2024-4-26

16

0

0

Там, где я оказалась, было холодно, но это не причиняло неудобства. Пребывание в этом месте напомнило мне о прохладных пальцах Эдварда, о его прикосновениях, которые так околдовывали меня. Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в прекрасном лесу.

Под моими босыми ногами лежала ледяная твердь, а сосны вокруг были укрыты снежными одеялами. В воздухе висели одинокие снежинки, которые не падали на землю и не таяли. Я неподвижно остановилась в этом застывшем месте.

- Ты можешь пожелать уйти отсюда, - сказал единственный голос, который я хотела услышать. Повернувшись, я почувствовала, как ног моих коснулся мягкий атлас. Я посмотрела вниз и обнаружила, что одета в тонкое белое атласное платье с лямкой на шее. В моих волосах блестели снежинки, мерцающие, словно крошечные звёздочки.

- Эдвард, - прошептала я с облегчением. – Где я?..

- Я не Эдвард. – Эти слова заставили меня внутренне сжаться. Знакомые рыжеватые волосы, завораживающие зелёные глаза, весь прекрасный облик Эдварда внезапно начал меняться. Я была напугана и не могла двинуться с места, глядя на то, как Эдвард становится тоньше и меньше ростом. Его волосы темнели и удлинялись, пока не сделались шоколадными с каштановым отливом и волнистыми. Зелёные глаза, которые я так любила, приобрели тёмно-карий цвет, а фигура – о Боже! – стала женской. Его одежда превратилась в такое же белое атласное платье, какое было на мне. Она улыбалась, и её полупрозрачная кожа тоже была похожа на мою.

- К-кто ты?

- Я Изабелла.

Я снова посмотрела на себя, а потом огляделась вокруг.

- Тогда кто же я?

- Изабелла, - ответила девушка. Она тихо хихикнула, и этот звук разнёсся эхом по пустынной местности. – Наверное, можно сказать, что я кусочек тебя… твоя совесть, если хочешь.

Я застонала, и пронёсся порыв ветра, который взметнул наши волосы в противоположных направлениях.
- Это вроде сцены в сериале для домохозяек, когда кто-то находится на грани смерти и в этот момент встречается со своей совестью и делает выбор. Я права?

- Ну, ты не совсем неправа, - она шагнула вперёд, и снег вокруг её ног растаял. Она рассеянно потянулась к снежинке. – Я пришла к тебе в виде Эдварда, потому что чувствовала, что в таком случае ты, возможно, выслушаешь меня. И ты не на грани смерти. Ты в умелых руках врачей.

Меня охватило недоумение.
- Почему же я здесь?

- Потому что ты без сознания и твоему разуму некуда деваться. Можешь считать это сном, - она протянула руку и опустила снежинку мне на волосы.

- Ты знаешь, сколько сейчас времени?

- Я знаю только то, что знаешь ты. Ведь я часть тебя. – Знаю ли я, сколько времени? Я задумалась. – Нет, Белла. Ты не знаешь.

Мы обменялись улыбками.

- Так что же я буду делать здесь?

- Отдыхать. Этот лес отражает твои эмоции. Если бы ты немного развеселилась, можно было бы надеяться на проблески солнечного света. Но мне нравится, как выглядит лес сейчас. Он завораживающе призрачный.

- И как долго я здесь пробуду?

- Пока не решишь очнуться.

О Господи.

- Я уже хочу уйти.

Изабелла недоверчиво изогнула бровь:
- Правда? Не думаю, что это на самом деле твоё желание.

Я уставилась на неё:
- Откуда ты знаешь, если ты – это я?

- Я твоя совесть, Белла. Я знаю твои истинные чувства – даже скрытые. Просто подумай об этом.

Я закрыла глаза и задумалась.

Хочу ли я вернуться? Разумеется, Эдвард ждёт, беспомощно тревожась обо мне, но достаточно ли я психически устойчива, чтобы вернуться в тот мир? В институт?

Даже мысли об этом очень утомили меня. Если я вернусь назад, мне придётся снова быть там, где люди, которых я люблю, подвергаются опасности. Поэтому, как бы эгоистично это сейчас ни выглядело, мне необходимо было немного отдохнуть. Я упала навзничь, намереваясь растянуться на земле, но мягкое клубящееся облако предотвратило моё падение.

- Ты приняла решение, - самодовольно заявила Изабелла. Теперь её голос стал другим, более низким. Я открыла глаза и увидела, что передо мной стоит Чарли.

- Это так жестоко, - прошептала я, но всё же протянула руки, чтобы дотронуться до него. – Зачем ты делаешь это?

- Просто обними меня, Беллз.

Я обхватила его за шею и спрятала лицо у него на плече, уловив мой любимый аромат “Old Spice”. Я улыбнулась, но потом почувствовала, что он тоже меняется. Он стал более хрупким, а запах мужского одеколона сменился нежным ароматом духов. Я отстранилась и встретила взгляд моей мамы.

- Здравствуй, солнышко, - на лице её застыла странная улыбка. – Не знаешь, где моя синяя блузка? – моё второе «я» вызвало из моей памяти одно из воспоминаний.

- Она в химчистке, мама.

Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб:
- Я всегда могу положиться на тебя, моё взрослое дитя.

Во мне не было ни гнева, ни боли, ни сожаления. Я просто продолжала улыбаться, не чувствуя скорби или подступающих слёз. Потом шагнула в сторону, а Изабелла снова стала мной.

- Тебе лучше? – спросила она. Я слегка ударила её по плечу, она рассмеялась и толкнула меня на облако: – Закрой глаза и покинь это место.

Я с радостью подчинилась.

Открыв глаза, я почувствовала в носу трубку, причиняющую неприятные ощущения. Мне было тепло, и, хотя во всём теле по-прежнему ощущалась ломота, огонь в груди утих.

Рядом послышался тяжёлый вздох.
- Изабелла Мари Свон, - сказал Эдвард. Выражение облегчения на его лице сменилось сердитым взглядом. – Знаешь ли ты, через что я прошёл по твоей милости?

- Да, - пискнула я. Мой голос всё ещё не слушался меня, а в горле болело и чесалось. – Правда, я припоминаю одного… - я кашлянула, - …одного пациента с боязнью сна, упавшего в обморок от усталости.

Он заморгал и тихо хохотнул:
- Мне приказано сразу сообщить, как только ты придёшь в сознание, - он перегнулся через меня, остановившись на мгновение, чтобы поцеловать меня в щёку, и нажал на кнопку вызова медсестры.

- Что? – отрывисто спросил женский голос из динамика.

Эдвард состроил смешную рожицу.
- Белла очнулась, - сказал он.

- Хорошо.

Эдвард взял мою руку и поднёс её к своему лицу.
- Пневмония, - сказал он, невесело улыбнувшись. Я на секунду прикрыла глаза. Всё-таки я ещё чувствовала усталость. – Это не смертельно, - заверил он меня.

Вошёл Карлайл, такой же спокойный, как всегда, со своим неизменным планшетом в руках.

- Доброе утро, Белла.

- Утро? Сколько же времени я была без сознания?

- Чуть больше трёх суток. Сегодня воскресенье, - Карлайл усмехнулся, заметив моё обиженное выражение лица: - Вы пропустили что-то важное?

- День памяти Селены.

Эдвард погладил меня по щеке, а Карлайл сказал:
- Ну что ж, Белла. У вас двусторонняя пневмония. Вы потеряли сознание, так как в ваших альвеолах скопилась жидкость, это вас буквально душило. Рентгеновский снимок подтвердил этот диагноз, поэтому после консультации пульмонолога решено было назначить вам антибактериальную терапию. - Я отчаянно закашлялась, к моему немалому разочарованию, а Эдвард грустно посмотрел на Карлайла, который уверенно добавил: - Всё будет хорошо. Постельный режим, обильное питьё и антибиотики помогут добиться полного выздоровления.

Я нахмурилась и повернулась в постели, чтобы быть лицом к Эдварду. Вдруг снаружи раздался тихий стук.

- Белла! – Элис открыла дверь и заулыбалась, поправляя повязку на голове. – Я знала, что с тобой всё будет в порядке.

- А мне не сказала, - проворчал Эдвард.

Элис скользнула к моей кровати и поцеловала меня в щёку.

- У неё жар, - заметила она, глядя на Карлайла.

Он улыбнулся и похлопал меня по ноге:
- Отдыхайте и постарайтесь не нервничать. И остерегайтесь микробов.

Карлайл вышел, подмигнув мне. Со мной остались двое моих лучших друзей.

- Почему ты не предупредила меня, что я буду задыхаться и потеряю сознание?

Элис нахмурилась:
- Похоже, из-за удара по голове мои видения стали запаздывать. Надеюсь, когда рана заживёт, всё вернётся к норме.

Эдвард насмешливо фыркнул:
- К норме?

Элис улыбнулась и ткнула его в плечо.
- Приготовьтесь, - сказала она вдруг.

- К чему? – озадаченно спросила я.

Она повернулась ко входу. После единственного стука дверь распахнулась и в палату ворвались восемь человек. Я узнала их, хотя мои глаза закрывались от усталости: Эммет, Розали, Джаспер, Адриан, Аврил, Эмма, Лиззи и Кэсси. Кэсси набросилась с объятиями на моё измученное тело. Я закашляла в ответ, и Эдвард убрал от меня её руки.

- Кэсси, - предупредил он. Она отступила на шаг, широко улыбаясь.

- Я так рада, что у тебя всё хорошо, Белла, - Адриан подала мне лист бумаги. Я посмотрела на изображение. Это был мой прекрасный портрет. – Я действительно счастлива, что ты в порядке, - она всё ещё выглядела немного потрясённой.

Все обнимали меня и говорили о том, как мне сочувствуют. Аврил стояла поодаль, поджигая розу зажигалкой. Бесс робко вошла в палату и помахала мне из дальнего угла. Ответить ей тем же я не смогла из-за слабости, поэтому просто кивнула ей.

Я смеялась и делала вид, что всё хорошо, хотя было ясно, что ближайшие мои друзья – из нашей группы – видят меня насквозь, несмотря на всё моё лицедейство. Честно говоря, притворяться было утомительно.

Когда я не могла уже больше бороться с отяжелевшими веками, которые норовили опуститься каждые десять секунд, Элис взяла власть в свои руки.

- Посещение закончено, - объявила она. – Вы сможете не давать Белле покоя завтра.

- Жду этого с нетерпением, - сказали в один голос Аврил и Адриан. Эти двое, кажется, подружились. Эммет дёрнул меня за выбившуюся прядь волос, а потом вышел вслед за Розали.

- Если я понадоблюсь, просто позови, - сказала Роуз, оборачиваясь в дверях. – Я буду здесь в мгновение ока.

Я надеялась, что ей не приходится спать одной в нашей комнате, но, с другой стороны, возможно, она следовала привычному распорядку.

Элис остановилась, положив ладонь на дверную ручку.

- Как ты? – тихо спросила она.

Меня испугал не столько вопрос, сколько её тон.

- Со мной всё будет хорошо, - заверила я подругу, а она посмотрела на меня странным знающим взглядом.

- Разумеется. Я вижу это.

Хмм… мне почудился в её словах какой-то двойной смысл. Я повернулась к Эдварду, который не отходил от меня.

- Мне жаль, что я заставила тебя волноваться, - я так и не собралась извиниться перед ним.

Он наклонился, сидя в своём кресле, и прижался губами к моему лбу.

- Мы квиты.

Несмотря на слабость, я нащупала его руку. Он сжал мои пальцы.
- Я никому не позволю причинить тебе вред. Клянусь жизнью.

- Это последнее, в чём я хотела бы, чтобы ты поклялся, - пробормотала я. Мои глаза уже были закрыты, и пресный воздух убаюкивал меня.

- То письмо ничего не значит. Он никогда не прикоснётся к тебе.

- Пожалуйста, Эдвард. Я не хочу говорить об этом, - я передвинулась поближе к нему. Я чувствовала на своём лице его дыхание, щекотавшее мне щёку. – Просто оставайся здесь. Я скоро проснусь… но… я…

- Белла?

Я зевнула и заставила свои глаза открыться:
- Я беспокоюсь, когда не знаю, где ты. И где все, вообще-то.

- Паранойя, - сказал он, ухмыляясь.

- Осторожность, - поправила я.

- Белла… - мы оба рассмеялись. К моменту, когда он наклонился, чтобы ещё раз меня поцеловать, я была уже так обессилена, что с трудом воспринимала окружающее.


Время шло – хоть это и мало что значило по сравнению с опасностью, которая угрожала Эдварду. Мои друзья оставались без моей помощи и защиты – а время шло. Казалось, оно издевалось надо мной. Выводило меня из себя, заставляя каждую минуту думать, что смерть поджидает кого-то из моих близких прямо за углом. Два месяца я ни на йоту не отклонялась от «осторожного» поведения. Хотя на вид всё было спокойно, но убийца моих родителей мог отнять у меня Эдварда в мгновение ока. Даже лёжа на больничной койке, я старалась быть бдительной и следить за всем происходящим.

Но постепенно моя паранойя отступила и бдительность ослабла.

За два месяца случилось многое, но ничто не имело отношения к смерти и отчаянию. Рана на голове Элис зажила, и, как она и ожидала, её ясновидение вернулось к «нормальным» показателям. Мы с Розали приготовили вечеринку-сюрприз по случаю её выздоровления (и это мероприятие, разумеется, стало сюрпризом для всех, кроме Элис), куда были приглашены чуть ли не все обитатели института. Адриан применила свои потрясающие художественные способности, чтобы изготовить отличные баннеры и другие произведения искусства, которыми украсили помещения, а Аврил ухитрилась подарить Элис недозволенное огненное шоу (его, конечно же, не удалось скрыть от Карлайла, и это стоило нам ещё двух недель ареста).

Бесс проводила с нами всё больше времени. Эммет, после того как Розали и Лиззи чуть не сцепились в коридоре, наконец-то объяснил, что любит только Розали и никого другого. Эдвард продолжал заботливо ухаживать за мной, убеждённый в том, что мне всё ещё угрожает новый приступ пневмонии. Его мама проходила курс лечения в Германии, поэтому каждый вечер в определенное время он разговаривал с ней по телефону.

Как ни хотелось мне всё свое время проводить с Эдвардом, я прекрасно понимала, насколько ценны для него эти минуты общения с матерью, поэтому мягко отклоняла его приглашения и ограничивалась вежливыми приветами. Настроение у Эдварда в последнее время было приподнятым. Немецкие онкологи поставили под сомнение диагноз Элизабет, а после углублённого обследования предложили ей принять участие в клинических испытаниях нового лекарства. И этот препарат оказался в её случае чрезвычайно эффективным – настолько, что появились основания для несмелой надежды на лучшее.

Полиция прекратила расследование убийства Селены, и в институт начали поступать новые пациенты, один из которых особенно привлёк внимание Эммы. Ужасно бледный, он спал целыми днями. Мы видели его только после шести вечера, когда солнце уже садилось и всходила луна. Эмма была уверена, что этот парень – вампир, а что хуже всего, он попал в её группу. Она постоянно жаловалась на это нам с Эдвардом, но мы знали реальное положение вещей. Эсме объяснила мне, что у Тревора, так звали этого парнишку, тяжёлая анемия, а в институт он попал из-за доматофобии.

Состояние Кэсси резко улучшилось. Конечно, она всё ещё была такой же странной и непредсказуемой, как всегда, но частой смены личностей больше не наблюдалось. Казалось, что все пациенты института исцеляются, возвращаются к норме, готовятся жить дальше после восстановления.

Я тоже выздоравливала.

Мои последние сеансы с Эсме проходили замечательно, и я гораздо меньше расстраивалась, говоря ей о том, как себя чувствую и что думаю об убийце своих родителей. Я неустанно работала над собой, показывая, что могу быть сильной, что в состоянии защитить любого.

Это окупилось.

Примерно через четыре недели наши индивидуальные занятия были приостановлены и Эсме сообщила Карлайлу, что психологическая стадия моего восстановления закончена.

Наступил конец декабря. После рождественской вечеринки, которую организовала Розали, многие обитатели института слегли с пищевым отравлением, так что четвёртый этаж был переполнен пациентами. Роуз только и знала, что вместе с Эмметом навещать больных, извиняясь за ужасную пищу и объясняя, что до этого она ни разу не готовила сама.

Разумеется, Эммет отпускал шуточки по этому поводу. Он был своего рода клоуном, который мог заставить смеяться даже больного, прикованного к постели, а Розали была похожа на хорошенькую медсестру, которая способна была утешить любого страдальца. Ни Эдвард, ни Элис, ни Джаспер, ни я не заболели, потому что Элис предупредила нас об опасности. Она хотела сказать и остальным, но не успела. К тому же Розали так старалась и наверняка расстроилась бы, если бы гости проигнорировали приготовленные ею блюда. Правда, она все равно расстроилась, узнав, к чему привёл её первый кулинарный опыт.

Приближался Новый год, и теперь, конечно же, была очередь Элис устраивать праздничную вечеринку. Она объяснила мне, что октябрь, ноябрь, декабрь и январь – её любимые месяцы, поскольку в это время так много праздников, которые требуют проведения вечеринок и прочих подобных мероприятий. Все чувствовали себя в достаточной безопасности, чтобы как следует развлечься, и разделяли приподнятое настроение Элис.

Дело было двадцать седьмого декабря, и все мои друзья уже несколько дней разговаривали только о предстоящей новогодней оргии. А я прикидывала, сколько времени мне придётся выдерживать это веселье, пока Элис разрешит мне покинуть её маленькое торжество. Я боялась этой вечеринки так же, как и других шумных торжеств. Впрочем, если рядом со мной будет Эдвард, возможно, она не покажется мне такой утомительной.

Я сидела в одиночестве на кровати в своей комнате – Эдвард еще не вернулся после телефонного разговора с Элизабет. Наконец послышался лёгкий стук в дверь, и пару секунд я, по правде говоря, подумывала оставить его без ответа. Возможно, причиной моей грусти было то, что мне предстояло начать ещё один год без родителей.

Я заставила себя улыбнуться:
- Если это Эдвард, можно, - я усмехнулась своей маленькой шутке, а дверь открылась. Вошли Аврил и Адриан, рука об руку, как сёстры, хотя они были совершенно не похожи друг на друга.

- Подруга… - протянула Аврил и показала мне «знак мира», что было её способом здороваться. – Я просто жду не дождусь, когда можно будет зажечь фейерверк.

Адриан села рядом со мной и поглядела на приглашение, которое я рассматривала.
- У меня тоже есть такое, - сказала она, улыбаясь. – Но я не думаю, Аврил, что начальство позволит тебе устроить новое огненное шоу. Хотя прежнее, признаю, стоило того, чтобы оказаться под арестом.

- Они должны! – заспорила Аврил, садясь возле меня. – Что за Новый год без фейерверка и обратного отсчёта?

- С фейерверком, или без него, это всё равно Новый год, - я пожала плечами.

- Дерьмовый Новый год, - добавила Адриан, и они обе расхохотались.

Я улыбнулась и убрала своё приглашение.
- А где все?

Было начало седьмого, и Тревор наверняка уже околачивался вокруг, пугая бедную Эмму. Обычно Эдвард и Джаспер прекращали его попытки доказать ей, что он не вампир («Вот потому у неё и фобия», - с иронией объяснял Эдвард).

- Кажется, они на баскетбольном матче в подвале. Что-то вроде турнира между группами. Но Эдварда там нет, если самом деле ты хотела спросить о нём, - Аврил невероятно медленно подмигнула мне. – Последний раз я видела его в библиотеке полчаса назад.

Как обычно. Я встала и направилась к двери.
- Пойду найду его. Вы уверены, что он там? – мне было не по себе вечером одной, но в коридорах, разумеется, горел свет. – Они кивнули и вслед за мной вышли из комнаты.

Обследовав все проходы между полками, я обнаружила, что Эдвард был… где-то в другом месте. Это рассердило меня, и я начала беспокоиться, что с ним что-то случилось. Возможно, он был прав, говоря, что у меня паранойя. «Но для неё имеются веские основания», - напомнил мне знакомый тихий внутренний голос. Почему-то он оживил в моей памяти Изабеллу из призрачного леса, и я не удержалась от улыбки.

- Эдвард, - прошептала я… Возможно, недостаточно громко? Не знаю. Снова подойдя к главной стойке, я увидела, что на ней лежит одна-единственная книга, раскрытая на середине. Я закрыла её и посмотрела на название. «Страх темноты. Справочник по лечению для светлых личностей». Разве это не та книжка, которую Эдвард читал, когда пытался помочь мне справиться с фобией? Прочитав обложку, я заметила, что закладкой служила картонная карточка. Она приятно пахла одеколоном Эдварда. Я взяла её и перевернула.

«Белла, - прочитала я, - встретимся в музыкальной комнате на седьмом этаже. У меня для тебя сюрприз, дорогая».

Моё лицо расплылось в невольной широкой улыбке, и я сунула карточку в карман. Вернув книгу на её место на полке, я отправилась на седьмой этаж, чтобы встретиться с Эдвардом.