Солнечные лучи проникли в комнату, заставляя меня окончательно проснуться.
Сколько я проспал? Часов двенадцать, наверное. А сколько я не спал до этого? Двое? Трое суток?
Не смотря на то, что сна не было и в помине, я не желал даже приподнимать веки. Больше всего мне сейчас хотелось, что бы последние два дня оказались лишь дурным сном. Черт возьми, мне хотелось, что бы большая часть моей жизни оказалась сном. Я готов снова стать нескладным подростком, лишь бы из моей жизни исчезла вся сказочность, которая мне порядком надоела.
Я открыл один глаз. Потом второй. Меня окружала все та же холостятская обстановка моего дома.
А что ты ожидал, дурень? Что по твоему хотенью все исполнится? Ага, сейчас! Чего бы ты в своей жизни не хотел ― все это доставалось кому угодно, но только не тебе. Интересно, сейчас это тоже сработало? Представляю того бедолагу, который только что перенесся в прошлое.
Я усмехнулся и встал с кровати. Желудок недовольно заурчал. Еще бы он не урчал. Кажется, я не ел столько же, сколько не спал.
В холодильнике шаром покати. Отлично! И что прикажите делать? Раньше бы я пошел к Эшли, но в свете последних событий этот вариант не подходит.
Видимо, придется отравиться какой-нибудь общепитовской фигней. Ха! С каких пор ты стал заботиться о своем здоровье?
Благо, недалеко от моего дома находится одинокий киоск. Купив там пару пакетов химии со вкусом грибов, я, на своих двоих отправился к Белле.
Поглощая содержимое пакетов, я мысленно возвращался к событиям последних дней.
И почему жизнь все время отыгрывается именно на мне? Я что, избранный? Разве Эшли не могла запечатлиться на ком-нибудь нормальном, а главное, свободном? Что природе надо от меня? Импринтинг нужен для продолжения рода, а я, в этой сфере, свой план на жизнь уже выполнил. По край ней мере, мне так кажется. Ей нужно идеальное потомство? Так идеал не достижим, так что обойдется природа-матушка. Я никогда не докачусь до секса с девушкой, которую я когда-то нянчил, пусть мы будем хоть сто раз идеальной парой.
Послав к черту Гринпис, я кинул второй опустошенный пакет в траву и перевоплотился.
Надеяться на то, что в эфире никого не будет, было, как минимум, глупо. Я сам велел усилить патрули ― кто его знает, что может значить превращение Эш? Обычно, после прибавления в стае, у нас появлялись еще и проблемы с пиявками.
Сейчас лес патрулировали Сет и Люк ― они были достаточно опытными в прикрывании своих мыслей, поэтому, я не мог точно разобрать, о чем они думают, но словно почувствовал, что речь идет обо мне. Если приложить усилия, то можно влезть в их головы, сколько бы они не закрывались, но сейчас я не видел в этом смысла ― я и так вечный объект сплетен в округе. Тем более меня сейчас больше интересовал другой челен стаи, который совершенно не умел скрывать свои мысли от других, и поэтому решил просто сбежать от меня, но ему это не удалось.
― Стоять, Тони, куда собрался?
Я увидел в его голове возможные варианты лжи. Он, конечно, умом не блещет, но на то, что бы сообразить, что я не оставлю его выходки без внимания, у него соображалки хватило.
― Ты что-то хотел? ― как можно невозмутимее спрашивает он.
― Ты сам знаешь, чего я хотел, надеюсь, он больше не будет придуриваться. ― Что это тогда было? Я же просил не распускать руки. Вот к чему это привело!
― Только не надо мне говорить, что это я виноват в ее превращении! Рано или поздно это бы произошло. Скажи спасибо, что я оказался рядом, а то она могла таких дел натворить…
― Спасибо! ― будь я человеком, поклонился бы ему в ноги. ― Скажи, на кой она тебе сдалась? Тебе что, девок мало?
― Ну нравилась она мне, ― неохотно ответил Тони. ― Я был уверен, что ты знаешь, хотя, ты так «много» проводишь времени со стаей, что я не удивлюсь, если скоро забудешь мое имя.
― Вы не дети малые не жены мне, чтобы я с вами время проводил!
― Джейк, правда, где ты пропадаешь? Каждый раз, когда ты возвращаешься, от тебя за версту несет вампиром.
― Это не твое дело! ― огрызнулся я.
― Сет тоже скрытничает, ― он, словно не слышал меня. ― Вы что там замышляете? Мы не ходим за тобой, но парни волнуются.
― Еще не хватало, что бы вы за мной следили. Я запрещаю вам это делать! Можешь считать это приказом альфы. И если ты еще хоть раз пристанешь к Эшли, разговором дело не ограничится.
― Какой теперь смысл? Ей никто не нужен кроме тебя, ― это прозвучало тихо, будто Тони сказал это сам себе. Через минуту он стал человеком.
Напомнил же ведь, зараза! А чего ты так кипятишься? Тебе теперь никогда нельзя забывать, что у тебя есть вторая половинка. Нельзя от нее бегать. Поговорю с ней, но потом. Сейчас мне нужно поговорить с другим человеком. Нет, не человеком. Какая разница!
Напуганный словами Тони о возможной слежке, я запутал следы, что не стало бы значимым препятствием для стаи, если бы они захотели узнать: куда вечно наведывается их альфа.
Я вижу Беллу в окне ее дома. Она стоит в гостиной. В руке телефон. На лице застыло беспокойство.
Я вхожу в дом, и она кидается мне на шею. Холодные прикосновения больше не обжигают. Уже привык.
― Это не правильно. Вы созданы врагами, а не любовниками, ― шепчет внутри меня маленькая дрянь.
Но одни ее медные глаза заглушают все сомненья. В руке она по-прежнему сжимает телефонную трубку.
― Ты кому-то звонила?
― Нет, я хотела позвонить тебе, но увидела, что ты оставил телефон, ― она сморит в сторону тумбочки, на котором лежит разрядившийся мобильник.
Судя по голосу, кажется, не врет. Теперь она не краснеет, и мне чуть сложнее подловить ее на лжи.
Я расцепляю объятья. Теперь она смотрит мне в глаза и задает вопрос, которого я боялся:
― Как там Эшли? Все хорошо?
Я много рассказывал Белле об Эш. Она даже прониклась к ней симпатией. Если бы она знала, что эта непослушная девчонка стала ее соперницей, и природа на стороне противницы…
― Да, все нормально, ― я стараюсь врать как можно убедительней.
― Ты из-за нее не был два дня? ― она закрывает окно, так как лучи солнца добрались до ее кожи и покрыли ее сиянием.
― Ага, она не могла превратиться обратно в человека. Я думал, придется дольше ее успокаивать, ― подхожу к кухонному шкафу и начинаю исследовать содержимое его полок.
Сказать – не сказать? Сказать – не сказать… Сейчас кстати пришлась бы ромашка.
В хлебнице я нахожу батон и лезу за ножом. Есть уже не хочется, даже наоборот. Просто нужно время, чтобы решить. Чтобы решиться.
Белла молча наблюдает, как я поглощаю чуть зачерствевший хлеб. Она улыбается. Так смотрят матери на своих детей, когда те, нагулявшись, возвращаются домой голодными. Как бы я хотел быть всего лишь ребенком.
Последний кусок оказывается у меня во рту и повода молчать больше нет.
Надо срочно придумать тему для разговора, но в голову не приходит ничего путного. Черт, Джейк, ты ведь всегда находил, о чем поговорить с ней!
― Расскажи ей правду. Она должна знать, ― маленькая дрянь снова подала голос.
А внутренний голос бывает прав. Она должна знать. Ведь это не я запечатлился на Эш, а она на мне. Значит, моей вины в этом нет. Да пожалуй, тут нет ничьей вины.
― Ну, вообще-то там не все нормально, ― я смотрел за ее реакцией. Глаза стали обеспокоенными и сосредоточенными. Она подошла ближе ко мне.
― Что-то не так в стаей? ― мы однажды обсуждали с ней, что будет, если мои братья узнают о нас, и наши предположения были далеко не радужными. Может, она думает об этом?
― Да… там Эшли… ― я не знал, как начать. ― Помнишь, я рассказывал тебе об импринтинге?
Она чуть нахмурила брови и кивнула.
― Короче, она запечатлилась, ― я выдохнул, хотя было рано расслабляться.
Белла улыбнулась и спросила:
― Разве это проблема? Теперь она будет счастлива со своей второй половинкой. Ты ведь говорил, что возможность не разделения чувств минимальна.
― Да, есть такое.
― А на ком? ― этот вопрос, она, скорее всего, задала чисто из любопытства.
Я медлил. Не хотелось, что бы она перестала вот так беззаботно улыбаться. Может она поймет и все останется по-прежнему?
― На мне.
Как я и ожидал, улыбка мгновенно сползла с ее лица. Она молчала, и каждая секунда ее молчания била по моим нервам.
― Ясно.
Черт! Как это понимать? Мне нужно падать ниц и просить прощения за то, что я оказался судьбой своей крестницы или можно сменить тему и рассказать, как однажды про Сета написали в газету, мол: Удивительное рядом. Деревенский парень даст фору любому цирковому силачу? Мне была не понятна ее реакция. Вот вам и минусы жизни с пиявками: учишься скрывать эмоции даже от самых близких.
― А ты что? ― оборвала поток моих мыслей Белла.
― А я что?
― Ну, ты ведь должен, ― она явно начинала нервничать. Ее пальцы перебирали бусинки браслета, как четки. ― То есть, ты пришел попрощаться?
Конечно, что она еще могла подумать? Я ведь теперь связан с другой.
― Нет, ― один мой шаг и я держу ее за плечи. ― Это ведь она на мне запечатлилась, а не я на ней.
― По вашим легендам, ты должен рано или поздно полюбить ее.
― Много ты понимаешь в наших легендах! У нас еще ни один оборотень не запечатлялся на другом оборотне, так что еще не ясно, что я должен, а что не должен.
― Все равно, когда-нибудь вы будете вместе. Это заложено в вашей природе.
Природа, природа. Черт бы ее побрал это природу! Сколько можно об этом говорить?!
― А ведь она права. Просто так запечатление не проходит, ― это долбанный внутренний голос, который снова пытается навязать мне свое мнение.
― Слушай, ― я встряхиваю ее. ― Я люблю тебя и только тебя. И пока это так, я буду с тобой. Неизвестно, что будет дальше, но я не собираюсь тебя бросать.
Она смотрит на меня и молча соглашается. Что победит: истинная любовь или волчьи инстинкты? Пока 1:0 в нашу с Беллой пользу.