Глава 6. Девушка.

Когда я был маленьким, я обычно загадывал желание в 11:11. Мама сказала, что если хотеть что-то очень сильно, то желание непременно сбудется.
Я пожелал, чтобы меня укусил паук, потому что хотел такую же супер силу, как у Человека-Паука. На следующий день я нашел паука, висящего на паутине под лестницей в многоквартирном доме. Он укусил меня. Через час я уже был в реанимации.
Я пожелал, чтобы отец, который ушел купить пачку сигарет восемь лет назад, вернулся домой. На следующий день мама нашла его на заднем дворе мертвым. Он умер от передоза кокаина.
Я пожелал, чтобы мы переехали, так как в той квартире, что мы жили, мама была несчастна. На следующий день нас выселили.
Я пожелал, чтобы мама нашла того, кто полюбил бы ее. На следующий день у нее появился парень, превратившийся вскоре в жениха, потом – в мужа, а дальше – в собутыльника.
Я пожелал, чтобы отчим перестал бить маму. На следующий день она застрелила его.
Я пожелал, чтобы кто-нибудь нашел труп мертвого отчима под полом в моей комнате – меня тошнило от запаха. На следующий день приехала полиция и обнаружила тело. Маму посадили в тюрьму, а меня отправили в приемную семью.
Я прекратил загадывать желания, оказавшись в приемной семье. Моя первая приемная мать, которая была католичкой, говорила, что загадывать желание все равно, что отдавать душу Дьяволу, и каждый раз, когда она считала, я этим занимался в 11:11, она заставляла меня переписывать стихи из Библии. В конце концов, я перестал что-либо желать, осознав, что могу заработать синдром запястного канала* от частого переписывания, которым она принуждала заниматься.
Часы над плитой показывали 11:11. Я уставился на них, не в силах понять, утро сейчас или ночь. У меня была минута, чтобы придумать желание. Я не мог ни о чем думать, кроме того, чтобы Элис осталась со мной.
Закрыл глаза. Тридцать секунд. Тридцать секунд, чтобы загадать желание.
- Возможно, тебе следовало бы пожелать мира во всем мире, - послышался голос Элис. Но это была не она; настоящая Элис читала, сидя на диване.
Я открыл глаза и поднял взгляд, чтобы увидеть фиолетовую слониху. Она стояла рядом, наклонив голову так, что хобот завис, почти касаясь пола. Я не мог сказать, хмурится ли она или улыбается под хоботом. Я решил, что она хмурится; я бы чувствовал себя виноватым от ее улыбки.
- Я хочу, чтобы у меня не было галлюцинаций, - обратился я к часам, за миг до того, как на часах показалось 11:12. Я устал иметь дело с фиолетовыми слонами, розовыми сверчками и всем другим, что могло неожиданно возникнуть.
- Почему ты попросил об этом? – розовая слониха спросила голосом Элис.
Я проигнорировал ее, проходя мимо, чтобы поговорить с Элис. Она подогнула под себя ноги, положив книгу на колени. Я уселся рядом. Она подняла голову и улыбнулась.
- Что читаешь? – поинтересовался я, отчаянно нуждаясь в беседе.
Она пожала плечами:
- Просто книгу, - она закрыла ее и отложила на журнальный столик. Пододвинулась, садясь лицом ко мне. Ее переплетенные пальцы лежали на коленях. – Как рука?
Протянул ей руку. Она дотронулась до нее, поддерживая двумя руками. Проследила бинты. Я не чувствовал прикосновений ее кончиков пальцев, которыми она проводила по сетке бинтов, но я ощущал, как она сжимает мою руку своими. Она стала напевать. Я узнал пеню. Ее пела мне мама, когда я был маленьким. Не думал, что кто-то знает ее.
- Я умею петь, - сказала розовая слониха. Я проигнорировал ее. – Я умею танцевать, - это утверждение заставило меня посмотреть на нее. Мои глаза расширились, когда она задвигала ногами и сделала движение, чтобы топнуть ими об пол.
- Нет, не надо! – закричал я. Вырвал свою руку у Элис и вскочил с дивана. Слониха остановила ногу. Я встал перед ней, сердце стучало в груди. Я не знал, как объяснил бы соседям снизу дырки в потолке.
- Что я сделала? – спросила она, медленно опуская ногу на пол.
- Не люблю танцевать, - соврал я. – Чувствую себя неловко, - я хотел схватить ее за ногу, но передумал. Не хотел, чтобы ей показалось, будто я ее удерживаю.
- Прости, - извинилась она. – Не хотела причинять неудобства, - она опустила голову; хобот упал на пол.
Я оглянулся на Элис. Она больше не сидела на диване. Нахмурился и осмотрел комнату. Ее нигде не было видно. Фиолетовая слониха пропала. Провел пальцами по волосам, раздумывая, куда она делась. В маленькой квартире она не могла уйти далеко.
- Элис, - позвал я. Никто не ответил. – Элис, где ты? – вошел на кухню, но ее там не было. Огляделся, посматривая на стойку, на случай, если она решила появиться, как в прошлый раз, качая стройными ножками.
Она не показалась.
Я вздохнул и повернулся к холодильнику. В любом случае, надо было выпить таблетки. Открыл дверцу и, не обращая внимания на сверчков, которые, как оказалось, не исчезли, потянулся за пивом, но остановился. Элис не нравилось, что я пил пиво даже притом, что она ни разу не сказала об этом, я понимал ее по нахмуренным бровям, когда брал бутылку. Я схватил вместо него колу.
Таблетки лежали на столешнице. Я брал поочередно пузырьки, читая названия. Старался вспомнить, какие не принимал на этой неделе. Открыл три бутылочки и бросил пару таблеток в руку, потом в рот и запил колой.
Прикрутил крышки обратно к бутылочкам и направился к дивану. Фиолетовая слониха сидела за журнальным столиком. Я сел на столик перед ней и пробежался пальцами по волосам. Эта слониха действовала на нервы. Я заметил стоящую на углу бутылочку – обезболивающее, что дал Карлайл.
Открыл ее и высыпал в руку несколько таблеток. Маленькие синие круглые таблетки с отпечатанным на них номером: 5216. Взял одну и поднял на уровень глаз. Никогда не видел раньше синего болеутоляющего, но доктору виднее. Забросил пару таблеток в рот, проглотив их с помощью колы.
- Не надо! – закричала Элис.
Я подпрыгнул от звука ее голоса и уронил бутылку колы на пол. Стал выплевывать жидкость, но остановился, когда увидел, что выплюнул одну из таблеток.
- Что? – выкрикнул я, не специально, просто не совладав с голосом.
Элис села рядом со мной на диван, ее холодные руки сжали мою челюсть. Она надавила кончиками пальцев мне на щеки, заставляя открыть рот. Повернула голову, заглядывая в мое горло.
- Нет, - прошептала она, качая головой, - нет, нет, нет.
Она отпустила мою челюсть, встала, продолжая качать головой, ее руки дрожали:
- Нет, - плакала она, - черт, нет! – зарывшись руками в волосы, она подняла взгляд к потолку.
- Что? – переспросил я. Посмотрел на прописанную бутылочку: не было никаких противопоказаний, ни картинки с черепом и скрещенными костями, не говорилось не принимать с другими медикаментами.
Я взглянул на Элис: она мерила шагами пространство перед столиком. Фиолетовая слониха, вставшая перед дверью, уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Она что-то говорила. Я не мог разобрать, что. Наверно, «почему?».
- Прости, - Элис прекратила ходить по комнате. Ее руки безвольно опустились, и она повернулась ко мне. – Я слишком остро среагировала, - она открыла рот сказать еще что-то, но передумала. Подошла к журнальному столику и присела рядом. Взяла мою руку и положила к себе на колени. Снова начала водить пальцами по бинтам.
Я нахмурился:
- Ты в порядке? – я не знал, что еще можно сказать.
Она кивнула:
- Да, просто ты напугал меня, и все, - она сжала мою ладонь. – Мне не нравится, что ты глотаешь таблетки.
Я моргнул:
- Я не глотаю таблетки. Я…
- Или смешиваешь препаратов, - добавила она. – Это плохо влияет на здоровье и, вообще, может тебя убить.
Она взглянула на меня. Ее пальцы прекратили вычерчивать линии у меня на руке.
- Почему ты делаешь это? Точно не из-за галлюцинаций, - она улыбнулась. Думаю, она попыталась пошутить.
Ответная улыбка появилась на губах, больше по инерции, так как я не чувствовал себя счастливым. Пожал плечами:
- Таблетки отбивают ощущения. Мне нравится ничего не чувствовать.
- Но это ранит твоих друзей, - она начала разглядывать бинты. – Эдвард действительно выглядел взволнованным, когда увидел тебя вчера.
Я фыркнул:
- Он не волновался.
- Он проделал весь путь, только чтобы увидеть тебя, - напомнила Элис. – Ты бы не старался увидеть кого-нибудь, если бы не волновался при встрече, - она снова занялась моей рукой.
Я ничего не ответил, понимая, что она права. Я просто не хотел признавать это. Легко притвориться, что за меня никто не волнуется, и я причиняю боль только себе, чем признать, что людям есть до меня дело, и я раню к тому же и их.
- Что если ты умрешь? – спросила она.
Я резко поднял голову, пытаясь поймать ее взгляд, но она смотрела на мою руку.
- Я не собираюсь умирать, - пообещал я.
- Все умирают, Джаспер, - Элис все еще не глядела на меня. – Это часть нашей жизни.
Я нахмурился:
- Почему мы говорим о смерти? Я бессмертный.
Элис уставилась на меня. Ее глаза были широко раскрыты.
- И это пугает меня. Ты не бессмертный, Джаспер. Ты человек, и тебе нужна помощь.
Я покачал головой:
- Не хочу разговаривать с тобой об этом.
Разум кричал мне вышвырнуть ее из моей квартиры, как бы я сделал с любым, заговорившим на эту тему, но я так боялся, что она оставит меня, и промолчал.
Элис сжала мое лицо руками. Я попытался вырваться из ее хватки, но она не отпустила меня.
- Ты умрешь, если не согласившись на помощь, - ясно отчеканила она каждое слово. Ее голос полностью походил на голос Эсме, приемной мамы Эдварда, когда та произнесла мне те же слова за день до окончания школы.
- Я не умру, - я закрыл глаза и покачал головой, но Элис не выпустила моего лица.
- Ты находишься в режиме выживания, Джаспер, - снова заговорила Элис. – Ты действительно думаешь, что твое тело справится с таким количеством химических веществ, что ты потребляешь? Ты постоянно видишь что-то странное, твое настроение непредсказуемо, ты не можешь отличить действительность от вымысла, ты умрешь, если не получишь помощь.
Я схватил ее за запястья и улыбнулся:
- Я не умру, Элис, - я резко усмехнулся, убирая ее руки с лица. – Я бессмертный. Ты не можешь вообразить, сколько всего я пережил. Я не умру.
- То, что ты еще не умер, не значит, что и не умрешь, - руки Элис упали на колени. – Ты говорил, что отец Эдварда – доктор…
Я отрицательно покачал головой:
- Я не разговариваю об этом с отцом Эдварда.
Элис прикусила губу:
- Я не хочу, чтобы ты умер, Джаспер. Я этого просто не переживу, - она в который раз переложила мою руку себе на колени. – Ты лучше всех знаешь, как наркотики влияют на людей, что случилось с твоей мамой. Ты знаешь, как тебе было больно… почему ты заставляешь проходить через это людей, которых любишь?
Я взял ее за руки, не смотря на нее. Продолжал разглядывать наши руки.
- Тебе больно, когда ты видишь меня таким? – я поднял на нее взгляд.
Она заговорила не сразу. Тоже разглядывала наши руки. Ее пожатие усилилось.
- Я не хочу видеть, как ты страдаешь, - прошептала она. Посмотрела на меня. – Мне больно видеть, что ты страдаешь.
Я поднял ее руки к губам и поцеловал их.
- Я поговорю с Эдвардом завтра, - пообещал я. – Не обещаю, что пройду лечение, но посмотрю, можно ли что-нибудь сделать с галлюцинациями.
На губах Элис заиграла улыбка:
- Это все, о чем я прошу.
- Если это тебя утешит, то я запил таблетки колой, - я отпустил ее руки, чтобы поднять колу, упавшую на пол и поставить ее на стол. Надо было бы прибрать в комнате беспорядок, устроенный утром.
- Утешит, - она наклонилась, положив голову мне на колени, и свернулась клубочком. – Ты все еще видишь галлюцинации?
Я осмотрел комнату. Розовая слониха ушла, и все выглядело нормально. Я опустил взгляд на Элис: она водила пальцами по моим джинсам.
- Нет, - я покачал головой. – Не вижу.
Я откинулся назад так, что голова оказалась на подушке. Закрыл глаза.
- Я немного устал. Не знаю, почему, я же выпил колу.
- Это распространенный побочный эффект Клозапина, - пояснила она.
- Откуда ты знаешь? – поинтересовался я. Поправил ее волосы раненой рукой. Хотелось посмотреть на нее, но я был слишком расслаблен, чтобы двигаться.
Я почувствовал, как ее маленькие плечи поднялись и опустились.
- Просто знаю… - ее голос звучал тихо, почти печально. Я нахмурился при мысли, что Элис грустит, тем более, я ведь согласился поговорить с Карлайлом.
- Почему тебе грустно?
Элис снова пожала плечами:
- Просто устала. Извини, - она успокоилась. – Пообещай, что завтра позвонишь Карлайлу.
- Обещаю, - я зевнул, находясь на границе яви и сна. – Откуда ты знаешь, что его зовут Карлайлом?
- Просто знаю.
Она начала напевать. Голос звучал еле слышно, что если бы в квартире не было так тихо, и если бы мы не сидели так близко, то я и не услышал бы ничего. Я засыпал. Уютно устроился на подушке, облокотившись на спинку дивана.
- Мне нравится эта песня, - произнес я. – Мама часто напевала мне ее, когда я был маленьким.
- Я знаю, - прошептала Элис.
- Откуда?
- Просто знаю.
Я ничего не сказал. Я уже спал.

Элис не было, когда я проснулся. Я проверил кухню, ванную, свою комнату, и даже вышел на улицу, проверить, не на балконе ли она – ее не было. Я принял лекарство, как и должен был; даже прочитал инструкцию, написанную на бутылочке, и принял рекомендуемую дозировку. Я даже выпил те таблетки, которые дал Карлайл. И запил все это колой.
Я позвонил Эдварду, пока ждал, что Элис вернется домой. Я предположил, что она вышла прогуляться. Даже мне нужен был глоток свежего воздуха время от времени. Он согласился договориться с Карлайлом о встрече. Я порасспросил его о Белле и свадьбе, предварительно извинившись, что вел себя как свинья в прошлый раз. Он предложил стать мне шафером, если я не против. Я согласился с условием, что смогу привести Элис. С секундной заминкой он дал согласие.
- Эй, - сказал я в телефонную трубку, - от таблеток, что дал Карлайл, какие побочные эффекты?
- Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Эдвард.
- Да, только устал и голова болит.
- Чем ты их запивал? Карлайл говорил, не употреблять с алкоголем.
- Я не запивал их алкоголем. Не знаю, я чувствую себя странно. Что это за обезболивающее? – я схватил бутылочку, уставившись на этикетку, продолжая разговаривать с ним.
- Это не обезболивающее… - мягко ответил Эдвард.
Я нахмурился. Брови сомкнулись на переносице.
- А что это?
Эдвард некоторое время молчал. Я знал, что связь не прервалась, потому что слышал его дыхание.
- Это для людей с шизофренией. Карлайл считал, что таблетки помогут справиться с галлюцинациями.
На осознание его слов «… справиться с галлюцинациями» потребовалась секунда. Глаза распахнулись, когда реальность ворвалась в разум.
Я бросил телефон, не обращая внимания, куда он приземлится, и вскочил.
- Твою мтаь! – заорал я, побежав по квартире и выкрикивая имя Элис во всю силу голосовых связок. Я залез под кровать, проверил туалет, ванную, шкаф, все места, где она могла прятаться. Ее там не было. Ее нигде не было.
Я вбежал в кухню и открыл все имеющиеся бутылки с таблетками. Вывалил содержимое на стойку и схватил горсть. Я хотел вернуть Элис. Открыл холодильник, и там не оказалось никаких розовых сверчков, никто не говорил по-португальски, стояла тишина.
Я схватил пиво и сорвал крышку. Стал запивать таблетки, столько, сколько мог проглотить за один раз. Я наплевал на свое обещание – я хотел ее вернуть.
Мне стало плохо, еще до того, как я выпил все таблетки, и меня стошнило в раковину. Копаться во всем этом дерьме, чтобы выудить не переваренные таблетки, не было ни малейшего желания.
Я оттолкнулся от стойки и направился к дивану. Я был слишком слаб, чтобы бежать. Сильно кружилась голова после рвоты. Телефон валялся на журнальном столике рядом с книгой, которую читала Элис, пока была здесь. Я сел на диван и схватил ее за корешок. Стук сердца отдавался в ушах. Дыхание перехватило, когда я прочитал название.
- Черт, - я бросил книгу на диван и ударил столик ногой. – Черт возьми! – выкрикнул я, вскакивая на ноги. Пальцы запутались в волосах. Я посмотрел на название книги и громко произнес его в мыслях.

Девушка-галлюцинация.

*Синдром запястного канала - состояние, которое характеризуется болью, покалыванием, онемением и другими симптомами в кисти и руке.

---
От автора:
Это моя любимая часть истории, и я попытаюсь защитить свою концовку. Многие говорили мне, что в этом нет необходимости, но я вложила много сил в эту историю, и хочу дать некоторые пояснения.
Джаспер всегда отчасти знал, что Элис галлюцинация. Вот почему он продолжал пить таблетки – он пытался сделать ее реальной.
Эдвард с Беллой никогда на самом деле не подтверждали реальность Элис. Они вели себя как «ох, хорошо, я никого не вижу...». Он [Джаспер] понимал их поведение по-своему, из-за того количества девушек, что проходили через его жизнь при них. Говоря о четвертой главе, о крови, о ране: все, чем помогла Элис, исчезло, как только пришли Эдвард с Беллой. Джаспер опустил взгляд и не увидел полотенца, а на ковре были капли крови.
Также, моя любимая фраза: «знают ли галлюцинации, что они галлюцинации?». Элис, которая является плодом воображения Джаспера, точно не знает, что она галлюцинация, но интуитивно препятствует тому, чтобы Джаспер принимал таблетки, прописанные Карлайлом. Это как человеческий инстинкт самосохранения. Если мы знаем, что что-то может убить нас, мы совершено естественно стараемся этого не допустить. Как и Элис.
Тот факт, что фиолетовая слониха не пропадала и постоянно возвращалась, даже притом, что Джаспер говорил, что галлюцинации почти никогда не показываются больше одного раза, - еще одна подсказка. Все знают, что розовых слонов не бывает.
Элис периодически исчезала, и внезапно оказывалась одета в другую одежду, но для нее она оставалась такой же, Джаспер же знал, что она переодевалась. Это была игра с идеей, что галлюцинации не знают, кем они являются на самом деле. Она не могла знать, что переоделась, потому что, по ее мнению, у нее не было другой одежды.
И моя любимая сцена! Третья глава, где к Элис приходит видение, что плита загорелась. Если бы Элис стала готовить, то Джаспер бы оставил плиту без присмотра на долгое время, поэтому она и загорелась бы, так как за ней никто не присматривал. Его разум не позволил ему подпустить Элис к плите. Это была самозащита.
У Элис было видение, что кто-то (один) придет и, если вы помните, Эдвард говорил Джасперу, что зайдет. Джаспер просто забыл, так что Элис напомнила ему. И она не сказала «придут двое», она сообщила про одного. Джаспер не знал, что Белла тоже придет, потому что Эдвард не сказал ему, поэтому, конечно, Элис не увидела Беллу.
Каждый раз, как Джаспер загадывает желание в 11:11, оно осуществляется, но не так, как он надеется. Он принимает медикаменты, от которых галлюцинации пропадают. Все начинается с розовой слонихи, затем идет Элис, и заканчивается книгой.
Препарат, который дал Джасперу Карлайл – Клозапин – используется для людей с шизофренией. Элис знала, что таблетки - для людей с шизофренией (что означает, что Джаспер тоже знал, но не задумывался: наркоману все равно), поэтому она так не хотела отдавать их Джасперу.
Элис понимала, что скоро исчезнет, и ее последним желанием было, чтобы Джаспер вылечился. Отчасти это был его мозг, который кричал «эй, ты убиваешь меня», с другой стороны, это был мой эксперимент с чувствами галлюцинации к «хозяину», и Элис действительно желала Джасперу счастья.
Я продумывала эту историю до мельчайших деталей. Надеюсь, у меня получилось. Трудно писать рассказы, особенно на такие темы, так что, надеюсь, получилось неплохо, и я порядочно выполнила свою работу. Я действительно упорно трудилась, чтобы в конце работа оправдала себя.
Пожалуйста, не оставляйте грубые отзывы. Я никогда не обещала хэппи-энд… и не было ни одной смерти. Кстати, я опубликовала главу в 11:11 ;Ъ
Daddy's Little Cannibal

От переводчика:
Я не стала задерживать главу, дорогие читатели. Очень уж сильно хотелось вас скорее удивить. Я была впечатлена. Не описать словами как. Это просто... чистый шок. Я же читала на английском, и от меня ускользнуло полно деталей, поэтому у меня сложилось впечатление, как и у вас, что Элис - человек. Так что я вас понимаю...
Если вам есть, что сказать (а я думаю, что точно есть), вы знаете, где я вас жду...