Без четверти пять мы с Колином забежали в нашу комнату, наперегонки избавляясь от одежды. И дело было даже не в том, что с минуты на минуту солнце займет свое место на небосводе и наступивший рассвет на девять часов отнимет у меня моего возлюбленного. Нам просто хотелось ещё секунду побыть вместе, уснуть в объятьях друг друга.
- Ma femme, напомни, чтобы я усилил отопление в нижних помещениях клуба. На тебе слишком много одежды… – с хищной улыбкой протянул Колин, уже успевший избавиться от своих прекрасных кожаных штанов, что так плотно облегали его изгибы, и теперь внимательно наблюдавший за тем, как я, прыгая на одной ноге, стягиваю колготки.
- Ты предпочитаешь, чтобы я ходила обнаженной? – с вызовом спросила я, выпрямляясь, чтобы он увидел каждый миллиметр моего голого тела. Раньше я всегда спала в пижамах или хотя бы в длинных футболках, но с появлением этого вампира в моей жизни многое переменилось. По крайней мере, привычку спать обнаженной я точно переняла именно у него. Да, видела бы моя мамочка, дочка священника, как я бесстыдно стою перед мужчиной голой, чувствуя при этом все что угодно, кроме стыда, сидела бы я до конца своих дней под замком, наказанной.
- Это стало бы худшей в мире пыткой, ma femme, – прорычал вампир, плавно переползая к краю кровати. От его медленных грациозных движений у меня перехватило дыхание. Я всегда замечала, что иногда Колин двигается так, будто у него есть мышцы в тех местах, где у обычного человека их быть не могло – он словно перетекал от одного движения к другому, заставляя мышцы плавно скользить под кожей. Оказавшись на самом краю, он спустил ноги, продолжая смотреть на меня так, как смотрят мужчины на СВОИХ женщин. От этой уверенности, что женщина больше не сбежит и не скажет «нет», его глаза ещё сильнее горели изумрудным огнем, заставляя перемешиваться мысли в моей голове. Перед ним я не могла быть сексуальной и пошлой, я терялась как девственница в первую брачную ночь, стоило ему ТАК на меня посмотреть.
- Видеть тебя обнаженной, чувствовать запах твоего тела… – он притянул меня, останавливая между своих коленей. – Видеть, как пробегают мурашки по твоей коже, когда легкий ветерок задевает тебя, как начинают розоветь твои щеки, когда ты ловишь на себе изучающие взгляды, но, что больше всего меня волнует, замечать, как тебя касаются другие мужчины.
Я вздрогнула, услышав жесткость в его голосе в конце предложения, и сжалась от страха, потупив взгляд в пол. Мне не нравилось, в какое русло перетекает наш разговор, но поговорить об этом мы были должны.
- Я не помню, когда в последний раз меня так накрывала ревность, – задумчиво продолжил он, кончиками пальцев поднимая мой подбородок, чтобы видеть черные глаза и горящие от стыда щеки. – Я готов был разорвать его на кусочки сегодня, даже не смотря на то, что с его смертью я убью и Мари, свою proche (с франц. близко – имеется в виду самая близкая кровная родственница).
Я молчаливо слушала, понимая каждое слово, произнесенное им. Потерять его сейчас, когда я только убедилась в своих чувствах и вновь смогла поверить, что светлое будущее для меня ещё возможно, казалось наибольшей в мире глупостью, а глупой я быть больше не хотела.
- Прости, – прошептала я, глядя на него, боясь отвести взгляд. Он должен был понять, что дороже его у меня никого нет.
Колинн хмыкнул, позволяя легкой, грустной улыбке появиться на своих губах. Ничего в мире не пугало меня сильнее этой улыбки. Он мог кричать на меня, рушить мебель и стены, а я бы чувствовала себя намного лучше, чем сейчас, когда он улыбался, глядя на меня.
- Я не шутил, когда сказал, что не смогу тебя отпустить, – серьезно проговорил он, выделяя каждое слово. – Ты слишком глубоко во мне, ma femme. Ты моя, а я привык бороться за то, что принадлежит мне.
Мурашки проскочили по всему моему телу, заставляя волоски на коже подняться и зашевелиться. Хотела ли я, чтобы он боролся за меня? Конечно, как и для любой девушке, мне были приятны его забота и любовь, но как бы странно ни звучало, меня это обижало. Мне хотелось, чтобы он доверял мне, даже не беря во внимание возможность, что ему придется бороться. Хватит с нас войн и так.
- Я твоя, – просто ответила я, залезая к нему на колени и крепко обхватывая шею руками. Рассвет приближался, давя на нас своей энергией, но заканчивать разговор на грустной теме совершенно не хотелось. Если мы собирались вечность провести вместе, мы должны научиться признаваться друг другу во всех грехах. – Я никогда и никого в своей жизни не любила сильнее, чем я люблю тебя. Никогда и ни от кого не зависела так, как завишу от тебя. Я твоя, Колин. Каждой клеточкой своего тела, я принадлежу тебе и рада этому факту.
- Но Даниэль продолжает тебя притягивать, – заметил вампир, приглаживая мои волосы. В его голосе больше не было ни обиды, ни вопроса – просто утверждение.
Я замолчала, не в силах описать словами того, что чувствую, когда рядом этот парень с сине-серыми глазами. К тому же солнце вот-вот должно было взойти, обрывая наш разговор, поэтому я просто сложила ладони на его висках, показывая все, что было между нами с самого первого дня. Я позволила ему прочувствовать ту колющую потребность дотронуться до кожи Даниэля, приблизиться к нему, позволила ощутить ту родственность душ и притяжение сил, что ощущаю, когда мы рядом. Ту радость и тот покой, который разливается по моему телу, когда он окутывает меня своей силой. Я показала ему все, включая наш поцелуй и откровенный разговор в машине, когда он признался, что в будущем его ждет смерть, если он продолжит защищать меня. От Колина не укрылась ни одна моя эмоция, ни одна мысль, относительно человека Мари – я открыла ему всю себя на свой страх и риск.
Низкое горловое рычание заполнило комнату, когда поток моих мыслей и воспоминаний иссяк. Я испуганно распахнула глаза, наблюдая, как скулы моего вампира резко сжимаются, а губы приоткрываются, обнажая кончики удлинившихся клыков. Сказать, что он был зол, значит не сказать ничего. Он громко дышал, еле сдерживая себя, чтобы не рычать и не скалиться. Меня охватила паника, когда я поняла, что моя искренность, возможно, погубила все, что мы с таким трудом выстраивали четыре месяца.
- Сука, – прорычал он, сжимая руки в кулаки, когда солнце взошло над землей, заставляя вампира безвольно упасть на шелковые простыни, мертвого для мира и меня.
Мои руки начали дрожать, глаза наполнились слезами, а горло сжало тугим комом. Всего секунды мне хватило на обдумывание того факта, что мой любимый только что впервые меня обозвал, как потоки соленых слез начали стекать по моим щекам. Я поняла, что рыдаю, сидя сверху на моем мертвом мужчине, пока чьи-то горячие руки не сняли меня с его тела. Крепко удерживая в своих руках, мужчина присел в широкое кожаное кресло, располагая меня на своих коленях, крепко прижимая к широкой груди. Крис что-то тихо нашептывал мне, укачивая и прося перестать, похоже мои слезы не на шутку его напугали. Представляю, какой видок предстал его вниманию, когда он вошел: голая девушка рыдает на своем голом мертвом парне…
Когда я смогла достаточно успокоиться, чтобы понять, что я до сих пор обнажена, и смутиться, Крис снял через голову футболку, помогая мне её надеть. Он поправлял мои волосы, пока я натягивала её ниже, прикрывая задницу. Я никогда не понимала отношение Кристиана к ношению, а точнее не ношению одежды, но сейчас меня все устраивало. Я была слишком измотана истерикой, чтобы волноваться о его чувствах.
- Если бы я не знал тебя, подумал бы, что ты рыдала от того, что не получила секса, – попытался пошутить перевертыш, но добился от меня лишь грустного мимолетного движения губ. – Что случилось?
Я промолчала, не зная как выразить словами то, что сейчас происходило в моей груди. Особенно тот пожар, в котором пылало мое сердце.
- Колин назвал меня сукой, – отстраненным голосом произнесла я, глядя прямо перед собой. Как только это слово слетело с моих уст, я снова почувствовала себя грязной.
- Не верю, – тут же перебил меня Крис. – Ты должно быть неправильно что-то поняла. Мастер никогда бы не назвал свою ma femme сукой.
Перевертыш хотел меня подбодрить, но сейчас это было невозможно. Я не была глухой.
- Я не думаю, что он до сих пор считает меня своей femme, Крис, – сквозь слезы, вновь подступившие к горлу, прошептала я, понимая смысл того, что только что сказала. «Что мне теперь делать? Я ведь уже так привыкла быть его, быть под защитой его силы и любви…»
Крис крепче прижал меня к себе, возвращая к реальности.
- Эй, малышка, что ты такого страшного сделала, чтобы заставить его отказаться от тебя? – недоверчиво протянул парень, улыбаясь так, будто не существовало в мире ничего, что бы я могла ему возразить.
Я опустила взгляд в пол, чувствуя, что мои щеки начинают предательски гореть.
- Я рассказала ему, что поцеловала Даниэля, – осторожно произнесла я, боясь встретить ту же реакцию, что и у Колина, но перевертыш смотрел на меня так, будто ждал, что я скажу что-то ещё.
- И что? Колин и так знал, что ты его целовала, – будто бы между прочим, подтвердил Крис. – Иначе ты бы не получила столько сил, чтобы поднять вампиров на час раньше положенного.
Я растерялась окончательно, хлопая ресницами и недоверчиво глядя на Кристиана. Так если Колин знал, что я целовала Даниэля, тогда почему он так рассердился? Возможно, он сумел почувствовать то, что уже не первый день я пытаюсь задавить в себе – нежное чувство к этому парню?
- Не расстраивайся раньше времени, Ева, – серьезным тоном попросил Кристиан, поправляя завитки моих черных волос.
- Знаешь, должно быть, ты единственный, кто может нагрузить меня так, что я начну сомневаться в том, что слышала своими же ушами и видела своими же глазами, – искренне призналась я, обнимая его.
Он хмыкнул, прижимая меня к себе, и уткнулся носом в волны черных спутанных волос.
- Ты была так очаровательна, когда я вошел, – прошептал перевертыш, переводя разговор в привычную для себя манеру, медленно скользя руками по моей пояснице вниз. – Эти хрупкие линии твоего тела, увлажненные солеными слезами…
Его юмор и игривое настроение вернули улыбку на мое лицо. Это было так понятно и знакомо, что я немного расслабилась и сделала единственное, что мы оба от меня ожидали – вскочила с его коленей и показала перевертышу свой средний палец, заставив его громко захохотать.

Даниэль и Мари исчезли сразу после нашего разговора с вампиршей. Было немного обидно, что они не попрощались, но у них была важная миссия – обмануть трусливого короля, а для этого нужно было заставить Лиама поверить, что Мари решила предать Колина. Оставалось лишь надеяться, что запаха моей крови ему хватит, чтобы поверить в слова вампирши.
Как бы сильно мне не хотелось спать, я приняла душ, расчесалась и, одевшись, поднялась наверх, где Крис заканчивал приготовление моего завтрака. Запах яичницы с беконом заставил мой желудок заурчать от предвкушения.
- Завтрак подан, – строгим голосом произнес перевертыш, выставляя передо мной тарелку с вкусно пахнувшей едой, но, прежде чем я успела схватиться за вилку, он одним ловким движением повязал полотенце у меня на шее.
- Слюнявчик? – засмеялась я, вопросительно потянув вверх бровь. – Может, ещё из ложечки меня покормишь?
Он удовлетворенно улыбнулся, глядя на то, с каким энтузиазмом я начала поглощать пищу.
Еда была на вкус так же изумительна, как и пахла, а кружка крепкого горячего кофе лишь дополнила прекрасный завтрак. Не помню, когда я в последний раз так сытно и вкусно ела. Это классно.
- Если ты меня каждое утро будешь так кормить, я скоро не буду входить в двери, дорогой, – честно призналась я, вымакивая желток кусочком хлеба.
Кристиан громко рассмеялся, прежде чем с сочувствием сжать мое плечо.
- Ничего страшного, кисуля, я не перестану тебя любить даже тогда, когда тебя разнесёт.
На секунду наши глаза встретились, и мы замерли, боясь даже вздохнуть, чтобы не испортить момент. Какой бы сумасшедшей и сложной не была моя жизнь, сколько бы родных и любимых людей меня не бросило, у меня все равно были те, кто дорожил мной. Когда-то Крис признался, что считает меня частью своей семьи, которой у него никогда не было. Сейчас, глядя на него, приготовившего мне завтрак, я поняла, что он не только впустил меня в свой круг доверия, но и пробрался в мой.
- Вообще-то это странно, что Мари и Даниэль исчезли сейчас, когда конец битвы не за горами, ты не находишь? – неожиданно спросил Крис, заставив меня захлебнуться кофе.
- Возможно, она решила согласиться на предложение Короля Марка погостить у него, – быстро соврала я, надеясь, что мой дрогнувший голос меня не выдал.
Крис нахмурился, заставив меня замереть в ожидании своего ответа. Попасться сейчас означало бы полный крах нашего плана, а этого я допустить не могла. Только не сейчас, когда конец нашей войны мог быть совсем близко.
- Я не могла не заметить, что эти двое все два дня кидали друг на друга многообещающие взгляды, - продолжила я, стараясь завлечь его любимой темой. – Похоже, у них была история…
Крис пожал плечами, обдумывая мои слова.
- Марк мне показался достаточно умным, чтобы видеть разницу между настоящим диамантом и камушком Swarovski, – c хитрой улыбкой заметил парень, забирая у меня пустую тарелку.
Я ухмыльнулась, показывая ему язык, про себя облегченно вздохнув – это русло, в которое перешел наш разговор, меня вполне устраивало.
- Глупый леопард, – я наигранно надула губы, задирая нос, пока главный зал клуба заполнял звонкий смех перевертыша. Вот и поговорили.

Погода на улице была ужасной, впрочем, как и на протяжении всей этой недели. Снегопад сегодня заменил дождь, а температура на термометре поползла к трем градусам тепла, заставляя все выпавшие белоснежным ковром осадки превратиться в грязную желеобразную жижу. Сегодня я впервые задумалась над тем, чтобы сдать на водительские права, хоть всегда и считала, что управлять автотранспортом – это чисто мужская прерогатива. Хватит, пора кончать с этим женским пафосом и входить в двадцать первый век, где слабая половина человечества и так отняла у мужчин все их «фишки», включая галстуки, подтяжки и штаны галифе. Одно радует, что мне не пришлось добираться до школы пешком. Крис как раз направлялся в центральный универмаг за покупками для клуба, не сумевшего пережить вчерашней стычки вампиров, закинув меня по пути.
Поёжившись от пронизывающего ноябрьского ветра, ударившего в меня со всей силы, стоило мне захлопнуть дверцу черного джипа Колина, я подняла воротник кожаной куртки, глубже в неё укутываясь. Было приятно чувствовать, как под ней теплый шерстяной свитер, связанный для меня мамой, слегка покалывает кожу, даря тепло и уют. Это был мой черный свитер, мои черные джинсы дудочки, заправленные в мои высокие черные кожаные сапожки до колена. Не позаимствованные, а мои собственные. Также у меня были выпрямлены волосы и накрашены ресницы. Пускай мой сон и был направлен на то, чтобы показать, как легко я могу потерять самых близких мне людей, из него я подчеркнула ещё одну важную деталь – пора заботиться и о своем внешнем виде, а не только о том, как бы ни умереть. Хотя, не только это двигало мной сегодня, когда я собиралась в школу – если мы с Мари все правильно просчитали, до клуба я не доберусь. На мне была любимая кожаная куртка, не мешающая движениям, сапоги без каблука и теплый свитер на случай, если окажусь в сыром и холодном месте. Вот видите, я подготовилась. А выпрямленные волосы и накрашенные ресницы – это на случай, если все закончится плохо, и я сегодня умру. Зато навсегда останусь молодой и красивой… пока не сгнию в своем гробу… «И откуда у меня такие странные мысли?»
Махнув самой себе, пытаясь выкинуть все переживания из головы, я подняла взгляд на широкие двери школы с приветственной вывеской над ней. Уже на протяжении десяти лет я практически каждый будний день вхожу через эти двери, но сегодня это кажется странным. Возможно оттого, что я вхожу одна, зная, что там меня никто не ждет? Нет Хлои и Макса и их дружеских поцелуев и объятьев, нет Даниэля, крепко держащего мою руку, когда мне это нужно. Там больше нет никого. Я уже развернулась, чтобы уйти, как звонкий голосок прокричал мое имя, привлекая к себе внимание.
- Эй, Ева, только не говори мне, что ты собралась прогулять? – недовольно проговорила Клэр, окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом. – Круто выглядишь. Вся эта кожа…
Я засмеялась, глядя на неё, облаченную в розовую курточку, розовую шапку и такого же цвета шарф.
- Это всё вампиры и их мания к коже, – улыбнулась я, понимая, что так оно и есть. Именно Колин научил меня любить кожу, избавляя от всех въевшихся ассоциаций.
Она тоже рассмеялась, обнимая меня.
- Я рада, что с тобой все хорошо, учитывая то, что было вчера. Ты сегодня без своего рыцаря в сияющих доспехах? – напрямую спросила девушка, как делала всегда. На самом деле Клэр была единственной из всех моих знакомых, кто не играл ни в какие игры, каким бы странным это не казалось, говоря о королеве нашей школы. Обычно она говорила все, что думала, не боясь никого обидеть, хотя частенько задевала этой искренностью за живое.
- Да, – созналась я, пытаясь не обращать внимания на странное ноющее чувство, что вспыхнуло во мне при упоминании о Даниэле. – Они с Мари ненадолго уехали.
Резкий порыв ветра нахлынул на нас, заставляя обеих задрожать. Не сговариваясь, мы одновременно повернулись к школе и быстро зашагали внутрь.
- Можешь меня убеждать в обратном, но этот парень без ума от тебя! – Клэр пихнула меня локтем, должно быть, намекая на то, что именно она имела в виду.
Я пожала плечами, входя в холл школы. Воздух здесь был теплым и пах старыми книгами, находящимися в правом крыле огромного здания школы, где была библиотека. Мне всегда нравился этот запах, хоть в последнее время я и забыла, когда в последний раз брала в руки книгу.
- У нас на первом уроке контрольная по математике, ты готова? – вдруг спросила Клэр, заставляя меня замереть на месте.
Конечно, я была благодарна преподавательским талантам Даниэля, сумевшего внушить мне, что такое логарифмы и как их решать, но обычно к контрольным по математике нас готовила Хлоя. Мне не хватало её помощи.
- Пятьдесят на пятьдесят, – призналась я, снимая куртку и пряча её в шкафчик для верхней одежды.
- Понимаю тебя, если бы не вчерашнее четырехчасовое шунтирование мозга цифрами, что нам устроила Хлоя, не думаю, что я сегодня написала бы хоть предложение. Никогда не думала, что буду учиться в «Трике»! – воскликнула девушка, но, заметив мое побледневшее лицо, смущенно замолчала.
Именно традиционный вечер математики в «Трике» и был визитной карточкой нашей тройки. А что теперь? Теперь угловое местечко на мягком кожаном диванчике занимает Клэр. Мое место заняла Клэр. Какой бы сложной и запутанной не казалась мне ситуация, я была уверена, что наступит такой день, когда я, Хлоя и Макс снова будем лучшими друзьями. Я никому не признавалась в этом, но в глубине души, очень-очень глубоко, спрятав под всеми своими ментальными щитами, я грела эту мечту, пока её не разбила случайная фраза, пророненная в разговоре с последней моей человеческой подругой.
- Эй, Ева, – осторожно позвала Клэр, прикоснувшись к моему плечу. – Милая, прости. Я не думала, что это так важно для тебя.
Я не могла сейчас говорить, так как горло сжал спазм, а глаза зачесались от подступивших слез.
- Все ещё наладится, – продолжила блондинка, успокаивающе поглаживая меня по спине. – Ты знаешь, ребята вчера говорили о тебе.
Я замерла, боясь прервать её. Это была та надежда, которой мне уже долгое время не хватало – если они говорили обо мне, значит, они обо мне думали. Но Клэр молчала, видимо ожидая, что я поинтересуюсь, о чем был разговор.
- Обсуждали то, почему я все ещё на свободе, а не гнию в тюрьме? – резко спросила я. Как бы сильно на меня не подействовали слова блондинки, но я не могла показать ей, насколько для меня важен этот разговор.
Клэр нахмурилась, глядя на меня. Её рука, ещё секунду назад поглаживающая мою спину, опустилась.
- Нет, просто в интернете прошел слух, что во время вечеринки в вашем клубе пропало несколько девушек, – пояснила Клэр, заставляя меня вздрогнуть. Образы, увиденные в подвале, застелили мои глаза, заставляя зажмуриться, чтобы хоть как-то скрыться от того ужаса, что я там видела. Ужаса, который сама же устроила. Десять девушек, четверо из которых мертвы и ещё шестеро сегодня восстанут бессмертными, были моей ошибкой. Только моей.
- Так это правда? – воскликнула Клэр, пока я, схватив за локоть, тянула её к стене, где не было людей, и никто не мог нас услышать.
- Тише, – прошептала я, осмотревшись по сторонам. – Откуда ты об этом узнала?
Она замялась, прикусив нижнюю губу.
- На фан-сайте вампиров, – прошептала девушка, будто опасаясь, что её могут услышать. – «Спрингфилд – город грехов».
Я кивнула, давая понять, что знаю, о чем она говорит. Именно Матильда – администратор и лидер той фан-шайки – одна из тех, кто сейчас лежит в нашем подвале, готовясь восстать на закате.
- Там очень подробно описано все, что происходит у вас, – продолжила оправдываться Клэр. – Например, о том, что вчера в клубе состоялась какая-то закрытая вечеринка, куда были приглашены высокопоставленны гости.
«Какого черта?» – пронеслось в моей голове. Нет, я уже догадывалась, что кто-то сливает информацию в интернет, но одно дело писать о моей личной жизни, а совсем другое в подробностях описывать все действия моего вампира. Это слишком опасно для нас всех и, если полиция с серьезностью отнесется ко всему, что там пишут, мы окажемся в огромной заднице.
- Ева, скажи хоть слово, ты так побледнела, – простонала Клэр, обхватив меня за плечи и слегка встряхнув.
Я кивнула, давая понять, что в норме, хотя ни хрена я в норме не была. Я знала, что для Колина арест ничего бы не изменил. Он бы сбежал из города быстрее, чем копы сообразили, где его искать. Скорее всего, он забрал бы и меня с собой. Уехать. Никогда даже не думала, что оставлю родной город, но если это будет единственной возможностью защитить нашу свободу, то разве у нас будет другой выход? Сидеть за решёткой мне не хотелось, хватило уже. Особенно учитывая мои разногласия с нашим местным шерифом.
- Что ещё известно по поводу вчерашней вечеринки? – осевшим голосом спросила я, понимая какими холодными стали мои руки.
- Только то, что вчера в городе видели много незнакомых вампиров, – испуганно ответила Клэр, видя мое состояние. – Евочка, да что случилось?
Больше всего на свете мне хотелось все ей рассказать. Поделиться своими страхами и радостью нашей победы, предупредить, чтобы сегодняшнюю ночь они провели дома, занимаясь уроками или смотря телевизор. Но поделившись с ней, я вовлеку её в темный и страшный мир, в котором живу уже не первый месяц, а делать подобное с друзьями нельзя. Она не должна жить со страхом в душе только потому, что мне хочется кому-то пожаловаться. Поэтому я сделала то, что должна была.
- Нет, ничего, – нервно улыбнулась я, молясь, чтобы она поверила этой улыбке. – Просто новые вампиры, о которых написано на сайте, гостили у нас прошлой ночью. Колин волновался, что они могли убить кого-нибудь, поэтому я и испугалась.
Клер нахмурилась, будто пытаясь решить для себя верить мне или нет.
- Нужно бежать, скоро звонок! – воскликнула я, мимоходом взглянув на настенные часы, висящие в холле.
Было ещё немногим более пяти минут до звонка, но продолжать убеждать Клэр, что вчера ничего особенного не случилось, было опасно. Она обычно имела замечательную особенность докапываться до сути очень и очень быстро.
В классе было шумно. Ребята собрались вокруг первой парты, где нападающий нашей футбольной команды Питер Томас во всех подробностях описывал свой финальный бросок, который принес нашей команде победу во вчерашней игре и вывел её к финалу соревнований штата. Поэтому, пока я добралась через толпу, я узнала, что Марин Филинс вчера впервые в жизни напилась и ее рвало в кустах, Рорри Дженри думает, что у Марка Люка красивый лоб, а Том Краймер оценил, как потрясающе я выгляжу в черном. Бедный мальчик, он ещё не простил мне моего «пьяного» флирта в клубе.
Опустившись на свой стул, я облокотилась на его спинку, автоматически переводя взгляд на пустые два стола, стоящие через проход. Обычно на тех местах сидели Хлоя с Максом, но сегодня они пересели на первый от двери ряд. Макс поцеловал Клэр, когда она селя рядом с ним, а Хлоя весело ей улыбнулась. Увиденное заставило мое сердце сжаться от боли потери и обиды. Я закусила губу, разворачиваясь к окну, чтобы сдержать слезы, которые так и норовили вырваться наружу. Мне нужен был Колин, но солнечный день никогда не позволит ему быть рядом, поэтому не удивительно, что следующим человеком, о котором я вспомнила, стал Даниэль. Эта мысль была более реально выполнимой, но, стоило мне представить, как он сжимает мою ладонь в знак поддержки, в голове прозвучал рычащий голос Колина и его грязное ругательство, которое стало последним, что он мне сегодня сказал. Зато это помогло полностью и безоговорочно избавить мою голову от мыслей о Даниэле. Хватит думать о нем, как о человеке, который поддерживает и оберегает меня. Он не мой.
Уроки тянулись медленно. Я пыталась слушать преподавателей, но все мысли кружились вокруг спящего своим дневным сном вампира и надеждой, что наш с Мари план удастся, поэтому, когда пришло время ланча, я с облегчением сложила книги в сумку и пошла в столовую. Вчера я дала сама себе обещание не пропускать приемы пищи и сегодня со всей ответственностью приступила к его исполнению. Положив на поднос йогурт, кусок яблочного пирога и персик, я повернулась в зал, ища свободный столик. Выбрав уединенный двухместный стол у широкого окна и выложив еду, я опустилась на стул, закидывая ногу на ногу и окидывая взглядом столовую. Практически все были здесь, громко что-то обсуждая с набитым едой ртом, весело смеясь. Макс сидел за центральным столиком, который обычно занимала Клэр, перекинув руку через спинку её стула, а Хлоя, сидящая напротив них, что-то рассказывала, активно жестикулируя. Она не выглядела счастливой. Об этом свидетельствовали и слегка опухшие глаза с синяками, которые она пыталась скрыть за слоем тонального крема. Или это попыталась сделать Клер, увидев её в таком состоянии. Укол жалости к бывшей лучшей подруге и безграничное чувство вины заставили меня пойти на крайние меры. «Я должна попробовать ещё раз», – размышляла я, глядя на аппетитный кусок яблочного пирога. – «Да, ей больно. Черт, я понимаю, что она чувствует, поскольку пережила нечто подобное, когда Адам умер. Я злилась. Сильно злилась, но это ведь прошло!» – оторвавшись от разглядывания своей еды, я вновь осторожно сложила её на поднос и поднялась со стула, глубоко вздохнув. Кто трусиха? Я трусиха?
Медленными короткими шажками я двигалась к центральному столику, решая, что должна сказать. Конечно, в глубине души я надеялась, что она простит меня и попросит сесть к ним за стол, но я даже себе боялась в этом признаться. Слишком важным для меня было её прощение.
- Эй, – громко позвала я, подойдя к столу с подносом. Макс и Хлоя резко развернули головы на звук моего голоса, напрягшись, и лишь Клер дружелюбно улыбнулась. Смешно, ведь ещё полгода назад ситуация была абсолютно противоположной. – Пускай мы сейчас не общаемся, но вы для меня очень близкие и дорогие люди, поэтому я считаю своим долгом попросить вас не выходить сегодня на улицу после наступления темноты. А ещё лучше, если вы проведете этот вечер вместе у кого-нибудь в доме, куда не имеет право входа ни один вампир. Сегодня может быть небезопасно.
Холодная волна тревоги пронеслась по всему моему телу, заставляя подняться волоски, когда я вспомнила о предстоящем осуществлении нашего с Мари плана. Если у нас ничего не получится, этому городу грозят существенные перемены не в лучшую сторону.
- Это так мило, – заулыбалась Клер, убирая портфель Макса со свободного стула, уступая мне место. Я в нерешительности замерла, боясь пошевелиться. Клер смотрела на меня, Хлоя смотрела на меня, пока я смотрела в её зеленные глаза, между которыми пролегла неглубокая морщинка, которая всегда появлялась на её лице, когда она что-то обдумывала, а Макс глядел то на меня, то на неё, ожидая её реакции. Она долго смотрела мне в глаза, а затем молча протянула ладонь. Я знала, чего она хотела – протягивая мне руку, она не хотела примирения. Нет. Пока нет. Она хотела мне что-то показать. Что-то, что не могла сказать словами. Ох, как мне не хотелось прикасаться к ней, но я знала, что это был единственно верный путь для нашего примирения и, откажись я сейчас принять её руку, второй раз она этого уже не предложит. Поэтому, глубоко вздохнув, я крепче прижала одной рукой поднос к своему телу, пока вторую протянула ей, сжимая теплую ладонь. Меня оглушил крик. Яростный, затяжной крик, сменившийся душераздирающим визгом. Ещё никогда в жизни я не слышала более страшных звуков. Они пронизывали насквозь, буквально разрывая барабанные перепонки. Я чувствовала, как мои легкие, её легкие, обессиленные и пустые, вновь наполняются воздухом, чтобы закричать снова. И снова. И так пока в моем теле, её теле не осталось сил даже на то, чтобы открывать и закрывать рот. Тогда пришли слезы. Холодные потеки соленой жидкости пеленой застилали глаза, пока ноющая глухая пустота, что образовалась в груди, росла с каждой минутой. Для меня больше не было конца этим мучениям, не было света. Была лишь боль, пустота и отчаянье, горькое и тягучее. Я могла ощущать его горький привкус на своем языке.
Следующим что я почувствовала, стал удар, которым Хлоя выбила поднос из моих рук. Мой обед вместе с подносом рухнул на пол, пока большая часть сока испачкала мой свитер. Но я не попыталась удержать его, не попыталась отскочить. Нет. Я молча стояла, пока тишина наполняла столовую, а все взгляды притянулись ко мне, словно я была огромным магнитом. «Она никогда меня не простит», – с грустью поняла я, осознав, зачем все это было сделано. – «Просто не сможет. Так же, как и никогда не сможет выгнать из своей души эту тьму».
- Пошла ты к черту вместе со своим предупреждением, грязная вампирская подстилка! – прорычала девушка, глядя мне в глаза. Это была не моя Хлоя. Моя лучшая подруга никогда не могла заставить свои глаза наливаться злобой. Они всегда выдавали её теплоту, искренность и нежность. Сейчас же на меня смотрели глаза хищницы, готовой порвать меня на мелкие останки.
Горько усмехнувшись, я взяла с их стола салфетку, под внимательные взгляды многочисленных свидетелей, и, убрав несколько капель сока, не успевших впитаться в свитер, осторожно положила её на край стола. Раньше, ещё до появления в моей жизни вампиров, я бы сделала то, в чем всегда была сильна – прикусила бы нижнюю губу, чтобы не расплакаться перед свидетелями, и молча вышла бы, но сейчас многое в моей жизни изменилось. Я больше не была маленькой дочуркой своего отца и любимой мышкой мамы, я была девушкой шерифа вампиров нашего округа, готовившегося сегодня занять королевский престол. Я не могла позволить себе расплакаться на глазах у всей школы. Поэтому, убедившись, что салфеточка удобно лежит на столе, я размахнулась и со всех сил влепила Хлое по лицу. Должно быть, я попала по скуле, поскольку кулак тут же свело от боли. Макс оказался на ногах быстрее, чем я успела развернуться, но он ничего не успел сделать, так как подскочившая на ноги Клер уже тянула меня из столовой. Адреналин бурлил в венах, заставив забыть о боли в руке. Мне хотелось ещё. Ещё разок врезать ей, а может и Максу, раз они настолько дебилы, что не могут понять всей ситуации. Впервые за долгое время, я была не уничтожена нашей ссорой, я разозлена ею. Они были самыми близкими мне людьми, теми, кого я позвала бы помочь мне прятать труп, если бы грохнула кого-то, теми, кто по идее должны были всегда быть рядом. «В горе и радости» – звучало в нашем соглашении, которое мы заключили около месяца назад, но стоило мне оказаться в сложной ситуации, как они отвернулись от меня, даже не позволив рассказать им подробностей. Я злилась на них за их обиду, за предательство. Так злилась, что продолжала махать кулаками, глядя на все ещё потерянную от моего удара Хлою, когда Клер буквально на руках вытягивала меня из столовой.

- Ай! – взвизгнула я, когда Клер пыталась осторожно осмотреть мою руку, сидя в её машине. В школе сейчас для меня было не самое безопасное место, и это даже не из-за рассерженного оборотня, которая явно жаждала меня увидеть. И не из-за Макса, который, я уверена, помог бы ей в моем избиении. Нет. По словам Клер, сейчас самым опасным для меня была встреча с директором. Драчунов нигде не любят, а, учитывая мой недавний арест, ситуация могла сильно осложниться. Сегодня мне нельзя сидеть за решёткой, я должна быть наживкой для Короля вампиров.
- О, Боже, Ева, – выдохнула Клер, продолжая кончиками прохладных пальцев дотрагиваться до моей раскрасневшейся слегка опухшей руки. – Я до сих пор не могу поверить, что ты ей двинула. Нет, я, конечно, понимаю, что все, что она говорила, было ужасным, но ударить Хлою?! О чем ты думала?
Я вздохнула, отворачиваясь к окну. Часть меня понимала, что это было совершенно неправильно, но другая часть была рада, что мы отстояли свою честь. Мы защитили себя. «Мы?» – подумала я, понимая, что говорю о себе во множественном числе. Нет, это была не та молчаливая девочка, которая жила во мне. К слову, ей драться не очень понравилось. Называя себя во множественном числе, я имела в виду Колина. Я имела в виду, что защитила ту себя, которая была частью жизни вампиров, которая была связана с их шерифом. Никто не имеет права плохо отзываться о мире, в котором я живу, в котором живут единственные существа, продолжающие меня понимать и поддерживать даже после всех ошибок и неудач, допущенных мной.
- Клер, окажись я там сейчас, то поступила бы также, – строго сказала я, давая понять блондинке, что нисколечко не сожалею о том, что сделала. – Хлоя давно напрашивалась и получила по заслугам, – продолжила я, но, заметив напряженный грустный взгляд Клер, нервно выдохнула, качая головой. – Да не волнуйся ты так! Она оборотень, уверена, что завтра на её лице даже желтеющего следа не останется.
Странно, но последнее я сказала даже с легким оттенком грусти в голосе.
- Мне не нравится, что вы не ладите, – страдальческим голосочком заговорила Клер, запрокидывая голову на сиденье и глядя через лобовое стекло на центральный вход в школу. – Знаешь, я всегда вам завидовала, – ни с того, ни с сего произнесла она, заставив меня резко развернуться к ней. Наверное, если бы она вдруг достала кролика из своей розовой шапочки я бы не так удивилась. – Ну чего ты смотришь? Я серьезно. Единственным, что было важно в моей жизни – это хорошо прокрашенные корни и юбка из новой коллекции D&G. Я даже боялась быть рядом с любимым парнем только из-за того, что он не был популярным! – сказала она так, будто сама не верила, что могла быть такой. – И были вы. Всегда вместе, рядом. Поддерживающие друг друга, защищающие. Вы казались мне семьей, друзьями, которых у меня никогда не было.
Я молчаливо слушала её, вспоминая то отчаянное чувство, которое накрыло меня, когда я плакала в окровавленном платье у нее на руках. Она так хотела подружиться со мной, готова была сделать все, чтобы я доверяла ей. Чтобы приняла её. Только сейчас я смогла понять, почему она так этого хотела. В некотором роде, даже окруженная толпой подружек, она была одинока.
- Как видишь, не такие мы и хорошие друзья, – с грустью добавила я, переводя взгляд на школьный вход, за которым уже долгое время наблюдала блондинка.
- Это не так, – ухмыльнулась она. – Если бы Хлое было все равно, она бы не поделилась с тобой своей болью. Со мной она ей не делится.
Я промолчала, поскольку относилась к её поступку совершенно противоположно.
- Может, вечером зайдешь ко мне? Я постараюсь что-нибудь сделать с твоими волосами, – засмеялась блондинка, беря в руки пучок моих выровненных волос.
Я засмеялась вместе с ней, глядя на успевшие отрасти волосы. Это было бы просто прекрасно – провести веселый беззаботный вечер в кругу последней оставшейся подруги, но у меня были свои планы и, вместо того, чтобы плести косички и рассказывать друг дружке о тайнах сексуальной жизни, я буду истекать кровью в руках врага. А кто сказал, что жизнь справедлива и прекрасна? Покажите мне этого вруна?

Спровадить Клер было сложно. Девушка искренне волновалась за меня и не хотела оставлять одну. Отпустила она меня лишь после того, как я заверила, что мне нужно встретиться с Даниэлем. И я не врала. Нет, наша с ним встреча не была помечена в моем ежедневнике, но он, сам не зная того, был частью нашего с Мари плана и пока не совершил ни одной ошибки. Меня поначалу даже поразила её уверенность в том, что Даниэль поверит предательству вампирши и, вопреки её приказу, попытается меня спасти. Он ведь был её seul. Не думаю, что я смогла бы ослушаться Колина, если бы он попросил меня поучаствовать в своем хитроумном замысле. Разве не доверие – главная составляющая отношений, скрепленных на века? Нам повезло, что Даниэль, похоже, думал иначе. Не успела я на квартал отойти от школы, решив, что уроков с меня на сегодня хватит, я почувствовала прохладу его магии. Он быстро приближался, поэтому, убедившись, что мои щиты крепко держатся, и убрав ладони в карманы, я повернулась к нему с нервной улыбкой на лице. Он нервничал. Об этом свидетельствовали не только его бегающие глаза и бедная губа, которую он постоянно кусал, но и его магия. Она словно пульсировала вокруг его тела.
- Даниэль! – воскликнула я, пытаясь улыбнуться ещё шире, чтобы хоть как-то скрыть волнение, что он догадается о нашем с Мари обмане. – Я так рада тебя видеть! Вы вчера так неожиданно исчезли. Я уже ненароком подумала, что вы решили нас оставить.
Он хмыкнул, сжимая ладони в кулаки.
«Ну же, мальчик!» – твердило мое сознание. – «Давай, ты же знаешь, что должен делать!»
Даниэль молчал, продолжая вопросительно смотреть в мои глаза. Хоть я и старалась не показывать, но я прекрасно осознавала, о чем он думает и какое решение принимает. Так уж вышло, что именно Даниэль, сам не зная того, приведет Короля ко мне по плану Мари. Главное, чтобы он все сделал правильно.
- Ева, мне нужно кое-что тебе рассказать, – осторожно начал он, оглядываясь по сторонам. – Мари она… – он замолчал, опуская взгляд вниз. Он боролся с собой – я могла это чувствовать. Конечно, ведь на одной чаше весов было обещание, данное Мари, той, с которой ему предстоит быть вместе каждый день жизни ещё на протяжении не одного десятилетия. С другой же на весах была я. Повторюсь, что до сих пор не верила плану Мари и тому, что он выберет меня. Я бы себя не выбрала. И пускай это честно и справедливо, но ведь мы говорим о его seul и слову, данному ей!
- Мари вас предала, – на выдохе сказал он, заставив меня замереть от неожиданности. «Неужели он только что выбрал меня?» – Она послала меня, чтобы я всеми правдами и неправдами привел тебя в загородный дом Адама этим вечером. Я должен привести тебя, чтобы Лиам убил. – Он резко замолчал, делая глубокий вдох, словно мысль о моей смерти причиняла ему физическую боль. – Вчера Мари словно с катушек слетела. Ещё до рассвета мы были в Чикаго и добились встречи с Лиамом. У неё была твоя кофта, пропитанная кровью. Не понимаю откуда…
Я промолчала, отводя взгляд. Врать глядя в глаза, я никогда не умела, а соврать, глядя в глаза Даниэлю это практически так же, как и пытаться обмануть свой пульс, проверяясь на детекторе лжи.
- Должно быть, она взяла её из моей комнаты. Во время последнего кормления Колин был слегка… несдержанным, – осторожно заметила я, пытаясь отразить на лице глубокий шок. – Почему ты думаешь, что Мари пытается заманить меня в ловушку? Может это один из её планов?
Даниэль вздрогнул, представляя себе что-то.
- Мне плевать, о чем она думает, но я не позволю тебе оказаться в том доме! – уверенно возразил он, хватая меня за руку. Я дернулась от боли, поскольку он схватил именно мой больной кулак. – Что с твоей рукой? – удивился парень, рассматривая мои опухшие пальцы. – Если бы я тебя не знал так хорошо, подумал бы, что ты двинула кому-то по морде!
Я хмыкнула, забирая свою руку из его ладоней, вопреки всем кричащим во мне инстинктам. Конечно же, они хотели, чтобы моя ладонь продолжала покоиться в тепле и магии его силы, а не в моем холодном кармане!
- Должно быть, ты меня плохо знаешь, – с улыбкой заметила я, глядя на удивленное подскакивание его бровей. Даже одолеваемая страхами и повышенной осторожностью, чтобы не попасться, я все равно не смогла не заметить, каким он был милым с поднятыми «домиком» бровками. Его русые кучеряшки, успевшие отрасти на длину плеч, красиво обрамляли правильные черты лица с потрясающей красоты глазами. Именно глаза Даниэля всегда привлекали меня, заставляли окунуться в их глубину. «И о чем это я думаю?» – вдруг возникшая в моей голове мысль, заставила меня прекратить любоваться изогнутыми сейчас в кривоватую улыбку губами.
- Ева, я серьезно, – вдруг заговорил Даниэль, в момент став серьезным. – Мари не шутила, когда приказывала мне. Она намерена привести Короля к тебе.
Я грустно улыбнулась, глядя в его глаза. С самого начала, с самой первой встречи я заметила, как меняется его лицо, когда он начинает говорить о Мари. Свет уходит из этих потрясающих в своей красоте глаз, тепло покидает его тело, а с губ уходит улыбка. Она портит его, убивает. Мне стало обидно.
- Не волнуйся, – прошептала я, глядя в его глаза и непроизвольно подняв ладонь, потянулась к его лицу, но вовремя успела вспомнить о конспирации, поэтому прикоснулась к его щеке лишь тыльной стороной ладони, мягко проведя по скуле. – Я не пойду в тот дом, обещаю тебе.
Он быстро кивнул, веря мне. Я не собиралась обманывать Даниэля, ведь не в заброшенном доме должна произойти наша встреча, это лишь для отвода глаз.

Через два часа мы были в моем доме, весело помогая Селин Дион петь её знаменитую песню из Титаника, жаря блинчики. Поскольку поесть в школе у меня не вышло, а Даниэль остался даже без ужина вчерашним вечером, мы решили подкрепиться перед пробуждением вампиров обычной человеческой едой. Даже странно было готовить здесь, в моем доме. Даниэль считал, что как только Колин проснется, он должен будет отвести шерифа в тот дом, куда, по его мнению, непременно должны будут прийти Мари с Королем. Он действительно считал, что у него все выйдет, даже не подозревая, что является пешкой в нашем с вампиршей плане. Не туда придет наш враг за моей головой. Он придет в мой дом, следуя за запахом парня. Именно для этого я должна была привести Даниэля сюда, чтобы у Короля не возникло ни единого подозрения, когда Мари приведет его.
Заметив мое погрустневшее задумчивое лицо, Даниэль обмакнул палец в тесто и щелкнул меня по кончику носа. Я настолько удивилась этому простому человеческому жесту от него, что даже не сразу отреагировала, простояв несколько секунд с округленными глазами и приоткрытым от возмущения ртом. Он измазал меня тестом? Он измазал меня тестом! Придя в себя, я, хитро сощурившись, быстро опустила в тесто ладонь и побежала за ним, поскольку парень уже успел выскочить из кухни и двигался в сторону гостиной.
- А ну стой! – закричала я, заворачивая за угол. Даниэль смеялся, выставляя перед собой пустые ладони, показывая, что в руках у него ничего нет. Но мне было уже абсолютно все равно. Если мой нос в тесте, то парень передо мной в тесте будет весь.
- Евочка, – сквозь смех выдавил Даниэль, пятясь назад, пока не уперся в диван. – Милая, ты же не испачкаешь меня, правда?
Я изогнула бровь в немом: «Уверен?»
Он на секунду замер, затем так быстро, что я снова не успела среагировать, перескочил через диван.
- Я ещё могла бы понять, если бы между нами встала Мари или Колин, но диван? – со всей возможной серьезностью заметила я, пытаясь сдержать улыбку, осторожно скрестив руки на груди, чтобы не испачкать одежду.
Даниэль перестал смеяться, перестал озираться по сторонам и, похоже, даже вообще перестал дышать. Он застыл так, как обычно застывают вампиры, когда перестают утруждать себя человеческим дыханием. Несколько минут мы просто смотрели в глаза друг друга, читая на лицах все, что не могли сказать вслух. Все те непонятные эмоции, что мы ощущали в компании друг друга, ту потребность быть рядом и тот уютный и безопасный покой. Улыбки слетели с наших лиц. Это было слишком сложно, да и выхода никто из нас не видел. Нет, я не оправдываю его за то, что он подошел ко мне и осторожно прикоснулся к моей щеке кончиками пальцев. Или когда завел руку, запутав её в моих волосах, и притянул к себе голову для поцелуя. И даже не оправдываю себя, когда ответила на его поцелуй, ведь я была именно той, кто его углубил, требовательно обводя кончиком языка по губам Даниэля, просясь внутрь. Нас нельзя оправдать, ведь в тот момент мы оба прекрасно понимали, что делаем то, чего делать не должны. Не имели права, но все же делали.
- О, Боже, – прошептала я, когда натиск его губ стал таким же страстным, как и мой. Он легко скользил по моему телу, лаская и сжимая особенно чувствительные зоны, пока я изо всех сил прижималась к нему каждой клеточкой себя. Я застонала в голос, когда он одним рывком поднял меня с пола, позволяя обвить его ногами, прижимая к стене моей гостиной. Я вцепилась в его плечи, пока он мучительно медленно опускался с поцелуями по моей шее.
- Я не позволю никому встать между нами, – прошептал он, опаляя горячим дыханием влажную от поцелуев кожу. Я замерла, позволяя, включится своему мозгу. «Что мы делаем?» – визжало мое сознание, пока сердце разрывалось между желанием продолжить и потребностью остановиться, пока мы не наделали глупостей. Остановиться. Нужно. Сейчас.
Резко оттолкнув Даниэля, я соскочила с его рук, разворачиваясь лицом к стене. Это было даже не потому, что было проще усмирить свои гормоны, когда я не смотрела в его прекрасные глаза и не видела разорванных пуговиц рубашки, обнажающей его грудь. Нет. На самом деле единственная возможность прекратить это зависела от того, насколько доходчиво я смогу объяснить Даниэлю, что не хочу этого. Вряд ли он поверил бы, заметив на моем лице то же острое желание, что сейчас горело чертиками в его глазах.
- Ева, – сбивчивым голосом протянул он, пытаясь обнять меня. Мне пришлось оттолкнуть его снова. Молча, поскольку голос все ещё был слишком низким и хриплым.
- Мы не должны этого делать, Даниэль. Мы выбрали себе партнеров и должны придерживаться этого выбора, – как можно спокойней произнесла я, сжимая до боли кулаки, раня себя ногтями. Боль в таких ситуациях обычно помогала. По крайней мере, она хорошо отвлекала.
Даниэль напрягся. Я чувствовала колебание его магии, покрывающей тело парня словно вторая кожа, она горела и вибрировала, заставляя меня поежиться.
- Это было ошибкой, – выкрикнул он, резко разворачиваясь и изо всех сил ударяя кулаком по стене.
Я вздрогнула, зажмурив глаза. Нет, конечно, я понимала, что он не стал бы бить меня. За что? Я знала это, но все равно напряглась, ожидая удара. Заметив это, Даниэль замер на месте, нахмурившись.
- Ты боишься меня? – прошептал он, оперившись спиной о стену. Боялась ли я его? Нет. Каким бы грозным и разозленным он не был, я просто не могла его бояться. Было в нем что-то, что заставляло меня верить ему, надеяться на него, даже вопреки голосу разума. Поэтому, я выпрямилась, развернулась и, глядя ему в глаза, отрицательно мотнула головой. Он немного улыбнулся тем видом грустной улыбки, которой я терпеть не могла. Это ведь ужасно и страшно, когда человек пытается улыбаться, вопреки своей боли и грусти.
- Почему я не встретил тебя столетие назад? – все так же грустно заметил он, глядя на меня из-под полуприкрытых ресниц.
- Должно быть потому, что меня в то время ещё даже в планах не было, – улыбнулась я. Он спустился на пол по стене, и я присоединилась к нему. Мы молча сидели на ковре моей гостиной, позволяя магии друг друга окутывать себя, даря покой и легкость. С ним было хорошо, даже слишком хорошо, учитывая тот факт, что я обещала себя другому.
- Ты знаешь, когда Мари предложила мне вечную жизнь, я отказался, – вдруг заговорил Даниэль, заставляя мои глаза округлиться в непонимании. – Я был молод и верил, что с хорошими людьми никогда не случается плохих вещей. Это было до того, как она уничтожила всех моих братьев и сестер, родителей и любимую девушку. Она убила всех, к кому бы я мог обратиться за помощью, оставив мне лишь один путь – присоединиться к ней. Я никогда не боялся одиночества, но это чувство самое страшное из всех существующих. Оно толкает нас на совершение глупостей.
Я хмыкнула, подтверждая его слова. Именно одиночество подтолкнуло меня в свое время сначала к Адаму, а потом и к Колину. Именно оно сейчас держит меня в окружении вампиров – мне больше некуда пойти.
- Если бы не Мари, мы бы никогда не встретились, – заметила я, положив голову на его плечо. Даниэль обнял меня, быстро поцеловав в макушку. – Ты бы умер ещё до моего рождения.