Глава 12. Давай дружить

Я предполагала, что не смогу уснуть. Что-то вроде «как я могу спать, когда мою дочь и мужа убили вампиры, которые все ещё ходят по этой грешной Земле и строят козни?», но в действительности я заснула сразу после того, как рассвет забрал Колина Джонса. Моего Колина Джонса. Того самого белобрысого вампира, влюбившего меня в себя много лет назад и уже дважды насильно к себе привязавшего. Но я не могла заставить себя ненавидеть его. Нет, не потому, что он был единственным моим союзником на всем белом свете, просто, сколько бы боли он мне ни причинил, я никогда не смогу заставить себя испытывать к нему ненависть. Злобу, обиду, желание влепить ему солидную пощечину – это пожалуйста, но ненависть… Прежде я не понимала значения этих слов. Даже Адама, отнявшего у меня приемных родителей, я не ненавидела. Никого – ни Лиама Дидриха, ни инквизиторов, ни многочисленных вампиров, идущих по нашим следам все эти годы, роящих в пыли под нашими сапогами в надежде отыскать и привести назад к Королю за вознаграждение. Они были теми, кого я имела полное право ненавидеть, но не делала этого. Точнее, я искренне думала, что ненавидела их, но та злость не шла ни в какое сравнение с чувствами, что я сейчас испытывала по отношению к четырем вампирам. «Бартоломей, Брайан, Мэри, Товальт», – повторяла я про себя, словно мантру, имена вампиров, чьей смерти хотела больше всего на свете. Колина не пришлось долго молить, чтобы он сказал мне их имена, поскольку он был связан со мной и прекрасно понимал, что этого требует моя ненависть. Будто так, она может стать для меня более осязаемой, реальной, способной дать опору и указать направление. «Бартоломей, Брайан, Мэри, Товальт».
Мне не снились сны. Я просто закрыла глаза, а после так же просто открыла их, и это было для меня удивительным. Несколькими месяцами ранее мне постоянно снился Джонс, встречающий со мной рассвет; затем кошмары про Эли в его руках, а теперь я проснулась в его огромной кровати – обнаженная, ощущая его холодное мертвое тело и его ледяную ладонь, покоящуюся на мне поверх покрывала, – и не чувствовала абсолютно ничего. Никакой ностальгии, никаких прежних чувств. Я пошевелилась под одеялом, пока моя нога не коснулась его бедра, и глубоко вздохнула, погружаясь в себя. Ничего. Снова вдох. Что-то изменилось во мне после объединения наших тел узами плоти, я вновь ощущала в своей голове ту непроницаемую, неизгладимую уверенность – холодный расчет, как принято говорить у людей. Чувства не мешали действиям, я могла отгородиться и мыслить здраво. Это было тем, что раньше очень пугало меня в Колине – ощущение того, что стоит мне хорошенько нарваться, как он щёлкнет пальцами, и кто-нибудь убьёт меня по его указанию. И плевать на узы, на соглашение с человеческим миром и прочее. Теперь же, когда я ощутила этот холод внутри себя, я ухватилась за него, как за спасательный жилет, защищающий меня от остального мира.
Я лениво повернула голову и встретилась с его расслабленным лицом. Вчера он взял у меня крови достаточно, чтобы сейчас выглядеть уснувшим ангелом, а не посиневшим трупом, таким же прекрасным и опасным. Я смотрела и словно ждала, что сейчас он откроет глаза и окажется, что он давно уже не спит, а просто прикалывается надо мной. Однако, сколько бы я ни смотрела на него, он не шевелился. Должно быть, времени прошло не так много, как я предполагала.
Заставив себя перестать пялиться на вампира, я легла на спину и устремила взор к лепнине на потолке, пытаясь вспомнить все то, что он успел рассказать мне до рассвета. Времени было мало, поэтому он говорил сбивчиво, передавая мне часть своих мыслей через связь, и произнося некоторое важные вещи вслух, но вчера я была так измотана, что не смогла осознать ни слова из того, что он сказал. Теперь же, я начала понимать то напряжение, о котором он говорил. Давление, недоверие, страх – были ключевыми словами, когда он описывал настроения наших предполагаемых союзников. Кто же в здравом уме согласится пойти в бой против древнейших вампиров, имея в союзниках неуправляемую мормонку, с окончательно съехавшей крышей после последнего поражения, и тысячелетнего вампира, диктующего миру собственные правила и занимающего лидирующие места в списке журнала «Forbes», как самый влиятельный мужчина нашего века? Колин знал, что вампиров не впечатлить моим напускным послушанием и его показным контролем надо мной, но позволять мне демонстрировать на них свои силы он не желал. На самом деле я так глубоко проникла в его мысли, что успела почувствовать, что самым приемлемым для него будет запереть меня в комнате и выпустить только тогда, когда он со всеми обо всем договорится. Однако правила поведения не позволяли ему прятать своего человека за закрытыми дверьми, когда в город приезжают Короли. Я даже успела почувствовать, как на секунду он задумался о том, чтобы наплевать с высокой колокольни на эти планы, но затем вампир отдернул себя – сейчас их положение не позволяло ему наживать новых врагов. Возможно потом, когда покончат с уже имеющимися.
Вампир называл много имен, но запомнились мне лишь те, на которых он делал акцент, а именно Александр, Франциск и Дариэла. Насколько я успела понять, эти вампиры были старше Колина и обладали достаточной мощью, чтобы бросить ему вызов и попробовать победить. Именно попробовать, поскольку после вчерашнего нашего слияния мы оба долго лежали пластом на кровати не в силах вымолвить и слова, что стало неожиданностью для обоих. В первый раз после нашего секса комнату озарил яркий свет, и лишь щит вампира смог уберечь помещение от разрушений. В этот раз, даже его годами тренированный щит не выдержал всплеска энергии. Распахнув глаза и окинув помещение беглым взглядом, я недовольно нахмурилась, замечая разгромленную комнату. Словно здесь взорвалась бомба, или прошел торнадо.
Отбросив эти мысли, я снова упала спиной на жесткий матрац. Колин знал, что делал, и у него обязательно должен был быть план; мне же оставалось лишь дождаться того момента, когда он откроет свои красивые зеленые глаза и скажет, что я должна делать. Просто подождать. Окинув его долгим изучающим взглядом, мне на секунду показалось, что я несколько морщинок вокруг его губ, обычно возникающих на лице очень уставшего человека. Это было глупо, поскольку вампиры не могли меняться со временем, и я это прекрасно знала, но сейчас, рассматривая Джонса, могла поклясться, что он изменился. Оно стало более узким, а скулы выступали так явно, что мне, имеющей христианское воспитание, тут же захотелось проявить милосердие и накормить его. Неужто Король чертовой уймы штатов станет морить себя голодом?
Лежать и рассматривать вампира мне надоело уже спустя час, поэтому я медленно перекатилась на край огромной кровати и спустила ноги к полу. Удержаться в вертикальном положении получилось не сразу, учитывая, сколько крови я вчера отдала вампиру, но спустя пару мгновений я научилась балансировать на ватных ногах. Умывшись и надев серый спортивный костюм, что нашла в разрушенном шкафу, я вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Не знаю, что я ожидала увидеть. Возможно, толпу людей в униформе охраны или полицию, но правда была в том, что я вышла в абсолютно пустой коридор. Темный коридор. Я поежилась, обнимая руками себя за плечи, поскольку стоило мне ступить в темноту, как перед глазами появился туннель пещеры, оглушенный криком моего ребенка. Я до боли сжала ладони в кулаки, чтобы прогнать эти мысли – слишком яркими до сих пор были эти воспоминания. Оперевшись спиной о двустворчатую дверь комнаты вампира, я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Я была не в пещере Бартоломея, а в доме Колина, и, щелкнув выключателем, тем самым озарив весь коридор ярким светом, я ещё раз в этом убедилась. Я не в сыром тоннеле, освещенном факелами, а в цивилизации. Однако, было и ещё что-то, что проснулось внутри меня – страх. Мне было неприятно стоять одной в пустом коридоре. Мне было страшно. Первая чертова эмоция. Ещё вчера я резала себе вены, моля о смерти, а сегодня боюсь…
Вдохнув для храбрости полные легкие воздуха, я замерла, принюхиваясь. Совсем забыла, каково это – быть привязанной к вампиру. Тысячи запахов заполнили меня, заставляя ощутить разом всё, что меня окружало. Запах простыней, таящий аромат наших тел и того, чем мы вчера занимались; между этим, запах самого Колина – аромат иланг-иланга, каким всегда пах его гель для душа. А потом я ощутила и нечто большее. Запах клея, все ещё не выветрившегося в гостиной, после смены обоев; запах новой кожаной мебели, нескольких человек и вампиров, по то крыло подземных сооружений, и ещё кровь. Она привлекла меня, но не так, как за ней потянулся бы вампир – этот запах я узнала бы из тысячи. Кристиан.
Резко разомкнув веки, я устремилась вперед по коридорам, на ходу пытаясь вспомнить все, что слышала о нем с момента пробуждения. Ничего. Никто не сказал ни слова. Я помнила, как упала на пол, готовая вынести свой приговор, помнила собственный крик, когда Брайан свернул шею Эли, а что потом? Белоснежная шкура перед моим лицом, прижимающая меня к полу. Крис прятал меня от укусов вампиров, пока мог, но долго ли это продолжалось? Как скоро нас спасли, и как сильно он пострадал?
Я выпустила наружу свои силы, устремляя их в каждую комнату чертового подземелья. В правом крыле ощущались наши вампиры и гости, съезжающиеся на сегодняшний вечер. Колин организовал все очень быстро, но учитывая его многолетний опыт управления, это было неудивительно.
Спустя пару мгновений и несколько оставленных за спиной пустых спален, я ощутила перевертыша. Он был в своей старой комнате в левом крыле, и это было вполне предсказуемо, ведь я помнила о его нелюбви к переменам, пускай и столь незначительным. Я вошла без стука, но замерла на пороге, пораженная увиденным. Неоднократно в его сознании я видела, как в детстве ему наносили раны, и скорость их заживления меня всегда чертовски поражала. Однажды он случайно порезался о жестяную банку, но рана уже зажила к тому моменту, когда я взволновано начала перевязывать ему ладонь полотенцем. Должно быть, поэтому я ожидала увидеть его развалившимся на кровати с книгой или пультом от телевизора в руках, но никак не полностью забинтованным в окровавленные бинты. Его левая нога висела на вытяжении, загипсованная так же, как и левая рука, начиная от плеча.
Наверное, я ахнула, поскольку Хлоя, сидевшая до того с закрытыми глазами у его кровати, быстро встала и вытолкала меня из комнаты, не заботясь о правилах приличия. Лишь в коридоре, плотно закрыв за собой дверь, она немного расслабилась и посмотрела на меня.
- Прости, что вытолкнула, – мягко начала она. – Просто не думаю, что выдержала бы очередную порцию его нецензурной брани.
Я нахмурилась, пораженно глядя на закрытую дверь за её спиной.
- Он…
- Он не в порядке, если ты об этом, – строго отрезала Хлоя.
Я облокотилась о стену напротив неё, закусив нижнюю губу. Перед глазами мелькали воспоминания о последней нашей встрече и том, как он не хотел позволять мне спускаться в то чертово ущелье. Если бы я только послушала его…
- Он будет жить? – задала я главный вопрос, который меня интересовал.
Хлоя нервно выдохнула, отряхнув свой белый халат с красными кровавыми пятнами.
- Я что, на Господа Бога похожа, что все меня постоянно спрашивают об этом? – отгрызнулась подруга, но тут же отдернула себя, видя, в каком шоковом состоянии я находилась. – Прости, просто я чертовски устала, к тому же скоро полнолуние. Кристиан быстро залечивает себя, но его рука и нога раздроблены, поэтому мне приходится восстанавливать его кости по нескольку сантиметров, ждать, когда они срастутся, и потом ломать дальше. Это чертовски выматывает нас обоих, к тому же, его организм перерабатывает обезболивающее быстрее, чем я успеваю его вводить.
Моя рука метнулась к раскрытому в ужасе рту. Горло пересохло, но поддаться этому сейчас я не могла. Он боролся за меня до последнего, он умер бы, защищая меня, если бы пришлось, поэтому и я не могу опустить руки. Я должна ему жизнь, а я была не из тех людей, что не отдают долги. К тому же, должно быть кровь Колина уже достаточно прочно усвоилась в моем организме, отчего я будто нашла в себе новый источник сил и принялась безостановочно хлебать из него.
- Хлоя, – более решительно и уверенно заговорила я, – если я могу что-то сделать, только скажи.
Она неуверенно покачала головой из стороны в сторону.
- Мне очень жаль Ева, но я понятия не имею, чем ты сейчас можешь помочь, – устало проговорила она. – Если он переживет следующие два дня, то будет жить. Если нет…
Она не договорила, но этого и не требовались. Мы обе знали конец этого предложения слишком хорошо.

Решив больше ни на секунду не отвлекать её, я приняла решение осмотреться. Учитывая, что я не была здесь довольно долго, меня поразили некоторые открытия, которые я находила за закрытыми дверьми многочисленных комнат по разным сторонам коридора. Комната для совещаний с огромным овальным столом и двумя десятками стульев, комната для видеообращений, новый кабинет с красивым резным стулом, больше походящий на трон, библиотека. Услышав громкий смех, я неуверенно повернула ручку и раскрыла следующую дверь, попадая в довольно большой спортзал с настоящим боксерским рингом в центре. Это единственное помещение из всех, которое не пустовало. Здесь было около девяти человек, и резкий колючий импульс, ударивший по моей коже, стоило мне переступить порог, подсказал, что все они оборотни.
Мужчины, а там были лишь они, как по приказу повернули ко мне головы, рассматривая незваную гостью, каковой я и была.
- Привет, – поздоровалась я, точно не зная, должна ли что-то ещё сказать. – Я Ева, Ева МакКалистер.
- Наша Королева, полагаю, – помог мне один из оборотней, высокий мускулистый брюнет с короткой стрижкой. При более детальном рассмотрении я убедилась, что все они были накаченными, с практически наголо выбритыми волосами. Как солдаты.
- Будущая Королева, – поправила я.
Он усмехнулся уголком губ.
- Отлично, а то мне не очень хотелось падать на колени, – заявил он, играя мышцами. – Похоже, сегодня здесь забыли подмести, а я не люблю пыль.
Пускай я не была оборотнем, и точно не знала всех этих правил сосуществования с ними, но точно знала, что он делал. Как любил говорить Даниэль, он «мерился градусниками» ожидая, что я не выдержу давления и убегу, как обычная девчонка. Одного он не учел – я не была обычной девчонкой.
- Ничего, подожди ещё пару дней, – с мягкой улыбкой добавила я. – Не думаю, что твоему Королю захочется терпеть с нашей свадьбой дольше.
Оборотень хмыкнул, скользя по мне взглядом с ног до головы и назад, откровенно мужским взглядом: оценивающим, вязким, словно вместе с ним по моему телу гуляют и его руки. Я всегда считала себя честной женщиной строгих правил, в моей жизни было всего три мужчины, и каждого из них я любила всем своим сердцем. Неудивительно, что я не почувствовала ничего кроме омерзения, столкнувшись с его карими глазами, когда он соизволил посмотреть мне в глаза.
Однако обычной женской вежливости и скромности здесь не хватило бы, чтобы раз и навсегда поставить его на место. Я не заслужу уважения среди них, если сейчас смущенно застегну до конца молнию на спортивной куртке или раскраснеюсь. Такие ребята как он понимают только силу, а её в моем маленьком хрупком теле было не так много.
- Извинись, животное, – резко заявила я, позволяя своим глазам похолодеть настолько, что он удивленно моргнул, не ожидая подобной перемены.
Его товарищи отошли на шаг назад, внимательно следя за нами и ожидая дальнейшего развития событий. Колин спал и не мог заступиться за меня – это понимали все присутствующие, но оборотни так же прекрасно понимали и то, что они не проживут и двух минут, если Король узнает, что здесь произошло. Однако, брюнет меня поразил – он не собирался отступать. Только не на глазах у своих собратьев.
- И не подумаю, вампирская подстилка, – рыкнул он, отчего его энергия буквально затряслась, заставляя меня вспомнить слова Хлои о приближающемся полнолунии.
- Ты забыл одну очень важную деталь, – пропела я, глядя в карие глаза. – Я не просто вампирская подстилка, я та, кто трахает твоего Короля.
Не знаю, кто из нас двинулся первым, но уже через мгновенье он оттолкнулся и устремился на меня, раздвигая руки в разные стороны, чтобы у меня было меньше шансов увернуться, однако кровь тысячелетнего вампира, текущая в моих венах, сыграла значимую роль в скорости моих движений. Прежде, чем успела понять, что делаю, я упала на колени и провернулась под его рукой. Затем упала на грудь, сбалансировала выставленными вперед ладонями и оказалась на ногах быстрее, чем он успел развернуться ко мне лицом. Воспользовавшись подходящим моментов, я выставила вперед ногу и дала ему по заднице: мягко, практически едва прикоснувшись, отчего со стороны это выглядело ещё смешнее и унизительнее. Оборотень взревел и кинулся на меня. На этот раз я не стала отступать. Не знаю, в нашей ли связи с Колином дело, зная его любовь к битвам, или в моем черном поясе по боевым искусствам, которым меня обучил Даниэль, но я знала, что буду делать сразу же, как увидела гнев на лице моего противника. «Никогда не позволяй эмоциям взять вверх в битве, – раздались эхом слова мужа, которые он так любил нашептывать мне на ухо, отрабатывая со мной удары. – Никогда не позволяй себе потерять контроль. Ты всего лишь оружие. Холодное и Точное. А теперь действуй».
Упершись пятками, я дождалась, пока оборотень приблизиться настолько, что я смогу взять в захват его руку и перекинуть через себя, используя массу его же тела. План сработал идеально, уже спустя секунду оборотень с грохотом повалился на паркет, а я запрыгнула на его грудь и со всей силы влепила ему по лицу. Из губы хлынула кровь, а я замахнулась второй раз, готовая нанести следующий удар, когда недовольный возглас остановил меня.
- Какого черта здесь происходит? – раздраженно фыркнул Макс, скидывая на пол принесенную стопку полотенец и несколько бутылок с водой.
Я стряхнула кулак и встала с мужчины, проверяя немного расстегнувшуюся в бое куртку.
- Ева? – вновь повторил друг, смиряя меня гневным взглядом. – Какого черта ты на него напала?
От возмущения я чуть не захлебнулась.
- Я напала? – закричала я, скрещивая руки на груди. – Между прочим, это он на меня накинулся.
- И поэтому у него разбита губа, а ты стоишь невредимая? – с сарказмом заметил Макс, окидывая нас взглядом, словно не мог поверить, что я могла сделать такое с этим громилой.
- А может, губа у него разбита потому, что он в бою ведет себя как медведь на двадцатисантиметровых шпильках? – раздраженно заявила я, окидывая своего соперника оценивающим взглядом. – Не смей обвинять меня во всем Макс, я никогда первой не лезу в драку.
Друг, должно быть, хотел что-то сказать, но остановился, махнув головой. Скорее всего, он допустил возможность, что я говорю правду, и она искренне его взволновала. А как можно не волноваться за самочувствие оборотня, напавшего на меня, когда проснется Колин и узнает обо всем? Черт, уверена, что он убил бы и остальных просто за то, что они не остановили своего собрата.
Макс посмотрел на меня долгим спокойным взглядом, а я легко приняла его, поскольку знала, что правда была за мной.
- Стив, мисс МакКалистер говорит правду? Ты напал на неё? – безразличным голосом поинтересовался друг, продолжая смотреть исключительно на меня.
Оборотень замялся, оглядываясь на своих приятелей, молчаливо наблюдавших за происходящим. Не сомневаюсь, они бы поддержали любой его ответ, будь то правда или нет.
- Да, сэр, – произнес бритый.
Я удивилась, оглянувшись на Стива. Он встретил мой взгляд стойко, позволяя увидеть в карих глазах все, что я пропустила ранее. Он не стал бы врать. Даже если бы от этого зависела его жизнь, он все равно сказал бы правду, поскольку больше жизни этот человек ценил честь и справедливость. Макс двинулся в его сторону, но я задержала его, схватив за рукав ветровки цвета хаки, накинутой на голую кожу торса.
- Здесь не произошло ничего, что стоит обсуждать, – уверенно произнесла я, специально повышая голос, чтобы меня все расслышали. – Просто очередная тренировка.
Макс на мгновенье растерялся, удивленный столь быстрой сменой моего настроения.
- Ты же сама говорила, что он напал на тебя, Ева? – возразил друг. – Эти люди сами приняли решение пойти на службу к Королю, когда вооруженные силы выгнали их за профнепригодностью. Все они поклялись кровью в верности и преданности, поклялись защищать ценой собственной жизни жизнь Колина Джонса. Если бы церемония уз душ состоялась, а он навредил тебе, он навредил бы и своему Королю. Предал бы клятву, – Макс говорил медленно и достаточно громко, чтобы все солдаты смогли осознать всю серьезность возникшей ситуации. Стив, напавший на меня, заметно побледнел, явно недооценив мою значимость и степень своей вины. – Возможно, он предатель, которого послали ослабить нашего Короля.
Оборотни за моей спиной напряглись ещё больше, отчего даже воздух в помещении стал плотнее. Стив начал что-то возражать, но я остановила его взмахом руки. Слишком хорошо я знала Макса, чтобы не понимать, какую игру он затеял. Видит Бог, мы когда-то придумали её вместе.
- Нет, Макс, это не так, – уверенно возразила я, разворачиваясь к отряду солдат и Стиву, стоящему впереди всех. – Я верю, что передо мной честные, справедливые и мужественные солдаты, которые никогда не предадут данную клятву. Навредить мне сейчас или в последующем – значит значительно ослабить вашего Короля, обезоружить его в самый опасный момент сражения. Навредить мне – значит уничтожить его. Защитить меня – значит защитить его.
Стив сделал шаг вперед и опустился на колено, как в одном из старых фильмов про рыцарей, что я так любила в детстве.
- Значит, я положу жизнь на то, чтобы защитить вас, моя Королева, – проговорил Стив, глядя мне в глаза, чтобы я увидела в них всю серьезность, с которой он произносил каждое слово.
Я кивнула ему в знак того, что поняла, пока остальные оборотни так же преклонили колено. Оглянувшись через плечо на Макса, я слабо улыбнулась. Мой градусник в этот раз оказался чертовски длиннее.

Тренироваться с оборотнями было довольно сложно, учитывая, что все они стали сторониться меня, после ситуации со Стивом. Когда я попросила о спарринге, мне отказали все, кроме Макса. Друг значительно изменился с того момента, когда я видела его в последний раз на выпускном. В его взгляде появилась какая-то резкость, но она полностью исчезала, стоило в комнату войти Хлое. Однако, когда рыженькой не было рядом, он был солдатом – строгим, сдержанным и готовым в любой момент отразить нападение. «Это была необходимость, – пояснил он, когда я поинтересовалась, как он пришел к тому, чтобы стать начальником охраны Короля вампиров. – Мастер предложил мне работу бармена, но после двух разбитых вдребезги бутылок, он лично отправил меня тренироваться на ринг». Было странно слышать из его уст почтительное «мастер», но я проигнорировала это. Колин был мастером всех, у кого принял клятву крови, и учитывая мою новую тактику подчинения, мне тоже стоило приучить себя к этому слову.
Меня поразили навыки ведения боя, которыми владел друг, неудивительно, что после тренировки и быстрого душа в комнате Колина, я заметила на своем теле несколько синяков, когда обвязывалась полотенцем. Я как раз умывалась, когда Колин проснулся. От неожиданности, я еле устояла на ногах – так сильны были ощущения, и крепка наша связь. Я заставила себя сделать вдох и выйти из ванной комнаты, замерев на пороге. Он был все так же обнажен, как и тогда, когда рассвет забрал его после нашей первой ночи спустя столько лет, однако теперь его тело не выглядело куском мяса и костей. Он был жив. Мой взгляд скользнул по его телу прежде, чем я успела взять себя в руки и заставить поднять его и посмотреть ему в глаза. Два прекрасных изумруда, блестящих и хитрых, изучали меня так, словно я была товаром в магазине, который он планировал приобрести. Я молча стояла у двери, ожидая его действий, пока вампир искренне наслаждался разглядыванием меня. Спустя какое-то время, он протянул ладонь, подзывая меня к себе, и я пошла, даже не понимая, что двигаюсь. Словно мое тело просто не могло не подчиниться ему, не ответить на его призыв. Это немного отрезвило, заставило остановиться и оглянуться на то расстояние, что уже успела пройти.
- Что ты делаешь со мной? – неуверенно спросила я.
Часть меня хотела закрыться от него щитами, не позволяя лезть ко мне в голову, но я помнила обещание, которое дала самой себе вчера – я больше никогда от него не закроюсь.
Должно быть, он услышал мои мысли, поскольку заметно расслабился и откинулся на подушки, продолжая удерживать ладонь навесу, но больше не влияя на меня своими силами.
- Я предполагал, что ты можешь с криком выбежать за дверь, понимая, что нам предстоит оказаться наедине, – честно ответил он.
Мне пришлось подавить усталый стон. Разве можно обвинять его в том, что он знал старую Еву, а не новую.
- Я больше не та маленькая девочка, которая смущается и сбегает, – возразила я.
Он мотнул головой в сторону своей все ещё удерживаемой в воздухе руки, словно говоря: «Так докажи это». Я глубоко вздохнула и пошла к кровати. Остановившись около него, я вложила свою руку в его ладонь и позволила вампиру затянуть меня наверх, уложив в кольцо своих объятий. Как только я откинулась на его крепкую прохладную грудь, меня окутало чувство покоя и безмятежности, уюта, за неимением лучшего слова, которое мог дарить только он. И пускай все это было магией, но здесь было тихо, спокойно, и мое сердце не истекало кровью от боли.
- Итак, ты здесь, – произнес он, будто бы не зная, что ещё сказать.
Было странно слышать от него подобное, учитывая его ораторские способности и подвешенный язык. Оглянувшись на вампира через плечо, я заметила то, чего никогда не ожидала увидеть на его лице – смущение. Он действительно не знал, как теперь со мной обращаться.
- Колин, прекрати, пожалуйста, – попросила я шепотом. – У нас не медовый месяц, мы заключили сделку, и я выполняю свою часть.
Его руки вокруг меня дрогнули, словно произнесенные слова задели его больше, чем он показывал. Но Колин не был бы самим собой, если бы позволил мне заметить ещё хоть что-то. Он на мгновенье замер, будто выбирая стратегию дальнейших действий, а я буквально физически ощутила страх от того, что он сейчас может оттолкнуть меня и возненавидеть. Может быть, он почувствовал мои эмоции, или сам пришел к этому, но вместо того, чтобы оттолкнуть, он ещё крепче прижал меня к себе, уткнувшись лицом во влажные после душа волосы.
- Да, у нас сделка, – подтвердил вампир. – Но ты не заставишь меня отказаться от возможности выжать из неё все, что смогу. Пока ты моя, ты будешь моей до последней капли, нравится тебе это или нет.
Я хмыкнула, расслабляясь. Этого Колина я знала. Этому Колину я доверяла. Когда-то именно в этого Колина я и влюбилась.
- Хитрюга, – беззлобно заявила я, кладя свои руки поверх его и слегка сжимая.
Он был единственным существом на этой земле, которому я могла верить, поэтому, даже отдай я ему все из того, что имела, этого было бы недостаточно, чтобы отблагодарить за ту помощь, которую он предлагал. К тому же, если нам предстояло делить кровь, кровать и даже мою душу, то не мешало, по крайней мере, при этом дружить.
Ну и еще был немаловажен тот факт, что его прикосновения не вызывали во мне отвращения. После прошедшей ночи что-то в моей душе проснулось ото сна, хотя я и старалась все списать на узы плоти. В прошлый раз их разрыв практически заставил меня поверить в то, что все, что было между нами с Колином, ложь. Почему же теперь, с их объединением, мне вновь не почувствовать что-то теплое к вампиру? Колин молчал, позволяя мне скользить от одной мысли к другой, никак не комментируя выводы, к которым я приходила.
Не знаю, в какой именно момент он успел распахнуть полотенце, но как только прохладные пальцы скользнули по моему животу, я слишком быстро осознала, что была так же, как и он, обнажена.
- Откуда у тебя эти синяки? – удивился вампир, рассматривая успевшие пожелтеть следы на моей ноге и под ребрами. – Вчера их не было, я бы заметил.
Я старалась думать о чем угодно, кроме его рук, путешествующих по моему телу так, словно оно принадлежало ему, и ругать за то, как начала рефлекторно выгибаться, поддаваясь опытным ласкам.
- Неудачное падение, – прошептала я сбившимся и напряженным от сдерживаемых стонов голосом. – Кстати, я сегодня познакомилась с отрядом оборотней, что ты собрал. Интересные ребята.
Колин продолжал молчаливо скользить ладонями по моим рукам, животу и ногам, мягко сжимая кожу, расслабляя меня. Я откинула голову на его плечо, глядя на вампира снизу вверх, замечая, как потемнели его глаза после моих слов.
- Правительство не позволяет мне публично заявить о существовании оборотней. Они опасаются, что люди устроят панику, не поймут, что они просто заражены вирусом ликантропии. Что это – как подхватить ветрянку, только навсегда, – с грустью в голосе пояснял вампир. – Тех ребят, что ты видела, послали задержать банду оборотней, ничего толком не объяснив. Они выжили, перебив всех, даже несмотря на заметную разницу в силах, но в следующее же полнолуние обратились. И, что самое скверное во всей этой истории, правительство отдало приказ казнить их. Мне пришлось поднять все имеющиеся связи, чтобы их выкупить.
Я резко выдохнула, качнув головой.
- Выкупить? Как… как какую-то вещь? – выплюнула я, оглядываясь на него.
Он лишь кивнул, опустив подбородок на мой затылок.
- Они были солдатами, частью армии США, отчего правительство считало себя вправе распоряжаться их жизнями. Я же дал им выбор – бежать из страны или остаться здесь, со мной. Они выбрали второй вариант.
- Такой же выбор ты дал и Хлое с Максом? – осторожно задала я вопрос, мучивший меня с самого первого дня, когда я увидела друзей.
Колин замер, став абсолютно неподвижным, что в его случае говорило о том, что он опасался продолжать этот разговор. Я приучила его к тому, что в разговоре со мной нужно обдумывать все, что ты говоришь, поскольку любое слово могло выбить меня из колеи. Сейчас же не было ничего, что заставило бы меня встать из этой постели и уйти. Абсолютно ничего. Черт, даже если бы он сказал, что вчера стал самим Сатаной, я бы подумала о том, как это поможет нам в битве, а не о своей добродетели и душе, не говоря уже о том, чтобы предать и сбежать.
Услышав это в моей голове, вампир заметно расслабился и даже улыбнулся.
- Я знал, что когда-нибудь наступит день, когда ты вернешься ко мне. Думал, что тебе будет приятно знать, что я не оставил тех, кто был тебе дорог, несмотря на то, как испортились ваши отношения, – несколько смущенно пояснил он. – Я живу вечно, поэтому время не имело значения. Я мог ждать тебя недели, годы, десятилетия, века.
- Думаю, если бы я пришла к тебе дряхлой старушкой, ты бы говорил иначе, – пошутила я, но он не засмеялся, что заставило меня оглянуться на вампира.
Перевернувшись в его руках и умастив локти на его груди, чтобы видеть изумрудные глаза, я недоверчиво нахмурилась, пытаясь понять выражение, с которым он смотрел на меня.
- Не может быть, – прошептала я. – Даже тогда?..
- Всегда, – только и ответил он, не отводя взгляда. А потом что-то рухнуло между нами. Какая-то плотина, и я оказалась в океане его чувств. Таких стремительных, живых, глубоких. На секунду я замерла, задыхаясь, желая закричать «Хватит! Я больше не выдержу!», но сдержала себя, поскольку это был Колин, и все эти чувства были ко мне. Однажды он уже позволил мне испытать это, когда открылся во время битвы с «псами» Лиама, но это было даже отдаленно не похоже на то, что я ощутила сейчас. Казалось, что годы разлуки не уменьшили его чувств, а наоборот, они научили его мечтать и надеяться. Любить на расстоянии, как незримую, необъяснимую надежду на то, что его ощущения правдивы, и я где-то там, на новой земле, ещё не завоеванной им. Он знал, что найдет меня. Верил. И эта вера была в тысячи раз сильнее той, какой священник верит в своего Бога.
Я раскрыла глаза, понимая, что зажмурилась. Слезы струились по моим щекам, дыхание сбилось. Я не могла поверить в то, что он все это время любил так сильно, так безоговорочно, дико, всеобъемлемо. Для него наша история стала проклятием, ближе к понятию «адская любовь», чем «Божий дар», но я чувствовала, что он просто не мог отказаться от этого чувства. Это как наркотическая зависимость, а я и была тем самый наркотиком, навек привязавшим его к себе.
Мои руки дрожали, а все тело покрыли мелкие мурашки, но я потянулась к нему, путая пальцы в светлых волосах и привлекая его губы к своим. Я не целовала его, просто прижалась кожей, позволяя своему сбившемуся дыханию вырываться сквозь губы. Он не двигался, словно боялся испортить момент, боялся сделать что-то, что заставит меня уйти. Все ещё боялся. Я понимала, что в этом мире просто не придумали ещё слов, способных заставить его поверить, что я с ним буду до конца этой битвы. Выиграем мы или проиграем, но я буду плечом к плечу рядом с ним, просто потому, что он был единственным, с кем рядом мне не страшно было умереть.
- Я знаю, что ты любила Даниэля, – прошептал вампир, заставив меня замереть в его руках. – Я не дурак, ты любила его достаточно, чтобы оставить меня и исчезнуть. Он был отцом твоей дочери – я бы никогда не смог подарить тебе ребенка.
Я горько хмыкнула, с силой прижавшись лбом к его лбу.
- Теперь это не имеет значения, – слова вырвались из моего рта как всплеск серной кислоты, и ранили мое сердце практически так же губительно.
- Я знаю, что тебе их не хватает.
- Не хватает? – я отодвинулась от него, чувствуя, что внутри меня вновь начинает зиять та удушающая дыра, не доставляющая ничего, кроме боли. – Мне не хватает фена с узким носиком, не хватает любимого кофе и запаха роз с заднего двора дома моих приемных родителей. Без Даниэля и Элизабет я не могу жить! Я не могу думать, не могу дышать, не могу…
Вчера я смогла взять себя в руки и закрыться ото всех эмоций, убивающих меня, но близость с Колином словно разрушила какой-то внутренний барьер, обнажив все мои чувства и мысли. Все, что я училась скрывать годами. Все мои тайные чувства к вампиру, все страхи и мечты. Я больше не верила в то, что смогу стать сильной, что смогу победить.
Колин с силой притянул меня к себе и обнял так крепко, что какое-то мгновение я просто не могла вздохнуть. Он медленно гладил мою спину, пока я безмолвно вздрагивала, пытаясь успокоиться. Джонс мог бы применить свои силы, укрыть нас своими эмоциями, но не стал этого делать, полагая, что я в состоянии выдержать все это.
- Пожалуйста, – прошептала я, прикусив свою губу и уткнувшись в его плечо. – Не жди от меня поступков, я сейчас не в состоянии принимать решения. Ни к чему хорошему моя самостоятельность ещё не привела. Скажи мне что сделать, и я это сделаю.
Он вздрогнул от сбивчивого и глухого голоса, вырвавшегося у меня из глотки. Я никогда не говорила так. Слишком глубоко, поскольку слишком обнажена была боль в каждом слоге. Мне не хотелось и дальше говорить обо всем, что привело меня в его постель, просто захотелось, чтобы все закончилось. Чтобы не было боли, слов, воспоминаний. Только он, я и шелковые простыни. Как раньше. Словно не было всех этих лет между нами. Я думала, что являюсь его наркотиком – пусть так, но он был моим антидепрессантом, способным снять меня с парапета крыши. Только он держал меня на плаву, не давал забыть о цели, которую я себе поставила. И пусть он видит меня слабой и беспомощной в своем горе, но больше никто в мире меня такой не увидит. Из комнаты я выйду сильной, держащей его под руку, поскольку буду уверена, что он не даст мне упасть.
С этими мыслями я отвела волосы в сторону и подставила вампиру горло, поскольку через наши узы ощущала его голод.

Мы решили оставить маленькие красные точки на моей шее, как знак нашей связи. Сегодня в его доме будет много не верящих этому, а лишнее подтверждение объединенных уз никому не повредит. Хотя на мгновенье я ощутила самодовольство вампира, будто утвердившегося во мнении, что я вновь принадлежала ему, при взгляде на эту своеобразную метку. Я как раз прижалась к своим согнутым в коленях ногам, когда Колин взял губку и начал тереть мне спину. Я слабо помнила, как мы оказались в ванной, все ещё пребывая в эйфории, которую давал укус такого сильного вампира, но ощущение его тела, мягко касающегося меня, привело в чувства. После того, как он убедился, что работа выполнена, он налил немного шампуня на свои ладони и принялся массировать мою голову. Это будто перенесло меня на много лет назад. Он всегда любил принимать со мной ванну, утверждая, что ему нравится заботиться обо мне. И, если раньше во время подобных манипуляций я ощущала себя куклой в его руках, просто безмолвной игрушкой, то после того, как подобным образом купала своего ребенка, поняла смысл его слов.
Сейчас же, я задумчиво положила голову на его плечо, откинувшись на его мускулистую грудь, когда он перестал ополаскивать волосы от шампуня. Его ладони мягко скользили по моему животу и плечам, но в этом не было ничего эротического, скорее побочное действие от объединения уз плоти – тяга к телу.
- Как будем уговаривать вампиров? – осторожно поинтересовалась я, чувствуя, что он думает о том же.
- Я полагался на влияние того черного платья с разрезом, в котором ты была вчера, – пошутил Колин, вдохнув запах моих волос, теперь пахнущих ванильным шампунем. – А если серьезно, то у меня была парочка идей. Этот вечер будет больше похож на прием, поэтому есть шанс переговорить отдельно с каждым гостем. К некоторым из них я знаю подход, но есть вампиры, которые являются ключевыми фигурами.
- Александр, Франциск и Дариэла, – вспомнила я имена, которые он перечислял вчера с особым волнением. – Что в них такого особенного?
Колин притянул меня ближе к себе и продолжил только тогда, когда его подбородок лег на мое плечо, а правая нога оплела мои бедра.
- Кроме того, что все они достаточно стары, чтобы бросить мне вызов и попытаться победить, они имеют определенную особенность. Дар. Например, Александр умеет заставлять тебя видеть самый страшный кошмар. От него невозможно скрыться щитом, как от силы Мортимера – это ужас, прожирающий до костей. Он парализует тебя.
Я недоверчиво развернулась к нему, чтобы перехватить взгляд изумрудных глаз.
- Говоришь так, словно тебе это знакомо, – предположила я и, столкнувшись с его ответным молчанием, решила не продолжать эту тему. Если Колин не хотел говорить, из него слов и клещами не вытянешь.
Вместо ответа вампир продолжил так, словно и не делал паузы:
- Франциск – его полная противоположность. Они считают себя братьями, поскольку принадлежали одному вампирскому клану, пока их мастера не убили, но если Александр доставляет ужас, то при встрече с Франциском ты поймешь, что не видела ничего прекраснее него. И ты готова будешь сделать что угодно, пойти на любое предательство и убийство, чтобы доставить ему радость. Он заставляет тебя видеть то, что ты хочешь больше всего в мире, и именно это пугает меня, Ева, – Колин крепче обхватил меня своей рукой за плечи, немного разворачивая к себе. – Он может показать тебе мир, в котором твоя семья будет жива.
У меня перехватило дух от его слов.
- Насколько это будет правдоподобным? – осторожно поинтересовалась я, чувствуя, как волоски на моих руках поднялись от страха.
- Чертовски правдоподобно, – ответил Колин. – Но какую бы связь он не имел над сознанием, ты все поймешь, когда коснешься своего миража. На месте твоей мечты будет пустота.
Я пораженно покачала головой из стороны в сторону.
- Даже не знаю, кого из них я больше боюсь, – честно призналась я, вновь откидываясь на грудь вампира. – А что там с Дариэлой? Только не говори, что у неё ядовитые змеи вместо волос!
Меня даже передернуло, когда я попыталась представить это. Колин не рассмеялся моей шутке, что явно не сулило ничего хорошего.
- У неё нет дара, – просто ответил он, отводя взгляд в сторону. – Там другая ситуация. Она, вроде как, влюблена в меня.
Я удивленно воскликнула, задумавшись. Были сотни людей вокруг, влюблённых в Колина по уши, но никогда для него это не было проблемой. Признаться честно, если и был мужчина, способный купаться под душем из женских сердец, то это был именно Джонс.
- А в чем проблема? – не удержалась я. – Если она влюблена, тебе стоит только попросить.
Он кивнул, смущаясь. Это уже не шло ни в какое сравнение, поскольку ни разу в своей жизни я не видела, чтобы у него подобным образом бегали глаза. Даже когда он признался мне, что не видит ничего странного в сексе двух мужчин, он вел себя более естественно, чем сейчас.
- Вот сейчас ты реально пугаешь меня, – призналась я, перекатываясь с его груди на холодный бортик ванны.
Вампир замялся, но, словно что-то для себя решив, махнул головой и поднял на меня взгляд.
- Когда я ещё был шерифом, она предложила мне кресло своего Короля, – на одном дыхании начал он. – Это является очень почетным предложением, и отвергнуть его мог только полный болван, но тогда в моей жизни уже появилась ты, и план по убийству Лиама был в самом разгаре. В общем, она была на моем дне рождения, когда тебя похитили. Учитывая мое поведение, она без труда поняла, что в моем сердце уже есть девушка, и для неё там места просто нет.
- Грустная история, – не выдержала я. – Обычная для теперешних времен, но грустная.
- Это ещё не конец, – сокрушенно добавил Колин. – После крушения того самолета, она вновь попробовала ухаживать за мной, но я был так зол, что… в общем… черт, я попытался убить её.
- Попытался, но не…
- Не вышло, – ответил вампир, понимая, что именно я пытаюсь спросить. – Толи это от того, что я был слишком эмоционален для битвы, толи она действительно так искусна, но я проиграл. Странно, что она не убила меня.
- Ничего странного, когда женщина любит, она превращается в глупую марионетку, способную простить все на свете, – пояснила я. – Хотя меня поражает этот факт. Интересно будет увидеть женщину, положившую тебя на лопатки. Даже не представляю, как тебе придется извиняться.
Вампир скривился, словно съел дольку кислого лимона.
- Именно этого я делать не собираюсь, – фыркнул он. – Она была единственной, кого я не звал на эту встречу. Она сама захотела быть здесь.
Я улыбнулась, качая головой и наблюдая за реакцией вампира. Если и было что-то в Джонсе больше его самоуверенности и самодовольства, то это его многокилометровая гордость.
- Ты такой мужлан, – с улыбкой заявила я.
Он засмеялся и протянул мне ладонь, приглашая вновь к себе в объятья. Странно, но я не задумалась ни на секунду, вновь прильнув к нему и позволив крепким ладоням с длинными пальцами обвить мое тело.
- Мне тебя очень не хватало. Знаешь, о чем я подумал, когда впервые увидел тебя после нашей разлуки? – шёпотом проговорил он в мое ухо.
Я вздрогнула, пытаясь понять, о каком именно моменте он говорил.
- В битве с Томом? – взволнованно поинтересовалась я. – Кстати, прости меня за него. Он единственный, кого я искренне не хотела убивать.
Джонс поднял руку перед собой, останавливая мой поток слов, и немного качнул головой из стороны в сторону.
- Тогда я скорее почувствовал тебя, – возразил он. – Сразу после того, как увидел в интернете твою дочь, я бросил все и помчался в этот твой маленький счастливый городок. Мне было плевать, что ночь уже кончалась, и что я не успею вернуться назад. Признаться честно, часть меня готова была сгореть дотла под солнцем, если это станет платой за то, что я увижу тебя вновь, спустя все это время. Стоило мне оказаться в городе, как моя голова закружилась. Я чуял тебя. Ни с чем никогда не смогу спутать этот запах. Так пахнешь только ты, только твоя кожа. Мне не составило труда найти твой дом, и, когда я забрался на крышу и взглянул в раскрытое окно… не думаю, что когда-то был счастливее. Ты мирно спала, свернувшись калачиком. Мне показалось, что я не смогу пересилить себя, и прямо сейчас ворвусь в этот дом и заберу тебя, но в тот момент меня в дом ещё не пригласили, и зайти я никак не мог. Просто сидел на крыше и смотрел на тебя, на то, как трепетали твои веки во сне. А потом ты прошептала мое имя, и это окончательно снесло мне голову. Мне пришлось прикусить собственный кулак, чтобы не закричать от счастья.
Я глубоко вздохнула, закрыв глаза. Все, о чем я тогда думала, это месть, которой наградит меня Джонс при встрече. Теперь же я понимала, как жестоко ошиблась. Он не был зол, он не хотел моей смерти.
Прочитав мои мысли, Колин напрягся, разворачивая меня к себе лицом.
- Иногда, при всей своей сообразительности, ты такая глупая, Ева МакКалистер, – заметил вампир. – Как я мог хотеть убить тебя, когда каждый чертов день мечтал о том, чтобы ты оказалась живой?
Я резко закачала головой из стороны в сторону.
- Ты мне снился каждую ночь! – воскликнула я, не в силах более ни секунды скрывать этого. – Но я боялась, что ты не сможешь понять и принять Эли.
Он притянул меня к себе и крепко обнял. Я в который раз за сегодняшний день уткнулась лицом в его плечо, просто позволяя Колину держать меня в своих руках. Я не могла позволить себе и дальше думать о том, какой финал мог быть у всей этой истории, если бы я больше верила ему, верила в него. Если бы просто доверилась и пришла сюда, как тысячи раз в своих снах.
Было ещё так много, что я могла ему сказать, но он резко отстранился, прислушиваясь к чему-то, чего я не слышала.
- Нас ждут за дверью, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд на моем лице. – Нэтали принесла тебе поесть и платье для сегодняшнего вечера.
Некий тон, с которым он говорил её имя, и то, в каком положении я застала их вчера, слегка отрезвило меня. Не только у меня была жизнь в то время, что мы не виделись, но и у него. И Матильда была огромной частью этой жизни, не доступной мне.
Не говоря больше ни слова, Колин вылез из ванной и помог мне, но что-то изменилось между нами. Дело даже не в том, что он не укутал меня полотенцем, как делал раньше, и не пронес на руках до кровати, чтобы мои ноги не замерзли. Просто что-то в нем будто переключилось, некая часть внимания была направлена на что-то иное, и я поняла на что именно, когда вошла в комнату и заметила легкий поцелуй между вампирами. Матильда была облачена в короткое золотистое платьице, открывающее вид на её длинные ноги с золотистыми босоножками на пятнадцатисантиметровом каблуке. Свои длинные ровные черные волосы она заплела в косу и подняла наверх, открывая вид на шею и глубокое декольте. Должно быть, она что-то сделала со своей грудью, поскольку в последний раз, когда мы виделись, они явно были на пару размеров меньше, но сейчас, заметив их переглядывания с Джонсом, мне стало понятно, что никого, кроме меня, это не смущает. Он смотрел на неё так, как никогда не смотрел на меня. С неким флиртом, игрой, безмятежностью. Его губы то и дело дергались в угловатой улыбке, и она, ловя этот взгляд, вопросительно приподнимала тонкие черные брови. Спустя пару мгновений я, наконец, осознала, что они могут общаться без слов, ведь она была обращена Кэтрин, что делало Матильду принадлежащей Джонсу. Я попыталась заглянуть в его разум, чтобы понять, о чем они говорят, но Колин закрылся от меня. Что-то холодное и острое кольнуло в моем сердце, когда я поняла истинную причину этих взглядов – они были друг другу намного ближе того, кем были мы даже до моего ухода. Двадцать лет она была рядом с ним, всегда верная и преданная, следующая за ним в любое сражение и авантюру – разве могла я с этим соперничать?
- Ваше Величество, – пропела она тем же низким тягучим голосом, которым обычно говорят девушки ласковые словечки в постели, но никак не при свидетелях. – Думаю, вам необходимо оставить нас с мисс МакКалистер наедине, чтобы я могла привести её в порядок и более подробно рассказать о нашем плане.
Колин улыбнулся ей, словно она сказала какую-то шутку, которую понял только он.
- Нэтали, – мягко протянул он её настоящее имя, от которого она так давно отказалась. Я задумалась на тему того, позволяет ли она ему так себя называть, или же это их постельные игры, поскольку точно знала нелюбовь этой девушки к своему человеческому имени. Однако, когда его произнес Джонс, она нисколько не поменялась в лице. Скорее даже наоборот, словно с настоящим именем он видел и её настоящую, а не копию меня, которой она так старалась быть раньше. – Я полностью доверяюсь твоей благосклонности.
Вампирша сделала небольшой реверанс, после которого Джонс быстро удалился на вампирской скорости, бросив мне беззаботную улыбку. Я ревновала. Даже зная, что сама была не лучше, я все равно злилась на него за Матильду. Словно не понимала, как он мог действительно испытывать такие сильные чувства, в чем я не сомневалась больше ни на миг, и параллельно испытывать что-либо к этой вампирше. А потом я вспомнила о своем погибшем муже, и боль сковала холодными оковами мое сердце. Я всегда любила Джонса, об этом даже начинать спор глупо, но Даниэль был важен для меня. Я любила его, ценила настолько, что променяла на него вампира. Могла ли я винить Колина в том, что чувствовала сама? Могла ли винить Матильду? Мой взгляд резко метнулся к ней, когда я осознала, что она, должно быть, чувствует себя так же, как и Даниэль, когда оказывался в центре торнадо с именем «Колин и Ева».
- Привет, Матильда, – вежливо поздоровалась я. – Или теперь мне нужно называть тебя Нэтали?
Она резко прекратила расправлять черный чехол, который осторожно разложила на кровати, и посмотрела на меня холодным колким взглядом, словно я взяла у неё деньги в долг и благополучно об этом забыла.
- Для тебя я Матильда, как и для всех остальных, – холодно проговорила она немного высокомерным тоном, так напоминающим тон Джонса, что я невольно заслушалась, пораженная. – Только тот, с кем я сплю, может называть меня так, как ему больше нравится.
Я опустила взгляд к полу, поскольку прекрасно понимала, что она сейчас «метит» территорию.
- Думаю, у него есть некая страсть давать клички своим женщинам, – признала я, примирительно улыбнувшись. – Помню, как тщетно пыталась приучить его перестать называть меня «ma femme».
Вампирша молчала, продолжая смотреть на меня так же холодно. Я смутилась, не понимая, как вести себя, но взгляда не отвела.
- Учитывая, какие чудеса он умеет вытворять своим языком, пусть называет как хочет, – самодовольно заявила вампирша.
Я замерла от неожиданности, следя за тем, как мягкая улыбка расплывается на её лице, а потом мы одновременно засмеялись чисто женским смехом, поскольку поняли друг друга слишком хорошо. Она знала, насколько важна для Колина победа в этой войне, и понимала, что я просто средство достижения его целей.
- Ты правда уйдешь после того, как мы победим? – прямо поинтересовалась она.
Я вздохнула, глядя в её глаза. Сложно открывать душу перед тем, кого так мало знаешь, но она была частью жизни Джонса, той, кому он доверял достаточно, чтобы оставить нас наедине, а поэтому и я должна была проявить уважение.
- Правда, – честно призналась я. – В этом мире меня кроме мести больше ничего не держит.
Матильда кивнула, протягивая мне кружку с горячим вкусно пахнущим кофе.
- Тогда полагаю, что у нас не должно быть проблем друг с другом, – примирительно заявила она. – Кстати, какого черта произошло с этой комнатой?
Я приняла кофе, ощущая, что Колин все это время слушал наш разговор.