От автора: почему бы не дать нашим героям в этой главе немного отдохнуть? Они вполне заслужили свой маленький отпуск без проблем. Ну а бороться... бороться будем позже))

Мелкими каплями недавно начавшийся дождь неслышно ударяет по лобовому стеклу. Тонкими струйками вода, подчиняясь сумасшедшей скорости, с которой мы едем, ползет вверх. Думаю, стрелка спидометра скоро приблизится к двумстам километрам. И Джаспер, судя по всему, уменьшать это число вовсе не намерен – до аэропорта по приказу Эдварда надлежит добраться как можно скорее.
До аэропорта…

Проснувшись этим утром мне одновременно страшно хотелось и отчаянно не желалось видеть Эдварда. Вопреки здравому смыслу, смущение после вчерашнего накатывало огромными волнами без конца и края. Мне по-настоящему стыдно за эту истерику. Он не должен был её видеть. Но тогда, если бы мужчины не оказалось рядом, как бы я пережила эту ночь?..
Впрочем, желание исполнилось. Мистер Каллен вернулся в детскую лишь тогда, когда я более-менее взяла себя в руки и успела даже умыться. Впервые за последние две недели в восемь часов утра спать не хотелось…
Неслышно закрыв за собой дверь, он, не извещая о своем приходе, совершенно спокойно устроился на белом кресле, задумчиво глядя в окно.
Думаю, говорить, что его появление было для меня, закрывшейся в ванной, неожиданным, не стоит. Вздрогнув, я с трудом заставила губы выдавить улыбку.
Похоже, напугать меня в его планы не входило.
- Извини.
- Ничего страшного… - рассеяно размышляю над тем, что могу и должна сделать, все ещё оставаясь на пороге комнаты.
Эдвард наблюдает за мной с интересом, но почти сразу же после моего нервного взгляда прекращает любые игры.
- Иди сюда, - зовет, кивая на подлокотник. Тихонько зовет, помня о спящем малыше.
На деревянных ногах делаю те пару шагов, что разделяют нас. Чувствую себя обнаженной – настолько сложно контролировать мысли и действия. Эта ночь точно выбила меня из колеи.
- Что случилось? – усаживая на выбранное место и почти сразу же обвивая рукой за талию, интересуется мужчина. Смотрит на меня как-то странно, по-особому. Будто бы знает… будто бы сам видел мой кошмар.
- Все в порядке… - хрипло шепчу, прочистив горло, - а в чем дело?
- Ни в чем, - понимающая улыбка трогает розоватые губы, - все хорошо.
Мне кажется, эта фраза из ночи вскоре станет моим талисманом. Как приятно слышать её от другого человека. От того, кому доверяю. Эффект потрясающий.
- Ты давно проснулся? - негромко спрашиваю, разбавляя тишину утренней спальни.
- Нет, - поворачивая голову, Эдвард проводит носом по моей шее. Шумно сглатываю от неожиданности, после чего кожа получает легкий поцелуй. «Не бойся» - пусть беззвучное, но все же – успокаивает.
- Тебя не было когда я…
- Нужно было поговорить с Джаспером, - малахиты затягиваются черной пеленой, на миг ослепляя проблеснувшим гневом. Оттого, что не понимаю, чему он обязан, становится не по себе.
А если?.. Догадка окончательно усугубляет положение.
- И когда ты уезжаешь? – черт, я правда это сказала? Отвратительно. Не заметить горечи, прозвучавшей в голосе, невозможно. Он наверняка услышал.
Эдвард усмехается, хитро на меня взглянув. Привлекает к себе поближе.
- Так сильно хочешь, чтобы я остался?
- Я… - теряюсь, прикусив губу. Внимательный взгляд никак не помогает делу, - конечно, это ведь…
- А почему молчишь об этом? – его голос разом преображается, пока пальцы разжимаются, являя мне на обозрение смятый клочок бумаги. Терпеливо дожидаясь ответа, он молчит. Но глаза ни на миг не отпускают. Доступно разъясняют, что просто так это все не кончится.
- Что это?.. – осторожно забираю из его рук бумагу, разворачивая её. Мелкий почерк и адрес внизу… послание Марлены! Господи, я о нем и забыла в свете всего, что случилось за эти дни!
- Белла? – вежливо напоминает о себе Каллен, пробежавшись пальцами по моей спине. По-прежнему ждет.
- Откуда она?
Такой поворот событий ему явно не нравится.
- Это не имеет значение, - Эдвард недоуменно и нахмурено смотрит на меня, - только не говори, что собиралась ехать туда.
- Нет…
- Нет - не собиралась или нет – не скажешь? – не унимается он.
- Не собиралась, - знакомый тугой комок заполоняет горло, а глаза начинают пощипывать. Все сначала, черт подери!
Громкой и болезненной пощечиной воспоминания о ночи без лекарств увлекают меня в свою бездну. Словно бы до сих пор там, в освещенной луной комнате, стою возле постели Эдварда, глядя на исказившееся от боли лицо. Словно бы только теперь подношу Флинну полотенце и вижу шрамы, пугающие до чертиков. И всю картинку прекрасно дополняют строчки из недлинной записки домоправительницы: «мне жаль», «терять нечего», «так будет лучше».
- Прости меня, - придушенно всхлипнув, заглядываю прямо ему в глаза, - я не думала… я не хотела…
- Эй, - Каллен хмурится, малахиты тут же теряют все проблески злобы, наполняясь лишь тревогой – Белла, не нужно плакать.
Верно. Не нужно. Но слезы просто так не остановить.
Сжав губы, обоими руками обнимаю его за шею. Приникаю к жесткой белой рубашке, с прискорбием замечая, что почти весь аромат Эдвард, убаюкивающий меня ночью, скрылся под маской дорогого парфюма.
Подлокотник вновь сменяется его коленями. И вновь по воле самого мужчины.
- Ты видела её? – с сомнением спрашивает он, убирая прядку волос мне за ухо.
- Да.
- Забыла рассказать?
- Да… - на выдохе шепчу я, - извини.
- Ты могла просто сказать мне это, и все, - мягко уверяет Каллен. Несколько пальцев проходится по моей левой щеке, стирая соленую влагу. Как ночью.
- Я никуда не собиралась ехать, - повторяю, проглатывая слезы. – Без тебя я… Джером не…
- Я понял. Все. Не плачь, - пальцы двигаются активнее и быстрее. Полностью осушают кожу за несколько секунд.
Судорожно вздохнув, провожу ещё пару минут в прежней позе, успокаиваясь. Объятья Каллена играют в этом отнюдь не последнюю роль. Нужно поработать над самоконтролем. Мне кажется или я начинаю терять его куда чаще позволенного?
- И все же, когда ты уезжаешь? – вопрос сам просится наружу. Сам и произносится – ещё одно подтверждение недавней теории.
- В девять, - шершавая поверхность белоснежных повязок гладит мои плечи, - улетаю.
Подтвердилось… Черт! Этот день может быть ещё хуже?
- Надолго?
- Белла, - Эдвард посмеивается, отстраняя меня чуть назад. Смотрит как на глупого, ничего не понимающего, но при том родного ребенка. – Я лечу не один.
- Джаспер тоже?..
- Джером, - он перебивает меня, не дав досказать. А натыкаясь на изумление, с самодовольством продолжает, - и ты, конечно.
Плохое настроение пропадает само собой.
- Ты решил поехать… - как утверждение бормочу я, широко улыбаясь, - куда Флинн сказал?
Ему не нужно кивать для подтверждения. Не нужно ничего говорить. Оно очевидно.
- Эдвард, это замечательная идея! – восклицаю, чмокая его в щеку. Внутри мгновенно растекается тепло и успокоение. Настолько приятные ощущения, что ничего, кроме как улыбаться дальше, мне не хочется.
Мужчина, кажется, тоже весьма доволен и моей реакцией, и поцелуем. Малахиты поблескивают тем самым северным сиянием, чаруя своей глубиной, завлекая внутрь и не отпуская обратно… от восторга.
- По-моему, самое время погреться на солнышке, не считаешь? – шутливо задает свой вопрос бархатный баритон.

И вот, теперь мы здесь. Теперь внутри черного «Мерседеса» под управлением главы охраны, летящего сквозь череду разноцветных машин по мокрой от дождя и темной от туч автотрассе. Ни на секунду не отвлекаясь от дороги, Джаспер будто и вовсе нас не замечает. Наверное, так даже лучше.
Джером, сидя сбоку от Эдварда, с упоением и внимательностью к мелочам художника рассматривает проносящийся за стеклами пейзаж. Сжав папину руку, он, время от времени, оглядывается на меня, посылая нежную улыбку. Он весь в предвкушение. Ему интересно, ново и необычно то, что происходит. Мне тоже…
Оборачиваясь туда же, куда и мальчик, разглядываю стволы сосен, серый асфальт, темное небо… и не боюсь. В отличие от прошлой нашей поездки с Хейлом к Эдварду в небоскреб, эта наполнена безмятежностью и радостью от грядущего отдыха. Четыре дня! Целых четыре дня, которые можно провести вдали от всего, что пугает и волнует! Четыре дня там, где нам никто не сможет помешать. Четыре дня вместе. Без опасностей.
Имеет ли в таком случае в принципе значение, куда мы летим, куда едем? Я согласна жить в форксовском лесу, в палатке под столетним дубом, только бы подальше от всех неприятелей. И чтобы Каллены были со мной, в целости и сохранности.
Светлые мысли настолько пленительны, а уверенность в обязательном свершение запланированного будущего так очевидна, что позволяю себе расслабиться. Устраиваюсь на плече Эдварда, тихонько вздыхая. Черная материя его пальто мягкая. Как и сам мужчина в последнее время.
Чувствую, как он поворачивает голову в мою сторону и даже догадываюсь о том небольшом удивлении, которое испытывает, глядя на меня, но позы не меняю. Продолжаю смотреть в окно вместе с Джеромом, будто ничего не происходит.
Тихий смешок мужчины слышится прежде, чем его свободная рука обвивает мои пальцы, сплетая с собственными. Укладывает себе на колени.
А потом Эдвард возвращается обратно в сторону сына, чмокая белокурое создание в макушку.
…Это будут потрясающие выходные.



Сладко зевнув, Джером поворачивается на бок, укладываясь на свою мягкую взбитую подушку. С удобством располагаясь на мягкой коже дивана, скрытой светлыми простынями, он выжидающе смотрит на меня, приглашая присесть рядом.
Не думаю, что когда-нибудь смогу ему отказать.
Надо же, и вправду удобно.
- Закрывай глазки – ласково потираю крохотную ладошку в своих руках, с нежностью глядя на маленькие пальчики, - тебе будут сниться очень хорошие сны, какие только захочешь! Придумай их себе и засыпай.
Безмятежно улыбаясь, малыш зажмуривается, сжимая губы. Выдумывает.
Мягко посмеиваюсь, доставая из изножья импровизированной кровати одеяло и накрывая им белокурое создание.
К тому моменту, как заканчиваю, Джерри, похоже, находит нужную картинку в своем сознании.
- Придумал?
Легкое качание головой отрицает мою версию.
- Хочешь, я помогу?
«Сказка».
- Маленький Принц?
Громче беззвучного «да» этого ребенка вряд ли удастся произнести.
- Хорошо, - соглашаюсь, когда малыш обнимает меня, прижимая к своей груди мою правую ладонь – как всегда перед сном. Вздыхает, приготовившись слушать.
- Далеко-далеко…
…Он засыпает очень быстро. Куда быстрее, чем в любой другой из разов. Тельце в золотистой пижаме расслабляется, личико окончательно утрачивает любые эмоции, гарантирующие связь с реальностью. Морфей забирает его к себе на заслуженный после долгого дня отдых.
И хотя по-прежнему сижу рядом, поглаживая светлые волосы, прекрасно знаю, что пожелай уйти – он не помешает. Сейчас, наверняка, сбывается один из сценариев его цветочных снов.
Я смотрю на такие дорогие черты и не могу сдержать улыбки. Мой маленький, любимый, очаровательный ангелочек! Я помогу тебе избавиться от слез. Навсегда. К тому же, думаю, мы уже на верном пути. Осталось немного…
Что-то с негромким хлопком падает на пол салона сзади, вынуждая меня вздрогнуть и обернуться.
Нахмурившись, Эдвард взволнованно смотрит на сына, одновременно с этим поднимая с коврового покрытия свой телефон. Длинные пальцы с не дюжей силой впиваются в тонкий экран – вот-вот раздавят, разломают на части.
- Прости…
- Он спит, все в порядке, - пожимаю плечами, с недоумением встречая появившиеся на бледном лице раздражение и ничем неприкрытый, хоть и сдерживаемый, гнев. Чересчур вытянутая поза на удобном кожаном кресле тоже недвусмысленно подчеркивает ситуацию.
Поразмыслив пару секунд, я осторожно выпутываюсь из объятий Джерри, поднимаясь с диванчика. Пол, благо, ни единого лишнего звука не издает. Здесь тихо. Настолько, разумеется, насколько может быть в салоне самолета.
Впрочем, убранство этого авиалайнера вряд ли можно сравнить с каким-нибудь другим. Я не видела такого даже по телевизору и не была до конца уверена, что такое в принципе существует.
Внутри небольшого частного самолета нет ничего напоминающего иные, стационарные воздушные судна. Пол, потолок, стены – все, как в комнате дорогого отеля. Разве что, имеется разница в размерах…
Четыре просторных кресла, в одном из которых сейчас сидит Каллен, друг напротив друга расположены в правом углу, возле двух иллюминаторов. Столик между ними, накрытый бежевой скатертью, предназначен, судя по всему, для еды, но в данный момент – для лежбища телефона мужчины. Слева от всего этого великолепия тот самый диван, послуживший отличной кроватью для малыша – по размерам они идеально совпали. Простыни и подушки принес услужливый стюард в синем костюме с рябящей в глазах белоснежной рубашкой. По первому сигналу желтой кнопки вызова он готов явится перед нами в любое время дня и ночи. Но не думаю, что в этом будет необходимость.
Осторожно проходя разделяющее нас расстояние, опускаюсь в кресло напротив Эдварда. Малахитовые глаза кажутся усталыми и обозленными на всех и вся одновременно. Но как только касаются меня, внутри появляются ещё и капельки горечи.
- Что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.
Глубоко вздохнув, мужчина качает головой, откидываясь на спинку своего кресла.
- Нам ещё долго лететь? – интересуюсь, с сомнением взглянув на темную, беспросветную мглу неба за иллюминатором.
- Шесть часов. Ты можешь поспать, стол убирается…
- А ты поспать не хочешь? – обрываю его, заботливо взглянув на бледное лицо. Оно выглядит измотанным, хотя пару часов назад ничего подобного не было и в помине. Однако, ночь все же…
- Я не сплю на борту, - он безрадостно усмехается, окинув глазами салон. Хмурится.
Немного тишины разбавляют нашу негромкую беседу. Тихое гудение летящего авиалайнера – все, что слышно ближайшие десять минут.
- Это правда была прекрасная идея, - шепчу я, робко улыбнувшись, - про поездку.
- Бог его знает, какая она была, - неопределенно отзывается Эдвард, - сейчас все равно не повернуть обратно.
- Не говори глупостей, - фыркаю, просительно протягивая руку к его ладоням. Одна из них, под внимательным взглядом мужчины, на просьбу откликается. Как и в машине, сжимает мои пальцы.
- Ты давно там был?..
- Где – там?
- На отдыхе.
- Тебе это интересно? – в бархатный голос закрадывается сомнение.
- Мне все про вас интересно, - быстро нахожусь с ответом я.
- Семь лет назад.
- Тоже в Южной Америке?
- Почти. Севернее. В Перу.
- Майя, инки, Титикака? – с улыбкой перечисляю я. «Вокруг света вместе с Джо». Выпуск 15. Эпизоды 7-9.
- Писко, капитун и кашасса, - качнув головой, безрадостно докладывает он. Но натыкаясь на мое недоумение, поясняет:
- Спиртное. Водка – виски – ром.
…В этот раз тишина вполне логична и адекватна. Наш едва установившийся диалог обрывается сам собой весьма внезапно.
- А ты?
- Я? – удивленная продолжением разговора, не успеваю поймать его новую нить.
- Отпуск?
- Нет, - опускаю глаза, с интересом рассматривая бежевую скатерть и едва заметный узор на её поверхности, - я нигде не была.
- А Италия? – он хмурится, а пальцы чуть сильнее сжимают ладонь, привлекая внимание. Малахиты тянут взглядом к своему обладателю и почти уверена, что долго сопротивляться им у меня не получится.
- Итальянский – прихоть Маркуса, - неслышно бормочу я.
Ну вот, сказала. Не так страшно, как казалось вначале.
Ожидаю лишь реакции Эдварда. И ожидаемое получаю. Разве что, не совсем такое, как представлялось.
Шумно выдохнув, мужчина внезапно обоими своими ладонями обхватывает мою, прижимая к губам. Дважды целует, потирая пальцы.
- Больше никаких прихотей не будет, - обещает он, глядя прямо мне в глаза, заставляя поверить – так или иначе – собственным словам. Без права на опровержение. – Ты будешь поступать так, как захочешь.
Подобное обещание настораживает и, если честно, малость пугает. По-моему, слишком бурно на такое простое предложение. Он ведь не знает достаточно, верно?.. Откуда?! По спине пробегает табун мурашек.
- Где мы будем жить в Сантьяго? – резко меняю одну тему на другую надеясь, что он позволит. Не хочу сегодня думать о Черном Вороне, пожалуйста! Это наш единственный отпуск. Больше его и вовсе может не быть.
- На вилле. Джаспер приобрел её пару лет назад, - он принимает мое предложение, нисколько не противясь. Разве что, руку до сих пор не отпускает.
- А почему мы?.. – пытаюсь продолжить, но тщетно. Каллен прерывает.
Одним движением сдернув скатерть и телефон со столика, Эдвард негромким щелчком заставляет его прижаться к стене. И, отбросив ненужные вещи на кресло возле моего, кивает на соседнее.
- Иди сюда, - зовет к себе, убирая подлокотник, - я не укушу, не бойся.
- Я тебя не боюсь, - поджав губы, сообщаю я. И пересаживаюсь.
Отсюда вид в окошки открывается что надо. Если бы не темнота, конечно…
- Какая смелая viola, - с легкой усмешкой произносит мужчина, притягивая меня к себе. Обнимает, ощутимо согревая.
- Какой теплый smeraldo, - шепчу, уткнувшись лицом в его грудь, чем вызываю приглушенный смешок.
- Ты даже камни заставляешь греться, - с нарочитой серьезность произносит он, пригладив мои волосы, - цветы нынче волшебные. И красивые, к тому же.
Рдеюсь, посильнее прижавшись к нему. Смущенную улыбку скрыть не получается – да и кому это нужно?
К тому же, не думаю, что от Эдварда в принципе можно что-то скрыть…
- И все же лучше поспать, - сам с собой рассуждает Каллен, потирая мои предплечья, - отказы не принимаются.
- А как же о том, что буду делать, что захочу? – подавляя зевок, интересуюсь, слушая ровное биение его сердца.
- Сегодня мы сделаем исключение, - хитро заявляет он, но затем тихо и серьезно добавляет:
- Но только сегодня.
Посмеиваюсь, хотя отказываться и вправду не собираюсь. Чувствую себя уставшей после долгого дня.
Знаю, что в безопасности. Знаю, что в безопасности те, кого люблю. А большего… большего мне и не нужно.
- E quando le arance fioriranno, la primavera verrà (и когда зацветут апельсины, весна придет), - повторяет последние слова из своей недавней колыбельной Эдвард, прежде чем я проваливаюсь в сон. Бархатный баритон, как ни крути, потрясающее снотворное.



- Это просто сон…
Тихий голос, почти сливающийся с гудением двигателя за иллюминаторами, звучит очень нежно. Слышу его, постепенно выпутываясь из оков сновидений и окунаясь в действительность. Не двигаюсь, молча оценивая обстановку. Пальцы натыкаются на что-то теплое, укрывающее мое тело. Знакомая ткань… черная, насколько помню… пальто?
Приоткрыв один глаз, проверяю догадку. Подтверждается.
- Я никому тебя не отдам, - отвлекая от верхней одежды Эдварда, создающей вокруг меня ореол уюта, говорящий напоминает о себе новыми словами. Не шевелясь, полуприкрытыми глазами обвожу салон. Действие, привлекшее внимание, сосредоточенно возле кожаного диванчика – постели Джерри.
Впрочем, белокурой головки на прежнем месте – взбитой подушке – нет. Среди расстеленных простыней – тоже. Нахожу её лишь благодаря золотистой пижаме, выгодно выделяющейся своим цветом на фоне темно-синей рубашки, к которой она прижалась.
Джером, обнимая Эдварда, клубочком свернулся в его руках, приникнув к груди. Покрасневшие ободки глаз и подрагивающая нижняя губа без лишних разъяснений дают понять, почему малыш не спит.
Наполовину высохшие слезы подкрепляются новыми, когда вздрогнув, мальчик крепче жмется к папе.
Первое желание: встать и узнать, в чем дело, но сдерживаю себя. Впервые после того самого случая с сосной вижу, как Эдвард наедине успокаивает сына. И что-то подсказывает, что моего присутствия здесь не нужно. Они замечательно справляются сами.
Стараясь не издавать лишних звуков и, разумеется, не двигаться, тихонько наблюдаю за происходящим. Готовлюсь при первой же необходимости снова претвориться спящей, дабы не разрушить повисшую в темном салоне идиллию.
Немного выгибаясь в ласковых объятьях, Джерри запрокидывает голову, что-то произнося розовыми губками. Парочку неслышных всхлипов прерывают его, заставляя повторять слова. Испуг и непонятливость запечатлеются на детском личике.
Эдвард наклоняется чуть ближе к сыну, глядя, как в зеркало, в собственные глаза. Шепчет уверенно и ясно, не давая никакой возможности усомниться в своих словах:
- Мама поступила отвратительно. Но такое больше никогда не случиться.
Джером жмурится, чуть-чуть, совсем немного, прикусывая губу.
- Я не допущу, - клятвенно обещает мужчина, приподнимая правую руку и тем самым устраивая белокурую головку возле своего плеча; целует бледный лобик - обещаю.
На пару секунд в салоне повисает тишина. Малыш молчит, уткнувшись лицом в рубашку мужчины и крепко-накрепко обвив его шею своими руками. Верит.
Впрочем, вспоминает о чем-то важном довольно скоро. Нерешительно отстраняется, нахмурено взглянув на папу.
Губки снова изгибаются. И снова не могу понять произнесенное слово.
- Нет, - Эдвард неодобрительно качает головой, - ни в коем случае.
Мальчик сглатывает, низко опуская голову.
- Она тебя любит.
Джерри сдавлено кивает, подавляя очередной всхлип. Краем глаза касается меня, но, по-моему, того, что не сплю, не замечает. Не дожидаясь, пока оглянется и Эдвард, закрываю глаза. Теперь остались только звуки.
- Моя… - непривычный детский голосок подтверждает свою взаимность, от которой мне хочется улыбаться. С трудом сдерживаюсь, желая дослушать разговор до конца. Он продолжается.
- Белла никогда не сделает тебе ничего дурного, Джерри.
Мое дыхание перехватывает. Он не верит? Мой маленький белокурый ангелочек сомневается в этом? А как же?..
Опасливо прищурившись, убеждаюсь, что Каллен вернул все внимание сыну и только затем позволяю себе рассмотреть их.
Джером, не изменив позы, по-прежнему возле папы, в импровизированной, сооруженной им из собственных рук колыбельке. Светлое одеяло подоткнуто со всех краев. Из его плена выбрались лишь ладошки малыша.
С надеждой смотря на мужчину, мой мальчик спрашивает снова. На этот раз мне даже не видно, как это происходит, но судя по ответу Эдварда, вопрос-таки был.
- Хорошая. Очень хорошая, родной.
Подобным разъяснением Джерри, похоже, остается удовлетворен. Шмыгнув носом, устраивается на плече отца. Гладит его, что-то бормоча.
- …А я тебя больше, - спустя некоторое время, шепчет Каллен, поглаживая светлые волосы. Посмеивается, с непередаваемой лаской глядя на засыпающего сына. Последние слова говорит совсем тихо, словно подтверждая предыдущие:
- Ты даже не представляешь, насколько, сыночек.



Сантьяго встречает нас ласковым порывом теплого ветра и безоблачным светло-голубым небом. Таким безмятежным и солнечным его не удавалось изобразить даже Джерри.
Медленно, стараясь рассмотреть получше все, что вижу, прохожу следом за Эдвардом от трапа к серебристой «Ауди», наслаждаясь пейзажем вокруг.
Сбылась детская мечта. Я, наконец, увидела что-то кроме Америки.
Машина просторная и удобная. Места на заднем сидении хватит для пятерых, так что мы с комфортом размещаемся на нем все вместе. Я и Джерри, традиционно, у окна.
Встретивший нас человек, судя по всему, из местных. Его темная кожа и живые черные глаза, кажется, пробираются в самую душу. Но, несмотря на свободные шорты и рубашку в цветочек, профессионализм исходит из него ваттами. Чем-то напоминает то ощущение, что вызывал во мне Эммет или кто-то другой из приближенных Каллена.
Двадцать шесть километров от аэропорта до города пролетают очень быстро. Особенно тогда, когда за окнами исчезают самолеты и взлетно-посадочные полосы, а появляется бескрайний синий океан, простирающий вперед на многие-многие километры. Сияние водной глади от солнца пленяет меня сразу же. Зачарованно гляжу на чаек, парящих над ней, на крохотные пятнышки – рыбацкие лодки – невдалеке от берега, на пляжи с белым-белым, как пудра, песком. Гляжу и не могу наглядеться - не мешают наслаждаться видом даже тонированные стекла.
Джером тоже поражен такой красотой – его воодушевленные, завороженные глаза не отпускают сказочного вида.
Смотрю на радостную улыбку моего мальчика и улыбаюсь сама, почти одновременно с его папой. В этом мире, в этом царстве покоя и гармонии, воды и солнца, не может быть ничего угрожающего, страшного, сводящего с ума. Здесь тепло и уютно, как дома. Здесь нет проблем. Здесь каждый уголок – безопасен. И не думаю, что мое мнение может измениться.
В таких условиях, конечно, ночной разговор между Калленами кажется чем-то вроде продолжающегося сна, но я прекрасно понимаю, что действительно его слышала. И прекрасно понимаю, что поговорить с Эдвардом не помешает. Есть ещё что-то, что чувствует мальчик по отношению ко мне, чего я не знаю?
Если боится, это плохо… очень и очень. Мне казалось, эту ступень мы перешагнули.
Зато умиляет и трогает их общение друг с другом. Это правда какая-то инопланетная связь - именно такими должны быть отношения детей и родителей. И этот мужчина смеет заявлять, что делает своего ангела несчастным? Что мучает его?..
«Ауди» сворачивает с трассы куда-то вправо. Океан пропадает из виду, заставляя мои мысли, следя за ним, переключаться на другие темы.
С не меньшим интересом разглядываю ту дорогу, по которой едем. Постепенно сужаясь, она ведет куда-то вдаль, за большую и пестрящую вечнозелеными деревьями гору. Машины, проезжающие мимо, пропадают. Здесь только мы одни.
- Это тайная резиденция? – спрашиваю у Эдварда, мельком взглянув на его лицо. Каллен щурится.
- Почти.
Ещё десять минут пути. Ещё десять минут лицезрения поражающих воображение широких деревьев над нашими головами. Раскидистые ветви, толстые стволы и шумящая листва напоминает пейзажи из волшебной сказки. Капельки влаги блестят на крохотных листиках каких-то кустов, напоминающих папоротник, вдоль дороги.
На этот раз машина поворачивает медленно, ловко маневрируя над открывшейся внизу пропастью. Хлипкий заборчик по бокам трассы явно не спасет от падения, если даже немного, хоть самую малость, не справиться с управлением.
Затаиваю дыхание, наблюдая за мастерством нашего водителя. Глаза малыша распахиваются, а ладошки стискивают пальцы папы.
И только Эдвард остается абсолютно спокоен – будто бы каждый день видит подобное.
Внезапно догадываюсь, что так и есть. Пропасть, по краю которой он ходит, конечно, воображаемая, но падение внутрь так же страшно, как и на самом деле…
Ему не привыкать, это точно. Но я сделаю все, что бы это ощущение в мистере Каллене навсегда утерялось – у меня есть целых четыре дня!
Наконец, сумасшедшая часть дороги остается позади. Мы начинаем спускаться вниз.
Действительно секретно. Не каждому под силу добраться до нашего местожительства даже при не дюжих талантах вождения…
И вот, снова океан. Снова ласковая синяя водная гладь, расстилающаяся, как по велению кисти Джерри, на столько, насколько хватает глаз.
Мы проезжаем ещё пару сотен метров, приближаясь к ней, а затем останавливаемся.
Гравий подъездной дорожки характерным звуком сообщает, что приехали. Добрались.
Ловко выпрыгивая из машины прежде, чем я успеваю даже коснуться дверной ручки, смуглый мужчина достает из багажника наш единственный чемодан, шествуя с ним к дому.
Джером, не дожидаясь разрешения Эдварда, так же покидает автомобиль, с детским восторгом спрыгивая на зеленую траву. Ровно подстриженный газон-лужайка привлекает и мое внимание своим ярким зеленым цветом. По-моему, даже в каталогах его не изображают лучше.
И вправду здорово. Наощупь трава самая настоящая.
- Ты не должен выходить, пока я внутри, - мы с мальчиком одновременно оборачиваемся к Эдварду, захлопывающему дверь «ауди», - это недопустимо, Джером.
Серьезность и недовольство, слившиеся воедино на его лице, лишь дополняют впечатление от строгого тона.
Джерри хмурится, тут же прекращая улыбаться. Смотрит на отца исподлобья, застывая на месте.
- Это понятно?
- Эдвард… - шепчу я, пытаясь остановить его. В ответ получаю грозный малахитовый взгляд предупреждающий, что лучше промолчать.
Джером кивает, тихо вздыхая.
- Отлично. Пошли, - мгновенно сменяя одну эмоцию на другую, мужчина расслабляется, протягивая сыну руку. Однако избегая его ладони, малыш сжимает мою, становясь на противоположную от отца сторону.
Судя по всему, замечание ему не понравилось.
Мне же оно просто не понятно. Мы ведь в Чили! За сотни, тысячи миль от США! Какая опасность может быть здесь?
И все же, ссор и непониманий в эти светлые четыре дня совершенно не хочется. А потому, взъерошив волосы Джерри, одними губами прошу его передумать.
Выждав не больше секунды, малыш все же соглашается. Второй рукой притягивает к себе папину, обвивая пальчиками и её.
Эдвард усмехается, снисходительно взглянув на сына и благодарно – на меня. Его глаза потрясающе выглядят в этот момент.
Выкрашенные бежевой краской стены двухэтажного дома – куда меньшего, чем белый особняк, но куда более приветливого и открытого – чего стоят бесконечные прозрачные окна - выглядят доверительно.
- Проходите внутрь, - пропуская нас вперед, Эдвард задерживается возле смуглого проводника, о чем-то негромко с ним разговаривая. Бумажник держит наготове.
Недлинные светлый коридор выводит от входной двери к гостиной. Иного слова для неё, как «роскошна», подобрать нельзя. Два огромных белоснежных дивана с туго набитыми подушками расположились друг напротив друга, уместив между собой махровый толстый ковер, имитирующий своим рисунком океанские волны. Впрочем, оригинал находится тут же – за невообразимых размеров окном во всю стену. Длинная полка, уставленная бесконечным множеством книг и деревянных скульптурок, скрывает лишь малую часть белого песка. Простор помещения непередаваем – вот где веет свободой.
Я продолжаю осмотр комнаты, изучая названия тех самых книг, в тот момент как Джерри дергает мою руку, привлекая внимание к тому, что расположилось за спиной.
Кухня.
Реклама идеального места для домохозяйки, не иначе.
В противовес светлой гостиной, серо-красная, с мраморным полом и деревянными шкафчиками . А так же – кухонной стойкой, возле которой устроились четыре высоких стула. Ни намеком ни напоминает тот стол, за которым мы с мальчиком познакомились. Слава богу.
- Ничего, правда? – баритон появляется из-за спины неожиданно, но совершенно не пугает. В этом месте ничто не может испугать.
Оборачиваюсь к мужчине, широко улыбаясь. Не хочу скрывать восторга. Пусть знает.
- Гораздо лучше, чем «ничего», - восторженно отзываюсь я.
Эдвард выглядит польщенным. Мне даже кажется, что бледной кожи касается румянец.
- Это ещё не все. Вперед и налево – веранда и пляж, наверху – три спальни.
Белокурое создание лихорадочно оглядывается по сторонам в поисках лестницы. Заметив её у дальней стены, возле двух плетенных кресел, просительно смотрит на папу, безмолвно спрашивая разрешение.
- Да. Только осторожнее.
Благодарности в драгоценных камушках можно позавидовать - недавний конфликт исчерпан. Счастливо улыбаясь, как настоящий маленький мальчик, малыш кидается к своей недавно обнаруженной находке, взбираясь наверх по деревянным ступеням.
- Кажется, я понимаю, почему Джаспер купил этот дом, - посмеиваюсь, заново обводя взглядом все то, что нас окружает.
- Я купил, - качает головой Каллен.
- Но ты же сказал?.. – пытаюсь сопоставить факты, но они, как назло, совершенно отказываются сходиться воедино.
- Купил для Джаспера, - поясняет мужчина, - оформлять дома на себя небезопасно…
Нет уж. Обратно к теме мафии, обратно в темноту и мерзлоту Америки?
Не хочу. В эти дни подобное нас не потревожит.
- Ну, в твоем вкусе я точно не сомневаюсь, - исправляю положение, как мне кажется, самым лучшим способом. Пытаюсь, по крайней мере, переменить разговор.
- Не превращай меня в дизайнера интерьера, - отмахивается Эдвард, ухмыляясь, - я беру готовый результат. И только.
Ответа от меня не требуется. Едва договорив, смерив настороженным взглядом, мужчина, медленно наклонившись ко мне, осторожно прикасается к губам. Целует их с такой же робостью, с какой я делала это впервые несколько недель назад. Бережно и нежно.
И где же неистовый Барон?
Безмятежно посмеиваюсь, не давая ему отстраниться и приподнимаясь на цыпочках, дабы продлить поцелуй. Не хочу, чтобы он кончался. Не хочу, чтобы кончалось все то, что вокруг нас сейчас, включая и приятные чувства, устроившиеся внутри меня.
- У нас остался один нерешенный вопрос, - мешая претворению моего плана в жизнь, Каллен все-таки отпускает меня, поднимая голову выше и не позволяя дотянуться до собственных губ. Жаждет внимания и серьезности, судя по взгляду.
- Какой ещё? – удивленно интересуюсь, недовольная таким скорым окончанием приятного действа. Здесь вправду могут быть какие-то вопросы?
- Еда.
Смешок мне сдержать не удается.
- Еда?
- Вот именно, Изабелла, - с напускной деловитостью повторяет мужчина, хотя глаза так и сверкают - не вижу ничего смешного.
- Поблизости нет магазинов? На фермах кончились продукты? – продолжаю веселую игру, откровенно наслаждаясь процессом.
- Продуктов полно – целый холодильник, - Эдвард делает шаг вперед, вынуждая меня отступить. После третьего его движения мне навстречу, упираюсь спиной в стенку, отделяющую кухню от гостиной, с интересом наблюдая за Калленом. Но в отличие от Джеймса, не боюсь его. Совсем. Скорее наоборот – хочу прижать к себе так сильно, как это возможно.
- Их некому готовить. Уборщики не обладают кулинарными способностями.
- Этот вопрос прекрасно решаем – я обладаю.
- Действительно? – мне показалось, или он не верит? Усмехаюсь, позволяя себе вольность. Похоже, игра окончательно меня поглотила. Обвиваю мужчину руками за шею, притягивая к себе. Выжидающе смотрю на розоватые губы, подняв голову вверх. Киваю.
- Что же, - он нагибается, целуя мои лоб и скулы, и лишь затем игриво прикасаясь к тому, о чем прошу, - тогда вопросов больше нет. Если это, конечно, не древнеиндейские рецепты и твоя стряпня окажется съедобной.
Не обижаюсь. На такой шутливый тон, тем более вкупе с поцелуем, грех обижаться.
- Специально для вас, мистер Каллен, я придумаю что-нибудь наименее съедобное, - хитро заявляю, чмокнув его в щеку, - не беспокойтесь.



Два темно-зеленых полотенца с незатейливым золотым рисунком прекрасно смотрятся на белом песке. Чем-то напоминает картинку из каталога отелей, где предлагаются чистые частные пляжи для удобств отдыхающих. По крайней мере, наш пляж, несмотря на тот отшиб, где находится, полностью соответствует такому описанию. Сзади – дом и горы с густым лесом, создающие непередаваемый вид. А спереди – океан. С каждым новым взглядом на него слов описать это великолепие находится все меньше. Чувствую себя ребенком, проснувшимся в рождественское утро и получившим тот самый желанный подарок, о котором грезил столько месяцев. Я счастлива. Полностью и абсолютно.
Все-таки, то, что мы пережили, стоило того. Кто знает, сложись все иначе, стала бы моя жизнь – и Джерри, и Эдварда – настолько светлей, как сегодня. Внутри оазиса, в котором мы оказались, одно лишь упоминание о смерти кажется вымыслом душевнобольного. Флинн был прав – здесь не нужны ни наркотики, ни вообще какие-либо лекарства. Природа лечит сама. А ещё непередаваемое и такое приятно ощущение безопасности, которое тоже наверняка не остается незамеченным. Если уж для меня такой эффект, то для мистера Каллена, наверняка, и подавно. Подобный факт здорово успокаивает. Ему нужно расслабиться. Без сомнений.
Негромкий хлопок закрывающейся стеклянной двери напоминает о тех, кого жду. Оглядываюсь, отбросив назад мешающие волосы и улыбаюсь, завидев светящиеся от восторга детские глаза. Держа папу за руку, мой ангел спускается по деревянным ступенькам веранды. Его светлые волосы взлохмачены после переодевания – на бледном тельце остались только синие плавки-шорты.
У Эдварда, как и у сына, на ногах нет обуви, но плавками то, что он выбрал для купания, назвать никак не удастся. Черные обтягивающие штаны напоминают чем-то нижнюю часть костюма для дайвинга.
Лишь когда Каллены равняются со мной, догадываюсь, чему обязан такой выбор.
- К погружению – готовы, - весело докладывает мужчина, отвлекая мое внимание от своей ноги, - доложить о ваших приготовлениях.
Не могу сдержать улыбки. Она кажется настолько естественной, настолько обыкновенной, нужной сейчас, как никогда прежде.
- Приготовления завершены, - вторю ему, кивнув на свой сиреневый купальник, найденный в одном из отсеков чемодана совершенно внезапно – ждем дальнейших указаний.
Джерри откровенно хохочет от нашей игры. Но за то сияние малахитов, которое наблюдаю, за ту детскость, какая поселилась в образе малыша, я готова продолжать это представление сколько угодно. Его улыбка – лучше аплодисментов и признаний. Получив её, можно смело претендовать на «Оскара».
- Погружение разрешаю, - произносит Эдвард, делая шаг вперед по песку и отпуская ладошку сына, - можете начинать.
Джером оборачивается, с обожанием взглянув на папу. А затем, получив кивок в ответ на неслышный вопрос, широко раскинув руки, бежит навстречу голубой водной глади. С удовольствием, какого не найти ни в одном рекламном ролике, окунается в нутро океана, создавая вокруг себя ореол брызг.
Я тоже не собираюсь медлить – вода манит, зовет и притягивает не хуже сильнейшего магнита. Останавливаюсь лишь на секунду, взглянув на Каллена, все ещё стоящего на прежнем месте.
- Ты ведь будешь плавать?
Дважды моргнув и оторвавшись от воды, он оглядывается на меня. Кивает, но чуть рассеяно.
- Конечно.
- Тогда пойдем, - слова разносятся по воздуху вместе с моим перемещением. Следом за малышом зарываюсь лицом в мягкие волны, наслаждаясь их свежестью и солоноватостью, о которой мечтала, завидуя резвящемуся в воде Джо. Теперь я тут же. И ещё счастливее, чем он.
Подхожу к Джерому – дно податливое и ровное, постепенно уходящее вниз. Ни камушков, ни морских зверушек, встречи с которыми бы точно не хотелось. Все как в лучших мечтаниях.
Горящий энтузиазмом продолжать купание столько, сколько будет возможно – наверное, и после захода солнца тоже, - Джерри запрыгивает на меня, обвивая руками за шею. Крохотные капельки воды, стекающие по его коже, похожи на слезы, но никак не вяжутся со счастливым выражением лица. Стираю из собственной мокрой ладонью, желая, чтобы этих щечек если и касалась соленая вода, то только морская. И сделаю все, что от меня зависит, дабы это желание претворить в жизнь.
Внезапно Джером взвизгивает, опуская мои плечи. Исчезает в мгновенье ока.
В ту же секунду громкий всплеск рядом подсказывает, в чем дело.
С брызгами и хохотом отбиваясь от крепких объятья папы, Джерри барахтается в воде справа от меня. Эдвард – не менее мокрый и взлохмаченный, чем мы – держит его, не давая вырваться и щекоча. Времяпровождением оба Каллена явно наслаждаются.
Тихонько наблюдаю за ними, радуясь той картинке, что вижу.
Однако в роли стороннего наблюдателя пробыть дают недолго.
Маленькая ладошка мальчика хватает мою, утягивая к своему обладателю. В веселье принимают и меня.
…Полчаса спустя, на берегу, дрожащий и с малость посиневшими губками, Джером, сидит завернутый в то самое зеленое полотенце, оглядывая окружающее пространство в ожидании, когда сможет вернуться в воду.
Суша точно не предназначена для этого морского ребенка. Я знала, что дети, как правило, любят океаны, но чтобы настолько…
По-моему, Джерри удалось переплюнуть даже меня.
- Тепло? – наклоняюсь к малышу, игнорируя собственную гусиную кожу и наслаждаясь ярким солнцем. Белокурая головка оборачивается в мою сторону. Кивает.
- Хорошо, - улыбаюсь ему в ответ, кончиками пальцев стерев с лица последние влажные капельки, - посидим немного, а потом опять искупаемся.
Кажется, эта фраза его вдохновляет – глаза вспыхивают с новой силой. Энергично кивнув, мой малыш сильнее кутается в махровую материю. Быстрее высохнет – быстрее вернется обратно.
Эдвард, сидящий рядом, но прямо на песке, посмеивается. Его наряд уже не внушает такого удивления, как прежде. Он – часть окружающего нас. Он, всего на всего, костюм. И ничуть не больше.
- Мореплаватель, - одними губами шепчу я, обращаясь к мужчине.
Обожание, разлившееся внутри малахитов от единого взгляда на сына, непередаваемо красиво.
- Синбад-мореход, - так же беззвучно отзывается он мне.
Да уж. Художник и любитель океанов в одном лице? Чего ещё я не знаю об этом ребенке?
- Белла, - Каллен привлекает к себе внимание, легонько сжав мои пальцы, зарывшиеся в песок. Смотрит с интересом, но в то же время, с долей смущения.
- Как строить песочные замки?
Удивлено изогнув бровь, мысленно проигрываю услышанное снова. В конкурсе на самый неожиданный вопрос этот бы занял место в первой тройке. Услышать его от Эдварда я точно не ожидала. А он, похоже, не ожидал, что будет его задавать.
Легонько качнув головой, мужчина стесненно опускает глаза, усмехнувшись. Что-то вновь отдаленно напоминающее румянец появляется на щеках. Потрясающее зрелище…
Внутри меня теплеет. Видеть этого мужчину таким – ещё один приятный сюрприз. Темного Барона здесь нет. Здесь Эдвард. Наш.
- Руками и водой, - задорно отвечаю, придвинувшись к нему чуть ближе, - как насчет того, чтобы прямо сейчас этим заняться?
Возражений у него нет.
А уж ликование Джерома можно только представить.
Сижу на песке, прокладывая пальцами заборчик для внутреннего двора, который уже успели укрепить и расчистить, а так же украсить сухой песочной крошкой, наблюдая за Калленами. В четыре руки они с легкостью воздвигают на ровной площадке высокую стену, устраняя трещины капельками воды. Ласково друг другу улыбаясь, по-настоящему наслаждаясь процессом, мастерят свое сооружение, не отвлекаясь ни на что иное. Кажется, будто отрываются от всего мира. Остаются в своем маленьком и нежном, любимом мыльном пузырьке. И такое единение, такое счастье, как царит внутри него, стоит ещё поискать.
Заканчиваю со своей задачей, поднимаясь, чтобы помыть руки. Увлекшись строительством, они даже не замечают моего ухода. Зато кое-что замечаю я. Присев на берегу, окунув руки в прозрачную воду, с нового ракурса вижу чересчур знакомую картинку.
…Как Эдвард в специально вырытое углубление, зачерпывая своими большими ладонями воду, наполняет импровизированное озеро.
…Как Джерри смеется, украшая только что законченную башню камушками, найденными возле веранды.
Ветер перемешивает их голоса, пролетая мимо. Уносится в безоблачное небо мимо меня, позволяя вдоволь насладиться приятным звуком. От проблеснувшего особенно яркого луча солнца, океан становится лазурным…
Дежавю? Или как там это называется?..
Я вздыхаю, пробуя вспомнить - морской воздух проникает в легкие. Ответ находится. Быстро.
Это сон! Тот самый, что снился мне в ночь отравления Эдварда. И вода, и солнце, и песок, и замок, и Каллены – все совпадает! Единственное, чего не достает – желтое ведерко. Но, помнится, в недрах чемодана я видела что-то на него похожее…
Неужели сбылось?..
- Белла! – Эдвард окликает меня, заметив столь пристальное разглядывание. Кивает на мокрый песок под ногами, а после – на парочку трещин в основании их грандиозного строения.
Усмехнувшись сама себе, приношу скрепляющее средство, присаживаясь рядом.
Джером тут же хвастается вырытым папой озером, предлагая мне наощупь убедиться, что вода настоящая.
А Эдвард тем временем произносит, закончив укрепление фасада замка:
- Grazie, belle.
…Сбылось. Это точно он.
Спасибо.

_______________
С наступающим праздником, дорогие читательницы!
Надеюсь узнать ваше мнение в комментариях на нашем форуме)) Это - лучший подарок к празднику!