JPOV

Из-за усталости, накопившейся за время долгой дороги, я проснулся ближе к обеду и с момента своего пробуждения того момента, я думал только о том, что мы должны что-то сделать с Эмметом. Честно говоря, я был удивлен, увидев его на заднем сиденье, когда я оглянулся. Почему он не попытался сбежать? Почему он все еще с нами? У него было предостаточно возможностей, чтобы уйти, но он ими не воспользовался.

Почему?

Когда я проснулся, Белла лежала, свернувшись у меня на коленях, глаза ее были закрыты, а голова была повернута так, будто она заснула, смотря на меня. Если бы это был кто-то другой, то я бы разозлился, ведь она уже не следила за Эмметом, а просто заснула. Но он не сбежал, и мы невредимы. Белла выглядела измотанной и уставшей: под глазами залегли темные круги, ее кожа была бледнее обычной, и я забеспокоился. Может, это от недоедания? Наше питание и раньше было не особо разнообразным, а теперь наша диета стала еще жестче, ведь состояла она из одних чизбургеров, крекеров или тунца. И все это напряжение тоже не укрепляло здоровье.

Я смотрел в окно, обнимая руками сестру, ее маленькое, теплое тело было крепко прижато к моему. Что мы будем делать с Эмметом? Если мы просто отпустим его, то велик шанс того, что он расскажет все полиции, все что, мы ему рассказали. Тогда они узнают о нас все, в том числе то, куда мы едем. Но когда я начинал думать о его убийстве, что-то сжималось у меня внутри. Нет, я не мог убить Эммета. Я бы не убил Эммета.

Люди, которых я когда-то ранил, были грязные, жестокие, позорные сукины дети. Отец, Деметрий, Малькольм, человек, у которого мы украли Порше, и Майк из группового дома - все они заслужили это.

Эммет же был одним из самых добрых и невинных людей, которых я когда-либо встречал. Все в нем сделано будто на заказ: и сострадание, и честность. Нет, я не причиню ему боль. Но надо избавиться от него. Мы не могли удерживать его всегда. В конце концов, он должен уйти.

Мне пришел в голову один простой способ.

Поглаживая мягкие волосы Беллы, и убирая их с ее лица, я посмотрел на ее губы, задумываясь, как она отреагирует на поцелуй. Только раз в жизни, я чувствовал ее поцелуй. Только один раз. И я почувствовал, как сильно сейчас хочу поцеловать ее.

- Джаспер? – прошептала она, ее глаза открылись, когда она проснулась. Ее карие глаза были встревожены и напуганы. Остановив свой взгляд на мне, она улыбнулась. – Джаспер, мне снились такие страшные сны, - прошептала она. – Об отце… и о том, что будет с нами, если нас поймают.

- Все будет хорошо, - ответил я. Она не ответила, вместо этого он просто посмотрела на заднее сиденье, где лежал Эммет. Я был благодарен, что она не спросила, как именно мы выберемся из всего этого, ведь я не знал ответа на этот вопрос.

Глубоко вздохнув, я понял, что должен сделать. Я осторожно посадил Беллу на ее место и, взяв револьвер в правую руку, повернулся назад. Я ткнул стволом в плечо Эммета достаточно ощутимо, чтобы разбудить его. – Проснись, Эммет, - сказал я, пытаясь совладать с голосом. Я не знаю, как отреагирует на это Белла, но, надеюсь, она поймет.

Я только защищал нас обоих.

В этот момент я представил себе, как легко было просто нажать на курок и всадить пулю ему в голову. Это положило бы конец всей нашей неопределенности. Но я вернулся к своим прежним мыслям. Эммет не сделал нам ничего плохого и помог нам. По крайней мере, мы могли отплатить ему его жизнью и свободой.

- Что происходит? – ответил он сонно, и его глаза открылись. Я стиснул зубы, челюсть напряглась от волнения. Эммета перевел свой взгляд на револьвер, который был прижат к его плечу. Он все понял.

- Настало время с тобой прощаться, - сказал я.

- Что? – выкрикнула Белла, хватаясь своими руками за мои.

Я проигнорировал ее, ненавидя себя за это. Я знал, что Белла может помешать мне избавиться от Эммета, но наша безопасность была важнее, чем ее обиды. Я знал, что причиняю ей боль, но, надеюсь, пройдет время, и она поймет меня.

- Ты никому не скажешь, куда мы едем и где мы были, - сказал я медленно Эммету, глядя ему прямо в глаза. – Ты не пойдешь в полицию и не скажешь никому, что видел нас. Никому. Понял?

В воздухе ощущалось сильное напряжение. Моя рука с пистолетом немного качнулась, прежде чем я напряг пальцы, сжимая его крепче. Я ненавидел это. Я ненавидел себя за то, что прогонял сейчас единственного за всю эту поездку друга, если заложника вообще можно было назвать другом. Глаза Эммета были серьезными и понимающими, он смотрел на меня, слегка кивнув в знак благодарности. В этот момент я впервые почувствовал, что он действительно был союзником. Он знал, о чем я просил, и все понял.

- Я буду делать то, что, по моему мнению, будет лучше, - ответил он.

- Нет, ты будешь делать так, как я говорю, - я был не согласен, мой голос был суров.

- Джаспер, я не пойду в полицию, и ты это знаешь. Но я сделаю то, что будет лучше для вас обоих.

Я смотрел на него еще с минуту, в этот момент я жалел, что не умею читать мысли.

– Ты можешь уехать, - ответил я. – Просто знай, что если ты как-нибудь навредишь Белле или мне, то я найду тебя, чего бы мне это ни стоило.

- Я не сомневаюсь.

А потом он ушел.

Дверь автомобиля Эммета открылась и закрылась менее, чем за секунду. Эммет еще постоял у машины мгновение, а потом повернулся и пошел от реки Миссисипи прочь, в город, который мы миновали еще десятки километров назад.

- Он ушел, - спокойно заявила Белла.

- Да, - пробормотал я, поворачиваясь обратно на своем месте. – Ты понимаешь, почему мы должны были это сделать?

Она повернулась ко мне, я сразу заметил ее грустный взгляд.

- Да, понимаю.

- Мне очень жаль, Белла, но держать его дальше было опасно для нас обоих.

- Я знаю.



Белла переключала каналы радиостанций. Часы тянулись отчаянно медленно, пока мы пересекали Луизиану, поэтому она решила снова переключить станцию. Когда она прокручивала станции, я услышал наши имена.

- … Джаспер и Изабелла Уитлок были замечены…

И она прокрутила дальше.

- Стой! – я быстро схватил ее за руку. – Включи еще раз. Разве ты не слышала?

- Да, слышала, - Белла закусила губу и повернула регулятор обратно. Знакомый голос снова послышался в динамиках.

- … Двое были замечены в магазине около Блэрсвилля, Джорджия, вчера днем. Свидетель, чье имя не разглашается, заявил, что они вели себя непринужденно на бензоколонке. Когда его спросили, почему он не сразу вызвал полицию, свидетель сказал, что побоялся того, что убийцы запомнят его. Полиция ищет в магазине все, что может послужить зацепкой в их поисках, просматривает видео со скрытых камер магазина. Полиция уверяет, что их найдут в ближайшее время. А теперь другие новости…

Я резко нажал на кнопку, чтобы выключить радио, заставляя репортера замолчать. – Дерьмо, - выругался я, ударив ладонью по рулю. – Что мы будем делать? Нас заметили!

- Я не знаю, - ответила она беспомощно. – Может быть, мы могли поехать куда-нибудь и жить в лесу, пока все не успокоится. Или мы могли бы поехать в Мексику, как хотели раньше, - я видела, как она хотела поднять мне настроение. – Надеюсь, ты любишь такос, Джаспер.

Я постарался улыбнуться, но попытка не удалась.

- Белла, а, может, нам стоит вернуться? Я бы сказал им, что это была моя идея, и что я заставил тебя ехать со мной. Или я мог бы сказать… что ты умерла…

Ее теплая рука легла мне на плечо, пальцы сильно ухватились за рубашку.
– Джаспер, нет. Ты не возьмешь на себя всю вину. Если ты едешь, то и я еду, - она пристально посмотрела мне в глаза, показывая силу, которую я раньше не видел в ней. – Я не позволю нам расстаться. Ладно? А теперь перестань глупить, - добавила она.

Я слегка улыбнулся. – Ты права. Я глупец, - мой голос был мрачен.

- Остановись, - приказала она.

- Зачем?

- Просто сделай это.

Я съехал с небольшой двухполосной дороги на обочину. Остановив машину, я повернулся к Белле, она поднялась и перелезла через среднюю панель ко мне на колени, расставив ноги между моих коленей, садясь спиной к рулю. Ее лоб нахмурился, и красивое лицо Беллы наполнилось гневом. Она взяла мое лицо в руки, глядя мне в глаза.

- Джаспер, перестань. Я ненавижу, когда ты такой. Наше положение не безнадежно, поэтому я хочу, чтобы ты прекратил так себя вести. Помнишь Мексику? Это наш шанс. Я еще не знаю, как мы перейдем границу без паспортов. Может быть, мы могли бы спрятаться в багажнике машины. Они никогда не проверяют людей, выезжающих из США в Мексику, только наоборот. Или, по крайней мере, я так думаю, – ее большой палец погладил меня по щеке. – Мы поедем в Мексику, ладно? Они никогда не найдут нас там.

Как я мог никогда не замечать ее спокойную силу, скрытую внутри? Как я мог не заметить такое? Конечно, я знал, что она была упряма, но это было другое. Моя сестра была намного лучше, чем казалась, будто заросший кустарник, с цветущими розами в середине.

Благодаря ее нежным рукам, ласкающим сейчас мою кожу, я понял, как сильно я в ней нуждался, как пусто мне было бы без нее. В те дни, когда мы были разлучены в групповом доме, были худшими на моей памяти. Тогда я заставлял себя есть и пить. Сон проходил слишком легко, и было так трудно вставать по утра. Жизнь без моей Беллы было худшим, что я мог себе представить. Я готов был сделать все, чтобы мы только были вместе: украсть, солгать, обмануть или убить. Все ради нее, только чтобы быть вместе с моей Беллой.

Атмосфера в салоне автомобиля начала меняться.

Мы смотрели так долго друг другу в глаза, что я и забыл, как дышать. Руки Беллы слегка задрожали, а глаза едва заметно расширились. Я медленно повернул лицо, и мои губы мягко коснулись ее ладони. Я слышал, как она выдохнула невинным вздохом ребенка, и я, приоткрыв свой рот, дотронулся языком ее кожи.

- Джаспер, - прошептала она, неотрывно глядя на ладонь.

- Мексика - самое то, - пробормотал я, захватывая руками оба ее запястья, опуская их на талию. Наклонившись вперед, я скользнул губами по ее шее, пока мои руки пропутешествовали по ее животу вверх, к груди.

Я вспомнил ту ночь в гостиничном номере, когда я взял ее в первый раз. Ох, блядь, я нуждался в ней снова. Мои руки стали настойчивее, я облизал ее шею, прежде чем слегка пососать ее.

- Белла, - прошептал я, мой голос был хриплым от желания. – Белла, я хочу тебя. Пожалуйста… - мои руки коснулись ее груди, и она выгнулась, тихо простонав.

- Да, - прошептала она, ее пальцы напряглись, сильнее зарываясь в моих волосах.

Сжав зубы, я закрыл глаза, пытаясь контролировать себя. Мой член рвался наружу, в то время как мои яйца болезненно сжимались. Белла, как героин – один раз попробовав, я ничего не могу сделать, чтобы убить свою потребность быть с ней. Я сделал глубокий вдох и не без труда оторвался от ее кожи.

- Я… - начал я неудачно. – Белла, я не могу быть нежным, - удалось выговорить мне хриплым голосом. Открыв глаза, я посмотрел на нее. – Я не могу.

Ее большие темные глаза смотрели на меня серьезно. – Я не хочу нежности.

Эти четыре простых слова послали такой большой заряд похоти в меня, что я утробно простонал, неосознанно поднимая бедра. – Ты уверена?

- Да.

Не дожидаясь ее реакции, я грубо стащил ее рубашку через голову, а затем и лифчик, мои руки были так неистовы, что я чуть ли не рвал ткань. Я был опьянен животной потребностью. Я был словно обезвоженный путник, в отчаянии ползший к оазису, желая утолить свою жажду. Эта девочка была моей потребностью. И я был готов утолить ее.

Белла стянула мою рубашку, слегка царапнув мою кожу. Она наклонилась вперед и поцеловала меня в грудь, ее мягкие губы легко прижались к моей коже. Я зарычал, стиснув зубы и сжав ее задницу, прижал ее к своему члену, находившемуся в полной боевой готовности.

Она ахнула и выгнулась, сильно откинувшись на руль.

- Черт, ты великолепна, - прошептал я, в восхищении глядя на нее голую по пояс. Разве земная женщина может быть так совершенна?

- Пожалуйста, ох, пожалуйста, не останавливайся, - просила она, ее руки судорожно расстегивали мои джинсы.

Она была, так же как и я, в отчаянии, я был ей необходим не меньше, чем она мне. Осознание этого факта чуть не свело меня с ума.

Расстегивая штаны, я передвинул ее ноги так, что смог быстро стянуть штаны, и они упали на пол. Наши движения были грубыми и быстрыми, мы просто искали самый короткий путь, чтобы добраться до тел друг друга. Вскоре мы были оба наги, и мой член болезненно пульсировал.

- О, черт, - выругался я, когда она пересела мне на колени, и ее киска потерлась о мой член. Мои губы опустились на ее грудь, и долгий, глубокий стон слетел с ее губ. Пробегая языком по ее левому соску, я позволил своим зубам почти болезненно прикусить ее кожу. Ее ногти царапали мою спину, пока ее грудь вздымалась под моими губами. Где-то на задворках ускользавшего от меня сознания я понимал, что так мы помечаем друг друга. Она была моей, а я был ее.

Я провел руками по ее влажному телу к ждущей, хорошо увлажнившейся киске, и она слабо вскрикнула. Я ущипнул ее комочек нервов большим и указательным пальцем, а потом перекатил его в пальцах. Глаза Белла закатились, и она застыла. Пока моя правая рука продолжала дразнить и пытать ее низ, левой рукой я отчаянно сминал ее упругий зад. Ни разу мои глаза не оторвались от ее глаз цвета темного шоколада. Я легко нашел ее нежные складочки и провел своим указательным пальцем по ним, точно зная, что это возбуждает ее. Я хотел смотреть, как она выгибается. И, наконец, я опустил глаза на ее центр.

Без предупреждения я резко вошел в нее двумя пальцами.

Она ахнула, не в силах удержать свой стон. Ее бедра дернулись, чтобы встретить мою руку, как будто пытаясь создать трение. Но я остановился.

- Я хочу, чтобы ты подождала, Белла, - сказал я. – Сегодня вечером я буду владеть тобой. Ты моя и ничья больше.

Она закрыла глаза и стала ждать, когда я продолжу. Но моя рука оставалась на том же месте, сжимая ее клитор.

- Скажи, Белла. Скажи, кому ты принадлежишь? - приказал я голосом, полным хладнокровия.

- Я - твоя, - сказала она, задыхаясь. – Я принадлежу тебе.

- Может кто-нибудь еще заставить кричать тебя от члена, как я могу?

- Нет.

Слишком быстро, чтобы успеть среагировать, я начал входить в нее, ощутив, что она почти сразу готова была кончить. Я изменил угол проникновения, задев новые места, и она застонала, ее руки отчаянно метались в поисках того, за что она могла ухватиться. Найдя, наконец, мои плечи, она стала двигать бедрами мне навстречу, постанывая в такт своим движениям. Я проделал языком дорожку от ее ключицы до уха, прежде чем легонько прикусил мочку.

Я хотел довести ее до такого возбуждения, чтобы она кричала мое имя в экстазе. Я так отчаянно хотел услышать ее крик, что не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме этого. Дыхание Беллы участилось, и она закричала, готовая кончить. Я остановился. Она зарычала от отчаяния, когда я убрал руку от ее киски, которая почти кричала о желании кончить. Это было жестоко - довести ее до края и просто оставить ее, когда она была так близка.

Но у меня было кое-что, что я хотел сделать с ней. И я еще не закончил.

- Джаспер, пожалуйста, - выдохнула она.

- Попроси меня, Белла. Попроси меня трахнуть тебя.

Она с трудом открыла глаза так, чтобы увидеть, как я поднес руку к губам и слизал с нее соки. Ее вкус был просто неземным: сладким и опьяняющим. Она громко застонала, закрыв глаза.

– Джаспер, пожалуйста, трахни меня. Вот дерьмо, я больше не могу терпеть. Пожалуйста! Выеби меня!

Разве я мог сопротивляться такому заманчивому предложению, как это? Презерватив было легко надеть на мой возбужденный член. Я поднял ее, располагая над своим твердым членом, аккуратно касаясь головкой ее входа. И потом я резко вошел в нее.

Ох.

Дерьмо.

Она громко закричала, выгибая спину. Я глухо застонал, звук тихим эхом вырвался из моей груди. Мой вход не был легким. Точнее, он был таким грубым, почти болезненным. Но это было именно то, что я хотел, то, что мне было нужно. Мгновенно боль перешла в удовольствие, разрушая мою психику. Все, что доставляло боль, только увеличивало мое удовольствие, приводя к краю. Я никогда не занимался сексом сидя, так что не знал, что под таким углом проникновение было более… глубоким? Задевались те места, о которых я и не мечтал.

Мои руки подняли ее за талию еще раз, прежде чем снова насадить Беллу на свой член.

- Такая тугая, - простонал я, стиснув зубы и приподнимая бедра. – Такая мокрая и горячая, - я продолжал поднимать ее и опускать на себя, пронзая ее аппетитную киску своим пульсирующим членом. Я чувствовал сок Беллы, стекающий по моему члену и облегчающий наше грубое сношение. Но я хотел шероховатости, я хотел боли, которая была бы удовольствием. Я нуждался в ней.

Я протянул руку и потер клитор, в то время как Белла продолжала насаживаться на меня резкими движениями. Почувствовав мою руку на средоточии ее вожделения, она задохнулась, ее мышцы напряглись и сжали мой член.

Ее тело двигалось безудержно, пока я входил в нее. Войдя в очередной раз на всю глубину, мои яйца напряглись, готовясь выпустить свое содержимое.

Она кончила так сильно, что ее тело забилось в конвульсиях, и она неосознанно прикусила мое плечо, чтобы не закричать во весь голос. С силой, которая почти причиняла мне боль, я кончил в нее, сотрясаясь всем своим телом. Мои пальцы сжали талию Беллы так, что я испугался, что оставил синяки.

Долгое время мы отдыхали, пытаясь прийти в себя и выровнять дыхание.

Внезапно, одним движением я затащил ее на заднее сиденье.

- Что ты делаешь? – удивленно спросила она.

- Ты же не думаешь, что я закончил с тобой? Нет, сестренка, я хочу сделать с тобой еще многое.

Прижав Беллу к сиденью и раздвинув ее ноги, я потянулся губами к ее киске...

---