Глава 6. Игра



Edward’s POV

Мужчина, сидевший напротив меня и сержанта Баннера, был высоким долговязым человеком с недоверчивыми глазами и темными волосами, что спускались вниз по его плечам.

Он был арендодателем Лорен Мэллори.

Отпечатки двух пальцев его правой руки были сняты с подоконника в квартире Лорен Мэллори, и теперь он находился перед нами, чересчур волнуясь и подозрительно нервничая во время допроса.

- Итак, мистер Аро, вы хорошо знали Лорен Мэллори? – спросил сержант Баннер.

- Не очень. Она была только арендатором. Я даже не называл ее по имени, - сказал он.

Я наблюдал за ним, пока он говорил, пытаясь прочесть его. Я видел вину в его глазах, но не мог с уверенностью сказать, что он лгал. Я не сводил с него взгляда, и, когда он, наконец, посмотрел на меня, его реакция была легко читабельна. Его увертливые глаза сказали мне, что он боялся и был напуган.

- Мы должны знать, как отпечатки ваших пальцев оказались на подоконнике, - резко произнес я.

Он пожал плечами. – Я подкрашивал стены две недели назад. Должно быть, коснулся того места.

Я взглянул на сержанта, а тот обернулся на меня.

Этот парень несет чепуху.

Ухмылка на лице моего напарника указала, что он согласен, и я повернулся назад к мистеру Аро.

- Мы знаем, что те отпечатки пальцев появились там всего лишь несколько дней назад.

- Откуда вы знаете? – скептически спросил мистер Аро.

- Это наша работа - знать подобные вещи, - ответил я.

Любой новичок четко смог бы определить, что этим отпечаткам не было двух недель. Было даже очень маловероятно, что отпечатки там больше недели. Слишком четкая была граница между отпечатками пальцев и пылью вокруг них.

- Просто признайтесь, мистер Аро. Вы были около того окна совсем недавно. Теперь скажите нам почему, - чуть надавил сержант Баннер.

С тех пор, как мы вошли в комнату с моим напарником и подозрительным неуклюжим мужчиной, я оставался в раздумьях. Весь ход мыслей склонялся к заданию, но перед глазами постоянно проскальзывало мимолетное изображение Беллы. Я был обеспокоен ею, с тех пор как уехал этим утром на работу. Заглянув в ее комнату через едва открытую дверь, я увидел, что она блаженно спала, избавленная от своих кошмаров. Ее слегка приоткрытые губы привлекли мое внимание и сразу напомнили о поцелуе, который мы разделили несколькими часами ранее. Я внезапно почувствовал ее вкус на своих губах. Это не был резко выраженный вкус, но это была Белла, поэтому он мог конкурировать с марочным вином. Я вспомнил, как ее пальцы обвились вокруг моей шеи, когда она целовала меня, и как она заставила все мое тело дрожать. Ее чувства не поддавались логике, и я больше не мог думать ни о чем ином остальную часть ночи, за исключением того, конечно, что я хотел поцеловать ее снова… и снова… и снова.

Я попытался не думать об этих вещах, когда мы допрашивали мистера Аро. И именно поэтому взял большую часть допроса на себя, чтобы избежать мыслей о беспокойстве и раздумьях, что Белла делала весь день без меня. Но история, которую выдумывал увертливый мужчина, выдвигала Беллу на первый план моих мыслей, и ее безопасность была подвергнута моему сомнению.

- Иногда я делаю обход ночью, если не сильно устаю. Ну, вы знаете, чтобы удостовериться, что никто не приносит неприятностей или что-то в этом роде, - он неровно заерзал на месте. – Пять дней назад приблизительно в десять часов я услышал какие-то вопли из квартиры мисс Мэллори. Я распознал голос – кричала мисс Мэллори. Я подошел ближе, неуверенный, должен ли вмешаться или просто продолжить свой обход. Но затем что-то бросили, и я услышал, как разбилось стекло, - он остановился и откашлялся. – Я … побежал к окну, чтобы выглянуть наружу и посмотреть, что происходит, опасаясь, что кто-то пострадал. Но затем крики утихли, и, когда я заглянул внутрь, то уже увидел девушку, убирающую стекла с пола. Не знаю, кто это был, но уж точно не Мэллори.

- Это была Б… Мисс Свон? – спросил я, не способный справиться со своим предчувствием.

Теперь это уже был не допрос, связанный с вопросами о том, что он знает, или вовлечен ли он в дело. Это превратилось во что-то большее для меня. Он давал мне кусочки пазла, который все еще не собрала Белла. Когда я услышал об этих таинственных криках и разбитом стекле, внизу моего живота завязался тугой узел, поскольку мой список вопросов о Белле увеличился. Кто на кого кричал? Почему было что-то брошено? И почему, черт возьми, этот парень ждал так долго, чтобы рассказать нам об этом? Что он скрывал?

- Когда я увидел, что вы вышли с ней из квартиры в тот день, я распознал в ней девушку, которую видел тогда. Так что, да, это она.

- Но вы не знаете, кричала ли Мэллори на мисс Свон? – спросил сержант Баннер.

- Я понятия не имею, на кого она кричала, - ответил мистер Аро.

- Вы слышали что-нибудь из того, о чем говорили?

- Нет. Я не смог ничего разобрать.

- И вы сказали, что это было пять дней назад?

- Да.

Повисла напряженная тишина, и мистер Аро стал тревожно оглядывать комнату. И затем сержант Баннер задал вопрос, который также волновал и меня.
- Почему вы раньше не поделились с нами этой информацией, мистер Аро?

Мужчина снова заволновался, и я впился в него взглядом. - Я действительно не думал, что так уж важно.

- Это не ответ на вопрос, - произнес я серьезным тоном.

Его глаза расширились при моем внезапном давлении. – Ну… я только остался в квартире той ночью на случай, если ей понадобится помощь. Я не хотел быть обвиненным за то, чего я не делал.

Сержант Баннер снова задал ему вопрос: - После того, как вы видели мисс Свон в квартире той ночью, вы видели ее снова или знали, может, что она оставалась у мисс Мэллори?

- Я увидел ее снова лишь тогда, когда она вышла из квартиры вместе с вами, ребята.

Его ответ был слишком быстрым, подозрительным, но так же, как и прежде, я не мог быть уверен, лгал ли он. Все, что я знал, я абсолютно не доверял ему. Не будет преувеличением, если я использую слово «паранойя», чтобы описать мою реакцию на историю Беллы и Лорен, рассказанную им. Внезапно сама мысль, что Белла была в одиночестве в течение какого бы то ни было отрезка времени, испугала меня до чертиков. Этот смуглый человек видел ее, и на данный момент он был первым подозреваемым. Если бы он был причастен, то ему нужно было только поговорить с кем-нибудь в городе, чтобы узнать, где находится мой дом, и тогда уж обнаружить единственного свидетеля не составит особого труда.

Мое беспокойство было оправдано. Стоило мне выйти из здания той ночью, как сержант Баннер остановил меня и бегло напомнил мне скрывать Беллу и следить за ее безопасностью. Я с готовностью согласился и тяжело вздохнул, желая предотвратить гнев, зарождающийся во мне из-за картины, которую я наблюдал - мистер Аро свободно покидал отделение, а веских причин для задержания не было. Когда я проезжал по городу, жуткий туман был таким плотным, что автомобили по встречной, казалось, появлялись из ниоткуда. Было трудно ехать в небытие - и это так превосходно символизировало мою нынешнюю ситуацию.

Расследование фактически топталось на месте: тела нет, никаких доказательств нет, а единственный свидетель молчал, слишком эмоционально травмированный, чтобы говорить. А может, конечно, она вообще ничего и не знала. А что еще хуже - я был необъяснимо очарован этим свидетелем, и сокрушающее постоянное беспокойство за нее сбивало меня с ног. Напряженность, тяготящая в моей груди, отказывалась ослабевать, когда я вышел из автомобиля. Я стремительно поспешил к парадной дери, полагая, что девушка слишком робка, чтобы отправиться на кухню за едой.

Я вошел в квартиру и нашел Беллу сидящей на кровати в своей комнате и читающей одну из моих криминальных книг, облокотившись на спинку кровати, подоткнутую подушкой. Она была одета то же самое белое платье, которое было на ней, когда я нашел ее в большом шкафу, что означало, что она не была слишком уж застенчива и все-таки использовала мою стиральную машину и сушилку. Ее ноги цвета сливок были вытянуты вперед и скрещены в лодыжках.

Я усмехнулся, пристально наблюдая за книгой, которую она держала, любуясь ее красотой. У нее не было этого обычного очарования или яркой привлекательности женщины. Не было никакой насыщенной помады, никакого черного карандаша для глаз, а ее волосы не были расчесаны. Но все это в подметки не годилось ее завораживающим глазам, полупрозрачной коже или полным розовым губам, которые соответствовали ее розовеньким щечкам.

- Нравится «Флорентийский монстр»? – спросил я, стоя у дверного проема.

Она вскрикнула, и книга упала из ее рук на пол. Я прошел вперед, сожалея, что так резко заговорил и напугал ее. – Прости. Я не хотел пугать тебя.

Затаив дыхание, она ответила: - Все в порядке. Просто не слышала, как ты вошел.

Стоя в тишине, я чувствовал, как знакомое чувство неуверенности заполоняет комнату, и я был не уверен в том, что делать дальше. Я ухватился за возможность продолжить разговор, когда она наклонилась за книгой, что обронила до этого. – Так ты много знаешь о «Флорентийском монстре»?

Она глянула на книгу, которая задокументировала один случай во Флоренции как самый знаменитый в истории серийных убийц Италии. – Не совсем. Мне было просто любопытно. Прости, что сначала не спросила.

Я пожал плечам. – Я не возражаю. Ты можешь делать то, что хочешь, пока ты здесь.

Ее губы изогнулись в красивой неловкой улыбке. – Спасибо. Я запомню это.

Она растянула губы в улыбке, обнажая пару передних зубов и очаровывая – почти гипнотизируя - этим меня. Я вздохнул, борясь с убеждением придвинуться ближе к ней, и указал на кухню. – Хм, я принес ужин для нас. Не так уж и много. Бургеры и картошка фри.

- О. Спасибо, Эдвард. Я, правда, ценю это, - очаровательно произнесла она.

- Не велико дело. Я пойду быстро приму душ и переоденусь. Буду через минуту, и мы сможем поесть.

Она кивнула, улыбка все еще светилась на ее лице, и я направился в свою спальню. Сняв кобуру с пушкой со своего пояса, я избавился от рабочей одежды, принял душ, а затем натянул спортивные штаны и белую футболку.

Теперь, когда обнаружилось возможное причастие мистера Аро к убийству, я разрывался между желанием положить пистолет в тумбочку или взять его с собой. Все же я решил немного уменьшить озабоченность безопасностью в этот вечер, поэтому положил оружие в небольшой ящик.

Когда я вернулся в гостиную, Белла робко сидела на диване, рассеянно играя с кромкой платья и наблюдая за моим приближением к ней.

Bella’s POV

Я была абсолютно убеждена, что никогда полностью не насытюсь красотой Эдварда. Как только он вошел в комнату, я почувствовала, что мои щеки ярко запылали.

Желто-оранжевый цвет, который излучала настольная лампа, отражался от его волос, заставляя их мерцать, а его щеки были чуть красными после душа. Я знала, что между нами будет стоять неловкость после предыдущей ночи – той, когда мне приснился кошмар. Я не была уверена, что это было из-за моего эмоционального состояния, но я знала, что поцеловала его. Даже до того, как окончательно поняла, что он был источником моего спокойствия, я просто поняла, что была не одна. Я была испугана, убита горем, успокоена и радостна в одно и то же время. Это был именно тот момент, когда что-то возвышенное и ужасное шли рука об руку. И затем он заговорил, и я поняла, что это был он. Внезапно мне напомнили о том, где я была, и слова моего отца затихли, заменившись звуком биения сердца Эдварда и его дыханием, щекочущем мое ухо, когда он обхватил меня руками. Я не могла преодолеть подавляющие эмоции, которые испытывала, и, отодвинувшись, накинулась на его губы с поцелуем. Я не видела его лица, выражения на нем, но шок был очевиден при его ответе. Губы оставались бесчувственными, безразличными, а его руки застыли на моей спине. Но к моему чрезвычайному изумлению, я почувствовала, как его губы надавили на мои, прежде чем я отстранилась, и молча засияла от восторга.

Я наблюдала за ним, пока он шел к дивану, на котором я сидела, и практически могла услышать наши схожие мысли, поскольку мы оба размышляли о нашем целомудренном, но все же жарком поцелуе. Я знала, что ни он, ни я не упомянем это. Я только надеялась, что он, возможно, поймет причину моего внезапного напора, и мне не придется вообще когда-нибудь говорить об этом.

Он остановился, находясь на расстоянии меньше четырех футов от меня. Он возвышался надо мной, а его были губы чуть изогнуты в ухмылке.

Боже мой…

- Пойдем есть? – мягко спросил он.

Я оторвала от него взгляд и неловко осмотрелась. – Конечно.

Он шел впереди меня на кухню. На мне снова было белое платье, и я чувствовала себя в нем не очень удобно, потому что оно сильно обтягивало мое тело, к чему я не очень привыкла. И каждый раз, когда я склонялась, чтобы укусить бургер, я бросала взгляд на Эдварда, который замирал и смотрел на мою грудь, так как в эти моменты платье оголяло чуть больше кожи. И каждый раз я смущенно краснела, точно не зная, сколько открытых частей моего декольте он видел.

Мы ели в значительной тишине, единственными звуки были наше жевание и небольшой смех, который раздавался тогда, когда кусочки еды падали у нас. Я помогла убраться на кухне, после того как мы поели, и затем последовала за ним обратно в гостиную, где мы устроились на диване.

- Чем хочешь заняться теперь, Белла? – спросил он.

Я задумалась на мгновение. – Не знаю. Хм, у тебя есть какие-нибудь игры?

Он приподнял брови, и я сразу почувствовала себя глупо, предложив что-то столь ребяческое.

Он нервно улыбнулся. – Игры?

Я застенчиво кивнула, когда он повел бровью.

- Думаю, у меня есть одна. Сейчас принесу.

Он встал с дивана и исчез в коридоре.

Игра, Белла? О чем, черт возьми, ты думала?

Он вернулся в комнату, таща коробку, которая я тут же узнала.

Правда или Желание Дженга.*

*(прим. пер.: знакомая игра, отвечаем на вопрос или выполняем желание, но здесь она еще основана на другой игре: Дженге. Игра заключается в том, игроки по очереди достают блоки из основания башни и кладут их наверх, делая башню всё более высокой и все менее устойчивой).

- Играла в нее прежде? – спросил он, сев рядом со мной.

- Да.

- Все нормально? То есть... мы не обязаны играть в нее. Это просто единственная игра, что у меня есть.

Я робко покачала головой. – Нет, все хорошо. Я не возражаю. Мы можем поиграть в нее.

Мы переместились на пол и уселись на коленках друг против друга. Он собирал башню из чередующихся небольших красных, зеленый и деревянных блоков, пока они не кончились.

- Можешь пойти первая, - предложил он.

Я глубоко вздохнула и выбрала зеленый блок, чувствуя себя намного лучше оттого,
что придется отвечать правду, а не рисковать и выполнять желание (прим. пер.: в коробке с игрой блоки трех цветов: красные, зеленые и бесцветные. Зеленые означают правду (и на них написан вопрос), красные – желание, на бесцветных игроки сами пишут, что хотят).

- Тут написано: «Что вам нравится больше всего в человеке, сидящем рядом с вами?»

Все…

- Хм, - начала я, осторожно отводя взгляд. – Полагаю, что не могу ответить наверняка. То есть, не думаю, что я уж так хорошо тебя знаю.

Мое сердцебиение отдавалось в ушах, и хотя я чувствовала его взгляд, сосредоточенный на мне, я не могла посмотреть на него из опасения, что таким образом я предоставлю ему доступ к своим мыслям.

- Белла, - внезапно начал он, тихо и серьезно. – Правила гласят, что если другие игроки не удовлетворены ответом, то игрок должен придумать что-то получше. И я не удовлетворен этим ответом.

Я встретилась с ним взглядом и была удивлена его поведением. Он немного склонился ко мне, как будто ожидая услышать секрет. Его изумрудные глаза были мягки, но брови сдвинуты вместе, отчего на лбу пролегла складка.
Как я и ожидала... посмотрев на него, я почувствовала, что он может видеть мою душу. Так что говорить не честно не получится.

- Мне нравится то… как ты заставляешь меня чувствовать себя в безопасности, и то, как ты смотришь на меня, будто я не отличаюсь от всех других.

Складка на его лбу исчезла, а на его лице отразилось замешательство. Он отодвинулся назад и просто сказал: - Хороший ответ.

- Твоя очередь, - напомнила я, когда почувствовала, что мои щеки будто горят в аду.

Он вытащил зеленый блок и прочитал то, что там написано: - Что большинство людей не знает о тебе? – Он посмотрел на меня. – Вероятно, то, что я усыновлен.

Я была удивлена его откровением и ждала, надеясь услышать больше.

- Мои родители усыновили меня, моего брата и сестру, когда мне было четыре. Моему брату, Эммету, было шесть, а Элис – два года, - он остановился и тяжело сглотнул. – Наших родителей застрелили после того, как их ограбили на улице однажды ночью в Сиэтле. Это не… то, о чем я обычно рассказываю.

Трудно было не заметить, каким горем был пропитан его голос, когда он говорил о потере своих родителей. И я сочувственно коснулась его руки, сжав ее.

- Я сожалею, - прошептала я.

Он посмотрел вниз на наши сжатые руки и осторожно погладил мои костяшки кончиком пальца.
- Спасибо. Все же у меня сейчас замечательные родители. Их зовут Карлайл и Эсми. Карлайл – сиэтлский врач.

- О, - произнесла я. – А твои брат и сестра? Где они?

- Они тоже в Сиэтле. Оба уже в браке. Элис замужем за моим лучшим другом, Джаспером, а Эммет женат на близняшке Джаспера, Розали. - Он поднял глаза от наши рук и посмотрел на меня. – Я единственный холостяк в семье.

Его комментарий заставил меня улыбнуться, и я поглядела на наши руки, в то время как он все еще мягко продолжал поглаживать мои пальцы. Внизу живота затрепетало, а по телу прошлась теплая волна восторга.

- Может, когда-нибудь ты увидишься с ними, - неожиданно добавил он.

Я снова вернула взгляд к нему.

Познакомиться с его семьей?

Я скептически отнеслась к предложению. Простая вежливость, возможно, заставила его предложить это, хотя я, по общему признанию, надеялась, что он сказал это потому, что действительно хотел, чтобы это произошло.

Будучи неуверенной в его побуждениях, я ответила: - Это было бы неплохо.

- Твоя очередь, Белла, - сказал он и выпустил мою руку, но перед этим крепко сжав ее.

Как только он убрал руку, я почувствовала противоестественную пустоту в своей, будто наши руки принадлежали друг другу и им предназначались всегда быть вместе.

Я спокойно вытащила очередной зеленый блок, все еще испытывая недостаток храбрости для вытягивания красного.

- «Расскажите о своем первом поцелуе». О, ну это легко. Мне было двенадцать. Ему было четырнадцать. Он прижал меня к себе и накинулся на мой рот. Это было отвратительно. Конец истории, - закончила я со смехом.

Он засмеялся вместе со мной, но что-то, казалось, сдерживало его. Мы пристально наблюдали друг за другом, как если бы упивались удовольствием невинного момента. Ситуация, которая свела нас, казалось, увядала при нашем смехе, и мы прекращали быть «детективом» и «свидетелем». Мы стали Эдвардом и Беллой, двумя людьми, узнающими друг друга с помощью «Правды или желания», периодически держась за руки.

Как только мы притихли, Эдвард потянулся к башенке и замер прежде, чем коснуться блока. Я с сомнением наблюдала за ним, и он ухмыльнулся.

Он снова придвинулся, и мои глаза округлились, когда он вытащил красный блок. Мое дыхание сбилось, когда он перевернул его и прочел слова.

- Поцелуйте человека по правую сторону от вас.

Он глубоко вздохнул, отчего воздух коснулось моего плеча, а кожа покрылась мурашками. Он не спускал глаз с блока, как будто пытался принять решение.

Пожалуйста, не говори, что ты пас…

Он посмотрел на меня из-под ресниц и бессловесно принял желание, отбрасывая блок и медленно перемещая свое лицо к моему.

Мои губы приоткрылись, а глаза закрылись, когда он оказался так близко, что я могла слышать его учащенное дыхание. По телу прошла дрожь, когда его рука мягко коснулась моего плеча. Его губы еще даже не коснулись моих, а я уже изо всех сил пыталась справиться со своим сбившимся дыханием – ожидание заставляло сердце нестись вскачь.

Он коснулся своими губами моих, и я наклонила голову, тихо прося о большем. Его пальцы прошлись от моего плеча к шее, обжигая мою кожу и направляя дрожь по всему телу. Затем он обвил пальцы вокруг моей шеи и со скоростью света прижал меня к себе, захватив мои губ в плен.

Без колебания я потянулась руками к его волосам. С моих губ слетел тихий стон, когда я почувствовала мягкий конец его языка около нижней губы, и я приоткрыла рот, позволяя нашим языкам встретиться.

Я услышала, как упали блоки, когда он другой рукой развалил башню и пихнул кубики в сторону. Он поместил руку на мое бедро и придвинулся еще ближе, пока наши тела не оказались крепко прижатыми друг к другу.

Я зажмурила глаза, когда на меня накатило желание, и он наклонил голову, углубляя поцелуй. Мои легкие жаждали кислорода, но мне было плевать. Чувства его тела против моего вместе с мягкостью его волос, в которых запутались мои пальцы, было достаточно, чтобы свести меня с ума. Но то, как его губы двигались с таким желанием и страстью, заставило каждую клеточку моего тела ожить и жаждать еще больше его. Я таяла в его руках, а отзвуки наших тихих стонов заполоняли комнату - мы начали задыхаться в губы друг друга.

Я сильнее сжала его волосы, а его пальцы резче вдавились в мое бедро, но затем со стоном он внезапно прервал поцелуй и прижался своим лбом к моему.

Я с трепетом открыла глаза и увидела, что он смотрит на меня. Хоть его взгляд и горел страстью, по выражению его лица я поняла, что он обеспокоен, и я обвила ладонями его лицо.

- Что случилось? – прошептала я.

Рука на моем бедре сжала ткань платья. – Это сложно, Белла.

Я кивнула, приведенная в уныние. – Знаю.

Он убрал руки от моего тела, мягко взял мои, которые были на его лице, переместив их к себе на колени, и сказал: - Это… то, что между нами. Э-это не очень хорошая идея.

Я надула губы и нахмурилась, на что он улыбнулся, резко выдыхая.
- Белла, правда в том, что я все равно закончил бы все поцелуем, играли ли бы мы в игру или нет, но факт остается фактом, это не лучшая для нас ситуация.

Я поняла то, что он имел в виду, но это не погасило печаль, которую я чувствовала при мысли, что придется отрицать наши чувства друг к другу.

Это могло усложнить расследование, подвергнуть опасности его карьеру…

- Я понимаю, - сказала я, внутренне уже восставая против слов, как только они вылетели с моих губ. Отрицать мое желание не было бы такой уж легкой задачей. – Так что мы будем делать?

Я ожидала, что он опустит мои руки, чтобы сказать, что мы будем только друзьями и что подобного больше никогда не повторится.

Но вместо этого он сжал мои ладони крепче и сказал: - Мы сохраним это в тайне.

Перевод: Rob♥Sten
Редактура: Kate1