Jake’s POV:

Пока все остальные семикурсники были на занятиях по Трансфигурации, учась превращаться в животных, мы с Несси сидели в ароматном классе Прорицаний, слушая гудение сумасшедшего вида волшебницы в огромных очках о правильном способе чтения будущего по чайному листу. Насколько я понимал, это была всего лишь куча сырого коричневого материала на дне китайской фарфоровой чашки. Единственное послание, которое я получил от месива, говорило о том, что Прорицания – это пустая трата времени.

В этом была и положительная сторона. Блонди в классе не было. Фактически, у нас не было ни одного общего урока. Вау. Без нее было так тихо и немного скучно. Странно, но я скучал по нашим перепалкам. Я считал нашу ругань лучшим времяпрепровождением, чем сидение здесь.

“Профессор!” – громко позвала девочка с двумя пушистыми темно-рыжими косичками. – “Профессор, что значит этот символ?”

Профессор Трелони пронеслась туда, где сидела девочка, села на край ее пуфа и уставилась на содержимое чайной чашки, как будто надеялась, что увиденное назовет ей выигрышные цифры в национальной лотерее. Она подняла чашку усыпанной драгоценностями рукой и исследовала содержимое вблизи. В конце концов, она грустно посмотрела на девочку.

“У тебя Грим, моя дорогая,” – беззвучно сказала она, так словно девочка была на смертном одре.

“О, только не снова,” – застонала сидящая где-то позади Джинни Уизли. – “Она сказала тоже самое Майклу Корнеру на третьем курсе, и он все еще жив-здоров. Что-то за чепуха!”

Я не мог не согласиться с ней.

“Что такое Грим?” – спросил мальчик с темными волосами, в которых были бесцветно-белые пряди. Он походил на безмозглого ежа.

“Это такая огромная уродливая псина,” – ответил его друг. – “Ну знаешь, как вервольф. Он злой и приносит смерть везде, где появляется.”

Эти слова вызвали вспышку тихих разговоров, но Джинни Уизли только фыркнула со смешком, что я с радостью повторил.

Профессор Трелони повернулась к нам с шокированным видом.

“Не так ли, мистер Блек? Мой дорогой, возможно, вам следует воспринимать некоторые вещи более серьезно.” – Она жалостливо посмотрела на меня, что раздражало. – “У вас нет особых способностей к этому предмету. Вероятно, если бы вы уделяли прорицаниям больше внимания, у вас получалось гораздо лучше.”

И вот. Я ничего не мог поделать, я просто вышел из себя. Кто дал право этой старой алкоголичке ведьме (что не звучало так оскорбительно, потому что было правдой…) думать, что она может говорить мне, что я самый худший в классе? Как можно быть худшим в этом глупом классе гаданий и вуду-магии с учителем, который не может предсказать будущего даже за деньги?

“Успокойся, Джейк,” – прошептала Несси. – “Кто-нибудь может заметить..”

Едва она замолчала, как вдруг кудрявая девочка вскрикнула и сорвалась со своего места.

“Профессор!” – завизжала она. – “Профессор, Джейкоба трясет. Он может быть болен!”

Все смотрели на меня, но не важно, как сильно я старался, я не мог сдержать сотрясающую все тело дрожь, когда я пытался сдержать гнев. Превращение в волка прямо сейчас посреди заполненного учениками класса могло разрушить все…

“Я в порядке,” – сказал я сквозь плотно сжатые губы, но никто не обратил на это внимания. Путаясь в водовороте накидок и разноцветных бус, будучи похожей на ходячую рекламу Mardi Gras, профессор Трелолни приближалась ко мне. Она поднялась на возвышение и приложила руку к моему лбу.

“Ты горишь, дорогой мой!” – воскликнула она. – “Мисс Эванс, немедленно покажите ему, как пройти в больничное крыло!”

Конечно, это была та писклявая рыжая. Все еще дрожа от гнева, я схватил свою школьную сумку и вышел из класса, оставляя позади профессора Трелони, похожую на широкоротую древесную лягушку и взволновано покусывающую губу Несси. Рыжая шла за мной, выглядя вполне довольной собой.

“Больничное крыло в ту сторону ,” – сказала она раздражающе-выскоим голосом, как если бы кто-то вроде Блонди вдохнул гелия перед тем, как говорить. – “Я Бьянка, кстати. Надеюсь, ты не злишься из-за того, что я сказала профессору Трелони, что ты выглядишь больным, это немного пугает, когда ты знаешь, что кто-то болен, и ты волнуешься, и…”

И пошло, и поехало. Она говорила о моей загадочной болезни больше, чем Элис об одежде. Серьезно, неужели она считала себя каким-то причудливым гением? Насколько я знал, волшебники не изучают нормальных школьных предметов, таких, как биология, так откуда, черт возьми, она могла знать, что со мной не так? Боже, она точно была рыжеволосой версией Розали… Двух таких Блонди было вполне достаточно, чтоб сделать меня действительно больным.

“Ну вот и больничное крыло,” – проговорила Бьянка, таща меня за собой через ряд дверей к длинному помещению с двумя рядами кроватей по обеим сторонам. Насколько я понял, других пациентов, кроме одной обтянутой занавеской кровати, не было.

“Мадам Помфри,” – позвала Бьянка, все еще походя на давно потерянную сестру Эльвина и Бурундуков. – “Мадам Помфри, у Джейкоба лихорадка или что-то вроде того!”

“Позвольте мне взглянуть на вас,” – послышался приятный женский голос. Полная женщина с доброй улыбкой выглянула из-за занавески и поспешила подойти ко мне. У нее были заботливые карие глаза, ее каштановые волосы, разбавленные серебристой сединой. Она выглядела довольно уставшей, но оценила меня профессиональным проницательным взглядом.

“У него лихорадка и сильная дрожь,” – повторила Бьянка, думая, вероятно, что это была полезная привычка. Лично меня это заставляло хотеть связать ее на одной из больничных коек и оставить ее здесь. Надолго. Но это было бы нечестно. Тогда этой милой леди придется терпеть девчонку. Я не хотел склонять кого-либо к убийству… Если, конечно, их намеченной жертвой не была Блонди. В таком случае я бы снабдил их оружием и стал их сообщником.

Мадам Помфри положила ладонь на мой лоб. Ее пальцы оттопырились, как если бы ее рука горела. И, вероятно, так оно и было. Температура моего тела была насколько высокой, что выражение ‘можно жарить яичницу прямо на лбу’ переставало быть фигуральным.

“У тебя очень высокая температура, мой дорогой. Я думаю, будет лучше всего, если ты останешься здесь, пока мы не выясним, что с тобой. Ложись на одну из кроватей с этой стороны, если хочешь, мистер Малфой лежит на том конце ряда. С ним произошел весьма неприятный инцидент на Зельеварении, и я думаю, лучше сохранять безопасное расстояние везде, где это возможно. Запах действительно ужасный. А теперь поторопись.”

Несмотря на мои протесты, мне пришлось натянуть пижаму и лечь на ближайшую кровать. Мадам Помфри выглядела крошечной в сравнении со мной, но она оказалась обманчиво сильной.

Таким образом, я вынес несколько часов бессмысленных толчков и прикосновений, когда она пыталась выяснить, почему при такой высокой температуре я все еще был жив. В конечном итоге она решила дать мне дозу какого-то отвратительно пахнущего зелья. Я почти задохнулся, стараясь проглотить двигающуюся жидкость, и выплюнул почти все в стоящую на прикроватной тумбочке миску, когда мадам Помфри отвернулась.

Все это было бы прекрасно, если бы не посетитель, который пришел ко мне, пока остальная часть школы была на обеде.

“Кое-кто хочет видеть тебя, дорогой,” – сказала медсестра, оставляя меня, по-видимому, в мире наедине с моим посетителем. В мире? Ага, как бы не так.

Блонди стояла в шаге от моей постели, держа в одной руке грозди винограда, по ее лицу расплылось нехорошее самодовольное выражение. Она хихикнула при виде меня, сидящего сгорбленным на кровати со свисающими в воздухе ногами, одетого в пижаму на два размера меньше.

“Бедный Джейкоб,” – злобно подразнила она, теребя кончики волос, пока решала, что будет делать дальше. – “Взгляни на себя: калека на больничной койке. Будет та-а-а-ак просто издеваться над тобой прямо сейчас... Звучит весело, как думаешь?”

Я собирался было ответить ей острым, как лезвие, словом, как вдруг мне в голову пришла идея получше. Теперь усмехался я.

“Мадам Помфри,” – позвал я, когда он меняла простыни на одной из соседних кроватей. – “Розали здесь чувствует себя не очень хорошо. Может быть, вы посмотрите ее?” – Я смотрел на Блонди с деланным волнением.

“Нет-нет,” – запротестовала она “Я в порядке, правда.”

“Просто она не хочет заставлять других беспокоиться.” – я почти рассмеялся над идей принятия во внимания Розали чьи-либо чувств.

“Ты действительно выглядишь довольно бледной, дорогая,” – сказала мадам Помфри, приложив руку на лоб Блонди. – “И ты замерзаешь! Немедленно в постель! Я сейчас же приготовлю Перечную Микстуру. Без возражений.”

И, несмотря на протесты Блонди, ее укутали в одеяло на соседней кровати и заставили одеться в некую достаточно некрасивую пижаму. Она впилась в меня злобным взглядом, храбро глотая горячую микстуру, предложенную медсестрой.

Затем мадам Помфри вернулась ко мне и поместила новое влажное полотенце на мой лоб. Я закричал, когда ледяная вода коснулась моей горячей брови. Блонди захихикала, когда медсестра оказалась вне пределов слышимости.

“Это было настолько высоко, что только твои друзья-собачки могли услышать.”

“Ну, ты – сука, поэтому, думаю, у тебя не возникло с этим проблем,” – ответил я, мило улыбаясь, когда она, наконец, уловила смысл шутки. – “Блондинки,” – пробормотал я себе под нос

“Как ты смеешь?” – неистово завопила Блонди. Мы смотрели друг на друга через небольшое пространство, ни один из нас не моргал, и не отводил взгляд

“Не могли ли вы двое вести себя потише? Мистер Малфой пытается спать, прекратите ругаться, как дети,” – мадам Помфри нахмурилась и натянула занавеску между нашими кроватями, прерывая сражение лишь на секунду. Это был момент тишины, но затем…

“Я знаю, Блонди, ты все еще смотришь на меня.”

“Теперь у тебя рентгеновское зрение, пес?” – отозвалась она.

“Я ничего не могу поделать, если ты одержима мною, Роуз, я чертовски привлекателен.”

“Я скорее зашью себе глаза.”

“Валяй.”

“Даже не надейся, что я подарю тебе такое удовольствие. Но, если хочешь, – давай, вперед, будь моим гостем. Я даже иголку тебе подам.”

Возможно, то, что я застрял в больничном крыле, было не так уж и плохо. В конце концов, я взбесил Блонди, и Малфой был болен, как собака (никакой преднамеренной игры слов!). Оно того, определенно, стоило, даже если я застрял в слишком маленькой пижаме на больничной койке, когда единственное, что было не так со мной, заключалось в том, что я не превратился в гигантского волка...

Нет худа без добра.
____________________________________________________________________________________
Дорогие читатели,извините за столь долгую задержку!Не смотря ни на что Лена перевела эту главу!!!Пожалуйста,не забудьте комментировать!)

ФОРУМ