило выдержки. Уже первые кадры откровенно шокировали. Это та самая запись, которую Инна выбрала для демонстрации на презентации. Я вздрогнула от его идиотского смеха, льющегося из динамиков, и, отключив звук, перемотала на следующую запись.
На экране появилось изображение девушка с короткими темными волосами. Она стояла на коленях, а ее руки были пристегнуты наручниками к трубе и неудобно вздернуты вверх. Он держал ее за волосы и заставлял делать минет, пока Эммет жестко трахал ее сзади. Все тело девушки покрывали синяки и кровоподтеки; она захлебывалась, ей не хватало воздуха.
Инна показывала мне эту съемку раньше. Эта история так ее заинтересовала, что она попыталась выяснить судьбу некоторых из девушек. Я помню ее тихий голос, когда она рассказывала:
- Ее звали Миранда, ей тогда было около семнадцати лет. Она покончила с собой через неделю после того, как они с ней развлеклись.
Тем временем картинка на экране вновь сменилась, заставляя сердце болезненно сжиматься. В ушах вновь зазвучал голос Инны:
- А это Карла, ей всего пятнадцать. Ее они запугали, что оказалось проще простого: детдомовская девочка, без поддержки за спиной, поверившая в сказку про настоящую любовь и чудо в жизни. Она была так напугана, что даже и не думала подавать заявление об изнасиловании. Она мечтала стать воспитателем, и у нее был такой шанс. Она отлично училась и должна была получить стипендию в колледж... Сейчас она наркоманка, зарабатывающая на героин минетом для всех желающих и доживающая последние месяцы. Посмотри, во что они ее превратили.
Тогда Инна показала мне глянцевое фото. На фото был изображен то ли человек, то ли скелет, обтянутый тонкой бледной кожей. Лишь длинные волосы и высохшая грудь говорили о том, что это женщина неопределенного возраста. Она сидела на диване, сведя вместе костлявые коленки и оперевшись на них локтями, смотрела в камеру. Ее лицо со впалыми щеками и огромными синими кругами под глазами выражало полное равнодушие;тусклые волосы лохматыми прядями разметались по хрупким плечам. Я до сих пор помню ее глаза... Глаза выцветшего карего оттенка были пустыми и туманными, как глаза мертвого человека. Они убили ее!
Самое страшное, что все их жертвы были хорошими девочками с несомненно счастливым будущем в перспективе, но так или иначе связавшимися с кем-то из компании богатеньких уродов. Такими же, какой была я, когда встретила Эдварда Каллена. Видимо, втаптывать в грязь что-то светлое и невинное, доставляло этим ублюдкам особое удовольствие.

Воспоминания взрывались в голове одно за другим. Страшные кадры мелькали на экране, отдаваясь болью в сердце. Все это должно было породить во мне новые волны ярости, ненависти, но, отчего-то, в груди зрели абсолютно непонятные чувства неуверенности и тревоги, поглощая всю меня целиком.
Я не ожидала такой реакции от себя: я была словно оглушена, контужена. Все мое сознание будто обволок какой-то пузырь, не позволяющий чувствовать мне той радости, которую я ждала все эти годы. Я сделала это, мои планы осуществлялись, но почему-то я не чувствовала ничего, кроме пустоты и усталости.
Я надеялась, что кадры этого видео подарят мне решимость. Но нет! Меня накрыла только волна омерзительного разочарования и обиды. Я вновь почувствовала себя раздавленной и униженной. Только на этот раз было изнасиловано и изуродовано не мое тело, а моя душа. И теперь это сделала я сама. Всё рухнуло, разрушилось.
Камень обиды, боли, унижения так и не упал с моей души, но теперь я чувствовала себя просто злобной сукой, без цели в жизни. Как больно... Как же больно я себя наказала!
А ведь я могла выбрать другой путь. Я могла подняться с колен и пойти дальше, вернуться в тот светлый мир, из которого он меня выдернул. Да, я бы не была уже прежней наивной Беллой, но я бы жила, чувствовала, даже может быть полюбила… Это было бы трудно, но выполнимо...
Но нет. Я предпочла утонуть в грязи своей обиды и разочарования и пошла не по той дороге, углубляясь все дальше и дальше в непроглядную мглу, следуя за призрачным светом надежды на месть, который оказался всего лишь галлюцинацией, миражом.

Я прижалась спиной к дивану. В ушах стучало. Что теперь? Я не знала. Всё тело ломило, к горлу подкатывал ком. Единственным огромным желанием было обнять свои колени и разрыдаться. Это желание было настолько сильным, что больше напоминало жизненную потребность. Давай, Белла, поплачь! Нет. Я не могла. Уже много лет я не плакала, долгое время я не могла позволить себе такую слабость. Сейчас же мне хотелось этой слабости больше всего на свете, но что-то мешало, не давало этого сделать... Я разучилась плакать, как и разучилась чувствовать что-то положительное. Господи, неужели я больше не человек!? Неужели моя душа превратилась в рациональный, расчетливый механизм?
И вот теперь у этого механизма пропала цель функционирования. Сбой в системе. Я почти уничтожена.
Грудь ныла. Ее распирало с такой силой, что, казалось, это моя бесчувственная душа пытается разорвать плоть и освободиться, улететь. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, собрать во что-то связное поток своих мыслей и неясных желаний. Я прислушивалась к стуку своего сердца и старалась выровнять сбившееся неглубокое дыхание.
Нащупав дрожащей рукой телефон, я включила его и нажала кнопку повтора последнего звонка. Инна ответила практически сразу.
- Изабелла! У тебя все в порядке?! Почему ты отключила телефон? – она громко чеканила слова в трубку.
Я закрыла глаза и откинула голову на диван.
- Я не знаю, что мне делать дальше, – прошептала я пустым, сдавленным голосом. - Я не могу, Инна... Я не могу довести до конца то, что мы начали. Я не могу его уничтожить, не вижу в этом смысла...
- Да ты что? Он же раздавил тебя! Лишил тебя нормальной жизни! Мы должны это закончить, Изабелла. Я хочу это закончить! Я уже ненавижу его всей душой!
- Инна, я не вижу в этом смысла! Все эти годы я жила для того, чтобы отомстить ему. А теперь, если я доведу совю месть до конца, я не знаю, для чего жить дальше. Еще два часа назад я готова была убить его самым изощренным и болезненным способом, но теперь не хочу. Я устала.
Я говорила это, и слова отражались многократным эхом в голове. Как бы я хотела, чтобы мои глаза сейчас наполнились слезами и вытеснили ту жгучую тяжесть, которая сдавливала мою грудь.
- Изабелла, если ты не сделаешь этого, то сделаю я. Я доведу это до конца. Я потратила слишком много сил, я слишком втянулась, чтобы бросить все незаконченным. – Голос Инны был злым и уверенным.
Это вывело меня из ступора. Да, мы с ней очень сблизились за это время и даже перешли на «ты», но никогда и никому я не позволю делать что-то против моего желания. Я не определилась с тем, чего мне хочется, но я точно знала, чего не хочу.
- Да, ты много сделала для меня, но я тебе хорошо за это заплатила. Надеюсь, ты не забыла, зачем тебе нужны были деньги? – Мой голос стал жёстким и холодным, а на лицо вернулось выражение уверенности. - Поэтому ты сейчас положишь трубку и просто забудешь все, что делала последний год.
Инна явно была в недоумении, но она сделала, как я сказала. В трубке запищал частый зуммер, а я осталась сидеть на полу, стараясь не утонуть в той пустоте, которая поселилась внутри меня; пытаясь найти выход. Найти хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться и не пропасть.