Горячее солнце обжигало меня, пока я босиком и без рубашки бежал по песку. В наушниках громко играла музыка, жесткий рок бил по барабанным перепонкам: только так я мог отключиться от всего остального мира. Мимо мелькали живописные красоты острова, а моя скорость возрастала с каждым шагом.

Именно это время дня я люблю больше всего.

Хотя часы показывают всего восемь, бразильское солнце уже встало и готово согревать мир. На улице было жарко, но неприятно, потому что сильный морской бриз как ураган кружил повсюду. Даже в феврале тропическая атмосфера не давала температуре опускаться ниже двадцати одного градуса.

Я ускорил бег, и, как и каждое утро, мое легкие болезненно горели от нагрузки. Стало так хорошо, поэтому я побежал быстрее. После пятой мили ноги начали уставать. Удивительно, что мне еще не удалось сделать круг по острову. Он, конечно, большой, но все же.

Я плюхнулся на горячий песок и стал приводить в порядок дыхание, выдыхая большие клубы воздуха в безоблачное небо.

В этом году мне исполняется тридцать, и мое тело определенно это чувствует.

Тридцать!

Как я стал таким старым?

У меня были проблемы из-за ужасного питания и наркотиков, проблемы с эмоциями и ОКР, проблемы с легкими из-за курения и полный набор всякой всячины, о которой раньше даже не думал. К этому длинному списку прибавилась еще и больная спина после аварии на мотоцикле около года назад. Она была несерьезная, но иногда причиняла мне много боли. Доктор сказал, что операция не нужна, поэтому я просто терплю в те редкие дни, когда больная спина решает показать свой нрав.

Наверно, больная спина — меньшее из моих проблем. Технически я даже не живу на этой планете.

По мнению всего мира я мертв, но, конечно, все это подстава. Уже три года я живу этой ложью, и, надо признаться, с каждым днем становится все легче. Никогда не думал, что у меня будет жизнь без ограничений, но мне она полностью подходила.

Я оставила всю свою жизнь позади. Меня не волновали автомобили, или деньги, или дома, или еще что-либо. Когда отец отправил меня сюда, самой большой потерей стала Белла. Для меня она была всем. После побега на остров мне не о чем было беспокоиться. Жизнь стала ядом на земле.

Хотя, наверно, иронично, что я бы отдал жизнь, только бы вернуть Беллу. Оглядываясь назад, понимаю, что не обращался с ней так, как следовало бы.

Каждый проведенный без нее день причинял боль. Меня окутывало чувство вины, потому что из-за меня она потеряла все, а я просто прятался. Сам к себе испытывал отвращение. Я стал свободным человеком, а ей приходилось гнить в тюрьме два года за мои ошибки. Я умолял Карлайла позволить мне вмешаться. Когда мы поняли, что ей действительно придется остаться в тюрьме на какое-то время, я не смог этого вынести. Буквально сошел с ума.

Я покинул холодные горы Швейцарии с намерением вытащить ее. После того, как Карлайл меня успокоил, меня отвезли в рай Бразилии. Этого острова не было на карте, и покупался он для секретности. Он и стал моей тюрьмой, пока не приехала Белла.

После ее приезда, ну, это был… трудный год. Я никогда не испытывал ничего схожего с ее гневом. У нее было столько всего, чтобы сказать, и она не молчала. И винить я был ее не в праве.

Даже в аду вы не найдете столько гнева, сколько у отвергнутой женщины.

Я понимал это лучше любого человека на планете. Не думаю, что Белла когда-нибудь меня простит. Как она сможет? Я покинул ее, бросил в тот момент, когда она больше всего во мне нуждалась. Меня можно назвать абсолютным дерьмом. Но у Беллы замечательное сердце. Никогда не думал, что она подарит мне хоть секунду своего времени. К счастью, я ошибался.

Белла в буквальном смысле держала меня за яйца после первого года, хотя и сейчас держит. Я всю жизнь останусь у нее в долгу не только за то, что она дала мне второй шанс, но также и сохранила наш секрет. Я шутил, что она была рождена, чтобы стать женой мафиози, потому что даже в самое сложное время не изменила нашей жизни.

Мы с Беллой ссорились абсолютно из-за всего в первые несколько месяцев после ее приезда. Мы кричали и орали, пока не начинали гореть легкие. Она никогда не говорила об отъезде с острова, поэтому я понимал, что она серьезно относится к нашим отношениям. Если бы она захотела уехать, я бы отпустил ее, но она сказала, что этот вариант даже не рассматривается.

«Мы будем бороться, пока кто-нибудь из нас не сдохнет! Мы слишком долго старались, чтобы, в конце концов, упустить все. Я не сдамся».

Вот ее точные слова.

Как-то Белла сказала, что ей нужно выпустить злость, или она съест ее изнутри. Она жила по принципу «прости, но не забудь». Она была такой мудрой для своего юного возраста, и мне с этим очень повезло.

Сейчас, два года спустя, наши отношения стали крепче, чем когда-либо. Я понял, что в мире есть всего несколько вещей, которые могут меня убить. Жизнь без Беллы — одна из них. И я приму все, что будет связано с этим.

Она была очень эмоциональной и каждый раз хорошенько проезжалась по мне, когда я ее злил. Наверно, она просто не могла держать в себе эмоции. Время для этого уже прошло. Кажется, я притерся к ней сильнее, чем осознавал. У каждого из нас было свое мнение, и оно, смешанное с нашим безграничным упрямством, образовывало рецепт для катастрофы.

Некоторые могли бы задуматься, как мы вообще можем терпеть друг друга или находиться в отношениях. Я же не думал над этим вопросом и просто плыл по течению, потому что мы любим друг друга.

Мы ссорились как кошки, но всегда быстро мирились. Я понимал, что, в конце концов, ссоры не важны. Да кого волнует, что колпачок от зубной пасты не закручен или тарелки не помыты? Мы ссорились, потому что так у нас получался странный способ заняться сексом… в добавление к физическому.

Сейчас наши жизни стали почти идеальными. Нам ни перед кем не приходилось отвечать. Это, скорее всего, лучшая часть. Никаких связей с реальными миром, поэтому в нашей жизни поселилось чувство свободы, которое сначала немного пугало, но я привык к нему.

Мы проживали свои жизни на острове и в любое время выбирались в Рио. Никто не знал прежних нас, у нас появились абсолютно новые личности. Оказывается, такое чувство свободы дарит смерть.

— Привет, старик! — Услышал я низкий голос со стороны пляжа, и даже сквозь музыку в наушниках он казался чистым, как колокольчик.

— А-р-р, — застонал я, — оставь меня одного.

Я повернул голову и увидел, как Алек бежит ко мне, руки движутся в такт бегу, а на лице не сходящая улыбка. Кажется, я слишком рано рассказал про «ни перед кем не приходилось отвечать». Мой ребенок, так как лучшее слово для описания подобрать невозможно, всегда находился поблизости.

Сейчас ему было уже восемнадцать, и он думал, что владеет миром. Он вырос в размере и возрасте, но все равно остался ребенком. Он приехал на остров вместе с Беллой. До этого я жил тут один.

Я сделал ему очень опасный звонок, только ему, чтобы опередить Карлайла. Сначала он не поверил, что с ним разговариваю я. Все-таки я должен был лежать в могиле. Я отправил за ним самолет, и он почти неделю просто сидел и смотрел на меня. Спустя пару дней Алек сказал, что хочет остаться. Он позвонил Карлайлу и рассказал обо всем случившемся, все же сохраняя в секрете, что поедет за Беллой. Потом он вернулся с ней и больше не уезжал. Ему нравилось здесь так же, как и нас. Вроде Карлайл сказал всем, что он учится в школе во Франции. Алек возвращается в Чикаго примерно раз в год, обычно на Рождество. Только четыре человека на планете знают, что он на самом деле делает.

Мы с Беллой воспитывали Алека как своего. По физическим меркам ему может быть восемнадцать, но его внутренний возраст намного меньше. Хотя это не его вина. Он провел все свое детство взаперти. У него даже не было шанса повзрослеть. Теперь же он этим активно занимается.

Почти каждый день он спрашивает меня про секс, видимо, им сейчас управляют гормоны. Во время наших поездок в Рио Алек отлично проводит время, пользуясь женским вниманием. Он нравится девушкам и отлично им улыбается. Как и обычный подросток. Он пытается красть алкоголь из запертого шкафа на кухне, берет без разрешения лодки, переворачивает всё сверху вниз в доме, когда мы с Беллой остаемся в городе. Как обычный подросток.

Он походил на любопытного интеллигентного мальчика, каким я и пытался его воспитать. Да, полная противоположность мне. Я пообещал себе, что из него получится отличный ребенок семьи Каллен. По крайней мере, Карлайл будет гордиться хотя бы одним из нас.

— Ты меня слышал? — Алек тяжело дышал, с брови капал пот, и он плюхнулся на песок рядом со мной.

— Я тебя слышал, просто решил проигнорировать. — Я закрыл глаза, греясь на солнышке.

— Ты не разбудил меня на нашу пробежку.

— Ты храпел как медведь, когда я зашел тебя будить. В прошлый раз в такой ситуации ты пнул меня по яйцам.

— И потом ты не пускал меня в дом неделю. — Он надулся. — Мне пришлось спать на улице… под дождем!

— Так тебе и надо. — Я хихикнул. — Белла уже встала, когда ты уходил?

— Да, она просила передать, чтобы ты поторопился, потому что она готовит завтрак.

— Я удивлен, чтобы ты ушел, когда дома была еда.

— Я всё продумал. Когда мы вернемся, всё будет готово. — Даже с закрытыми глазами я видел улыбку на его лице при мысли о завтраке.

— Ты такой толстый. — Я откатился от него и потянул мышцы, готовясь к пробежке к дому.

— Ты просто завидуешь моим восьми кубикам. Ты хоть знаешь, как тяжело их накачать? — Алек провел рукой по низу своего живота. — Я целый год качал пресс.

— И все равно даже близко со мной не стоишь, — позлорадствовал я.

— И все равно я смогу добежать до дома быстрее. — Он сорвался с места, посылая в мою сторону волну пыли.

Мне понадобилась всего секунда, чтобы вскочить и погнаться за ним. Очень быстро я догнал его, и меня даже не остановили мысли о завтрашней утренней боли.

Когда мы добежали до дома, оба хватали ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.

— Я выиграл, — воскликнул он и прислонился к пальме. — Я выиграл.

— Воображай больше. Я надрал тебе задницу.

— Иди ты. — Он ударил меня в плечо. — Я был на десять шагов впереди тебя, когда мы добрались до тропинки. Не ври. Это в порядке вещей, что ты проиграл.

— Я не проиграл.

— Может, в следующий раз, твои старые ноги тебя не подведут. — Он похлопал меня по спине и зашел в дома. Он всегда такой чертовски счастливый. Мне этого не понять.

Я подошел ближе к огромному дому на пляже, который стал для нас убежищем на прошедшие два года, и снял шорты. Провел несколько минут в летнем душе, смывая с тела и из волос песок.

Это самое отвратительное в проживании на пляже. Песок — везде. Как-то мне удалось к этому привыкнуть, но, когда он слишком долго остается на коже, я начинаю раздражаться.

Смыв с себя весь песок, я выключил воду и схватил мягкое полотенце с тумбочки около душа. Вытер волосы и, обернув полотенце вокруг талии, вошел в дом.

— Где Белла? — спросил я у Алека, который что-то впихивал в свой рот на кухне.

— Наверху, — с полным ртом чуть разборчиво произнес он.

— Надеюсь, ты подавишься, — сказал я, сталкивая его со стола.

— Черт возьми, оденься! — закричал он, когда я уже поднимался по лестнице.

Я поднялся в спальню, но не нашел там Беллу. Оделся в свою привычную одежду: плавки и футболку. Большего мне не нужно в такие дни, как этот: мы все равно ничего не делаем.

У меня была лишь одна догадка о местопребывании Беллы. Я зашел в самую большую комнату в нашем доме — в библиотеку.

Она стояла на стремянке около шкафа с огромными полками, на которых в алфавитном порядке стояли книги. На ней была лишь футболка и темно-синие шортики, едва прикрывающие ее упругую попку. Такие продавались в магазинах типа Victoria Secret. Я просто стоял на месте и смотрел безо всякого стыда. Иногда мне кажется, что я смотрю на мираж. Как она до сих пор живет здесь?

— Прекрати трахать меня взглядом, — произнесла она, даже не оборачиваясь. — Это невежливо.

— А ты можешь меня в этом обвинять? — Я подошел к стремянке и схватил ее, пока Белла поднималась выше.

— Алек пролил сок на мои штаны. Они стираются, а я слишком занята поиском книги, чтобы надеть другие. Ты можешь пожирать меня взглядом, пока я не оденусь.

— Спасибо, — абсолютно честно ответил я. — Что ищешь?

— Я только что вспомнила, что не закончила читать «Мы — живые», прежде чем ты отложил ее вчера.

— Ты уснула, пока я читал. Я ее дочитал.

— Как продуманно. — Она начала спускаться вниз.

— Осторожней, неуклюжая моя.

— Я не неуклюжая. Эта стремянка неровная, — пожаловалась Белла.

— Всегда есть оправдание?

— Заткнись. — Она спрыгнула на пол, представ передо мной во всей своей красе.

Внешне никто из нас сильно не изменился. Все те же старые-добрые Белла и Эдвард. Ее волосы стали длиннее и темнее, мои — короче и светлее. Мы хорошо загорели и выглядели как модели из журналов о здоровье, но на острове больше нечем заняться кроме пробежек под палящим солнцем.

— Что? — спросила она, смутившись от моего пристального взгляда.

— Ничего.

Она сильно покраснела, так, как мне очень нравилось. Наши с Беллой чувства поднялись на тот уровень, о котором я ранее и не слышал. Она что-то думала, а я уже знал, что именно, и наоборот. Теперь она думала, что мне необходим поцелуй.

Она поднялась на носочки, и наши губы соприкоснулись. Между нами пробежало электричество, огонь полыхал, и страсть горела. Ничего не изменилось.

Этим утром Белла ограничилась быстрым поцелуем, потому что понимала, что всё наберет быстрые обороты, если мы выпустим ситуацию из-под контроля.

— Я сегодня работаю, поэтому мне нужна лодка. Не планируй никаких прогулок. — Она прошла мимо меня, неся в руках книгу, и вышла из библиотеки.

Я последовал за ней в нашу комнату, где она надела пару штанов, но потом сняла их. Сегодня будет жаркий день. Она решила надеть шорты.

— В последнее время ты много работаешь, — прокомментировал я и сел на кровать.

— Бар во мне нуждается. Науэль уволил всех остальных.

Белла работает в клубе Рио в качестве бармена, что мне абсолютно не нравится. Когда она сказала, что хочет найти работу, то я сразу же был против. Зачем она ей? У нас есть все, что нужно, и денег хватит на три жизни. Белла сказала, что она хочет чем-то заниматься. Я немного расслабился, и, конечно, она выбрала ту работу, которая мне совсем не по нраву.

Рио не самый безопасный город для работы, что уж говорить о клубе. Мужчины щипают за задницы, наркобароны устраивают в темных углах свои встречи, и ее босс — полная тряпка. Конечно, она убеждает меня, что ничего такого в ее клубе не происходит, но я-то знаю.

— Может, тебе стоит подумать о поиске работы. — Белла забралась на кровать и села мне на колени, толкая мое тело назад.

— Но я не хочу. Заботы о вас двоих мне хватает.

— Тебе здесь скучно. — Она провела пальцами по моей щетинистой щеке.

— Нет, не скучно, — как бы соврал я.

Конечно, бывают дни, когда мне жаль, что нечего делать, но я не стану жаловаться. Старая жизнь, может быть, и осталась позади, хотя далеко от нее я никогда не отходил. Иногда я выхожу на рынок под другим именем, конечно. Я заказываю оружие и затем привожу его в Рио. Я даже начал войну из-за наркотиков между двумя королевскими лордами. Это было весело.

— Шаловливые ручонки творят нехорошие вещи, — произнесла Белла.

— Мои руки никогда не бывают шаловливыми. — Они пропутешествовали по ее телу, заскользили по спине и остановились на моей любимой попке. Я грубо ее сжал, и она вскрикнула.

— О, Эдвард. Всегда в поисках отличного времяпрепровождения. — Она поцеловала меня в подбородок. — К сожалению, я хочу есть, поэтому этому придется подождать.

Я почти обиженно надулся из-за мысли об ожидании.

— Ты самый ужасный вид дразнилки.

— Не могу ничем помочь. — Белла скатилась с меня.

Я съежился, кода смена положения вызвала боль в спине. Поясница начала ныть, и вся нижняя часть моего тела стала болеть. Я быстро оправился, не желая, чтобы Белла начала волноваться.

— Ты идешь? — спросила она, дойдя до двери.

— Буду через секунду, — сказал я, не двигаясь.

— Что случилось? — с тревогой спросила Белла. — Я сделала тебе больно?

— Нет. — Я покачал головой.

— Ты врешь. О Боже. Спина болит?

— Нет, — упрямо произнес я.

— Повернись, — приказала я. — Я так и думала, что тебе не стоит идти на пробежку этим утром. Ты вчера слишком много тяжестей поднимал, когда с Алеком двигал диван.

— Все в порядке. Просто немного ноет. — Я перевернулся и почувствовал теплые пальцы Беллы под футболкой, нажимающие именно там, где надо.

Белла заботливо мяла мою плоть и медленно сбрасывала напряжение из спины. Я застонал от удовольствия.

— Я же просила тебя не покупать мотоцикл, но тебе же нужно было победить Алека, да? — пожурила она. — Вот люди и гибнут. Тебе повезло, что не произошло ничего страшного.

— Ничего бы не случилось, если бы Алек остался на своей стороне дороги.

— Слава Богу, что он не поранился.

— Слава Богу! — с сарказмом ответил я. — Мне будет больно весь остаток жизни, но слава небесам, что Алек в порядке.

— Успокойся. Я несколько месяцев просила тебя не ездить на этой штуке, но ты не послушал. Теперь ты едва можешь ходить прямо. — Она встала с меня и ушла в ванную.

Обратно она вернулась с двумя голубыми таблетками, и я без вопросов взял их, запивая водой. Потянул спину и почувствовал себя намного лучше.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Всем старичкам нужны медсестры. — Она улыбнулась, выходя в коридор, а я последовал за ней.

Мы расстались на лестнице. Я пошел в библиотеку и включил компьютер.

Пора начинать свой день.

Я подождал, пока компьютер загрузится, и надел очки, ставшие неотъемлемой частью моего имиджа, когда мне хочется что-то почитать. Просмотрел недельную почту на столе. Мы никогда не получали ничего важного, потому что никто не знал, что мы живем здесь. Только спам и брошюры путешественников, но я все равно всегда ее проверяю.

Единственный человек, знающий, где мы, — Карлайл. Каждый месяц я разговариваю с ним по пять минут. Это всё наше время общения. Вообще, я просто говорю ему, что мы живы и в полном здравии. Он говорит то же самое, и мы разъединяемся. Мне всегда приходится использовать заранее подготовленный телефон, который потом выбрасываю в реку. Общаемся мы только так.

Не могу позволить себе задерживаться на мысли, что лгу братьям и, что еще хуже, своей матери. Она никогда меня не простит. Алек звонит ей раз в месяц по iChat под предлогом учебы. Так сможем продолжаться недолго, но пока Эсми даже не подозревает, что Алек в Бразилии. К тому же, его рождественские визиты ее радуют на год вперед.

Каждый день я мечтаю о том, чтобы читать мысли Беллы, чтобы знать, что она на самом деле думает о своих родителях. Скучает ли она по ним? Конечно, скучает. Но она никогда мне не скажет и, когда бы я ни задавал этот вопрос, игнорирует его. Интересно, сколько еще она захочет оставаться здесь, на острове, не видя Чарли или Рене.

— Эй! — Алек вломился ко мне в кабинет, подбрасывая в воздух яблоко.

— Я же сказал тебе, черт возьми, стучаться. — Я старался не раздражаться.

— Стучаться — это раздражает, — пожаловался он, садясь на стул напротив меня. — Белла сказала, что мы сегодня собираемся в город.

— Нет, мы — это я и Белла — собираемся в город. Ей нужно работать. — Я лишь наполовину уделял ему внимание, поскольку мой компьютер загрузился, и я погряз в торгах.

— Ну, ладно тебе. Я тоже хочу поехать, — простонал она.

— В последний раз, когда мы взяли тебя с собой, ты потерялся. — Я снял очки, вспоминая тот час, когда мы носились по городу.

— Я забыл про время. — Нагло пожал он плечами.

— Потому что ты был жутко пьян.

— Это была не моя ошибка. Кто-то подмешал в мой напиток алкоголь, — защищался он.

— Да, да, конечно. — Я снова начал печать. — Тебе что-то серьезное нужно?

— Нет. — Он закатил глаза. — Но я еду. Белла сказала, что мне можно поехать, если ты согласишься.

— Биржи закрываются в Лондоне и открываются в Нью-Йорке. Мне некогда сейчас с тобой разговаривать.

— Пожалуйста… — заумолял он.

— Ладно, хорошо! — закричал я. — Только не сбегай.

— Отлично. — Он откусил кусочек от яблока.

— Убирайся, — с нажимом сказал я.

— Ладно, ладно, тише. — Алек оставил меня наедине с цифрами на компьютерном экране.

Я провел около часа, вращая туда-сюда пару миллионов. Я никогда не уделял этому особого внимания, пока не терял деньги, чего не случалось с момента нашего переезда сюда.

Где-то около ланча — или ближе к обеду, не помню — раздался стук в дверь.

— Заходите, — позвал я.

— Ты сидишь здесь весь день. — Белла вошла в комнату и села около стола. — Чем, черт возьми, ты занимаешься?

— Делаю деньги.

— Делаешь деньги, которые нам не нужны.

— Всем нужны деньги, Белла.

— Хм-м, — произнесла она.

Я продолжил сосредотачивать внимание на компьютере. Знал, что Белла хотела что-то сказать, но лучше дать ей сказать самой. Если давить, то она никогда не скажет.

Спустя десять минут тишины она снова заговорила:

— Эм-м, ты уже общался с отцом в этом месяце?

— Нет, шанса пока не было, — вздохнул я, не желая сейчас поднимать эту тему. Никогда не разговаривал с Карлайлом по своей воле. Белле практически приходилось заставлять меня звонить. Я до сих пор на него слишком злился за то, что он натворил. Может, Белла и смогла его простить, но я живу по другой философии.

Если честно, хотя я и говорю о любви и новой жизни здесь, на острове, я оставлялся все таким же, как раньше. Может, даже стал еще хуже. Бывали дни, когда я считал, что боюсь толпы. Я ненавижу находиться среди людей, потому что они все меня дико раздражают. Складывалось ощущение, что люди появились на земле, чтобы только меня выводить из себя. У меня очень горячий нрав, поэтому жизнь в отдалении от цивилизации мне так нравится. Белла — это исключение. Она единственная женщина, которую я буду любить своим особым способом. Мое холодное сердце не растает ради кого-то другого.

Мое недовольство миром, к сожалению, иногда выплескивалось на отца. Будет лучше, если я выпью таблетки перед звонком ему.

— Прошло уже много времени, — напомнила мне Белла. — Уверена, он волнуется о тебе.

Я кивнул.

— Именно поэтому он так быстро отправил меня подальше.

— Эдвард, отпусти это. Он защищал тебя и пытался сделать как можно лучше.

— Он слабак, — завелся я. — У него нет смелости.

— Он спас твою жизнь.

— Может быть, но я бы не сбежал, если бы имел выбор.

— И тогда бы погиб. У тебя упрямая натура засранца. — Она сухо улыбнулась. — Мне это кажется милым, но не другим.

— Ты осталась со мной, потому что тебе пришлось.

— Это точно. — Белла стала со стула и направилась к двери. — Позвони ему! И спроси, как дела у Чарли.

Я тяжело вздохнул, а потом потянул в ящик стола за одним из сотни дешевых, пластиковых, заранее подготовленных мобильных телефонов. Разорвал упаковку, вставил аккумулятор и стал ждать, пока телефон загрузится. Потом набрал хорошо знакомый номер и начал слушать гудки.

— Алло, — ответил кто-то быстро.

— Привет, отец.