"Не прощает того земля, кто из воздуха замки лепил.
Мне не нравится мир где я был осмеян за то,
Что любил в своих мечтах.
Но их не видел, не слышал зова их.
Все свои чувства я распял на крестах.
Я не достоин даже слёз твоих, слов твоих, снов твоих."
E-SEX-T
Маленькая церковь стояла на каменистом холме, горделиво возвышаясь над городом. Мраморные ангелы над стрельчатыми арками с грустью и укором смотрели на редкие машины, проезжающие у подножия. После ночного бурана небо искупало свою вину щедрыми солнечными лучами, искрящимися на снегу тысячами маленьких радуг.
В полной тишине у алтаря стоял высокий молодой человек в строгом черном костюме. Он задумчиво смотрел на огромные витражи под самым сводом. Солнце вдохнуло в них новую жизнь. Библейские сюжеты ожили, заиграли яркими красками. Из-под самого купола на него растерянно и испуганно смотрела девушка, сжимающая в руке кроваво-красное яблоко.
”Ева… До того как вкусила запретный плод, захлебываясь и давясь горьким соком познания. Еще чиста, еще невинна... “ Тяжелые двери тихонько скрипнули, впуская колючий морозный воздух. Осторожные шаги казались гулкими и неестественными, чужеродными, в этом царстве притворного покоя.
Шериф остановился, комкая в руках форменную шляпу, с опаской поглядывая на распятие над алтарем.
- Джейк. Я пришел поговорить.
Мужчина в черном костюме даже не обернулся. Он начал зажигать тонкие витые свечи.
- Твой тон не сулит ничего хорошего, Чарли. Или я ошибаюсь?
Шериф вымученно улыбнулся.
- Белла приезжает сегодня вечером.
Тонкая свечка выскользнула из дрогнувшей руки и потухла.
- Они собираются отпраздновать Рождество у тебя. Что здесь такого?
- Моя дочь едет одна и… И я подумал, что тебе стоит знать об этом.
Джейкоб наконец обернулся. Его рука непроизвольно потянулась к белому прямоугольнику воротничка - отличительному знаку католических священников.
Белая метка.
Чарли отступил на шаг, увидев нестерпимую боль в темных глазах собеседника.
- Ты прости, что потревожил в такой день. Завтра Рождество. Служба, и все такое…
Шериф всегда был неразговорчив, вот и сейчас не смог подобрать нужных слов. Он развернулся и скрылся за дверью, спеша оказаться в привычном для него мире. Молодой священник сел на скамью и обхватив себя руками, закрыв глаза. Одному Богу было известно, что ему пришлось пережить за эти годы. С тех пор, как невеста, за несколько дней до свадьбы, бросила его, как ненужную игрушку. Сколько ужасных одиноких ночей он провел, убеждая себя отречься от любви, а вместе с ней и от всего плотского, греховно, предательского. Теперь, обретя мнимый покой и уверившись в своей правоте, было особенно страшно осознавать, как хрупки были его клятвы и обеты. Как ничтожно мало они на самом деле стоили.
” Не введи нас во искушение. Избави нас от Лукавого”. Рушились и падали песчаные замки, сметаемые жестоким ветром...
***
Изабелла стояла на крыльце маленького уютного дома. Она не стала открывать дверь гаража, просто оставила «мерседес» рядом с патрульным «фордом» отца. В окнах горел теплый свет, слышались звуки телевизора. Чарли был дома, и, несомненно, с нетерпением ждал встречи. Девушка смотрела в черное небо, усыпанное миллионами далеких звезд.
”Как же им одиноко там, в ледяной вышине. Над Бостоном никогда не бывает такого родного неба”.
Глубоко вдохнув, она потянула ручку двери и переступила порог. В маленькой гостиной горел камин. Шериф сидел в кресле – качалке и усердно перевязывал красной лентой блестящую подарочную коробочку. Лицо его выражало полную сосредоточенность, очки сползли на кончик носа и грозились упасть в любой момент. А еще в комнате пахло свежей, душистой хвоей.
”В этом доме не бывало елки лет десять. С тех пор, как умерла мама“. Девушка стянула теплые перчатки и смахнула предательски навернувшиеся слезы. Чарли обернулся и тут же вскочил с кресла.
- Белла, милая! Я рад, что ты дома! - говорил он, заключая в крепкие объятия блудную дочь. – Я так готовился…
Через полчаса они уже сидели у камина, прямо на пушистом ковре, и пили горячий шоколад из старинных фарфоровых чашек.
- Белла, у тебя совсем нет вещей с собой. Ты приехала ненадолго?
Белла опустила глаза и тяжело вздохнула.
- Я просто очень торопилась. Папа, я приехала насовсем. Если ты, конечно, разрешишь мне остаться?
Часы пробили полночь, когда девушка поднялась к себе в комнату. Здесь все было, как в день ее отъезда: желтые занавески в наивных цветочках, сшитые мамой, старенькие обои. На кровати лежал аккуратно сложенный шерстяной вязаный плед.
”Так уютно было заворачиваться в него, сидеть рядом с Джейком. Болтать обо всем на свете. Рядом с ним всегда было тепло. Он любил и трепетно хранил меня. Для кого?! Для холодного Эдварда – богача, принца, оказавшегося героем страшной, пустой и глупой сказки”. В кресле, стоящем у письменного стола, сидел большой игрушечный медведь. Белла медленно подошла к нему, будто боясь спугнуть нахлынувшие воспоминания, прижала мишку к себе, вдыхая запах старого плюша.
”Когда Джейк подарил его? Кажется, он был здесь всегда. Что я наделала?! С тобой… С нами…”. Чарли по старой памяти постучал в дверь, пожелать ей добрых снов.
Это была ночь, призванная воскрешать забытое.
Шериф застал дочь, свернувшуюся клубочком на кровати в обнимку с плюшевым медвежонком.
- Спокойной ночи, моя девочка, - сказал он тихо.
Белла смутилась и кивнула.
- Спасибо. Думаю, что это будет лучшая ночь за последнее время.
”Ночь наедине с совестью” - горько усмехнулась она.
Когда Чарли уже взялся за ручку двери, собираясь выйти, Изабелла набралась храбрости задать самый болезненный вопрос.
- Папа, а Джейк…
- Белла, я прошу. Не ищи встречи с ним. Не делай парню еще больнее. Он уже не тот, что прежде. Ему дорого дался покой.
Слова прозвучали резко. Чарли покраснел, присел на край постели и провел широкой теплой ладонью по волосам дочери.
- Прости. Я понимаю, что ты в смятении, запуталась. Но пожалей его, не играй больше в любовь.
_______________________________
Ждем ваши комментарии на
ФОРУМЕ