Название: Понять? Простить?
Фэндомы: Доктор Хаус/Сумерки
Автор: -
Жанр: romance
Рейтинг: G
Пейринг: Кэмерон/Чейз, Эдвард
Саммари: Если он возомнил себя Богом?

Кэмерон не могла найти себе места. Ее привычный, знакомый мир будто бы рухнул в одночасье. Кому она может доверять, если ее предал самый близкий человек? Или Роберт не был ей так близок, как она считала? Но, кажется, они вместе давали клятву верности, что будут помогать друг другу во всех жизненных ситуациях, вместе в радости и горе, болезни и здравии, пока... А он так просто взял и предал ее, ее идеалы, ее ценности. Как она может верить ему после этого? Он будто бы весь пропитался ядом и желчью Хауса, если, действительно, считает себя подобным Богу. Такой же холодный, расчетливый, циничный, она не знала и не хотела знать такого Чейза.

Она искренне считала, что они должны быть двумя половинками одного целого. Но целого почему-то не выходило, была только она и только он, будто бы разделенные невидимой стеклянной стеной, через которую ну никак не достучаться до другого. Как быть и что делать она не знала. Странное щемящее чувство появилось в груди, будто бы кто-то просверлил дыру в сердце и пустил сквозь нее ветер. Страшно. Жутко. И очень одиноко.

Сегодня она взяла выходной у Хауса, как ни странно тот согласился. Кажется, он даже сквозь свой непробиваемый панцирь смог понять, что ей нужен отдых, нужно время на раздумье. Она была дома одна, синий уличный свет лился сквозь не зашторенные окна, ей не хотелось включать свет, хотелось насладиться с какой-то мазохистской жестокостью этими синими холодными красками наступающей ночи.

Она присела на краешек дивана, непослушными пальцами взяла со стеклянного столика недопитую чашку остывшего черного кофе. Кофе обычно пил по утрам Чейз, чтобы взбодриться, ей всегда больше нравился зеленый чай. Какие же они были разные! Эллисон закрыла лицо ладонями, пытаясь закрыться от навалившегося на нее понимания того, что она совершила ошибку выйдя замуж за Чейза. Еще одна ошибка, еще один промах! Почему? Отчего? Может быть, кому-то сверху нравится мучить ее? Может быть, только через страдание мы обретаем силу? Эллисон чувствовала себя слабой, будто поломанной куклой, которую выбросили на помойку за ненадобностью.

Она нетвердыми шагами дошла до кухни, выплеснула недопитый кофе в раковину, вымыла чашку, вернулась в комнату, вновь села на диван. Потянулась к торшеру, щелкнул выключатель - приглушенный свет озарил комнату, прогоняя синие тени в угол. Эллисон вздохнула чуть свободнее. На стеклянном столике лежала какая-то книга, она недоуменно повертела ее в руках. «Сумерки» - кажется эту новомодную книгу одолжила ей какая-то медсестра из клиники. Кэмерон открыла первую страницу: «знает, что во мраке, и свет обитает с Ним" (Дан 2:22)». Почему-то эта фраза из Писания заставила ее вздрогнуть.

Пару часов она читала о перипетиях в отношениях человеческой девочки и вампира, незамысловатый сюжет, простой язык, результат - ее стало клонить в сон. Но как ни хотелось спускать ноги с дивана и перебираться в спальню, где ее ждет холодная кровать. Нет, определенно, она не хотела ложиться, устало провела пальцами по глазам, чтобы смахнуть сон, как вдруг едва уловимый холодный поток воздуха обдул ее лицо. Всю усталость и сон как рукой сняло, Кэмерон осторожно поднялась с дивана и на цыпочках прошмыгнула в спальню. Каково же было ее удивление, что вместо бледно-голубых обоев и внушающего размера кровати она увидела круглую комнату, сплошь завешенную зеркалами. Было ощутимо холодно, девушка задрожала. В комнате не было мебели, лишь только два высоких стула, которые обычно стоят у барных стоек в питейных заведениях. На одном из них сидел высокий юноша в синей рубашке, с закатанными до локтей рукавами. Молодой человек был очень красив, точеные черты лица, высокие скулы, бронзовые волосы, находящиеся в некотором беспорядке. Все бы ничего, но парень был очень бледен, и глаза были странного оттенка, почти золотые. И она совершенно точно знала, что он не человек...
 Привет, - вежливо поздоровался он, и показал рукой на соседний стул, приглашая, - садись...
Эллисон забралась на высокий табурет.
- Я знаю кто ты... - тихо сказала она и отчего-то ей стало тяжело дышать.
- Вот и отлично, - засмеялся юноша, показывая ряд блестящих и ровных зубов. Его улыбка была такой обаятельной, что Кэмерон тоже улыбнулась и даже чуть-чуть расслабилась. Хотя, вряд ли можно расслабиться в обществе вампира, хоть и вегетарианца.
- Итак, Эдвард, - начала она, - мне очень любопытно, что я тут делаю? И что здесь делаешь ты?
- Я просто пытаюсь помочь тебе, - он снова улыбнулся, на этот раз очень нежно. Девушка покачала головой и сжала руки в замок.
- Мне не нужна помощь вампира, тем более ты не существуешь! - она начинала злиться.
- Если я не существую, зачем ты разговариваешь со мной? - кривоватая улыбка на миг коснулась его пухлых почти идеальных по форме губ.
- Не знаю, - губы Эллисон сложились в тонкую полоску, она изо всех сил старалась не заплакать.
- Хочешь, я расскажу тебе мою историю? А ты просто послушаешь, ладно? - в его глазах, казалось, переливалось жидким янтарем золото. Девушка просто кивнула, кажется она была полным заложником обстоятельств, она понимала, уйти она не могла, даже если бы очень того захотела. Да, и шутка ли, спорить с вампиром?
- Ты ведь знаешь, что я вампир и мне приходилось убивать людей? - спросил он, она кивнула. Он продолжил:
- Понимаешь, я не хочу оправдать себя. Я — чудовище, которому нет места на этой земле и я знаю это. Но я пытался сделать этот мир лучше, убивая насильников, грабителей, убийц, маньяков. Я возомнил себя почти равным Богу. Будто бы я могу решать кому жить, а кому нет. Это поистине опьяняющее чувство, чувство вседозволенности. Это не тот путь, Эллисон. Я не имел права так делать и он тоже не имел права. Но, пойми, он сделал это ради тебя, из любви к тебе, потому что хотел облегчить участь тысяч других людей. Ведь ты сама хотела это сделать, но не решилась. Тогда он взял этот грех на свою душу, ради спасения невинных.
- Но он убил! - слезы хрусталем струились по ее щекам.
- Я тоже убивал! И тоже не мог простить себя! Но пришла она и простила мне все, будто грехи отпустила и одарила своей любовью.
- Ты говоришь о той человеческой девушке, Белле? - спросила она.
- Да, - его глаза будто потеплели и засияли каким-то внутренним светом, - она спасла меня, спасла своей любовью. И ты можешь сделать тоже самое! Спаси его! Он нуждается в тебе, именно сейчас ему нужна твоя помощь! Он слаб, а ты сильная! Вы, женщины, всегда сильнее нас, хоть мы и хотим защитить вас от всех невзгод этого мира. Но спасаете всегда нас вы. Не дай ему упасть! Помоги ему! Пойми! И прости... - его голос был все тише, зеркальная комната расплывалась у нее перед глазами, из-за набежавших слез. Она закрыла лицо руками, чтобы не видеть это идеальное лицо перед собой,
- Нет! Нет! Я не могу, не могу... - повторяла она, словно заведенная.
- Спи, спи, любимая, - ясно услышала она голос Роберта и открыла глаза. Они лежали рядом на их общей постели, полностью одетые. Его серые глаза были полны участия и раскаяния. Он лежал рядом, но на достаточном расстоянии, приподнявшись на одном локте и, не отрываясь, смотрел на нее. Эллисон провела рукой по волосам:
- Ну и сон мне приснился, - улыбнулась она, - ты давно дома? - обратилась она к Чейзу.
Он покачал головой:
- Около часа, прости, не хотел тебя будить, но ты стонала и кричала «не могу». Что ты не можешь, Эллисон? - его почти всегда насмешливые глаза стали вдруг серьезными. Он ждал ответа, словно осужденный на казнь. Губы плотно сжаты, длинные талантливые пальцы хирурга напряжены и сжимают край тонкого покрывала.
Эллисон глубоко вздохнула. Что сказать? Что не может остаться с ним? Что убийство — самый тяжкий грех? Что он не нужен ей больше? Или попытаться понять и простить, как говорил странный собеседник? Девушка тряхнула тяжелыми светлыми кудрями:
- Я не помню, - улыбнулась она, - ложись спасть...
Она закрыла глаза и поближе притянула к себе Роберта.