Глава 13.
Выманить обманом

Эдвард скучал. Эдвард хандрил. Откровенно зевал и не знал, чем себя занять. Одно радовало - Палач от ежедневной рутины, похоже, тоже уснул и не подавал никаких признаков жизни. Разумеется, праздновать окончательную победу над притихшим чудовищем было рано. Подобные неприятные личности склонны появляться на сцене в самые драматические и самые не подходящие моменты.
Еще несколько раз Эдвард устраивался матросом на корабли, но, накопив малость денег, осел на берегу, предпочитая забиться в угол и лишний раз ни с кем не встречаться. Если бы не навалившаяся скука, он даже был бы рад. Жизнь с трудом, но входила в почти нормальное русло - спокойное и без острых подводных камней. О Белле Эдвард не думал вообще. Запретил себе. Взял и закрыл эту дверь в сердце. Ничего ведь хорошего из его чувств не выйдет. И неизвестно, что случится, появись Белла в жизни Палача. Как отреагирует притихший ублюдок? Лучше страдать в одиночестве, чем после всю жизнь грызть себя, случись вдруг непоправимое. Где гарантии, что Палач не убьет Беллу за ее дерзкий побег? Что вообще задумало это ничтожество? Как с ним бороться? Последний вопрос волновал Эдварда больше всего. Если ему удастся победить засевшее в душе зло, искоренив и изгнав Палача на веки вечные, то он наконец-то сможет найти Беллу и хотя бы попытается ей все объяснить. Зная взрывной характер возлюбленной, рассчитывать на прощение не приходилось. В лучшем случае накричит и, развернувшись на каблуках, убежит, не забыв залепить парочку звонких пощечин.
Но, сидя на месте, ответов на свои вопросы не получишь. Хочешь, не хочешь, когда-нибудь придется действовать – осторожно, не привлекая внимания Палача. Знать бы еще, что привлекает этого подлеца? Ненависть, кровавые потасовки, пиратство? Скорее всего, так и есть, поэтому от пиратов и моря лучше держаться в стороне. Кто сказал, будто на суше жизнь заканчивается? Белла Свон. Белла в жизни не смогла бы надолго отказаться от проклятого моря.

Но коварная судьба как всегда пошла своим путём. А в том, что это судьба, сомневаться не приходилось. Эдвард и сам бы не смог сказать, каким образом он оказался в незнакомой окраинной части города возле какого-то разваливающегося кабака. Он шёл туда словно во сне. Просто гулял и как всегда думал над наболевшими вопросами. Он уже хотел разворачиваться обратно, как услышал разговор каких-то пьянчуг.

- А у Джейсона-то приключилась опять заваруха, знаешь? – воодушевлено забубнил один потертый жизнью алкаш.

- Не-а, - протянул его собеседник, наверняка, при этом думая только об одном - где взять денег на новую кружку дешевой выпивки.

- Там какую-то мамзель повязали. Говорят, это англичане словили кэпа Свон.
- Кэпа давно черти в аду жарят, – выражая своё недоверие, второй алкаш даже хрюкнул. - Ее ж испанцы сожгли.

- Пойдем что ли глянем. Может, там по случаю кто из наших сидит, глядишь, нальют под это дело.
Пьянчуги, вяло переругиваясь, засобирались в путь, а Палач довольно улыбнулся. Свон оказалась в ловушке. Но у него найдётся способ вызволить эту птичку из силков - опытный охотник всегда знает, как выманить дичь. Естественно, обманом.

Всё, что ему нужно - это более-менее приличная одежда. Ах, нет, для начала не плохо бы обзавестись оружием. А уж после украсть одежду и наведаться в гости к Свон и её новым дружкам-англичанам.
Палач, в отличие от Эдварда, умел ставить цели и действовать не раздумывая. В этот раз на составление окончательного плана ему хватило всего лишь четверти часа - пока он шёл за алкашами и запоминал дорогу, все детали головоломки сложись в идеально цельную картину. В течение часа Палач обзавелся парочкой неплохих пистолетов, мешочком с монетами и костюмом зажиточного горожанина. Костюмчик был немного маловат и жал в плечах, но позволил избежать внимания со стороны стражей и помог ввести в заблуждение глупых английских матросов.

Матросы оказались тупы словно пробка и пропустили представившегося лекарем визитёра к Свон. Им и в голову не пришло спорить или сомневаться. По правде говоря, они просто не успели сориентироваться, не смогли устоять под напором слов, обрушенных хитрым Палачом. А всего несколько секунд спустя было поздно – оглушенные матросы повалились на пол, чтобы более никогда не встать. Остальная команда вместе с капитаном, по странному стечению обстоятельств, отбыла на корабль накануне. Англичане готовились к отплытию, а судьбу Беллы Стар намеревался решить уже завтра утром. Теперь же судьбу пиратки должен был решить Палач.

Поскольку Свон не была наивной дурочкой и могла бы сразу понять, кто стоит за дверью и зачем он пришёл, афишировать своё прибытие Палач не спешил. Он даже матросов постарался убить тихо и незаметно, так, чтобы ни одна половица на лестнице не скрипнула.

Вместо того, чтобы приступить к долгим переговорам с пленницей или попытаться вынести тяжелую дверь, Палач достал трубку и неспешно со вкусом закурил. При этом он не забыл поджечь и ужасный гобелен на стене, который, по замыслу владельца заведения, должен был украшать лестницу, а на самом деле только вызывал уныние. Стоило повалить густому дыму, как дверь в ближайшую комнату открылась, и оттуда показалось взволнованное лицо Свон.

- Вот ты и попалась, птичка, - хватая Беллу за руку и протискиваясь в дверь то ли пропел, то ли проговорил Палач.

- Сволочь! – попыталась вырваться девушка.

- А ты, значит, теперь боишься огня. Неплохо испанцы тебя поджарили. Я так и предполагал, но стоило проверить. Тебе идёт вид испуганной невинной овечки.

Свон поежилась.
- Тебя мне нужно бояться ещё больше, не так ли?

- Не знаю, не знаю, - продолжал загадочно ухмыляться Палач. – Но я и сам не ожидал, что поймать легендарную Беллу Свон будет так легко.



Эммет сидел на корме корабля и мысленно перебирал все события, случившиеся с ним в последнее время, как будто эти события были для него драгоценными камнями. По крайней мере, одна общая черта была точно – и то, и другое приносило одни лишь несчастья и боль. Больше всего Эммет страдал от затянувшейся разлуки с женой. Если бы он только чуть больше думал головой, то в жизни бы не согласился в то утро покидать дом. Но присущие ему бесшабашность и спонтанность заставили особо не задумываясь пойти на встречу с пиратами. Но даже сядь он тогда и всё обдумай, ему бы и в голову не пришло, что его самого похитят. Он ведь не прекрасная дама, за которую можно стребовать выкуп. Да он сам бывший пират. Короче, полнейший бардак. Пираты похитили пирата, и требовали отвести их к Белле Свон. Точнее, самим пиратам было всё равно, куда плыть – лишь бы грабить и пить. Но вот их предводитель, Палач, жаждал личной встречи с легендарным капитаном. И, похоже, готов был ради осуществления собственных планов на всё. Как вскоре понял Эммет, Палач без тени сомнения сжег бы целую деревню, встань та между ним и Свон. А уж про убийство какого-то бывшего пирата и речи не шло. Эммет считал оставшиеся ему часы. Думал о Розали и о том, что лучше бы им никогда не встречаться. Ведь что он смог ей дать? Всего-то краткий миг счастья и море разочарования и страданий. Попавшись так глупо, он, можно сказать, собственноручно вонзил кинжал в нежное сердце возлюбленной. Да, стоило Розали найти кого-то более подходящего. Кого-то из своего круга, а не его – жалкого пирата, не способного покончить со своим омерзительным прошлым.

Но судьбе было угодно посмеяться над ним ещё раз. В один из вечеров, к клетке, в которой держали пленника, подошёл сам Палач. Поначалу Эммет из-за царившего в трюме полумрака и не увидел, что предводитель негодяев сам на себя не похож. Кроме одежды в нём, словно бы, не осталось ничего прежнего. Но когда визитёр зажёг факел, бывший пират с трудом смог удержать возглас удивления. Он впервые видел, чтобы один и тот же человек мог так перемениться менее чем за пару часов. Ведь ещё днём этот негодяй его допрашивал и с мерзкой ухмылкой обещал поставить на раскаленные угли. А теперь Палач выглядел так, будто прошедшие с их последней встречи часы сам протанцевал на углях. Лицо его являло собой гримасу боли.

Сначала Эммет испугался. Он подумал, что чудовище замыслило нечто ужасное, какую-то очередную пытку. Но тогда бы Палачу стоило сиять от счастья, предвкушая страдания своей жертвы. И не было в мире силы, способной заставить такого ублюдка страдать.

Эммет, понимая всю абсурдность своего поступка, забился в угол клетки, нечаянно задев чашку с водой и чуть не грохнувшись. От разлетевшегося в пустом трюме звона Палач вздрогнул, оглянулся. И впервые за всё время пленник увидел в глазах своего мучителя еще одну человеческую эмоцию – страх. Это уже было абсолютно необъяснимо и от того более пугающе.

- Послушай, у меня мало времени, - едва различимым в могильной тишине трюма шёпотом начал Палач. – Ты можешь верить мне, а можешь не верить, но учти, уговаривать тебя и спорить я не стану. На твои вопросы отвечать тоже нет времени. Главное, что тебе стоит знать – я хочу помочь тебе сбежать. Время выберу сам. Но если не приду в ближайшие дни, то значит, придётся тебе так тут и сгнить.
- А, – это всё, что смог выдавить из сведенного судорогой горла пленник. Его уже трясло от ужаса. Кажется, чудовище окончательно свихнулось. Это было, пожалуй, единственное объяснение происходящего. Эммет бы рассмеялся – тюремщик пришёл спасать пленника, но ему было совсем не смешно. Та ситуация, в которой он оказался, не предполагала улыбок.

- Ты должен вести себя как и раньше, никто не должен заподозрить неладное, - Палач поднёс факел к самым прутьям клетки. – И главное - об этом не должен знать тот я, который придёт завтра и начнёт снова над тобой издеваться.

- Ты с ума сошёл, - заикаясь и запинаясь, делая огромные паузы, чтобы вдохнуть воздуха, просипел Эммет.

- Это тело одно, но в нём нас двое – я и он. Не знаю, кто он. Это даже не совсем я. Он практически ничего не помнит из моей жизни. Точнее, ничего, кроме Беллы Свон, да нашего общего имени. Но он чужак. И я не знаю, как его изгнать. Всё, что у меня есть, это несколько часов, когда он внезапно пропадает, а я просыпаюсь. Иногда эти просветления затягиваются. Но никогда не длятся дольше нескольких дней. Я боролся бы, но не представляю как. Он приходит и уходит. Пока что он хозяин в этом доме, а я - его незваный гость, и он может меня в любой момент вышвырнуть, – произнося всё это, визитёр задрожал. По его лицу каплями стекал пот. Видно было, что пират свято верит в то, о чем говорит. Но Эммет поверить в подобное не мог. В лучшем случае перед ним стоял опасный душевнобольной головорез, а в худшем – исчадие ада. И знать, что на самом деле у него на уме, не мог никто.

Как бы то ни было, не прошло и суток, как ненормальный Палач явился снова. В руках у него был свёрток.

- Здесь вода и немного еды. Дальше думать будешь сам.

Эммет настолько был удивлён, что без лишних возражений принял провизию из рук врага. Затем так же молча двинулся за спятившим пиратом. Но осуществить задуманное им помешали люди Палача. Точнее парочка пиратов, игравших в карты на палубе. Эти двое картежников, променявших внеочередной отпуск на землю, на партию любимой игры, едва не заметили беглецов. Чертыхаясь себе под нос, Палач вынужден был отвести Эммета обратно и опять запереть того в опостылевшей клетке.
- Придётся зайти с другого конца, - напоследок загадочно бросил Палач.

В следующий раз он объявился утром. Ночью Эммет почти не спал, поэтому с трудом мог понять, что происходит, мысли путались. Палач, с одной стороны, выглядел как прежде, то есть, как во время их неудавшегося побега. Но вот вёл себя пират как последняя сволочь. После парочки шуток и откровенного надругательства Палач махнул рукой в давно нестиранном камзоле и отдал приказ казнить пленника.

- Сойдём на берег и там его пристрелим. Эта тварь не достойна быть похороненной в море.
Сказанное Палачом звучало подобно бреду. Но никто спорить с ним не осмелился. А, может быть, пиратам приходилось быть свидетелями чудачеств и похуже. Тем более им и самим хотелось размять ноги, пройтись по твёрдой поверхности. А заодно развлечься. Однако Палач взял с собой только двух матросов. Эти двое сноровисто связали Эммету руки и бросили в утлую шлюпку.

- Придурки, - скучающим тоном бросил Палач. – Этот детина мог бы и грести.

- Развязать ему руки?

- Дело ваше. Я уж точно грести не собираюсь.

- А вдруг сбежит?

- В море? Ну, если пожелает утонуть, его дело. А если доплывет до острова, то это будет даже занятно, - Палач гадко ухмыльнулся, - остров маленький, мы все равно его там поймаем, зато охота выйдет отменная, – ухмылку сменил утробный хохот. Пленник поежился. Вот, оказывается, что было на уме у психопата – устроить охоту на живого человека. Весело, ничего не скажешь. Пираты, похоже, думали так же и без лишних слов освободили Эммету руки.

- Весло взять не желаете, - пихая зазевавшегося и ошалевшего от происходящего Эммета, просипел один из конвоиров - похоже вчера он неплохо погулял и теперь мучился от похмелья.

- Весло?

- Давай, нечего тут прикидываться белоручкой, – Эммету сунули в руки весло. И только прикосновение к шершавой древесине помогло вернуть чувство реальности происходящего. Это был не дурной сон и не галлюцинация. Это всё происходило в самом деле. Пираты, возглавляемые сумасшедшим типом, везли его на остров, где должны были убить.

- Прекрасное сегодня утречко, - сделал совершенно неуместное замечание Палач. Ибо для всех в лодке кроме него утро было препаршивым. Пираты мучились от выпитого вчера, а Эммет терзался от осознания близкой гибели. Однако жестокого безумца подобные мелочи, казалось, не трогали. Он восторженно разглядывал лазурные волны и надвигающуюся зелень острова. Такс словно видел все это впервые после долгого перерыва.

- Не хватает только пения птичек.

Один из пиратов натужно хмыкнул.

- Не любите птичек? – тут же встрепенулся Палач.

- Нет. Обожаю, - затравленно улыбаясь, проговорил пират. – Жареные птички… э-э-э… очень вкусные.
- Птички, цветочки… - мечтательно перечислял псих-капитан. И запел какую-то фривольную песенку про красотку Бэтси и её бурную личную жизнь. Пираты молчали, как пришибленные, боясь более встревать и сбивать своего предводителя. Кто знает, что у ненормального на уме.

На острове они оказались ужасающе быстро. Либо время, как обычно это и бывает, резко ускорилось в преддверии неизбежной смерти. Эммет с сожалением выпустил весло из занывших с непривычки рук и вылез на берег. Последним лодку покинул Палач. Придирчиво оглядев окрестности, негодяй выбрал невысокий валун на котором разместился со всеми удобствами и продолжил напевать свою похабную песню – казалось у неё нет конца, как и у вереницы ухажёров развязной портовой шлюхи Бэтси.
Пираты нехотя достали из шлюпки лопаты и принялись копать. Их энтузиазм убывал на глазах. Эммет хорошо мог бы их понять - он и сам нередко бывал жертвой дармового рома и знал, как гудит после голова, и что больше всего в такие моменты хочется лечь и умереть. Но именно это ему предстояло сейчас - лечь и умереть – не гипотетически, а самым натуральным образом. Эммет мысленно прощался с Розали, надеясь, что она сможет почувствовать любовь, которую он ей мысленно отправлял.

- Готово, - отбрасывая лопату и обливаясь потом, гаркнул один из головорезов. Могила была неглубокой, но даже Палачу не удалось бы заставить своих подручных сделать хоть одно лишнее движение и выкопать яму поглубже.

- Чудесно, - даже не глядя на могилу и поднимаясь с камня, пропел сумасшедший капитан. – Знаете, какая мысль мне пришла в голову?

-Э… – пираты переглянулись: на их похмельных лицах не отражалось ни одной мысли.

- Закопаем его живьём.

Пираты дружно заулыбались. Им мысль капитана понравилась. Эммет впал в окончательное уныние. Одно дело знать, что тебя убиют, а другое, что придётся в течение некоторого времени отчаянно бороться с нехваткой кислорода, задыхаясь в душной темноте, ничего не видя и слыша как гулко бьется сердце, делая последение удары. Перед подобным испытанием дрогнули бы и более смелые люди, но Эммет всё-таки нашёл в себе силы и успокоился. Деваться ему было некуда, а доставлять наглым пиратам удовольствие, бегая подобно дикому зверю по острову, он не собирался. Они итак уже устроили из обычной казни веселое представление.

- Прекрасная идейка! – загоготали довольные пираты. Их измученные лица осветились подобно лицам детей, которым обещали показать забавный фокус. Даже похмелье мучить стало их меньше.
- А вам идея не нравится? – внезапно обратился Палач к побледневшему и сжавшему зубы пленнику.
- Нет, - нашёл в себе силы прохрипеть Эммет.

- Боитесь,- усмехнулся сумасшедший капитан. – Представьте, что ложитесь в кроватку спать. А рядом уже посапывает ваша ненаглядная жёнушка, – Палач откровенно глумился над ним, превращая трагедию в фарс. Но дольные зрители в лице двух головорезов были в восторге и от происходящего, и от своего командира. Они чуть ли не аплодировали, погладывая на Палача и его несчастную жертву горящими от нездорового возбуждения глазами.

- С ней мы, наверное, тоже побеседуем, от вас-то толку оказалось мало.

- Не смейте! – Эммет попытался наброситься на Палача, но тот ловко увернулся и разъяренный пленник лишь ухватил руками воздух.

- За вашу выходку вы получите смерть не только мучительную, но и унизительную, - наставляя на Эммета пистолет, прошипел Палач. – Снимайте одежду.

Пираты улыбались уже во всю пасть – рассмеяться им мешала похмельная головная боль.
- Допрыгался, красавец, - подшучивали они над пленником.

- Нет, - резко ответил Эммет, прямо глянув в глаза Палачу. – Вы всё равно меня убьете, так давайте, не тяните.

- Иначе заставлю парней тебя раздевать. Выбирай. Не уверен, что тебе понравится. Камеристки из них, сам видишь, паршивые, – Эммет готов был послать сумасшедшего капитана и его подручных куда подальше, но в этот момент взгляд Палача изменился. Взгляд умолял пленника не противиться. В нём сквозило отчаянье. Пираты, к которым Палач стоял спиной, видеть ничего не могли, и Эммет понял, что взгляд предназначен ему. Но он не был уверен, что стоит следовать этому взгляду. Что ещё задумал пират? И кто знает, может быть, он просто притворяется, желая добиться своего. Хотя метод выбран был странный. Скорее бы Палач, и правда, приказал своим людям схватить пленника, избить, раздеть и швырнуть в яму.

Нехотя Эммет стал расстегивать пуговицы.

Пираты не смогли наконец-то сдержаться и загоготали, но тут же вынуждены были схватились за больные головы. Палач отошёл на несколько шагов, еще раз окинул взглядом могилу, поморщился.
- Дармоеды. Даже могилу выкопать не можете.

- А какая ему разница, - развеселившиеся сверх меры пираты позволили себе некоторую вольность.
- А вам какая разница? – громко осведомился Палач, заставив пиратов мгновенно заткнуться и схватиться за лопаты.

- Оставьте, я хочу быстрее с этим покончить, и не намерен пропустить обед. А вас ждёт палуба – давно пора отскрести старые пятна крови.

Эммет к этому моменту успел полностью раздеться и залезть в яму. Всё равно ему пришлось бы туда спускаться, так уж хоть не пришлось торчать перед пиратами с голым задом.

- Устраивайтесь поудобнее, - зло усмехнулся Палач. – Возьмите, - эти его слова уже были обращены головорезам. Капитан протягивал им свой камзол и шляпу. – Сам закопаю, иначе сдохнем здесь с вашим-то рвением. Пора уже мне доставить себе небольшую радость.

Пираты с облегчением заулыбались. Сомнений в том, что кому-то может быть приятно закапывать людей заживо у них не возникло. Они бы и сами повесились, наблюдая за тем, как от ужаса расширяются глаза пленника, как он беспомощно барахтается в могиле, как вопит и умоляет пожалеть.

Палач подошёл к краю могилы, не скрывая брезгливости сбросил вниз, прямо на голову пленника, оставленные вещи – остров хоть и необитаемый, но улики оставлять пираты, по-видимому, не собирались. Так решил поначалу Эммет, а потом его словно осенило. Он постарался прикрыть вещами голову и оставить под ними хоть какой-то запас воздуха. Как только он закончил, сверху полетели первые комья, ударяясь о натянутую плотную ткань. Палач работал не в пример проворнее, чем его люди. И всего за пять минут могила оказалась завершена. Не оборачиваясь и не теряя времени, Палач зашагал к лодке. Пираты семенили следом.

А ещё через некоторое время из могилы выбрался и задыхающийся пленник. Некоторое время на поверхности находилось только его голова. Несчастный всё никак не мог отдышаться, наслаждаясь каждым глотком. Так же он краем уха слышал плеск от весёл – пираты плыли к кораблю, стараясь успеть на обед. Палач во всю глотку запел про Бэтси. Так что пираты всё равно не услышали бы никаких звуков с острова. Но Эммет не спешил. Он приходил в себя и пытался осознать то, что произошло. Одно не вызывало сомнений – Палач его не обманул и спас, как и обещал.
Полностью из могилы Эммет выбрался только через час. Еще какое-то реям он потратил на откапывание вещей и попытки трясущимися руками застегнуть пуговицы и натянуть штаны. В голове мысли вытесняли одна другую. Эммет думал, что сойдёт с ума, но его просто напросто сморил сон - привалившись к ближайшей пальме, он сам не заметил как уснул.

В тот день Эммет и не знал, что чудеса только начинаются, что неведомая сила, словно бы стремясь отыграться за все те бедствия, что приключились с ним, теперь щедрой рукой будет его одаривать. Едва успел Эммет придти в себя, как его подобрал проплывавший мимо торговый корабль. Капитан оказался необычайно добрым человеком и не задал ни одного лишнего вопроса. Эммета высадили на Ямайке. И новая счастливая случайность. Когда оголодавший Эммет слонялся по рынку, думая, где бы чего украсть, его схватила руку какая-то старушка. Сначала незадачливый вор подумал, что его поймали и сейчас старушенция мерзким голоском заверещит, созывая стражу, и прощай свобода. Его кинут в вонючую клетку и будут кормить всякими отбросами. При мысли о еде, хоть и самой паршивой, желудок предательски заурчал.

Старушенция же, вместо того, чтобы обличить вора, разрыдалась и бросилась Эммету на грудь, что-то невнятно бормоча. Сбитый с толку Эммет стоял столбом и лишь ошарашено гладил старушку по спине. Чем помочь этой леди, он не знал, да и вряд ли бы смог. Он ведь теперь был никто, оборванец и к тому же начинающий вор. У него даже не хватало денег на еду. А ведь нужно ещё было как-то возвращаться домой. Матросом на приличные корабли в виллу ужасающего неопрятного вида его не брали, а платить ему было нечем. Наниматься к пиратам Эммет не спешил. От этих подонков он намеревался держаться как можно дальше. Вот и приходилось слоняться по улицам, выискивая питание и кров.

- Сынок, - поднимая залитое слезами сморщенное лицо, радостно проговорила старушка.
Эммет молча смотрел на свою новую знакомую.

- Сынок, ты нашёлся.

Чуть позже Эммет узнал, что старушку зовут Анна Смол и что она десять лет назад потеряла сына. Тот был моряком и, уйдя однажды в плаванье, так и не вернулся. Старушка всё это время продолжала ждать, не веря рассказам о смерти сына, о том, что его корабль попал в страшный шторм и налетел на скалы, и ни на миг не теряя надежды на скорое воссоединение. Очень быстро за глаза старушку все стали звать сумасшедшей, но высказать ей это в лицо и тем более упекать в скорбный дом не решались. Уж очень старушка была вспыльчива и баснословно богата. Родственники предпочитали потерпеть пару лет, похоронить старую леди и получить «честно выстраданные» деньги. Но годы шли, а старушка всё ёщё ждала сына, и умирать, невзирая на прогнозы модных докторов, не собиралась. И вот, в оборванном Эммете, леди Смол узнала собственного сына. Радости её не было предела. Годы ожиданий в мгновенье превратись в пару минут. Старушка рыдала от счастья и благодарила Деву Марию.

Эммет попытался было спорить, но старушка лишь участливо смотрела ему в глаза и гладила по плечу, словно успокаивая больного ребёнка. Таким она его видела. Претерпевший множество страданий на пути домой сын, наконец вернувшийся к матери.

Эммета немедленно препроводили в шикарный особняк, накормили до отвала, искупали в душистой воде, одели по последней моде и представили ошарашенным родственникам. Те от злости готовы были, забыв о приличиях, разорвать самозваного сына голыми руками. Над их деньгами нависла тень нового наследника. Состояние уплывало из сведенных от злости судорогой рук. Родственники тут же наперебой принялись обличать Эммета во лжи. Но старушка была непреклонна, и ничто не могло поколебать её веры. Она давно отучилась верить людям, готовившим каждой день про смерть сына. И даже после того как сын нашёлся, эти стервятники не унимались, продолжая плести интриги. Все доводы леди Смол отметала, а особо наглым родственникам отказала от дома и вычёркнула из завещания. Пришлось даже самым алчным родственниками отстать от Эммета, признавая за собой поражение и неспособность переубедить вздорную старушку.

Эммет и сам не хотел пользоваться чужой добротой и душевным расстройством. Но, во-первых, его самого считали больным, а во-вторых, он понимал, что теперь является для леди Смол смыслом жизни, и настаивать на своей правде значит убивать несчастную старушку. Ему пришлось смириться. Как и с жизнью в золотой клетке. От вновь обретенного сына леди Смол не отступала ни на шаг. О том, чтобы отпустить сына в очередное дальнее плавание, не могло быть и речи. Мало он настрадался. При малейшем упоминании о море у старушки на глазах наворачивались слезы, а Эммет чувствовал себя последним подонком. Тем не менее, он не оставлял надежды в скором времени вернуться к Розали. Пришлось пойти на хитрость и рассказать «матери», что у него есть жена, и она так же волнуется, ожидая мужа. Кому как не леди Смол понимать, что это такое – ждать любимого человека и терзаться неизвестностью. Старушка сдала позиции, но отпускать сна от себя и не подумала, она решила отправиться в плаванье с Эмметом. По такому случаю был нанят целый корабль с командой. На пристани, готовясь к отплытию, Эммет успел услышать огромное количество сплетен о собственной гибели и о жестокой расправе Палача над пленником.

Увы, когда Эммет и его «мать» отправились в плаванье, было поздно. Розалии не стала сидеть сложа руки и чуть ли не на следующий день после похищения мужа отправилась на поиски. Где искать ее саму, не знал никто. Эммет впал в тоску. Жизнь снова повернулась своей черной стороной. Фонтан удачи иссяк.

Если бы не неожиданная поддержка леди Смол, Эммет бы заперся в четырех стенах и просто свихнулся бы.

- Мы обязаны её найти. И мы найдём. У меня есть деньги, а ты молод и полон сил. И ни море, ни другие силы нам не помешают.