Глава 7.

POV Белла.

Когда я очнулась там, на дороге, и поняла, что Эдвард жив да ещё спас меня, не бросил в огне, я просто потеряла голову от счастья. Он смог поверить в себя и спас нас обоих. Не выдержав избытка эмоций, я рискнула и поцеловала его, к счастью, парень не только не оттолкнул меня, ему кажется, даже понравилось. Он весело смеялся, как же давно я не видела его улыбку и не слышала его искренний смех!

А потом набежали все эти люди и разлучили нас. Больше я его не видела, знала только от Элис, что с ним всё в порядке и Карлайл с Эсми увезли Эдварда домой. Теперь я лежала на больничной кровати и с волнением ждала его прихода. Что парень теперь думал обо мне, что скажет при встрече, а вдруг прогонит – об этом я даже боялась думать. Я так долго завоёвывала его доверие, а этот поцелуй мог всё испортить.

Элис, лукаво улыбаясь, сказала, что её братик сегодня приедет меня навестить. Я судорожно поправляла волосы, одежду и ждала его, ждала, ждала…

Видимо я и не заметила, как уснула, поэтому, открыв глаза и увидев перед собой совершенное лицо любимого, не сразу поняла, что это реальность.

– Привет, – улыбаясь, произнес он, – как ты?

– Замечательно, – едва переводя дыхание, прошептала я.

– Я пришел поблагодарить тебя за спасение и… принять благодарность от тебя, ещё раз… ты не против? – произнеся эти совершенно невероятные слова, парень склонился к моему лицу.

– Я что, уснула, пока ждала тебя? – удивилась я.

– Почему ты так думаешь? – не понял он.

– Ты же не можешь на самом деле произносить все эти слова, – неуверенно пробормотала я.

– А что я такого сказал? – ещё ниже склонившись и почти касаясь моих губ своими, спросил Эдвард.

– Мы думаем об одной и той же благодарности или… – я тяжело сглотнула, переводя взгляд на его губы.

– Я не знаю, о чем думаешь ты, но могу продемонстрировать свою версию, – с этими словами он прижался теплыми губами к моему рту, и я растаяла под их нежными прикосновениями. Мои руки сами потянулись к его лицу, исполняя давнюю мечту. Он тоже поднял руку и теперь гладил мою щеку большим пальцем, отчего меня бросило в жар и сердце зашлось в бешеном ритме. Его губы обхватили мои и ласкали не спеша, как будто он собирался делать это до утра: уверенно и нежно. Я, обмирая от счастья, отвечала ему тем же, и голова тихо кружилась от сладости поцелуя. Когда наши губы разомкнулись, я не могла произнести ни слова, лишь смотрела на парня широко открытыми глазами и не верила своему счастью.

– Белла, скажи мне, пожалуйста, только правду. Я не вынесу неопределенности и уверток. Зачем ты пыталась спасти меня? Зачем ты ищешь встреч со мной? Это жалость? Доброта? Что это? – хрипло прошептал Эдвард, прожигая меня своими лихорадочно блестевшими глазами.

Я понимала, что от слов, которые сейчас произнесу, зависит быть между нами чему-то или нет. Поверит ли он мне, если я скажу правду? Но соврать в такой момент я не смогла бы. Он смотрел на меня так, как будто от моих слов зависела его жизнь, и не потому, что он вдруг полюбил меня, нет, я понимала, что это не так. Сейчас он решал более важный для него вопрос – вопрос доверия к людям.

Я покраснела ещё больше и, глядя на свои пальцы, робко произнесла:

– Эдвард, ты понравился мне ещё на первом курсе. Я понимаю, что это звучит нелепо, но я… влюблена в тебя до сих пор. Ты не думай, я не навязываюсь тебе, я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Я не жду от тебя ничего, я прошу только честности. Я просто буду рядом, если ты не против и меня не будет, если тебе в тягость моё общество.

Каллен взял меня за подбородок и долго смотрел в мои глаза спокойным непроницаемым взглядом. Мои глаза постепенно наполнялись слезами, он вдруг усмехнулся и, стирая первые скатившиеся по щекам капли, произнес:

– Изабелла, не торопись делать печальные выводы. Я, правда, не могу сейчас тебе ничего обещать, но ты честна со мной и просишь, чтобы и я был таким же с тобой. Я сам не знаю, как мне жить дальше, но мне необходима помощь, мне очень нужен друг и не просто друг, а самый близкий. Мне нужна «моя девушка» и, если ты согласишься быть ей, я обещаю тебе, что никогда не обману тебя ни в чем. Я хочу честных, открытых отношений. Может быть, у нас ничего не получится, но дай мне попробовать – я устал быть один, – с этими совершенно невероятными словами парень вдруг положил голову мне на грудь и закрыл глаза.

Это было так искренне, так доверчиво, что я осмелилась и, робко подняв руку, стала гладить его спутанные бронзовые волосы. В эти минуты в моей груди щемяще сладко сжимался маленький смешной котёнок по имени Счастье. Пусть Эдвард не любил меня, но я нужна ему настолько, что этот гордый, себялюбивый парень доверился мне и, не стесняясь, просит у меня помощи и ласки. Ради этого мгновенья я готова была умереть. Вот он мой «кусочек счастья». А потом пусть будет, что будет. Пока я нужна ему – я буду с ним.

Эдвард провел у меня в палате почти весь день. Мы разговаривали и думали о насущных проблемах, например, его волновало, как в колледже отнесутся к нашим отношениям. Мне было немного не по себе – раньше бы он даже не задумался об этом, а теперь он нервничал, дергался. Моё сердце сжималось от боли за него, как же они смогли надломить его, раз он так изменился. Я буду бороться за него и свои чувства, ему нужно победить страх, иначе Эдвард не сможет жить, как раньше, свободно и независимо от мнения окружающих.

Вечером он с Карлайлом уехал домой, а меня обнадежили тем, что завтра выпишут. После отъезда Калленов я позвонила Чарли и попросила завтра после обеда приехать за мной и привезти какие-нибудь вещи. Ещё одна ночь в больнице, ещё одна ночь без сна… Я до сих пор не могла поверить в реальность дневного разговора с Эдвардом. Он хочет быть со мной, я нужна ему, я буду его девушкой… О таком я могла только мечтать. Он поверил мне, я должна помочь ему восстановить веру в себя и я сделаю это. Моя любовь поможет мне.

---

Прошло три недели. Я снова стала посещать занятия в колледже. Первую неделю после аварии мне не разрешали вставать с постели из– за травмы ноги, но сейчас я могла передвигаться самостоятельно, правда, хромала. Пока я сидела дома, меня активно навещали Элис с Розали, они радовались нашему с Эдвардом сближению и давали всякие полезные советы. Особенно Розали – ей казалось, что она обязана в максимально короткий срок сделать из меня женщину-бойца. Элис же просто радовалась и обещала всестороннюю поддержку. Они завалили меня вкуснейшими печеньями и пирогами, которые каждый день пекла для меня Эсми, и я не знала, куда деваться от такого внимания. Эдвард звонил мне каждый день и порывался приехать, но его пыл остудило то, что моя комната расположена на втором этаже: затащить его туда было некому, а мне доктор Каллен строго наказал ногой не шевелить и с кровати не слазить. Наконец-то Карлайл снял гипс и, наложив тугую повязку, разрешил ходить недолго и недалеко.

Я рванула на занятия. Чарли нехотя согласился, но только с условием, что будет привозить и увозить меня, хотя это его невероятно смущало. Поэтому когда Элис предложила свою помощь в моей транспортировке, папа просто влюбился в неё.

Конечно, все засранцы были в восторге при нашем с Эдвардом появлении. Ещё бы два покалеченных объединились, но мы не обращали на них внимания. Я, раньше не вступавшая в потасовки, на этот раз была настроена решительно – не дам нас с Эдвардом в обиду.

Реакции «элиты» долго ждать не пришлось. Первая подкатила местная королева курса Джейн:

– Ха, взяла шефство над инвалидом? С таким парнем ты умрешь девственницей, Свон! Хочешь посмотреть на нормального мужчину? Могу помочь.

Я промолчала и хотела пройти мимо, но она, настаивая, схватилась за мой рукав. Тут меня охватила злость. Какое им всем дело! В голове замелькали советы Розали, которые она давала, пытаясь научить меня защищаться: «Ты главное не тушуйся, отвечать надо сразу и резко. В таком деле как драка лучше уж перестараться, чем быть побежденной. Ударь посильнее – больше не полезет. Растеряешься, усомнишься – тебе конец, и Эдварду тоже».

Такого я допустить не могла, поэтому, резко перехватив её руку, со всей силы заломила за спину. Всё-таки мой папа полицейский и кое-каким приемам обучил меня ещё в детстве. Джейн, не ожидавшая нападения, растерялась, и я, воспользовавшись этим, припечатала её лицом к подоконнику:

– Не смей к нам лезть!

Она зашипела и, скалясь, прокричала:

– И что ты сделаешь? Пожалуешься своему герою-любовнику? Он меня догонит и задавит колясочкой?

– Нет, сама справлюсь. Ещё раз посмотришь в нашу сторону – я тебе всё лицо расцарапаю, поняла? Я не шучу, а чтобы ты поняла всю серьёзность ситуации, вот тебе предупреждение, – сама не ожидая от себя такой кровожадности, я с размаху стукнула её об подоконник лицом и тут же отпустила. Она только хрюкнула и, схватившись за разбитый нос, попятилась выкрикивая:

– Ты с ума сошла, Свон? Совсем с катушек слетела? Да я тебя урою за это!

– Попробуй! – спокойно ответила я, глядя ей прямо в глаза и сжимая кулак, – в следующий раз я тебе нос доломаю. Отвали, дура, поняла? Я за себя не ручаюсь. Ты же знаешь, я дочь шерифа – мне ничего не будет.

Она в ужасе попятилась, вытирая слёзы, кровь и сопли… Я осталась торжествовать на поле битвы одна.

Желающих докапываться до нас здорово поубавилось, когда Джейн пришла на следующий день в кафетерий с заклеенным носом. Особенно после того, как все поняли, чьих это рук дело, перехватив мой торжествующий взгляд, направленный на Розали, которая в ответ вопросительно приподняла брови – спрашивая, моя ли это работа, и я кивнула ей, подтверждая свою причастность к уродству Королевы курса. Она, злорадно засмеявшись, громко произнесла:

– Молодец, Белла! Дай пять! – и мы звонко стукнулись ладошками.

Эдвард видимо был не в курсе женских разборок, но, заметив наши торжествующие лица, поинтересовался, в чём дело.

– Женские штучки. Не обращай внимания, – пропела Роуз. С этого дня она тоже стала считать меня закадычной подругой.

Он пытался выведать что-нибудь у меня, но я тоже отшутилась и отвлекла его поцелуем – пусть смотрят все, им полезно знать, что мы не будем прятаться. У меня будто крылья выросли за спиной. Эдвард был удивлен моей раскрепощенностью, но с удовольствием ответил.

Так шли дни.

В колледже мы с переменным успехом установили равновесие со студентами, а вот между нами пока ничего не уравновешивалось. Я попрежнему приходила к Калленам в гости, но теперь Эдвард всегда радостно встречал меня, и мы подолгу болтали сначала в гостиной, а затем он пригласил меня посмотреть его комнату. Это был прогресс. Его комната находилась на первом этаже и была довольно просторной, у одной стены стояла огромная кровать, а у другой – длинные шкафы такой высоты, чтобы он мог дотянуться с коляски до всего сам, и большой письменный стол.

В дальнем темном углу стояло низкое плюшевое кресло, Эдвард любил пересаживаться в него и читать книгу или просто болтать со мной. Стульев в его комнате не было, поэтому я устраивалась на его кровати или просто прямо на ковре. Дизайн был выполнен в синих и голубых тонах, что вполне соответствовало моему представлению о вкусе хозяина комнаты.

Но наши отношения не могли базироваться на одном общении. Он ясно с самого начала дал понять, что ему нужна девушка, и когда я в первый раз после больницы пришла к нему в гости, при прощании я склонилась к нему и поцеловала в щеку, явно смутившись. Парень задержал меня, схватив за воротник кофты, и, красноречиво глядя на мои губы, прошептал:

– И это всё?

Конечно, я расцвела улыбкой и тут же поцеловала его в губы. Это вошло у нас в привычку – здороваясь и прощаясь, он или я целовали друг друга, но это были нежные целомудренные поцелуи. Поначалу я таяла от счастья, но со временем почувствовала, что мне хочется чего-то другого. Более откровенного. Глядя на его совершенное лицо в такие моменты, я замечала складочку между бровей, и с каждым днем она становилась всё глубже. Он был чем– то недоволен, его что– то тревожило. Спросить я пока не решалась, а он молчал. Подтолкнула к разгадке его поведения, как ни странно Розали, однажды неожиданно спросив:

– Ну что, было у вас с Эдвардом что-нибудь или ещё нет? Наверное, он уже залез к тебе под юбку, столько времени без девушки – помня его аппетиты, думаю, уже и не только под юбку…

Я ахнула и багрово покраснела, а Розали, вытаращив глаза, пробормотала:

– Ой, извини, Белла, я не хотела тебя смутить или обидеть. Только не говори, что у вас ничего не было.

Я отрицательно помотала головой.

– Ты ещё скажи, что ты девственница! – усмехаясь, выпалила она и, видя мой несчастный кивок, ошарашено протянула: – Чёрт, вот вы попали!

Она задумчиво наблюдала за изменением цветовой гаммы моего лица и, почесав лоб начала объяснять свою реплику:

– Знаешь, ну… ты понимаешь, что Эдвард – парень, мягко говоря, искушенный, и у него проблемы… хм-м… в этой области… Тебе бы надо быть поинициативней, соблазнить его на действия. А то и ты ничего не делаешь – из невинности и он боится попробовать из-за своих «тараканов в голове»… Так вы долго будете топтаться на месте. А ему сейчас, в первую очередь, именно это и надо – почувствовать себя мужиком, поверь моему опыту. Нужны будут практические советы – обращайся, не стесняясь. Буду рада помочь, – и, подмигнув, ушла, всё ещё качая головой.

Я долго думала над её словами и поняла, что она абсолютно права. Нужно действовать, но как я не знала.

Время шло. Эдвард целовал меня в губы, но никогда не шел дальше. Я понимала и не настаивала. Но если даже моё невинное тело желало большего, а уж про его-то что говорить! Как только он прикасался ко мне, моё сердце начинало учащенно биться, а по венам растекался огненный поток, плавивший всё тело, оно само по себе льнуло к любимому, и я с трудом сдерживала себя. Со временем поцелуи становились всё откровеннее, чувственнее, и я видела, что и его тело реагировало на них. Когда мы страстно целовались, он вздрагивал от моих прикосновений, дыхание сбивалось, и я чувствовала дрожь в его руках, обнимающих мои плечи, гладящих спину. Почти сразу же всё прекращалось, и он отодвигался от меня. Что сдерживает его порывы? Страх? Неверие в себя? В меня? Я хлопнула себя по лбу – ну, конечно! Меня-то ничего не сдерживает. Я-то могу себя отпустить, показать ему всю силу своего желания, своей любви. Только бы всё не испортить.

На следующий день мы встретились после занятий в центре и поехали к нему домой. Эсми напоила нас чаем с блинчиками, а после Эдвард увёл меня в свою комнату. Мы просто беседовали, а моё сердце замирало от волнения.

Я должна была попробовать.

Мы разговаривали, а Эдвард держал мою руку, и наши пальцы переплетались. Нить разговора терялась, напряжение нарастало, взгляды становились всё откровеннее. Меня завораживали движения его губ и он, тяжело сглатывая, тоже задумчиво смотрел на мой рот. Наконец парень не выдержал, протянул свободную руку и погладил меня по щеке – другого приглашения и не было нужно. Я прижалась губами к его ладони, а он, взяв меня за подбородок, притянул к себе и, чуть наклонившись, прошептал прямо в губы:

– Я так соскучился.

Я глубоко вздохнула и, не отвечая, прильнула к нему в поцелуе. Сначала это была нежность, ласка медленно перетекающая в бархатную негу, но я решительно разорвала поцелуй и стала покрывать легкими, как прикосновения крыльев бабочки поцелуйчиками всё его лицо.

Он замер, но не отстранился. Тогда я спустилась к его уху, затем провела полуоткрытыми губами по линии подбородка. Эдвард судорожно вздохнул, сжав кулаки, но не остановил. Окрыленная надеждой я обхватила его лицо руками, поглаживая легкими движениями пальцев, стала целовать его шею, спускаясь к ключице. Парень глухо простонал и попытался отстраниться, но я не позволила, тогда он прошептал:

– Белла… Подожди…

Я закрыла его рот поцелуем, и Эдвард, побеждено застонав снова, окончательно сдался. Я почувствовала его требовательные руки на своих плечах, он придвинул меня как можно ближе к себе, нежные губы стали двигаться в каком-то новом безумном ритме. Никто никогда не целовал меня так. Зубами он оттягивал мою нижнюю губу, своим языком он ласкал мой язык и, мне казалось, если мы остановимся, то я умру. Моя голова закружилась от нахлынувших эмоций. Его сильные руки будили во мне страсть – мне хотелось полностью покориться им. Его нежные уверенные губы сводили с ума – я как будто пила свое дыхание с его уст. Глухой стон вырвался из моего горла, когда его ладонь легла на затылок и зарылась моих волосах, он прижал моё лицо ближе к своему, ещё глубже проникая в мой рот горячим языком. Я гладила его плечи, шею и молила о том, чтобы это не заканчивалось никогда.

Но дыхание нужно было перевести, и Эдвард, оторвавшись от моих губ, стал было покрывать страстными поцелуями мои щеки, лоб, виски, стал спускаться по шее к плечу и вдруг, снова застонав, отстранился. Я открыла глаза и заглянула ему в лицо. Парень сидел отвернувшись и зажмурив глаза, пытаясь восстановить дыхание. Моя ладонь легла ему на щеку, он, тяжело вздохнув, повернулся ко мне и, не открывая глаз, прижался лбом к моему лбу. Соприкасаясь носами, мы сидели, и в тишине было слышно лишь биение наших сердец.

– Белла, – тихо выдохнул Эдвард, – ты пойми меня, я пока не могу…

Я прижала пальчик к его губам.

– Мне и этого достаточно. Тшшш. Всё будет хорошо. Я с тобой, – я обняла парня и прижала его голову к своей груди.

Так мы сидели, пока не вернулась с прогулки Элис и не нарушила наше уединение.

Жду ваших отзывов на ФОРУМЕ

Благодарим ИрисIза замечательную и быструю редактуру.