Начало войны

Лили

Лили сидела на кухне в одиночестве и крутила ручку на приемнике.
«...поступили сведения о том, что на севере Лондона сотрудниками мракоборческого отдела были схвачены...»
«...люди Того-Кого-Нельзя-Называть...»
«...час назад совершили облаву на Косой переулок...»
Все уже давно легли спать. Свет во всем доме был потушен, и спокойный полумрак наполнялся дыханием спящих в нем людей. Лили, промаявшись без сна неизвестно сколько времени, решила спуститься на кухню и выпить чего-нибудь горячего. В детстве это всегда помогало.
Приемник похрипывал. Сообщение Волдеморта о начале войны против маглов повторилось уже как минимум пять раз.
Лили казалось, что вместе с ней сейчас не спит весь волшебный мир.
«...министр магии Миллисент Бэгнольд отказалась пойти на мирное урегулирование и с этой минуты Британия находится в состоянии войны с волшебником, именовавшим себя Темным Лордом...»
Война.
Что это значит? Это ведь просто слово. Диктор бросил его в динамик так легко и просто, как будто это был прогноз погоды на завтра.
Лили много раз слышала о войне от мамы и папы.
В ту войну они были совсем маленькими, плохо помнили сами события и жили в эвакуации, рассказывали только о том, как среди ночи вдруг раздавался гул сирены, сотрясалась от бомбежки земля и ревели в небе самолеты. О том, как мало еды было в эвакуции и каждый день приходили списки с имени погибших...
В детстве Лили слушала эти леденящие кровь рассказы, переживала и думала: «Как же хорошо, что это уже позади и меня не коснется». Могла ли она представить, что через несколько лет будет сидеть среди ночи на кухне, окоченев от ужаса, в то время как в её,только что распустившемся молодом мире будет зарождаться новая война, может, ещё более страшная, чем предыдущая?
Одна слеза капнула на стол, другая - прямо в чай. Лили зажмурилась.
Где-то скрипнула дверь. Раздались шаркающие шаги.
Лили не отреагировала, обнимая ладонями обжигающие бока чашки. Она не шелохнулась, даже когда дверь, ведущая в кухню, отворилась и вошел сонный, лохматый, по пояс голый Джеймс Поттер и без всяких прелюдий залез прямо в холодильник.
Погремев какое-то время бутылками и тарелками, он выпрямился и толкнул дверцу холодильника плечом. В одной руке у него была бутылка молока, в другой — сандвич с курицей.

Джеймс

Сонно шатаясь, Джеймс двинулся было обратно к двери и наконец заметил Лили.
- О... - он так и замер, как вор, пойманный с поличным, но Лили все так же на него не смотрела и баюкала в руках чашку. - Прости, я думал, все спят. Извини, что я так... ты не против?..
- Все нормально, бери, что хочешь, - равнодушно отозвалась Лили и протянула руку к кнопкам, когда сводка новостей снова потонула в хрипе.
Джеймс пару секунд посмотрел на неё, потом обогнул угловой «островок», отделяющий кухню от столовой, и подошел к к столу.
- Что, тоже не спится? - небрежно спросил он, усаживаясь напротив. Улыбка его погасла, как только Лили бросила на него быстрый взгляд. Глаза у неё припухли от слез и были такими зелеными, что можно было обжечься.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она, шмыгнув носом и посмотрела на белую полосу у него на боку.
- Отлично, - рассеяно отозвался Джеймс, все пытаясь заглянуть в её лицо. - Ты, что, плакала, Лили?
- Прости меня, Джеймс, - вдруг сказала она.
Вот так номер.
- За что? - растерялся он.
- Ты пострадал из-за меня. Если бы я не была такой глупой, если бы сделала так, как говорил Гидеон и не полезла в этот лагерь, ничего бы этого не было. Я такая дура. Когда тебя ранило... - она подняла на него глаза. - Я думала, что сама умру.
Джеймс потерял дар речи.
Щеки Лили вспыхнули так, словно у неё вдруг загорелась кровь, она закусила губу и поспешно опустила взгляд, вцепившись в чашку так, что костяшки пальцев побелели.
Джеймсу казалось, что его стукнули чем-то тяжелым по макушке. Одни и те же слова скакали в голове по кругу, словно цирковые лошадки.
«Я думала, что умру».
«Я думала, что умру».
Она думала, что умрет.
Черт возьми, она действительно это сказала?
- Я просто не мог поступить по-другому, - пробормотал он, не вполне понимая, что говорит. - И ты не могла, - Джеймс встряхнул головой и наклонился вперед. - Лили, многие бежали, чтобы спасти себя. Ты осталась, чтобы спасти остальных, это был мужественный поступок! А если сомневаешься, подумай о людях, которые остались в живых и вернулись домой только потому, что ты была там.
«...напоминаем, что час назад глава Мракорборческого отдела, Фицджеральд Боунс, подключил к поискам лиц, именующих себя Пожирателями Смерти, стражу Азкабана. Убедительная просьба не покидать свои дома без крайней нужды...»
- За что он так с нами, Джеймс? - тихо спросила Лили после небольшой паузы. - Что мы такого сделали? Мои родители - честные, замечательные люди, они никогда никому не сделали зла и я тоже, и Бенджи и Стерджис и Доркас... нас приравнивают к паразитам, за что? За то, что мы родились на свет?
- Не говори так, Лили! - оборвал её Джеймс, сжав руки в кулаки. Одним коротким словом «мы» она как-будто провела между ними черту. Ему это страшно не понравилось. - Никогда не говори так, слышишь меня?! Не смей так даже думать!
- Почему, Джеймс? Ведь всё, что сегодня было, всё это из-за нас, из-за таких, как мы! Из-за грязнокровок... - глаза её наполнились слезами. Голос, с хрипом вырывающийся из динамика, в это время как назло начал зачитывать обновленные данные о жертвах терракта. - Скольких людей сегодня просто не стало из-за нас...
- Эванс, что за чушь ты несешь? - всерьез разозлился Джеймс. - Да ты... да вы... да мы все, черт его подери, люди! Абсолютно одинаковые! Лю-ди! А Волдеморт — обычный убийца, психопат и урод. Его поймают и прикончат! - он ударил кулаком по столу.
«...по официальным данным, число погибших в Каледонском лесу этой ночью приравнивается к трем тысячам. Список имен вы сможете найти в утреннем выпуске «Ежедневного пророка». Приносим свои соболезнования...»
Лили молча плакала. Она не морщилась, не всхлипывала, слезы просто стекали по её щекам и повисали на подбородке. Пальцы девушки дрожали так, что она никак не могла настроить нужную станцию.
Джеймс не выдержал.
Он встал, оттолкнув свой стул в сторону, схватил приемник, стряхнув с него руку Лили, тут же со стуком опустил обратно на стол и твердо нажал на кнопку, выключающую магическую радиоволну. Вместо сводки однообразно-плохих новостей из динамика пролились вежливые аплодисменты, а вслед за ними - звуки фортепиано. Прямо сейчас, когда они варились в своем отчаянии, где-то в центре Лондона шел ночной концерт джазовой музыки. Где-то в большом, похожем на ракушку-жемчужницу зале сидели уверенные в себе мужчины во фраках и красивые женщины в драгоценностях. Они сверкали улыбками и наслаждались жизнью, понятия не имея о том, что происходит в мире...
Джеймс сделал погромче.
Обойдя стол, он взялся за спинку стула Лили и оттащил его вместе с девушкой от стола.

Лили

- Что ты делаешь? - изумилась Лили оглянувшись на него.
- Вставай, - решительно сказал он, протягивая ей руку.
- Что?
- Да просто встань, Эванс, - улыбнулся Джеймс, глядя в её непонимающее лицо, нетерпеливо цокнул языком и сам поднял её на ноги. - Вот так.
Он крепко сжал её ладони и слегка встряхнул руки. У него было такое серьезное, даже суровое лицо, что Лили стало не по себе. Она не могла понять, что он задумал. Не собирается же он сейчас в самом деле...
Сжав губы, Джеймс медленно потянул её сначала за правую руку, потом за левую...
- Джеймс, нет! - Лили попыталась вырваться. - Перестань, я не хочу и...
Он не выпустил её рук и все с тем же непреклонным и устрашающим видом продолжил изображать с ней разгоняющийся поезд.
Лили улыбнулась против воли — такой он был грозный и лохматый в этот момент.
- Джеймс, я плохо танцую! - совершенно серьезно призналась она, в то время как песня все возвышалась и возвышалась, заполняя собой тускло освещенную столовую.
- Я вообще не умею танцевать! - сказал Джеймс и принялся слегка сгибать колени на каждом движении. - Хорошо, что нас никто не видит, правда?
Лили засмеялась.
Он довольно неуклюже поднял руку, и Лили так же неуклюже развернулась под ней. Джеймс притянул Лили к себе.
- Не надо так много думать, Эванс! - проговорил он, шатаясь с ней из стороны в сторону. - Живи моментом. Я вот захотел с тобой потанцевать. Кто знает, может, я умру завтра? А может, проживу сто лет. Не стоит откладывать жизнь в долгий ящик. Ты со мной согласна?
- Согласна, - прошептала Лили, прижимаясь щекой к теплой ямке под ключицей. Казалось очень интимным расслабить ладони и положить их на его плеч, или спину, но она все-таки это сделала. - Только ты не умирай, пожалуйста, завтра, хорошо?
Джеймс рассмеялся, и она услышала у него в груди эхо. Сердце почему-то дрогнуло. Она попробовала жить моментом и осторожно провела ладонями по широкой спине. Было страшно, вдруг он спросит: «Что ты делаешь?».
Но он не спросил, только расправил плечи так, что она почувствовала, как под кожей сомкнулись лопатки.
- Обещаю, - Джеймс обнял её ещё крепче и убрал на одну сторону её волосы, прижимаясь губами к шее. - Обещаю, - шепотом повторил он.
Это был не совсем поцелуй, но Лили была рада, что он не видит её лица в этот момент.
Сердце словно сорвалось с привычных рельс, и все летело к черту, но ей это нравилось. Нравился этот полет кубарем сквозь собственную вселенную, сквозь привычные вещи и звезды, к чему-то новому и неизвестному, имя которому было Джеймс. Нравилось так глупо топтаться с ним в обнимку рядом со стенами в мелкий цветочек и матовыми бра глубокой ночью под хрипловатые мотивы джаза. Нравилось даже просто прижиматься к нему. Казалось, что пока он обнимает её, в мире не случится ничего страшного.
Никогда ещё ей не было одновременно так страшно и так спокойно.
Джеймс слегка отстранился в танце, чтобы видеть её лицо.
Глаза у него были как растопленный шоколад. Их взгляд словно спрашивал: «Можно?»
Голова кружилась так, словно она только что выпила несколько бокалов шампанского подряд.
Лили сама не поняла, как её лицо оказалось в теплых ладонях.
Она совсем не планировала целоваться с Джеймсом Поттером в собственной столовой.
Это вышло само собой.
Джеймс просто в какой-то момент вдруг склонил голову набок, как это делают актеры в черно-белом кино, а дальше она его не видела, потому что почувствовала себя вдруг очень-очень сонной и закрыла глаза.
Целую секунду её сердце глухо и тяжело ударялось в темноте, сбивая её дыхание.
«Ничего не будет. Открывай глаза»
А потом он её поцеловал.
Лили показалось, что вся её душа, все её нервы и ощущения ринулись в этот момент к губам.
Что-то очень больно и сладко сжалось в груди.
Он коснулся её всего на секунду, словно хотел убедиться, что она его не оттолкнет, а потом вдруг притянул к себе и губами открыл её рот, углубляя поцелуй так, что у Лили подкосились ноги, и она, наверное, упала бы, если бы он по-прежнему не сжимал её в объятиях.
Это было похоже на прыжок с очень большой высоты.
Вся её прошлая жизнь, всё, что она думала о нем, о себе, о своем мире разбилось вдребезги.
Пусть война. Пусть Волдеморт. Пусть весь мир летит к чертям, только бы Джеймс её не выпускал, никогда не выпускал, никогда-никогда.
Она запустила пальцы в его волосы и услышала легкий, почти выветрившийся запах костра и дыма.
Джеймс издал странный приглушенный стон, и его поцелуй, такой настойчивый и взрослый, переместился на её шею.
У Лили вырвался вздох, по коже разлилось электричество.
Если они сейчас не остановятся, произойдет непоправимое.
Ах, да к черту.
Она снова охнула, когда он задел особенно чувствительное место, и ухватилась за его плечи, чувствуя, как по телу волнами расходится тревожное, волнующее тепло.
Он беспорядочно водил руками по её спине и плечам, сдавливал мягкие предплечья, сжимал талию, так, словно хотел убедиться, что она живая и настоящая, что она ему не мерещится.
И кроме этих рук ничего не имело значения, ничего...
Кроме одного.
Она резко отстранилась.
- Всё хорошо? - хрипло спросил Джеймс, все ещё не вынырнув из волшебной атмосферы, в которую они погрузились.
Лили опустила ресницы и качнула головой, пытаясь унять бешено скачущее сердце.
«Ещё, ещё, ещё!» - говорил каждый его удар.
- Да... то есть нет... я... я хочу сказать тебе кое-что...
- Я тоже.
- Нет, Джеймс... - она взяла его ладонь обеими руками и мягко отвела от своего лица.
- Что случилось? - с улыбкой спросил он, пытаясь поднять её лицо за подбородок.
Песня заканчивалась.
Лили понимала, что должна сказать это, что это — честно по отношению к ним обоим, но слова застряли в горле.
- Джеймс, я... - она сделала глубокий вдох и подняла глаза, - ...не вернусь в Хогвартс в этом году.
Песня закончилась. Тишина, а потом зазвучали аплодисменты.

Джеймс

- Что? - тупо спросил он. Кровь медленно замедляла бег. Только что прозвучавшие слова густели в ней как лед. - Это что, шутка?
- Прости, - Лили высвободилась из его рук. - Я должна была тебе сказать. После того, что случилось сегодня, родители не хотят, чтобы я... - голос её сморщился, но она твердо продолжала: - Училась волшебству. Мы уезжаем из страны, скорее всего навсегда...
- Что значит «уезжаем»? - Джеймс схватил её за руки, немного не рассчитав количество приложенной силы на две тоненькие ручки. - Куда?!
- Я пока не знаю точно, папа говорил что-то про Южную Америку.
- Что?!
- Джеймс, мне больно!
- Да я не верю в это! - он так резко выпустил её, словно толкнул. Хохотнув, запустил пальцы в волосы, шагнул в сторону — и снова назад.
- Лили, да это же бред! Ты — волшебница, твое место в Хогвартсе...
«Рядом со мной!!!»
- ...в нашем мире, в твоем мире!
«А, к черту!»
- Рядом со мной! А не в какой-то чертовой Америке!
- Не ругайся, я прошу тебя, мне ведь тоже тяжело...
- А мне не тяжело?! Да почему ты не сказала сразу?
- Я не хотела... - она была такой несчастной, что Джеймс немного поостыл.
- Я не хотела никому говорить, потому что вы стали бы отговаривать, убеждать, а я не могу... я ничего не могу сделать, всё решено.
- Да ничего не решено! - от возмущения у него внутри все просто заклокотало. - Они не могут, не имеют права тебе запретить!
Лили вздохнула с таким видом, словно он пытался её убедить в том, что два плюс два — пять, и снова опустилась на стул.
- Лили, ты должна с ними поговорить, слышишь?! - он упал на колени рядом с её стулом.
- Я говорила, - она изо всех сил старалась не плакать. - Я говорила с папой, просила, убеждала... а он... мол, «обсуждать тут неч...нечего», «вырастешь — п-поймешь», - она принялась терзать край своей клетчатой рубашки. - И мама с ним с-согласна. И даже Т-туни. М-мы завтра уже начнем собираться и уедем веч...вечером.
Она подняла на него беспомощный взгляд. Он словно говорил «Спаси меня!»
- Ты никуда не поедешь, Лили, я тебя не отпущу! - сипло произнес Джеймс. - Если все так, как ты говоришь, то я просто украду тебя и увезу.
Лили усмехнулась.
- Я серьезно! Давай уйдем? Сейчас же. Просто встанем и уйдем! Это — твоя жизнь, только твоя и если ты не хочешь никуда ехать — не едь! Они не имеют права тобой командовать!
Лили зажмурилась и замотала головой.
- Джеймс, пожалуйста, не говори мне этого! Что бы там ни было, это — мои родители, моя сестра, я их люблю! И... - она прерывисто вздохнула. - И даже понимаю их. Если бы у меня были дети, я бы тоже постаралась их спрятать, уберечь и не важно как...
- Я могу поговорить с твоими родителями, все им объяснить.
- Нет! - воскликнула Лили. - Пожалуйста, я прошу, не делай этого, так ты только все усугубишь. Они рассердятся, а я... пожалуйста, пообещай, что не будешь!
После этой фразы он просто не мог продолжать её уговаривать.
Простая и четкая правда ни в какую не желала укладываться в голове.
Она уедет.
Уедет.
Навсегда...
- Прости, - проговорила она, поднимаясь на ноги. - Именно поэтому я не хотела ничего тебе говорить... но подумала, что будет честно, если ты узнаешь все от меня сейчас, чем от Алисы в сентябре.
- Я знаю, - хрипло отозвался Джеймс. - У меня к тебе просьба, Эванс.
- Какая?
Он поднял голову.
- Пойдешь со мной на свидание?
Лили, наверное показалось, что она ослышалась.
- Что? - переспросила она.

«Эй, рыжая, хочешь пойти в Хогсмид со мной?»
«Эй, Эванс, пойдем гулять!»
«Хочешь на свидание со мной, Эванс?»
«Эй, Эванс, выходи за меня!»
«Пойдешь со мной в «Сладкое Королество»?»

Они смотрели друг на друга.
- Ты пойдешь со мной на свидение? - тихо и раздельно повторил он. - Лили?
Лили не торопилась с ответом.
Джеймс подумал, что если она и сейчас откажется, то он пойдет и просто утопится.
И тут случилось невообразимое.
Лили Эванс подошла к нему, поцеловала прямо в губы, так что у него в голове раздался серебристый звон, и прошептала:
- Дай мне пять минут, Джеймс Поттер, и жди меня на заднем дворе.

- Сириус... Бродяга! - он толкнул спящего друга в плечо.
- Иди на хрен, - сквозь сон пробормотал Сириус.
Джеймс выдернул из-под него подушку, и голова Блэка со стуком ударилась об пол.
- Какого черта? - крикнул он, проснувшись и сердито открыл один глаз. - Чего тебе, олень?
- Бродяга, я иду на свидание... с Лили.
Сириус сонно моргнул.
- У меня в кармане джинсов есть презерватив, - он вытянул руку по направлению бесформенной кучи тряпок на полу и натянул на голову одеяло.
Джеймс размахнулся и врезал по одеялу подушкой.
- Поттер, я убью тебя, - простонал Сириус, снова выныривая на поверхность и на этот раз действительно просыпаясь. - Ну что?
- Мы будем недалеко от дома, но надо будет, чтобы нас кто-нибудь разбудил часов в пять, ты понял?
- Да понял, понял, вали уже...
У двери Джеймс обернулся и позвал шепотом:
- Бродяга!
- Что? - снова вскинулся задремавший было Сириус.
- Во сколько ты должен будешь прийти?
- ...
- Черт возьми, Сириус! В пять!
- Ладно, иди, - Сириус широко зевнул, сладострастно обнимая подушку. - Ромео...
Джеймс сунул под мышку скомканный плед, который нашел на диване, и выскользнул из гостиной.

Лили

Лили, переодевшись в теплую кофту, уже закрывала дверь в комнату Петуньи, когда услышала её строгий, требовательный голос:
- Куда это ты?
Сердце подскочило. Обернувшись, она увидела стоящую у неё за спиной сестру в халате и со стаканом воды в руке.
- Никуда, - не придумала ничего лучше Лили. - Просто хочу прогуляться.
- В три часа ночи?
- Почему бы и нет?
- Ты что, хочешь сбежать? - Петунья подошла ближе.
- Нет. Просто иду гулять.
Петунья смотрела на неё как на умалишенную, не понимая, почему у сестры так пылают щеки и сверкают глаза. Лили не могла ей объяснить, что для неё эта прогулка жизненно важна, и только всей душой стремилась вниз по лестнице, через кухню — на улицу, где её уже ждал он.
- Просто гулять?
- Да. Умоляю, не говори маме с папой.
- С этим лохматым очкариком? Я видела, как он на тебя пялился весь вечер.
Лили ничего не ответила и спустилась по лестнице.
- Лили, ты делаешь глупость!
Она остановилась на середине пути. Но всего на секунду.
- И пусть, - прошептала Лили и, не оборачиваясь, сбежала вниз.

- А знаешь, когда я тебя впервые заметил?
Они лежали в высокой траве, на холме над рекой, вдвоем закутавшись в плед. Небо расчистилось и, прозрев мириадами звезд, раскинулось над ребятами бездонным куполом, полным мерцающей многовековой пыли.
- Не знаю, когда? - Лили упиралась подбородком в кулачок, лежа на Джеймсе.
- Помнишь, на четвертом курсе мы с Сириусом вылили в кормушку в совятне слабительное зелье? Мы ещё потом три месяца оставались после уроков?
- Ещё бы! - засмеялась Лили. Джеймс, вспомнив, какие лица были у студентов, когда на них за завтраком обрушился белый дождь, тоже пару раз фыркнул.
- Ты поймала нас в коридоре и кричала, помнишь?
Лили кивнула.
- Ты ругала нас, а я стоял такой, смотрел на тебя, у тебя ещё тогда волосы так были... ну я не знаю, как это называется, так, собраны на макушке... в общем, я стоял и думал: вау, какая же она красивая! Даже когда кричит.
- Вот значит, как ты слушаешь меня, Джеймс Поттер! - деланно недовольным тоном сказала Лили.
Джеймс моргнул.
- Что? Прости, ты что-то сказала? У тебя просто глаза сегодня такие...
Лили цокнула языком и накрыла его лицо ладонью.
Джеймс рассмеялся.
- Ты тогда сказала, что ненавидишь наши идиотские шуточки.
- Ты бы тоже их ненавидел, если бы совы нагадили и в твой завтрак.
Они посмотрели друг на друга и прыснули.
Снова его глаза превратились в горячий шоколад — Лили даже немного смутилась под таким бессовестным, хитрым взглядом и почувствовала, как его рука медленно забирается ей сначала под кофту на спине, затем под футболку...
- Сейчас ты меня тоже ненавидишь? - без улыбки спросил он, забираясь ладонью под застежку очень важной части женского гардероба и проводя пальцами по чувственной линии позвоночника.
Лили покраснела и попыталась вывернуться, и тут Джеймс стиснул её талию руками и принялся чудовищно щекотать.
Лили испугалась, что её хохот разбудит не только родителей в доме, но и всю округу, но ничего не могла с собой поделать.
Джеймс мучил её до тех пор, пока Лили не обмякла в его руках и, поскуливая от смеха, не призналась, что больше его не ненавидит, Джеймс её отпустил.
Ей нравилось дурачиться. Когда она дружила с Северусом, он осуждал её за такое поведение. Джеймс не осуждал её, а наоборот поощрял и это было здорово.
А ещё нравилось, как он смеется. Как у него сначала опускаются уголки губ, потом появляются морщинки вокруг рта, а потом он смеется.
Она сняла с него очки, сунула их ему в карман (Джеймс напрягся, когда её рука скользнула по джинсам) и легонько поцеловала его в шею.
Джеймс выдохнул.
- Что ты со мной делаешь, Эванс? - поинтересовался он, когда она, осмелев, скользнула губами за ухо, забираясь на него почти целиком.
- Люблю... - беззвучно прошептала Лили в его подбородок.
Джеймс, чьи руки лежали у неё на бедрах, вдруг резко перевернулся, подминая её под себя и поцеловал так же, как до этого дома.
Лили запускала пальцы в лохматые волосы, обнимала Джеймса за шею, за плечи, за талию, снова за шею, притягивая его ещё ближе, как можно ближе...

На какую-то секунду она словно взглянула на них со стороны и подумала — да как она вообще оказалась здесь с Джеймсом Поттером?! И как так вышло, что ей сейчас кроме него никто, вот совсем никто не нужен, даже родители, даже семья?!
Может все дело было в тех миллионах лет, что сверкали над ними в небе и это они будили в ней такие мысли, а может в том, что на самом деле все это было придумано задолго до того, как это поняла она, Лили Эванс. Просто в мире есть мужчины и женщины. И Джеймс Поттер был именно её мужчиной. Просто она этого не понимала раньше...
Сейчас ей казалось, что она любила его всю жизнь, просто до этого момента не признавалась даже сама себе. И даже то, что он так сильно раздражал её, теперь выглядело как глупый самообман, попытка спрятать за раздражением подлинное к нему отношение. В конце-концов сотни мальчишек дурачатся каждый день. Но её раздражал именно он, Джеймс Поттер. Значит между ними действительно была связь. Лили не соврала, когда она увидела, что Джеймс лежит на земле в крови в паре шагов от неё, то на несколько секунд почувствовала такой ужас, какого не испытывала никогда прежде - словно что-то весомое и бесконечно важное вынули из её жизни.
Видимо, ей в самом деле нужно было потерять Джеймса, чтобы понять, что он на самом деле для неё значит...
От его поцелуев кружилась голова, захватывало дыхание, и ей хотелось только ещё и ещё. Когда он случайно затронул особенно чувствительное место на шее, Лили охнула, сжав его плечи и бросила взгляд в звездное небо, умоляя, требуя мир замереть хотя бы на ещё одну ночь, чтобы у них было не два часа, а хотя бы двенадцать — ведь за это время можно прожить целую жизнь.

Джеймс

Джеймса разбудил громкий лай.
Уютный бархат ночи, в котором они нежились всего пару секунд назад, куда-то пропал, а на его место пришел тусклый, серый туман. Он уже могла различить на другой стороне реки крыши домов и фабричные трубы вдалеке. Река тихо бежала под холмом, отражая серо-стальное, розоватое небо.
Остро и влажно пахло травами.
Это было первое утро очень долгой войны.
Джеймсу же показалось, что он проснулся в каком-то новом, лучшем мире.
Он повернул голову и коснулся медово-рыжих волос.
Лили крепко спала у него на груди, свернувшись калачиком и обнимая его левую руку, как плюшевую игрушку. И ещё она улыбалась.
Обойдя лежащих по кругу, пес уселся в траву, почесал себя лапой за ухом и, открыв пасть в улыбке, громко и радостно гавкнул.
- Привет, Бродяга, - пробормотал Джеймс, увидев перед собой размытое, виляющее хвостом пятно, и полез в карман за очками.
Лили сильно вздрогнула, услышав лай, и проснулась. Он увидел, как шевельнулись её ресницы.
- Нет... - простонала она.
Джеймс ткнулся носом в её макушку и нахмурился.
- Пора, Лили.

Зевнув так, что у него задрожала голова, черный пес потянулся и побрел за ними в траве, сонно качаясь из стороны в сторону.
Джеймс на ходу потрепал его за ухом, но Сириус только зарычал и попытался тяпнуть его за руку.
- Злой какой, - пробормотала Лили. - Я его раньше здесь не видела.
Пес фыркнул, ускорил бег и, обогнав ребят, задрал лапу у одного из деревьев.
- И невоспитанный, - хмыкнул Джеймс.
Лили поднялась по ступенькам, ведущим в кухню.
- Спокойной ночи, Поттер, - деланно строгим тоном сказала она.
- Спокойной ночи, Эванс, - небрежно отозвался Джеймс, раскачивая их сцепленные вместе руки.
Лили улыбнулась, Джеймс потянул её на себя.
Они целовались так исступленно, что даже не услышали шагов за дверью, а когда дверь над ними вдруг распахнулась, отпрыгнули друг от друга настолько резко, что Джеймс чуть не перевалился через ограду в кусты.
- Алиса! - укоризненно выдохнула Лили.
- Они уже не спят! - прошипела девушка, торопливо стаскивая с себя халат, под которым пестрела розовой клеткой пижама Лили. - Почему вы так долго? - она закутала в халат Лили, обвинительно взглядывая на Джеймса.
Ребята переглянулись.
- А ты откуда знаешь?
Алиса закатила глаза.
- Когда вы «крались» из дома ночью, вас слышала вся улица! - она изобразила пальцами кавычки. - Так что тебе, Лили, лучше вернуться в дом и поскорее... - Алиса цокнула языком, когда они испуганно взглянули друг на друга, и Джеймс только крепче стиснул ладошку Лили. - Ой, да успокойтесь вы, ещё увидитесь, иди-иди-иди! - она затолкала Лили в кухню и нервно выдохнула, облокотившись на перила.
- Спасибо тебе, Вуд, ты... - с чувством сказал Джеймс, и тут дверь снова распахнулась и на этот раз на крыльцо вышел сам мистер Эванс.
- Доброе утро! - просияла Алиса.
Джеймс, при виде человека, который отбирает у него Лили, почувствовал, как поднимается волна злобы, и с трудом выдавил из себя вежливую улыбку.
- Доброе утро, - прогудел хозяин дома, окинув ребят подозрительным взглядом. - Что это вы тут делаете?
- Просто болтаем! - весело пожала плечами Алиса.
Джон окинул взглядом взъерошенного сонного Джеймса в уличной одежде.
Тот весьма запоздало убрал руки с пледом за спину.
- М-м, я вижу... вы не видели Лили? Её нет в комнате.
- Я видела её, когда спускалась, она зашла к миссис Эванс.
- Спасибо, Алиса.
Он вернулся в дом.

За завтраком Лили клевала носом, а Джеймс зевал так часто, что Сириус предложил ему заклеить рот заклинанием, а потом во всеуслышанье начал рассказывать забавную историю о том, как Джеймс во сне сражался с Пожирателями Смерти и поджег стоящий в гостиной фикус.
Алиса, подхватив эстафету, ударилась в драматическую игру и, правдоподобно зевая, довольно громко пожаловалась Марлин на то, что они с Лили всю ночь не могли заснуть из-за того, что мальчишки внизу «галдели», а когда Фабиан и Гидеон в один голос возмутились, что спали как младенцы, получили под столом по пинку от Марлин и сразу всё поняли.
Ремус сидел рядом с Джеймсом и заметил, как он и Лили под столом незаметно для остальных переплели пальцы рук, но лица у них при этом были такие мрачные, что можно было подумать, будто кто-то из них отправляется на казнь.
Пока миссис Эванс раскладывала по тарелкам овсянку и тосты, Бенджи поймал волну «Эха Мерлина» и громогласно призвал своих одноклассников «заткнуться!!!».
Спустя пять минут новостей о неудачной ночной охоте и пожаре в Каледонском лесу все услышали новость о том, что в шесть часов трансгрессионная сеть снова будет работать, всего одну минуту, зато на этот раз можно будет переместиться в любую точку страны — это было сделано специально для волшебников, которые в эту ночь застряли за границей.
Все возликовали, только Лили, переменившись в лице, извинилась перед всеми и торопливо покинула кухню.
Джеймс помрачнел как туча, когда её рука вырвалась из его пальцев.
Он был почти уверен, что Лили снова расплакалась и то, как Алиса чересчур поспешно бросилась «собирать вещи», которых не было, лишь подтвердило его догадку.
Джеймс понимал, что не должен и не имеет права вмешиваться в дела чужой семьи, но смотреть на то, как Лили страдает тоже не мог.
Поэтому, переодевшись в свежевыстиранную одежду и приведя себя в более-менее сносный вид, он отправился на поиски отца Лили.
Нашел он его быстрее, чем ожидал — мистер Эванс, пыхтя, выносил из гаража по одному тяжелые ящики, в которые, с болью подумал Джеймс, собрался упаковывать мебель.
Лихорадочно повторяя про себя доводы, которые старательно выдумывал всё утро, он направился к нему, но тут тяжелый ящик накренился и упал бы, если бы Джеймс его вовремя не подхватил.
- О, спасибо, - отозвался мистер Эванс, пытаясь разглядеть из-за ноши, кто ему помог. - Я думал, вы, ребята, не носите тяжести в руках!
Джеймс только улыбнулся. Мысли его в панике натыкались друг на друга и спутывались в один большой комок.
- Ты Джеймс, верно? - спросил он, когда они донесли ящик до крыльца и опустили на траву.
- Джеймс Поттер, сэр, - он пожал протянутую руку.
- Приятно познакомиться, Джеймс, - доброжелательно улыбнулся мистер Эванс.
- Мистер Эванс, мне надо с вами поговорить, - без лишних предисловий сказал Джеймс. - Это касается Лили.
Мистер Эванс удивленно поднял голову и выпрямился.
- Я слушаю тебя, - осторожно сказал он, отряхивая руки.
И именно в этот момент мечущиеся мысли в голове Джеймса вдруг замерли и он забыл порядок, в котором расположил свои убедительные доводы.
- Лили сказала мне, что вы собираетесь переезжать.
Джон скрестил на груди руки.
- И не хотите, чтобы она закончила учебу в Хогвартсе, - Джеймс почувствовал, как подкатывает злоба. - Что вы считаете это место опасным. Я знаю, что не должен влезать, что это не моё дело, но вы должны понимать, что именно сейчас, когда происходит такое, места безопаснее, чем Хогвартс просто невозможно найти, и...
- И поэтому Лили лучше остаться, а нам уехать, - закончил за него Джон. - Всё это я уже слышал от неё. Но в одном ты прав, - Джон снова взялся за ящик. - Это действительно не твоё дело.
- От того, что вы уедете, Лили не перестанет быть волшебницей, и там вы будете, возможно, в ещё большей опасности, чем здесь, потому за беженцами начнется настоящая охота.
- Послушай, Джеймс, - Джон проговорил это спокойно, но в голосе его скользнуло что-то очень недружелюбное. - Вы все поступили этой ночью очень смело, решив остаться и помочь бежать остальным. Смело, но безрассудно, ты уж прости. Я не хочу унижать ваш поступок, но я в первую очередь обязан думать о близких и их безопасности, а не о том, как буду выглядеть со стороны.
От этих слов Джеймс чуть не взорвался.
- Я не думал о том, как выглядит мой поступок со стороны!
- Когда у тебя будет семья, ты меня поймешь!
Джон похлопал его по плечу и пошел в дом.
- Черт возьми, да выслушайте вы меня!
Джон остановился и обернулся.
- Смените тон, молодой человек, вы, в конце-концов не у себя доме!
Джеймс изо всех сил постарался взять себя в руки. Учитывая то, как с ним говорил этот человек, это было не просто.
- Я понимаю вас, я бы и сам поступил на вашем месте так же...
«И поступил»
- ...если бы это была обычная война, я бы первым делом постарался вывезти родных как можно дальше. Но сейчас самое безопасное место — это Хогвартс, пока там Дамблдор, Волдеморт никогда, ни за что туда не сунется!
Джон чуть нахмурился из-за обилия непонятных имен, и Джеймс почувствовал, что снова начинает паниковать.
- Я хочу сказать, что если Лили останется в школе, вы будете в безопасности, а подавшись в бегство, вы просто превратитесь в одну большую мишень. У м... неволшебных семей больше шансов выжить в этой войне, сидя тихо, бегством вы только привлечете к себе внимание!
- Ты не понимаешь, о чем говоришь.
- Да послушайте же...
- Джеймс... - Джон поднял ладонь. - Джеймс, успокойся, я вижу, что сейчас ты слишком взбудоражен, чтобы воспринимать все трезво, но все же, постарайся понять, что именно сейчас, пока ситуация не обрисовалась достаточно и пока не начались открытые военные действия мы можем и должны уехать. Я пережил одну войну и знаю, что делать в таких ситуациях...
Джеймс вдохнул.
- ...и не важно, обычная это война или... - он дернул уголком рта. - Волшебная. Я много путешествовал и знаю такие места, в которых никто и никогда не будет искать, как ты говоришь, неволшебников. Ты действительно поступил очень храбро этой ночью, как настоящий мужчина, и потому ты должен меня понять и увидеть разницу между призрачной надеждой на спасение и реальным спасением.
Джеймса трясло.
Одна его часть, здравая, рациональная, та, которая захлопнула дверь микроавтобуса ночью, подтверждала каждое сказанное им слово.
А другая часть, та, которая торжествовала ночью под звездами, с ревом требовала парализовать этого типа, схватить Лили и бежать.
Джон так внимательно следил за ним, как будто владел легиллименцией.
- Я вижу, что ты искренне переживаешь за Лили, и мне как отцу это приятно. Но если ты в самом деле желаешь ей добра, ты должен её отпустить, понимаешь? - он положил руку ему на плечо.
Джеймс, чувствуя себя уничтоженным, поднял на него взгляд.
Сколько раз можно умереть за одну минуту?
Пару часов назад, когда Джеймс стоял на этом самом месте и ждал, когда к нему спустится Лили, чувствовал себя так, словно может взлететь безо всякой метлы. Он никогда ещё не был так счастлив.
А теперь на этом же самом месте он чувствовал себя так, словно по нему прошелся тролль.
Самое паршивое во всем этом было — понимать, что Джон прав.
Прав настолько, насколько вообще можно быть правым.
Так что самое лучшее, что он может сейчас сделать, — это просто уйти. Лили будет считать его подлецом. Отлично. Значит новую жизнь на другом конце света сможет начать с чистого листа, аккуратно выдрав предыдущий со звездной ночью и песней Боби Калдвела.
А он... ну что же, Джон прав, он мужчина, не должен расклеиваться. У него ведь тоже есть близкие, о которых надо заботиться.
- Спасибо, Джеймс, - мистер Эванс снова похлопал его по плечу, но на этот раз более сердечно, прямо как отец, и быстро взглянул в окно. - Я верил, что ты меня поймешь. Я рад, что у моей дочери такие друзья.
Джеймс понял, кто там, но обернуться и посмотреть — значит подвергнуть свою решимость страшному испытанию.
- Я могу вас попросить? - глухо спросил он, вынимая палочку.
- Разумеется.
- В доме мои друзья. Скажите им, что я вернулся домой и жду их там.
- Обязательно передам, - серьезно сказал Джон, и Джеймс ему поверил.
Говорить ему о том, чтобы он берег Лили, было бы глупо, поэтому Джеймс просто кивнул ему в последний раз и трансгрессировал.

Лили
Лили, стоя на коленях на постели, медленно сползла на покрывало и закрыла голову подушкой.
Раньше она думала, что все эти песни про «забрал сердце», «вырвал душу» и прочая ерунда — просто бред больной фантазии глупых женщин.
Теперь же, когда у неё в груди вдруг образовалась собственная, незримая сквозная дыра, она почувствовала огромное родство со всеми этими глупыми женщинами...
- Я буду тебе писать каждый день, - пообещала Алиса, перед тем, как уйти. - Всё наладится, Лили, понимаешь, всё. И мы увидимся ещё не раз, так что я не прощаюсь. Ты только не опускай руки. Всё будет хорошо...
Лили чувствовала себя так, словно кто-то вынул, разобрал её душу на части как пазл и свалил обратно бесформенной цветной кучей...
С той минуты, как Джеймс трансгрессировал, не сказав ей ни слова, прошел, наверное, уже целый час, но Лили словно и не заметила скользнувшего мимо неё времени.
На той кофте все ещё остался его запах. Лили куталась в неё, лежа на покрывале и постаралась представить, что они снова лежат вместе на траве и он в любую секунду обнимет её и она услышит его голос, почувствует его губы...
- Лили, ты хорошо сейчас чувствуешь? - мама неслышно вошла в комнату и заволновалась, увидев, что дочь неподвижно лежит на постели, кутаясь в теплую кофту. - Лили, ты слышишь?
- Слышу, - едва слышно отозвалась девочка.
- Все уже ушли, - миссис Эванс присела на край кровати. - Может, теперь ты мне расскажешь про этого мальчика, с которым ходила гулять ночью?
Лили удивилась настолько, что смогла вырваться из своего душевного болта и обернуться.
- Откуда ты знаешь?
Мама фыркнула.
- Ради всего святого, дочь, вы так крались, что вас слышало все графство.
- А Алиса сказала, что вся улица, - кисло ответила она, снова отворачиваясь.
- Ну ладно тебе, Рыжик, не прячься. Как его зовут? Почему ты мне о нем раньше ничего не рассказывала?
Лили пожала плечами.
- Лили, мне не нравится твое состояние. Ночью случилось что-то, о чем ты мне не хочешь говорить? - голос её от тревоги стал выше. - Лили?
- Случилось.
Миссис Эванс мысленно взяла себя в руки.
- И что же?
Лили коротко взглянула в тепло-карие глаза матери и вдруг подумала, что ей можно рассказать все.
Она вытерла лицо и села на постели.
- Мам... Джеймс Поттер спас мне жизнь сегодня ночью.

*Песня, под которую танцевали Лили и Джеймс - Bobby Caldwell - Come to me