Название: Чудо должно произойти
Автор: -
Жанр: Angst, romance
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: Сегодня сочельник. В воздухе витает ощущение чуда. Я настолько физически осязаю его, что невольно останавливаюсь, пытаясь понять, что может измениться. У меня есть заветная мечта, почти несбыточная. Я лелею ее, каждый раз боясь окончательно признать, что ей не суждено осуществиться.

_________________

Музыка для настроения: Angel (Sarah McLachlan)

Солнечный луч пробивается через узкую щель не плотно задвинутых штор. Открыв глаза, я, не торопясь подниматься, смотрю на эту тонкую полоску света, которая хрупкой, жаждущей жизни, ниточкой прорывается через угрюмый мрак комнаты. Мне тепло и почти уютно без тебя в нашей постели, под нашим одеялом, на твоей подушке. Вчера я застелил кровать свежим бельем, тем, с большими красными цветами. Помнишь? Мы вместе купили его в небольшом магазинчике на углу. Ты, смеясь, насильно затащила меня в ту неприглядную лавку, а я злился, торопясь оказаться дома рядом с тобой, вдвоем.
Ступая босыми ногами по деревянному паркету нашей квартиры, я стараюсь не ежится от пробегающего через тело озноба.
Варю кофе, и невероятный, бодрящий аромат разливается по всей квартире. Я втягиваю его носом и, блаженно улыбаясь, наслаждаюсь. Закутавшись в теплый, мохеровый халат, подаренный тобой, я сижу на высоком стуле у стойки, наблюдаю, как закипает и поднимается пена в турке и, задумавшись, едва успеваю снять ее с огня.
Кофе обжигает, но именно этого и требуют мои застывшие, замороженные чувства. Кипяток и вкус пробуждают меня, выдергивают из давящего небытия.
Держа в руках чашку, смотрю в окно, город постепенно оживает. Слабо улыбаясь, я наблюдаю, как на противоположной стороне улицы маленькие мальчик и девочка катаются с горки. Ранние пташки. Они задорно смеются каждый раз, кубарем скатываясь со своих санок. Мне нравится смотреть на их румяные от мороза щечки.
Горячий душ приятно стучит по моему чуть озябшему телу. Сначала кожа покрывается гусиной корочкой, и я испытываю легкое, приятно пробирающее от корней волос на голове до кончиков пальцев на ногах, покалывание. А потом тепло разливается по мне, проникает внутрь и я, опираясь ладонями на кафель, постанываю от наслаждения.
Вода с волос стекает на лицо, а я, открыв рот, стараюсь продолжать дышать.
Воспоминания о нашем совместном времяпровождении в душе накатывают тупой болью, от которой грудь сжимается ноющими спазмами. По утрам мы часто принимали душ вдвоем. Ты прижималась спиной к моей груди, я обнимал тебя за талию, и мы, оба закрыв глаза, впитывали наше единение, наслаждались теплой водой, паром, окутывающим мокрые тела.
Смакую воспоминания, представляя тебя сейчас рядом. Мои пальцы скользят по твоим длинным, влажным, блестящим волосам, как по атласной ткани. Ты невнятно шепчешь слова, ласкающие мой слух, вызывая дрожь от призрачной, но такой желанной реальности. Мне так не хватает твоего шепота.
Выйдя из дома, я поражен, насколько на улице красиво. Легкие, белоснежные, невесомые снежинки летят с неба. Удивительно, небо абсолютно чистое, ни облачка, откуда же снежинки? Они сверкают и переливаются, идеально ровные опускаются на мою теплую ладонь и тут же тают. Глядя на гибель чего-то настолько совершенного, я надеваю перчатку, и теперь они уже живые, маленькими белыми точками покрывают темную ткань на моих руках, и я вижу витиеватые, ажурные узоры на их миниатюрных лапках. Серебристые кристаллы. Природа слишком талантлива, создавая подобную красоту.
Как жаль, что ты не можешь сейчас вместе со мной любоваться этим волшебством. Я представляю восхищенный взгляд, завораживающую и очаровывающую улыбку, когда ты чуть нахмурившись, подносишь снежинки близко к глазам, чтобы не упустить ни одного нюанса этого творения природы. А потом потрясенно выдыхаешь, поглядывая на меня, в ожидании того же восторга. И я, не отрывая взгляда от твоего лица, не могу определиться, что прекраснее: снежинка или ты.
Сегодня сочельник.
В воздухе витает ощущение чуда. Я настолько физически осязаю его, что невольно останавливаюсь, пытаясь понять, что может измениться. У меня есть заветная мечта, почти несбыточная. Я лелею ее, каждый раз боясь окончательно признать, что ей не суждено осуществиться. В это больно поверить.
Сидя за столиком нашего любимого кафе, я пью чай с булочкой и рассматриваю в окно большую елку, которая стоит посередине главной городской площади. Сейчас она чуть припорошена снегом, и это придает ей еще более нарядный вид. Густые, мохнатые лапы, украшенные синими и зелеными шарами, напоминают мне небольшую елочку, которую я вчера поставил в твоей невзрачной палате.
Она бы тебе понравилась.
Ты любишь рождество, и каждый раз с трепетом ждешь его приближение. Ты, как маленький ребенок, увлеченно предвкушаешь необычайное сказочное приключение, неповторимое чудо, своеобразное волшебство, которое несет в себе этот праздник.
Всегда все начинается с выбора елки. Ты рассматриваешь их, выбирая самую особую и милую. Обычно она не большая, не выше твоего роста, но всегда удивительная. Ты как будто выбираешь подругу, которой предстоит провести с нами один из самых сокровенных вечеров. Потом воодушевленно украшаешь ее, развешивая разноцветные игрушки, и отступая на шаг назад, оцениваешь свою работу, довольная результатом.
Рождество с тобой – это прекрасный запах выпечки: имбирь, корица, мускатный орех. При мысли об этом я закрываю глаза, борясь с нарастающим чувством бессилия. Непролитые слезы щиплют глаза, я сглатываю комок, поднявшийся к горлу, и стараюсь глубоко дышать, не позволяя себе расклеиться.
Пустая чашка из-под выпитого чая стоит передо мной, и я понимаю, что больше нет причин оставаться здесь в кафе, оттягивать момент, когда мне придется принять решение. Пожалуй, самое сложное и ужасное решение в жизни.
Я снова бреду по улицам, которые уже начинают заполняться людьми, спешащими до вечера закончить последние дела. Я всматриваюсь в лица мужчин и женщин и в глазах некоторых из них вижу ту же печаль, что живет во мне на протяжении последних пяти месяцев. Как жаль, что даже этот волшебный праздник не способен сотворить чудо, возвращая на лица людей по-настоящему счастливую улыбку.
Я останавливаюсь на первой ступеньке лестницы, ведущей в белое многоэтажное здание. Моя душа разрывается, одновременно стремясь оказаться внутри рядом с тобой, но необходимость принятия важного и, возможно, последнего решения, останавливает. Ноги не слушаются, и я сажусь прямо на лестницу, пряча лицо в руках.
Ты все такая же бледная и неподвижная лежишь в больничной кровати.
Вид хрупкого и слабого тела моей любимой жены, подключенного трубками к пищащим аппаратам, почти лишает меня едва теплившейся надежды. Присаживаясь рядом на стул, на котором за пять месяцев провел больше времени, чем в любом другом месте, я беру тебя за прохладную, безжизненную руку.
- Привет, Белла… - негромко произношу я, и вдруг понимаю, что все слова, которые мне хотелось сказать, пропали.
Не в состоянии справиться с накатившим чувством горя и безысходности, я не могу остановить рвущееся из моего горла сдавленное рыдание и, упав лицом на твою руку, я не способен сделать и вдоха.
- Один я вряд ли смогу, - удается прошептать мне между болезненными спазмами в грудной клетке. – Не представляю, как жить без тебя.
Я приглушенно застонал, не способный больше сдерживать разъедающую меня горечь. Это больно, очень больно. Слишком.
- Как же я хочу, чтобы мы вместе вернулись домой, в наш уютный мирок, - вытирая с щек слезы, шепчу я. – Сегодня Рождество – твой любимый праздник, и… - в горле снова встает ком, который я с трудом сглатываю, - не знаю, как думать и дышать, если тебя не будет рядом. Так люблю тебя.
Я замолкаю, смертельно ненавидя человека, сделавшего такое с Беллой, сбившего ее на тротуаре и уехавшего, испугавшись последствий. Переломы и ссадины зажили в первые месяцы, но травма головы, по мнению врачей, не оставляла надежды.
- Мистер Кален, - доносится до меня сочувствующий голос, - вы приняли решение? – Доктор смотрит в ожидании ответа, а я, сгорбившись на стуле, не могу выпустить твою руку.
- Нет… нет, нет, - отчаянно кричу я. – Я не готов, не могу. Дайте ей шанс, умоляю.
- Все бесполезно, мистер Кален, - слова доктора звучат, как приговор. – Я объяснял вам раньше, - она больше не придет в себя.
Крепко зажмурив глаза, я стараюсь не слушать убивающие фразы. Бесчувственный. Как он может быть таким уверенным?
- Уйдите, пожалуйста, - прошу я, не поднимая на него взгляда. – Она будет жить, она сильная.
Дверь тихонько прикрывается, и я, крепко обнимая тебя такую худенькую, плачу навзрыд, пряча лицо на твоей груди.
За окнами уже темно.
Едва прикасаясь, я скольжу пальцами по любимым скулам, носу, губам, подбородку. Твои некогда округлые черты лица, сейчас заострились, - ты сильно похудела, но по-прежнему такая красивая. Я не могу отвести глаз.
На несколько секунд оторвавшись от тебя, я приглушаю свет в палате и включаю лампочки на елке. Я знаю, что тебе будет приятно встретить рождество, пусть и в больнице. Негромко напевая грустную рождественскую песню, я перебираю твои, лежащие на подушке густые волосы, и наблюдаю, как приподнимается грудь от размеренного дыхания.
- Что бы ни говорили врачи, ты до сих пор живешь, и ты будешь жить, - уверенно шепчу я, всем сердцем убеждая себя и ее. – Ты всегда верила, что Рождество волшебный праздник, и это так. Я тоже хочу верить. Чудо должно произойти… - я сглотнул. – Пожалуйста, не оставляй меня.
Вдруг словно услышав, Белла глубоко вздохнула, ее ресницы дрогнули… и я почувствовал, как что-то изменилось. Незначительно. Приоткрывшиеся губы наполнили все мое существо внезапным всплеском надежды, настолько мощным, что я потерял дар речи, онемел, задрожал.
- Эдвард, - донесся до моих ушей едва слышимый, дорогой шепот.
…В Рождество случаются чудеса, теперь я в это точно верю.