Bella POV

Я медленно открываю глаза. Яркое весеннее солнце светит в глаза, отчего я, счастливо улыбнувшись, поворачиваюсь на другой бок. На улице птицы играют свою симфонию, перелетая с одной ветки на другую, что еще больше передает весенний настрой.

Я с улыбкой поворачиваюсь на кровати, чтобы посмотреть на своего любимого.

Эдвард. Мой Эдвард…

Как же он прекрасен, даже во сне.

Я неотрывно смотрю на его губы, которые словно магниты притягивают меня к себе, и не могу ничего с этим поделать. Я дотрагиваюсь кончиками пальцев до его груди, медленно проводя невидимую линию, продолжая смотреть на его губы и борясь с желанием прикоснуться к ним.

Не могу поверить, что мы вместе. Это не может быть реальностью.

Продолжая глупо улыбаться своим мыслям, я наклоняюсь и мягко касаюсь его губ своими. Его глаза медленно открываются, он моргает несколько раз, и после этого на его лице появляется улыбка, которая освещает мою жизнь в любую погоду, в любое время года, лучше любого солнца.

- Доброе утро, – шепчет он, снова притягивая меня к себе. Я удобно улеглась на его плече, а он обнял меня за талию, продолжая улыбаться.

И хоть не могла видеть его улыбки, я определенно ее чувствовала.

- Ты сегодня дома? – спросила я, лениво выводя невидимые узоры на его груди.

- Нет, у меня собеседование, – огорченно выдохнул он, ласково поглаживая мои волосы. Я понимающе кивнула. - Пора мне уже на работу устраиваться, - в этом он был прав. Мы могли бы себе позволить не работать вообще - денег было достаточно, но тогда мы растратим весь родительский капитал, который они зарабатывали годами.

- Оу, хорошо, – мое настроение заметно упало, ведь я хотела провести этот день с ним. После того, как я вернулась в школу, нам все время не хватало времени, проведенного вместе. Хотя мне всегда будет мало времени.

Я поднялась с кровати и, накинув себе на плечи тоненький шелковый халатик, подошла к зеркалу, пытаясь поправить непослушные волосы.

- Я лечу самолетом в Нью-Йорк, к вечеру постараюсь вернуться, – сообщил он.

Я пыталась изобразить на лице улыбку, но это очень встревожило меня. Это чувство тревоги, которое я успела уже забыть, снова зародилось в моем сердце, и мои мысли были только об одном: лишь бы ничего не случилось.

- Не делай так, - тихо сказал он, спрыгивая с кровати и подходя ко мне. Он взял мое лицо в свои руки, и медленно провел ладонью по моей щеке, глядя мне прямо в глаза.

- Как? – шепотом спросила я, не в силах даже пошевелится. Мое дыхание заметно сбилось, а кожа лица просто горела. Я чувствовала это.

- Тебя это беспокоит? Ты не хочешь, чтобы я летел? – непонимающе спросил он, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза. - Одно твое слово, и я отложу собеседование, на день, на месяц… - он встревоженно смотрел мне в глаза, проводя ладонью по моей пылающей щеке, а мое сердце буквально кричало «Останься!», но я не могла позволить ему увидеть мою слабость.

Я уверила себя, что это всего лишь страх. Страх перед самолетом, который однажды унес жизнь моих родителей. Все будет хорошо. Я просто должна успокоиться.

- Эдвард, все в порядке, правда. Ты можешь лететь, просто… Я все еще боюсь самолетов, и это меня немного пугает. Вот и все, - сказала я, прижавшись к его груди. Он крепко обнял меня, и тихо прошептал:

- Все будет хорошо. Обещаю! – он поцеловал меня в макушку и я, немного успокоившись, кивнула. Я пошла в ванную, в то время как Эдвард спустился приготовить нам завтрак.

Мне определенно нужно было принять горячий душ.

Я зашла в кабинку и подняла свое лицо навстречу струям горячей воды, отчего на моем лице появились еле заметные красные полосы.

Стекла в кабинке быстро запотели, и дышать стало практически невозможно, отчего я тут же выпрыгнула из-под струи воды, и предстала перед огромным зеркалом вся мокрая.

Лицо горело, а длинные мокрые пряди волос прилипали к моим плечам, но даже это не давало мне возможности забыться, уйти от этого безумного страха, который сковал мое тело. Ноги подкашивались, а глаза были наполнены ужасом. Я с трудом схватила чистое полотенце, вытершись им и переодевшись, все-таки вышла из ванной.

Я попыталась снова успокоиться и спустилась вниз, чувствуя приятный аромат, который доносился из кухни. Эдвард за это время успел приготовить нам завтрак и накрыть на стол.

- Лазанья с грибами… Как вкусно пахнет! - удовлетворенно протянула я, присаживаясь за стол. Надеюсь, Эдвард не заметит моего волнения. Это все уже доходит до абсурда.

За завтраком мы перекинулись всего лишь несколькими фразами. В воздухе витало такое сильное напряжение, что его можно было буквально коснуться рукой.

Поблагодарив Эдварда за завтрак, я пулей вылетела из кухни, еле сдерживая нахлынувшие слезы. Мне было по-настоящему страшно.

Я остановилась возле окна, вглядываясь в яркий весенний пейзаж, что царил за окном, пытаясь руками вытереть слезы с лица.

Эдвард незаметно подошел сзади и, обняв меня за талию, зарылся носом в мои волосы.

- Белла, все будет хорошо, обещаю тебе, – прошептал он, нежно целуя мочку моего уха. Я вздохнула и положила свои ладони на его руки. Конечно, Эдвард был самым прекрасным отвлечением, которое только я могла себе представить, но даже в его руках, где я всегда чувствовала себя защищенной, сейчас не могла сосредоточиться. В мыслях все время повторялось одно и то же: что-то случится.

- Знаю, – прошептала я, надеясь уверить в этом, прежде всего, саму себя. - Когда ты едешь?

- Прямо сейчас, - ответил он, прижимая меня к себе. Я ничего не сказала, а, только вдыхая его неповторимый аромат, пыталась отогнать от себя все свои страхи.
У Эдварда зазвонил телефон, и он, нежно поцеловав меня на прощание, прошептал короткое «до вечера», которое далось ему с таким же трудом, как и мне оторваться от его рубашки. Он вышел из дома и, махнув мне рукой на прощание, скрылся в такси.

- Все будет хорошо, все будет хорошо – твердила я сама себе, пытаясь успокоиться. Господи, почему это меня так разволновало?! Вечером Эдвард вернется, и мы забудем этот день. Да, все будет именно так.

- Как ребенок малый, ей Богу! Успокойся, тряпка! – снова внушала я себе, идя по пустому коридору по дому. Надо себя чем-то отвлечь.

Я села на диване в гостиной, захватив с собой несколько папок с фотоальбомами, что стояли на полке. Это должно меня отвлечь.

Я пересматривала фотографии одна за другой, и это уносило меня в прошлое – как ни странно, я чувствовала себя защищенной. И тревога в моем сердце немного утихла.

Но прошло не больше двух часов, и мне стало скучно. От Эдварда пришло сообщение, что он долетел и все хорошо, и я уверилась, что мое утреннее состояние - просто страх перед самолетами, а не предчувствие. Я со спокойной душой пошла на кухню, чтобы перекусить чего-нибудь, оставив нетронутой еще одну папку с фотографиями, но, как ни странно, я не помнила, чтобы у нас был такой фотоальбом… Это разогрело мое любопытство.

Через пятнадцать минут я вернулась и, включив по пути музыкальный центр, наслаждалась приятным голосом Sia и ее песней «I'm in Here»:

«I'm in here, can anybody see me?
Can anybody help?»

Я снова села на диван и достала ту последнюю папку, подпевая неподражаемой певице:

«I'm in here, a prisoner of history,
Can anybody help?»

Я открыла папку, но вместо ожидаемых фотографий увидела лишь целую стопку документов, где везде было что-то написано. Я уже была готова закрыть папку, как мое внимание привлек документ. «Свидетельство об удочерении» гласил он.

«Can't you hear my call?
Are you coming to get me now?
I've been waiting for,
You to come rescue me,
I need you to hold,
All of the sadness I can not,
Living inside of me.

I'm in here, I'm trying to tell you something,
Can anybody help?
I'm in here, I'm calling out but you can't hear,
Can anybody help?»

Я дрожащими руками взяла лист в руки, и паника проснулась в моем сердце. Я начала читать, в то время как голос певицы срывался от отчаянного крика о помощи.

«Can't you hear my call?
Are you coming to get me now?
I've been waiting for,
You to come rescue me,
I need you to hold,
All of the sadness I can not,
Living inside of me.

I'm crying out, I'm breaking down,
I am fearing it all,
Stuck inside these walls,
Tell me there is hope for me
Is anybody out there listening?»

"Изабелла Мари Свон, родившаяся 13 августа 1994 года, в Луизиане, удочерена Эдвардом Энтони Мейсоном Калленом, без присвоения ей новой фамилии, о чем в книге регистрации создана запись..."

Я снова и снова перечитывала документ, пытаясь понять, где здесь была ошибка. Но черные чернила настойчиво твердили одно и то же: дочь!

Из глаз у меня непрерывно текли слезы боли, отчаянья, непонимания, а сердце разрывалось на мелкие-мелкие кусочки, в то время как голос из колонки продолжал неотрывно петь, словно сочувствуя моему горю:

«I'm crying out, I'm breaking down,
I am fearing it all,
Stuck inside these walls,
Tell me there is hope for me
Is anybody out there listening?

Can't you hear my call?
Are you coming to get me now?
I've been waiting for,
You to come rescue me,
I need you to hold,
All of the sadness I can not,
Living inside of me.

I'm in here, can anybody see me?
Can anybody help?»

Мысли, которые только пять минут назад были такими радужными, твердили: «Охренеть, я полюбила отца!»…

От автора:
Во первых, хочу поблагодарить за быструю и качественную проверку свою любимую Бету - Лолиту. Дорогая, ты лучшая!
Во-вторых, хочу поблагодарить вас, дорогие читатели, за терпение и поддержку. Эта глава далась мне с трудом, но тем не менее она получилась такой, какой я ее и задумала.
И в-третьих, я поздравляю вас с сегодняшним праздником весны. Это особенный день!
Ну и конечно же, я жду ваших комментариев под главой и на форуме. Я люблю вас!