Он больше не ночует в гостевой спальне. Теперь мы снова спим вместе, в одной постели и под одним одеялом, чего раньше не было. Это кажется немного странным, потому что в доме полно свободных комнат. Хотя, похоже, это кажется несколько необычным только мне.

Между нами снова повисла эта проклятая недоговоренность.
Я знаю, что люблю его, он сказал, что любит меня, но никто еще ничего не решил. Мы как будто застыли в каком-то странном оцепенении. И мы существуем таким образом уже две недели.

Ноябрь расставляет свои акценты – стало сыро и холодно. Даже днем приходится пользоваться лампами, чтоб свободно читать и писать. Мы живем в Англии и не должны этому удивляться. Воздух пропитан запахом мокрых листьев, которые еще совсем недавно были сухими и шуршали под ногами. Теперь они тоскливо лежат на обочинах дорог и уже не вызывают былого умиления.

Я вспоминаю то время, когда мы были еще счастливы, и ни у одного из нас не было темного прошлого. Он возил меня на охоту в Корею.

Это была охота за осенними красками. Есть такой обычай у корейских художников – выходить поохотиться на осенние краски. Они выходят на улицы, сидят в парках, устраиваются у водоемов – все с мольбертами и кистями. Никаких карандашей и перьев. Только краски и кисти. Они смотрят на то, как ложатся оттенки красного и желтого, создавая немыслимое разнообразие цветов. Они смотрят очень долго, впитывая безмятежную красоту и неторопливость осенних листьев, пропуская через себя образ уходящей на покой природы и вдохновляясь чистыми красками. А потом, когда почувствуют, что руки сами тянутся за своими тюбиками, они начинают смешивать цвета. Подсознательно, не делая никаких анализов и не рассчитывая на схожесть оттенков, они смешивают краски и пробуют их на бумаге. Самые разные сочетания цветов в различных пропорциях ложатся на эти своеобразные картины. За один день можно открыть столько новых оттенков, что голова идет кругом. И то, что у них получается – бесподобно. Такое буйство эмоций, такая безудержность фантазии – просто полет воображения, не иначе. Гарри будил меня пораньше, покупал бумагу и краски и вел в национальный парк. Мы присаживались на одну из скамеек и тоже смотрели. А потом начинали рисовать. Одной кистью на двоих. По очереди. Получалась такая прелесть. Я вспоминаю холодного Джексона Поллока и сравниваю его с нашими рисунками. Глядя на те краски и оттенки, которые мы изобрели в ту осень, я невольно согреваюсь. Мы были счастливы, и это можно было прочесть в тех полотнах.

Маленький Дик живет у нас уже второй день. Айрис оставила мне своего сына на неделю и поехала к родителям. Они опять поссорились с мужем. Я не поняла, почему она не взяла его с собой, но отказывать ей не стала.

Гарри молча согласился потерпеть этого малыша у нас дома и, кажется, не жалеет. Дик – годовалый малыш. Очень красивый и шустрый. Он еще не умеет разговаривать, но отдельные слова все-таки знает.

Я люблю детей.

Сейчас он смотрит на меня снизу вверх и улыбается.

Поначалу он побаивался Гарри и в его присутствии вел себя довольно тихо, а потом вроде привык. И еще он раскусил моего мужа. Дети всегда поразительным образом понимают, с кем можно чувствовать себя свободно, а с кем нельзя. Дик понял, что Гарри – добрый человек, и поэтому теперь он совсем его не боится.

Я стою у окна в нашей спальне, а малыш лежит на кровати и смотрит на меня. Он только что проснулся.

- Ну что, маленький, пойдем в парк? – я отхожу от окна и опускаюсь рядом с ним. – Прогуляемся, повеселимся, да?

***

Когда в доме появляется маленький ребенок, все меняется. Даже если этот ребенок не твой. У нас уже второй день живет маленький сын ее подруги. Я, по чести признать, немного расстроился поначалу. Только мы получили возможность пожить без приключений, и вот, пожалуйста – у нас гость. Да еще какой гость…

Он все время ходит следом за ней, всегда о чем-то лопочет и занимает все ее время. Да мало этого – он даже спит между нами! И все равно он милый.

На работе теперь стало значительно спокойнее, теперь не нужно дергаться и искать преступников – снова наступил период затишья. Надеюсь, мы сможем продержаться в таком положении до Рождества. А в праздничный сезон, как водится, будет запарка с мелким хулиганьем, так что побегать мои ребята еще успеют.

На дворе уже ноябрь. Он в этом году какой-то серый и унылый, словно вырисовывался под музыку Альфреда Шнитке. Иногда Джинни ставит пластинку с его музыкой и танцует танго, под его мрачное настроение. Вчера она танцевала с Диком на руках. Я вообще удивляюсь тому, как она не боится знакомить маленького ребенка с такими серьезными вещами. Хотя… по-моему, ему понравилось.

Я не спеша перебираю бумаги и ставлю подписи на отчетах. Все вернулось на круги своя.

Дверь в кабинет открывается, и заходит мой новый секретарь. Это уже взрослая женщина, и с ней не возникает никаких проблем. Ее зовут Виктория Прайс.

- Да, миссис Прайс?

Я отрываюсь от бумаг почти с облегчением – до сих пор не привык к этой формальной возне.

- К вам посетители, мистер Поттер, - серьезно отвечает она. – Мистер Джозеф Мерфи и его жена. Мне их впустить?

О, Господи…

Если зашел предшественник – ничего хорошего не жди. Джозеф просидел в этом кресле всего пару лет, но все дела мне пришлось принимать из его рук, и могу отметить, что они были не в самом лучшем состоянии. У нас случилась пара стычек из-за его неопрятности, но удалось все это замять еще до того, как кто-нибудь смог бы обо всем узнать.

- Да, конечно, - киваю я.

Виктория исчезает за дверью, и на пороге появляется чета Мерфи. Зачем он притащил с собой жену, мне совершенно непонятно.

После традиционного обмена любезностями и дежурными новостями гости, наконец, рассаживаются по креслам и смотрят на меня.

- Все в порядке? – я не могу не задать этот дурацкий вопрос.

Джозеф улыбается:

- Непривычно сидеть за столом с этой стороны. Я привык, что… неважно. Мы, в общем-то, ненадолго.

Я делаю вид, что мне интересно, и выжидающе смотрю на него.
Черт, неужели так сложно просто сказать, что тебе нужно, и свалить к чертовой матери из моего рабочего кабинета?

- Нужно бы встретиться. В более неформальной обстановке. Встретиться и поговорить. Есть кое-какие дела, которые нужно уладить, - отрывисто объясняет он.

Цель визита ясна. У него возникли какие-то проблемы?

- Хорошо, - соглашаюсь я – давай встретимся. Что за дело? Серьезное?

- Нет, сущие пустяки. Но без твоей помощи не обойтись.

Значит, пустяки? Если бы все было так несерьезно, хрена с два ты бы пришел ко мне. Да еще и со своей супругой.

- Где и когда? – прямо спрашиваю я.

- Как тебе будет удобно, - пожимает плечами Джозеф.

- Можно встретиться в ресторане или… - я останавливаюсь.

Джинни сейчас безвылазно сидит дома, ей, наверное, будет неприятно, если я оставлю ее и пойду на встречу один. К тому же, насколько я понял, встреча не будет сугубо деловой.

- Можете прийти ко мне домой?

Надеюсь, они пробудут у нас недолго.

***

Он вернулся с работы раньше обычного. Хотя в последнее время такое часто случается. Дик при виде Гарри очень обрадовался.

- Джинни, у нас сегодня гости, - сходу выдает он и идет наверх.

- Сегодня? – переспрашиваю я.

- Ага, сегодня вечером. Часов в восемь уже придут.

Я останавливаюсь на лестнице и молчу. Если сейчас уже половина пятого, то у меня совсем немного времени, чтобы все приготовить. Тем более, что сейчас у меня на руках маленький ребенок. Гарри чувствует мое недоумение и останавливается тоже.

- Не волнуйся ты так, Джинни, - успокаивающе говорит он. – И не надо делать ничего особенного. Просто добавь еще два прибора и надень что-нибудь не домашнее.

- Кто придет?

- Джозеф Мерфи и его жена.

- О, - еще больше удивляюсь я. – Значит, твой предшественник влип в неприятности?

А зачем еще люди приходят к нам домой? Все без исключения неродные нам гости появляются у нас на пороге только в тех случаях, когда нужна помощь. А уж если гости приходят со стороны Гарри – тогда можно быть уверенной на сто процентов – опять будут просить об одолжении. Наверное, стоит к этому привыкнуть, но я не могу.

Дик радостно подпрыгивает у меня на руках и лопочет что-то невнятное. Вот уж кому можно позавидовать – так это ему.

Итак, мы ждем гостей.

***

Мы никогда не нанимали нянек. Насколько я помню, Джинни всегда следила за детьми сама, в крайнем случае, она могла отвезти их к бабушке. Даже если у нас в доме планировался торжественный ужин, мы никогда не просили посторонних посидеть с нашими детьми.

Вот и сейчас она возится с ребенком и одновременно накрывает на стол. Я, как идиот, хожу следом за ней и стараюсь ей помочь.

- Не ходи за мной, - спокойно говорит она и вздыхает.

- Я хочу помочь тебе.

Она оборачивается и тихонько смеется:

- А в душе ты уже побывал?

- Да.

- Ладно, если хочешь помочь, тогда подержи его, пока я проверю, как там поживает содержимое кастрюли.

Вот черт. Ладно, малыш, иди ко мне.

Дик улыбается и сразу же тянет свои пухлые лапки к моим очкам.

Придется нам повоевать, пока наша мамочка на кухне… нет, не мамочка, но… короче, придется повоевать. Мои очки прошли через такие ужасные дела и пережили троих детей – ты их не получишь.

Я иду в гостиную и усаживаюсь на диван, стараясь держать свое лицо подальше от шустреньких ручонок Дика. Он, похоже, воспринимает мое поведение так, словно я играю с ним, и продолжает подпрыгивать, пытаясь дотянуться до заветных стекол.

Чего я боялся – так это того, что они придут, когда Джинни будет еще на кухне. И теперь я не знаю, что делать, потому что именно это и происходит. В дверь стучат, и я поднимаюсь с дивана с ребенком на руках. Придется открывать самому.

Я открываю дверь и замираю на пороге. Вот это сюрприз.

Рядом с Джозефом и Эмили Мерфи стоит Габриэль Бэнсон. Моя старая знакомая.

И она, черт возьми, еще и улыбается.

Пока гости рассаживаются в гостиной, я иду на кухню к жене. Надо предупредить ее. Что сказать? Как я ей объясню появление этой женщины в нашем доме? Я захожу на кухню и открываю шкаф для посуды. Джинни по-прежнему стоит возле плиты.

- Что случилось? – удивленно спрашивает она, увидев меня и Дика на своей территории.

- У нас лишний гость. Гостья. Нужен третий прибор.

- Хорошо, - кивает она. – А чего ты так нервничаешь? Стульев хватит на всех, - улыбается жена.

Я вздыхаю. Лучше я сам ей скажу.

- Это Габриэль.

Джинни замирает всего на пару секунд, а потом снова возобновляет работу и, как ни в чем не бывало, продолжает:

- Тогда посади Дика в коляску и иди к ним. Оставь посуду, я сама все сделаю.

Значит, они там будут сидеть, а она будет бегать? Вообще-то ей, конечно, не в первый раз ухаживать за гостями, но сегодня она не должна делать это в одиночку. Только не при Габи.

Я отрицательно качаю головой:

- Нет, я сам, ничего страшного.

Дик отправляется в коляску, а я беру дополнительный прибор и ухожу в гостиную.

Знать бы еще, когда Джинни планирует подавать на стол…
Но она просто из вредности не скажет. Так что придется подождать.

Пока я занимаюсь дополнительной сервировкой, жена Джозефа спрашивает меня:

- А где малыш?

У них нет детей. Все знают, что бесплодие Эмили неизлечимо. Наверное, поэтому она не может пропустить ни одного ребенка.

- Я оставил его с Джинни.

- О, миссис Поттер тоже дома? – удивляется Джозеф.

Он, конечно, ожидал, что Джинни встретит гостей вместе со мной, как в былые времена. Теперь весь порядок нашей семьи так изменился, что мне и самому бывает непривычно.

- Да, она скоро выйдет, - киваю я.

- Может, ей помочь? – вступает в разговор Габи.

Только этого мне сейчас не хватало.

- Нет, лучше побудьте одни три минуты, а я пойду к ней. Вы не против?

Так и хочется добавить: «Справитесь тут без нас, пока мы будем на кухне?»

Все равно у нас в гостиной нет ничего интересного.

Я иду к Джинни и замечаю, что из кухни больше не доносится никаких производственных звуков. Только Дик по-прежнему что-то лопочет. Джинни сидит на стуле возле коляски, которую приходится возить по всему дому за неимением специальных стульев, и играет с ребенком.

- Что еще? – интересуется она, заметив меня на пороге.

- Хочу помочь.

- Тебя весь вечер одолевают благие намерения, - замечает она и смеется. – Я сама со всем справлюсь, ты же знаешь. Но пока не уснет Дик, тебе придется развлекать их самому. Он засыпает примерно в половине девятого. Ничего да?

Я подхожу к ней, сажусь на корточки возле нее и кладу свои ладони ей на колени.

- Джинни, я действительно не знал, что она придет.

Она смотрит на меня сверху вниз и улыбается:

- Я знаю. Видел бы ты свое лицо…

- Хорошо.

***

Я не знаю, что за дело может быть у бывшего командующего, но то, что к нам домой заявилась Габи, не сулит ничего хорошего. Я стараюсь быть спокойной, но мне так и хочется схватить Дика, вылезти из окна и аппарировать к маме.

Я еще не видела эту шлюху, но уже чувствую себя таким ничтожеством…

Это чувство никогда не уйдет. Никогда.

Разве может быть иначе? Я все это время старалась понять – чем она лучше меня? Чем я была нехороша? Чего ему не хватало во мне? Ведь по какой-то причине это случилось – он ушел к ней. И, конечно, он вернулся и теперь даже говорит, что любит меня, вроде как даже ревновать начал, но это все не то. Я все равно чувствую себя неполноценной. И то, что мне придется ухаживать за гостями и в том числе за ней – комфорта не прибавляет.

У него такой несчастный вид, что я тянусь к нему и, взяв его лицо в ладони, целую в лоб.

- Я знаю, что ты не хотел. И ты не виноват, - шепчу я, чтобы хоть немного поднять его дух. Ему еще сегодня проблемы решать. – А теперь вставай, нам нужно подавать на стол.

Хорошо, что он сделает это вместе со мной.

Я унаследовала мамин взгляд на некоторые вещи, в том числе и на кухню. Поэтому я терпеть не могу, если кто-то здесь хозяйничает. Но сегодня я рада, что он будет помогать мне.

Черт, кто бы знал, как я не хочу идти в гостиную. Хорошо, что сейчас у нас гостит малыш. Можно оттянуть этот момент.

Когда я вхожу в комнату с подносом на руках, все оживленно приветствуют меня. Джозеф вообще соскакивает с кресла.

- Добрый вечер, миссис Поттер!

Добрый ли…

- Добрый вечер, - вежливо отвечаю я, надеваю дежурную улыбку и расставляю чашки.

Вот и она. Сидит и улыбается.

- Здравствуйте, миссис Поттер, - приветствует меня Габи.

Я, молча, киваю в ответ. Не могу выдавить из себя ни звука. Знаю, это выглядит жалко и глупо, но ничего не поделаешь.

- Как поживаете? – зачем-то продолжает она.

Я снова киваю. На этот раз я уже отвечаю:

- Хорошо. Как ваши дела?

- Бывало и лучше, - пожимает плечами она.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ней глазами. Очевидно, проблемы у нее, а Джо просто решил походатайствовать.

- У вас очаровательное платье, - сама себе удивляясь, говорю я. – Вы прекрасно выглядите.

Не дожидаясь ответа, поворачиваюсь к Эмили и здесь улыбаюсь вполне искренно:

- Здравствуй, Эмми, - приветствую ее я.

Она улыбается в ответ:

- Я рада тебя видеть.

- Я тоже, - киваю я.

На первое время отстрелялась.

Из кухни доносится недовольное ворчание Дика. Все оставили его и ушли к гостям, а он должен тут сидеть один. Я бы тоже расстроилась. Пока я беру его на руки и успокаивающе поглаживаю по спинке, ко мне подходит муж и тоже обнимает со спины. Это вошло у него в привычку.

- Иди к ним, - говорю я.

- Хорошо, иду. Знаешь, Джинни, если ты не захочешь выходить к ним – ничего страшного.

- Я приду, не переживай.

Я не могу оставить их там одних. Во-первых, это неприлично. Во-вторых – я что, получается, просто поведу себя, как последняя трусиха? Просто возьму и брошу все лишь потому, что пришла эта красавица? Нет уж! Я обязательно приду.