Название: Мой творец
Музыка к фику: КиШ- Писатель Гудвин
Автор: ZaBoR
Жанр: Юмор
Рейтинг: PG- 13
Пэйринг: Эдвард/Белла, Стефани Майер
Саммари: Эдвард Каллен был доволен своей жизнью до тех пор, пока Стефани Майер не сделала его Главным Героем. Во что превратилась жизнь вампира после? Правд ли он такой, каким видит его Стефани? И сможет ли он постоят за себя перед великим Творцом?

Когда я впервые увидел Беллу, то понял, что мне крантец. Если бы кровь в моих жилах могла застыть, то она бы непременно это сделала. Волосы не поседели, но вот рот... Яд я даже не успевал сглатывать. Запах Беллы был просто изумительный, как от свежеподжаренной курочки с подливкой. А если представить, что до этого вы месяц не ели, то на одну треть будет понятно, как чувствовал себя я.
Запах Беллы означал не только то, что теперь меня будет разрывать, как хомячка в микроволновке, при её появлении, но и то, что спокойной жизни пришел конец. Надежды остаться второстепенным персонажем навсегда покинули меня. Прям, как и предсказывала Элис.
- Эдвард, Стеф любит тебя. - Словно оправдываясь, подумала Элис.
Ну да, конечно! Если бы эта злая авторша любила меня хоть немного, то не одарила бы способностью читать мысли. Неужели ей ни на секунду не приходило в голову, как мучительно находиться во всех головах разом? Тысячи голосов бубнили полнейшую чушь. С разными интонациями и скоростью. В моей голове они рассортировывались, словно я почтамт какой-то, и, не смешиваясь, поступали в сознание.
И если бы думали хоть о чем-то стоящем! Мысли я могу разделить на три категории: о себе, о других и все оставшиеся. Первые две меня бесили до кругов перед глазами. Секс, извращения, насилие. Кто-то кого-то ревновал, жалел, ненавидел, редко попадалось, что любил. Но все. Абсолютно все - эгоисты. Не было ни одной не эгоистичной мысли. Каждый любил себя и только себя, делал из себя культ и поклонялся ему, как богу. Чем сильнее жалость к себе, тем прочнее культ себя любимого. Каждый день, уже больше ста лет, я слушал этот бред. Разве так проявляется любовь к главному персонажу своей книги?
Раньше думал, что мне повезло, и я второстепенный персонаж. Появлюсь в книге, скажу пару фраз и буду свободен. Сто лет беззаботной жизни без огромного ока «Старшего брата», как написал бы Оруэлл.
Но я занял место главного персонажа и уже жалел, что не мог вскрыть себе вены тупой вилкой. Это идеальный вариант в моей ситуации.
Элис повезло. С ней Стеф обошлась просто по-королевски. Как стала вампиром, не помнит, хорошо держит диету, имеет любимого и живет без особых заскоков. Она второстепенный персонаж, как пить дать. Джасперу хуже, но его эпопея тоже логично завершилась. Можно сказать, он все уже пережил, может дышать ровно и спокойно. Эммета Стеф сделала немного туповатым. Классика второстепенных. Вот Роуз напугала, когда появилась. Думал все, крышка. Блондинка, крутобедрая и длинноногая. На проверку - классическая стерва, ну, просто так, как доктор прописал! Эсми и Карлайл с ужасом ждали развития событий, но нет. Пронесло.
Когда пришли Элис и Джаспер, мы все вздохнули с облегчением. Кажется, нас автор создал исключительно для них. Возможно, вся книга про этих двоих, а мы конечная их остановка. Ну, знаете, когда пишут:
« Элис сказала:
- Джаспер, теперь нам пора домой.
- Куда? - Не понял парень, но все же приобнял любимую.
- Домой, дорогой. Нас уже ждут.
Новая семья, которую Элис увидела в своих видениях, приняла пару заблудших вампиров в свой дом, как родных. С тех пор они жили долго и счастливо».
Ну, можно добавить еще пару строк про то, как нас звали и немного рассказать о нашей «необычности».

Но теперь я понял. Все стало кристально ясно. Стефани Майер выбрала меня на роль любимого персонажа. Все вокруг лишь фон, декорации. А я пуп вселенной.
Когда я поймал ужас во взгляде Беллы, до меня вдруг дошло. Она тоже поняла истину.
Господи, если ты есть, спаси и сохрани!

Это было бы смешно, если бы не было так печально. Весь день мы, словно марионетки, дергались, изображая загадочность. Поговорить с напарницей по несчастью оказалось невозможным. Майер так классно нас разводила, что вне пера мы оказывались в разных концах здания. Порой по лицу Беллы пробегали эмоции, явно не прописанные автором, но это в те страшные секунды ожидания, когда повествование снова нас столкнет. Заглянуть к ней в голову оказалось невозможным. Ну, хоть что-то хорошее за весь день!
И вот он - шанс. Автор привела меня в комнату Беллы. Как только свет погас, я заговорил с Беллой.
Что думаешь?
- Это кошмар какой-то! Я давно подозревала, что она выкинет нечто подобное... Но даже не могла подумать, что стану главной героиней! - Едва сдерживаемая ярость так и сочилась из речи Свон. Любопытная девушка, даже очень.
Понять, что ты вне сюжета очень просто. Особенно, если вы в темной комнате или людном месте. Стоящая посреди тьмы фигура героя подсвечивается, словно пирожное на витрине. К головокружению привыкаешь быстро, но тошнит порой страшно! В толпе же герой (читай: обреченный) перестает слышать гомон людей. Голоса окружающих совсем не мешают говорить даже в шумном метро. Но стоит автору убрать руку от бумаги, переключиться на другой отрывок, как все мгновенно приходит в норму. Каждый уважающий себя персонаж знает, как обойти зоркий глаз автора, не нарушив контекста. Знает, как поговорить с напарником. Но редко кто решается напрямую бросить вызов автору. Стать главным героем очень почетно! Как же, ты ведешь, все вокруг под тебя подделывается. Ты супер-пупер! Но ни один из персонажей не знает, каким будет конец. Все-таки мы живем в книге, это наша реальность.
- Тебе не нравится быть Главной Героиней? - мой голос плохо скрывал восторг от этой новости. Найти такого же, как ты, сложно. Неужели мне хоть немного повезло?
- Да кто в своем уме захочет стать Главным Героем в вампирской саге, особенно, если он в ней человек? Да я просто уверена, что стану дичью. Кроликом, куропаткой! Меня обязательно сожрут – это просто вопрос времени! Сожрут пафосно, с заламыванием рук, по всем законам жанра! И это еще в лучшем случае!
- А в худшем? – кажется, мне досталась очень начитанная партнерша.
- В худшем… изощренная долгая смерть. Но, думаю, не менее пафосная!
Вот тут Белла попала в точку. Сколько вампирских романов не читал, но ни в одном главный герой не умер в своей постели. Про глубокую старость даже не упоминаю.
Воцарилось долгое, наполненное обоюдным пониманием молчание.
Всегда интересно, какими были персонажи любовных романов в реальности? Любили ли они друг друга или же ненавидели? Боролись с автором или разрешали ему брать над собой шефство безропотно? Каждая книга - это целый ворох судеб, прописанных за кадром.
- В этом ты права.
- Тебя это, кстати, тоже касается! Как насчет трагического самоубийства после моей смерти? Типа « Ромео и Джульетта»?
Я сглотнул, понимая, что в язвительной подколке Беллы есть доля правды. А то, что умереть вампир не может - вопрос решаемый. Было бы желание автора, а реальность подстроится.
- И что ты предлагаешь?
- Ну, пока пусть все идет, как идет.
- Что? - Я бы упал, но блин, сюжет... - Спустить все на тормоза?
- А что? Пока все хорошо, а там решим. Наши жизни в неопасности, на данный момент точно.
- Хм, а если...
Белла засмеялась весело и заразительно.
- Когда начнется самая каша, то автору придётся учесть, что шутить с вампиром лучше не стоит... Потому что он совсем не хочет быть главным действующим.
- Точно!

Так было принято решение не рыпаться, пока Стефани играет по правилам. Со временем я лучше узнал Беллу. То, что рисовала Стеф, было прямо противоположным настоящей Свон. Когда же начинался сюжет, все движения походили на кукольные. Невидимый кукловод заставлял грациозную Беллу падать, ронять, бить. Храбрость книжной Беллы проявлялись в истеричных сценах за кадром. Словом, Белла стала противоречить сама себе, но я тоже не остался прежним. Это сильно сплотило нас, сблизило. Три книги мы перенесли стойко, но вот четвертая...

- Ну, что я говорила тебе? - Захлебываясь слезами, причитала Белла, обхватывая живот. - Сдохну, как та тетка в «Чужих». ЭТО выгрызет меня изнутри!!!
Ну, вот и началось. Нашей прекрасной жизни пришел конец. Сидя рядом с уже женой, я даже не представлял, как могу помочь. А главное ведь знал, что с подвохом все. Знал, что не так просто эта авторша секс вписала в книгу. Не все так просто в Саге Сумерки. Рассвет. Тьфу ты, извращенка.
- Тише ты, выход есть. До этого же не убила.
- Дурак ты, Эдя! Книга-то последняя! Фееричный финал, чтобы все обревелись! Вот к чему она ведет! А ты будешь воспитывать спиногрыза в память обо мне. Радуйся, ты, скорее всего, выживешь.
Это истерика. Все признаки классической истерике в духе « Белла Свон». Так каждый раз в ключевых моментах книги. Заламывая руки, Беллз причитала, что вот сейчас она точно копытки откинет. Когда же не откидывала, говорила, что в следующий раз обязательно это сделает. Сейчас я почти уверен: накликала дура истеричная.Сила мысли, все дела.
- А тебе, вообще, обязательно было...
- Ну, я над собой был не властен! - Это правда. Как раз в ЭТОТ момент Стеф вела, а я велся. Тут не выкрутишься - автор уже написал.
- Самец! - вскрикнула она.
- Самка. - Устало отозвался я. - Да и это тут как раз не причем.
Белла это прекрасно знала, но остановиться оскорблять не могла. Такова паническая натура моей женушки.
Мягко поглаживая любимую по спине, я соображал, как теперь быть.
Фантазия автора не оставляла в покое ни меня, ни Беллу. Я слышу мысли, а Белла вынашивает вампирского ребенка. Ни с кем, кроме нас, такой ерунды не случается! И кажется мне, что это не конец.
Пора действовать. Нужно найти писательницу, причем, немедленно.

В Форкс мы приехали очень поздно. Измученная Белла уснула, доверительно прижавшись к моему холодному плечу. Сказав жене, что разберусь, я погорячился. Даже представить себе не могу, где искать лазейку к автору, но точно знаю, что она есть. Видит же она то, что происходит в вымышленном мире. Корректирует порой то, что было раньше, подгоняя в нужное русло.
Окна в доме ярко светились. Первым у машины оказался Эммет.
- О, тебя распёрло! - воскликнул прямолинейный брат. Взгляд скользнул по уже округлившемуся животику Беллы.
- Как это ты её так?
У меня зачесались кулаки дать брату в нос, но Белла меня опередила.
- Это кого тут расперло! - Выскочив из машины, Белла налетела на Эммета, колотя верзилу своими маленькими кулачками. Для вампира это равносильно комариным укусам, но вода камень точит. Терпением Эммет никогда не отличался.
- Молчать, козявка. - Схватив Беллу двумя пальцами за шкирман, Эммет стал раскачивать девушку из стороны в сторону. На мое счастье, медленно, почти нежно.
- Эммет, отпусти её. Совсем не смешно.
Брат посмотрел мне в глаза. Частенько родственники говорят, что когда я злюсь, то похож на дикого зверя. Что-то во мне пугает до дрожи, инстинкты начинают вопить об опасности. Только один мой взгляд может посеять острое волнение, граничащее с паникой.
Именно это Эммет увидел в моих глазах.
- Ок, как скажешь.
Белла встала на свои ноги. От ярости жена кипела, словно чайник. Эмоции переполняли ее: Белла покраснела, на лбу выступил пот, глаза метали молнии, дыхание сбивалось.
- Ты, ты... ТЫ! - Но в этот раз порыв «убить Эммета» остановил уже я. Хватит, поигрались и будет.
- Любимая, ты пока еще человек. Это бессмысленно.
Эммет отвернулся, давя усмешку. В мыслях большой Эм сомневался, что Белла сможет его одолеть даже будучи вампиром. В глубине души я был с ним полностью согласен. Но Беллз надо чем-то успокаивать, иначе она лопнет от эмоционального напряжения. Мягкие поглаживания, уговоры заставили Беллу расслабиться. Мимо Эммета она прошла, словно он пустое место. Жена взяла тактику игнорирования, но это до тех пор, пока совсем не успокоится.
Войдя в дом, отец даже не успел слово сказать, как принесло Джейкоба. Карлайл открыл, попав во власть сюжетной линии Майер. На время все разговоры прекратились.

Белле становилось все хуже. Вскоре живот так расперло, что положение лежа стало единственно возможным. Также на кормление спиногрыза уходило вдвое больше крови, чем на новорожденного вампира. Как только Беллу не тошнило от постоянного привкуса металла во рту?!
Младенец полностью изменил её приоритеты в еде. Изувечил характер. Если раньше Белла злилась, когда что-то шло не так, как она хотела, то теперь любимая плакала, уткнувшись носом в подушку.
- Эдвард. Убей меня! - Рыдала Белла, кладя мою ладонь себе на лоб.
Сидя на краю кровати жены, наблюдая весь этот фарс сюжета, я понял, что ждать больше нельзя. Извращенная фантазия автора доведет Беллу до могилы, а я составлю ей компанию для большей трагичности.
- Этот монстр пинает меня изнутри. Словно у него когти, вместо пальцев. Вот, смотри!
Она вздрогнула всем телом, живот колыхнулся, как желе. С глубочайшим отвращением моя рука все же коснулась раскаленной кожи, дабы удостовериться в наличии когтей.
Бред, фарс, кошмар! Во что превратилась моя прекрасная жизнь? В какую-то клоунаду, сплошь состоящую из черного юмора шизанутого автора. А ведь все так хорошо начиналось!
И тут меня осенило. Ну, конечно! Как только раньше это не пришло мне в голову!?
Я вскочил с кровати. Любимая взвизгнула от неожиданности, но ничего не сказала. Вскоре все встанет на свои места. Все будет хорошо.
- Я догадался, как можно связаться с автором! Боже, нет ничего проще!
Глаза Беллы загорелись надеждой. Впервые за неделю мученическое лицо озарила улыбка.
- И как же?
Скоро все узнаешь, а пока засыпай.
Я поцеловал Беллу в лоб, нежно проведя ладонью по пылающей щеке. Ресницы любимой затрепетали, рот раскрылся в зевке, и она заснула. Эх, вот бы всегда жена была такой послушной. Действовать надо быстро, пока Стеф не вовлекла меня во что-нибудь еще.

«Долгая пауза. Через некоторое время я догадалась, что они ждут от меня речи. В полном ужасе я посмотрела на Эдварда. Слов у меня не получалось, я просто не могла ничего сказать. Он улыбнулся мне, расправил плечи и повернулся к моему отцу».
Внезапно предложение разорвалось. После запятой начали проявляться слова, которые Стефани точно никогда не писала. Слова складывались в предложение, но когда Стеф прочла его, то ошарашено отшатнулась.
- Господи, кажется, я схожу с ума!
Рука сама по себе потерла переносицу, взгляд устремился за окно. Красные листья, сорванные ветром, летели на мокрый асфальт. Машины давили их красоту в стеклянных лужах. Замотанные в шарфы дети резвились на детской площадке, даже не замечая, что запачкали новую одежду. Стеф хотела окликнуть их, предупредить, что наказание неминуемо, но что-то снова приковало взгляд к экрану компьютера.
« ... и, если ты не выполнишь требования, я убью тебя, Стефани Майер!»
Значит, сумасшествие постучалось в дверь вполне отчетливо. Психотерапевт будет в восторге от воскресного разговора со Стефани. Как же, популярная писательница словила шизу.
Стеф взглянула на экран, еще раз убеждаясь, что письмо никуда не делось.
- «Ну, раз шизофрения меня уже посетила, надо хоть прочесть...» - Думала Стефани.
Она быстро нашла нужную строчку. Странно, но первая буква по кромке светилась фиолетовым светом. Едва заметно, размером не больше волоска, но на белом фоне это прекрасно видно.
« Автор! - Резко начиналось письмо. - Как ты знаешь, меня зовут Эдвард Каллен. Тот самый главный герой, из которого ты вот уже третью книгу делаешь енота-полоскуна. Ты, автор, задала мне такой девичий характер, что я нервничаю по самому незначительному поводу. Белла порезала пальчик, а я уже разбросал по комнате половину семьи. Но это еще цветочки. Сумасшедшая, озабоченная собачка в настоящем пускает на меня слюни, но, благодаря тебе, по книге охотится за Беллой. Вот уж радость, когда твою жену преследует озабоченный оборотень! Ты уж придумай что-нибудь, чтобы он оставил нас впокое!
Как ты успела заметить, я не в восторге от того, что ты пишешь. Но выбор небольшой, приходилось подчиняться. Теперь же, дорогой автор, я тебя предупреждаю: оставь нас впокое! Хватит издеваться над нами! Убьешь хоть кого-то, и я приду за тобой! Это мое первое и последнее предупреждение, и, если ты не выполнишь требования, я убью тебя, Стефани Майер!»
Женщина откинулась на спинку стула. Экран мигнул и погас. Большая часть текста, написанная за сегодня, не сохранилась, сгинув вместе с письмом Эдварда. Перекрестившись, Стеф встала со стула, направляясь в кухню и насвистывая веселенькую мелодию.
« Это все переутомление, кошмарное переутомление». - Убеждала себя Стефани. – «Я выпью кофе, и все придет в норму».
***
Мучимый сомнениями, я встал из-за письменного стола. Правильно ли поступил, угрожая создателю? Может, следовало сказать спасибо за то, что, вообще, родился?
Хотя, в такой книге я предпочел бы вообще не появляться. Такие лавры можно уступить любому другому искателю славы, коли захочет.
Теперь оставалось ждать результатов.
Белле становилось все хуже. От прежней живой, подвижной, язвительной красавицы не осталось и следа. Кожа плотно обтягивала живот, словно барабан. Руки, ноги, шея истончились, скулы стали ярко выраженными. Болезненный цвет лица уже больше похож на предсмертную бледность. Кровожадный младенец высасывал из Беллы последние соки.
- Любимый... - Белла протянула ко мне руку, и я, присев на край кровати, обнял пальцами худущую ладошку, по теплопроводности сродни моей.
- Я умру? - Ресницы затрепетали, губы едва открываются. - Ничего не вышло?
Ты не умрешь. Все получилось. - Врать, конечно, не хорошо, но что мне оставалось? Белле стоит беречь силы.
И вот, снова здорово. Сюжет полностью поглотил всю семью. Механизм задвигался, заскрипел. Я подскочил, застыв с каменной миной страдальца, затем сцена с Роуз, с Джейкобом.
Белла кричала так сильно и громко, что закладывало уши. Вот когда пригодились выученные медицинские знания. Дотошная тщательность, присущая моей натуре, раскрылась, заработала. Мы с Джейком, словно два танцора, делали все синхронно, поддерживая друг друга в сложные моменты.
Я все еще верил, что Стеф воспримет мою просьбу всерьез. Но когда кровь Беллы стала занимать большую поверхность моего тела, надежда лопнула, как мыльный пузырь.
Джейкоб сделал искусственное дыхание, я вколол ей морфий. Существо ломало кости, прорываясь наружу. Больше о Стефани я не думал. Только о Белле.
Ребенка отдали Розали, Джейкоб ушел, раздавленный смертью Беллы. Я остался один на один с женой.
Странно, но меня не покинул здравый рассудок. Не ударился в слезы, не замолил о пощаде. Кристально чистое сознание работало на полную катушку. Руки механически выполняли необходимое. Обкусав Беллу, я впервые в жизни взмолился, чтобы все получилось.
Три полных книги сплотили нас с Беллой вначале в одну команду, потом сдружили, а, в конце концов, я не представляю своей жизни без нее. Останавливало только то, что Беллз не хотела быть вампиром. Забудьте все, что писала Майер. Белла не хотела. Хотел я.
Поймите меня. При хорошей жизни она прожила бы не больше семидесяти - восьмидесяти лет. Для меня это пшик, плевок в вечность. Но эгоистичная натура не позволяла даже думать об этом. Я мог дать ей бессмертие.
Но Белла любила дождь и сырость. Любила чувствовать тепло, закутываясь в плед. Любила горячий шоколад с книжкой на подоконнике. Обожала плакать над слезливыми фильмами, после чего убеждать, что не плачет над ними. Белла просто в восторге от человеческой жизни. Вампирская - не такая. Одинаковая, скучная, постоянная. В нас ничего не меняется, мир нас не меняет. Все, что так любит Белла, не будет доставлять удовольствия. У шоколада пропадет вкус, дождь станет навязчиво громким. Фильмы останутся просто картинками на экране. Даже оргазмы станут походить на разговор через подушку.
Но, не смотря на все это, я могу оставаться с ней рядом долгие столетия. Чувствовать любовь, тепло, близость, не боясь потерять.
Откинув прядь темных волос с намокшего лба, я принял решение. Никто больше не умрет. Стефани придется написать конец книги так, как будет удобно всем нам. Я её предупреждал.
Забудьте все, что писала Майер.

Итак, пока сюжетная линия шла в сторону, я бросился в кабинет. Заляпав стол, включил компьютер и кровавыми пальцами стал набирать текст.
В прошлый раз мной двигало любопытство. Не было уверенности, что все получится, но когда текст исчез с белой страницы, я понял - получилось. Сейчас внутри горела ненависть вперемешку с ужасом. Картина умирающей, возможно, уже умершей жены раскаляла нервы до предела. Раньше мне казалось, что их у меня вовсе нет.
Итак, как же мне поступить теперь? Мало будет просто сказать авторше, что я в бешенстве. Необходимо громогласно заявить о себе. Просто предстать во всей красе.
Открыв чистый лист, я замер над клавиатурой. С кончика указательного пальца упала капля крови, затопив клавишу с буквой «Т». Как быть? Что делать? Почему в голове никаких мыслей?
Лучше начать с самого начала. В прошлый раз я представлял себе кусок из сюжета, в котором участвовал. Постарался как можно подробнее его описать, а после просто вписал послание в середину. Растворившись, словно чернила в пористой бумаге, письмо исчезло. Надо полагать, адресату оно дошло. Но как же теперь сделать так, чтобы я оказался там?
Мысль скользнула, но быстро исчезла. Ну, что же, попробуем стать автором. Столетия должны были обучить меня хоть немного писать.
Я начал подробно описывать все то, что помнил. Джейкоба, Беллу, себя. Затем сюжет ушел за Джейкобом, оставив меня одного. С этого момента стоит начать.
Мигающий курсор дрогнул, когда руки заскользили по клавишам. Совсем не просто вписываться в реальность, о которой только слышал.
« Эдвард появился в самом темном углу комнаты. Стефани, увлеченная работой, не замечала пришельца, руки сами собой скользили по клавиатуре, как у профессионального пианиста. Весь в крови обозленный Эдвард двинулся к компьютеру. На третьем шаге писательница что-то заподозрила... »
Вспышка фиолетового цвета заставила меня зажмуриться, но когда глаза снова могли видеть, написанная картина стала реальной.
Стефани Майер сидела за компьютером, подсвеченная только голубоватым светом экрана. За шторами отгорал последний луч заходящего солнца. Я смотрел на этот луч, ожидая нужного момента, стоило полоски поблекнуть, а затем исчезнуть вовсе, как ноги сами сделали первые три шага. Спина писательницы напряглась, руки замерли. Взглядом я зацепил только кусочек строчки, которую она заканчивала: « ... сердце Беллы остановилось навсегда».
Закатывая рукава, я засмеялся громким, демоническим хохотом злого героя. Давно мечтал куда-нибудь ввернуть этот смех. Все-таки вампир, как ни крути.
- Тебе лучше стереть, если не хочешь превратиться в шведский стол для вампиров.
- Ох... - Стефани сползла под стол, прикрыв голову листочком. - Эдвард.
Я немного прибалдел от такого приветствия. Ей осталось лишь хихикнуть, как умалишенная.
- Хихик, ой. - Стеф заулыбалась, икнула. Глаза сошлись на переносице.
Вот такое развитие событий мне совсем не нравилось. Автор, который тронулся крышей - страшный для Главных Героев автор.
- Эм, Стефани Майер? - лучше уточнить, если я говорю с какой-то другой тронутой теткой - не страшно.
Женщина закивала головой, стараясь вдавиться в стол сильнее. Глаза блестели, разглядывая меня, словно нобелевскую премию. От такого взгляда стало как-то зябко. Что-то подсказывало, что она не только из любопытства так смотрит. Изучает, взвешивает, препарирует.
Мысли я не слышал.
Боги, один единственный раз, талант не сработал, когда очень надо. Ну, что за свинство! Знать бы, что думает эта странная женщина...
- А ты точно Эдвард? - Голос дрожал, сердце колотилось, как у кролика. Ну и храбрости в этой тетке....
- Я выдвинул клыки, подтверждая догадку. Зубки - это моя визитная карточка, паспорт и проклятие. Кроме радости дантиста, конечно. Белла порой любила одевать на них трубочки, представляя, что я суслик.
Стефани снова хихикнула. Из-за уха вывалился карандаш, по губам пробежал быстрый язычок. Она что это, о сексе думает?
Мной овладела легкая паника. Чтение мыслей порой позволяет как-то разобраться в действиях. Также было совсем не обязательно учить язык тела, но такой взгляд...
Невовремя вспомнился разговор двух авторов о том, что иной раз творец так влюбляется, что пишет книгу за книгой лишь бы не расставаться с героем. А вдруг я опять попался, но теперь в капкан силы мысли?
Я мотнул головой. Что я, в самом деле, как маленький? Я и постоять за себя могу! Вот еще, нашел, кого испугаться - озабоченной тетки перед компьютером.
- Ты будешь повиноваться моему решению, смертная. – Сказал, прям как герой старенького черно-белого фильма. С преувеличенной пафосностью графа Дракулы.
Это почему-то только повеселило Стефани.
- Конечно, буду, птенчик мой, только не просто так...
- Что? - опешил я, отстраняясь, когда Майер стала медленно выползать из-под стола.
Взгляд у женщины стал какой-то хищный, плотоядный. По вампирской коже пробежали стальные мурашки. Во что я ввязался?

- Ой, а вот тут у тебя родинка, - затем женщина хихикнула, проводя пальчиком по ключице. Будь я человеком, уже бы покрылся холодным потом.
Я распластался по стене, стараясь превратиться в обои. В какие-то секунды из хищника превратился в жертву. Стефани просто поедала меня взглядом, задевая разные части открытого тела, вспоминая, что и где она задумывала.
- А шрамчик на коленке? Я, помнится, в черновике писала, что ты с забора упал.
- Так это, благодаря тебе, я тогда шмякнулся?
- Ну, а как же? - Стеф противно захихикала. Ведьма озабоченная. - Покажи шрамчик мамочке...
Руки потянулись к ремню, но я вовремя метнулся в сторону. Вампирская скорость не подвела и в этот раз.
- Прочь, убогая! – Взвизгнул я, уже почти уцепившись за карниз.
И тут так гадко стало. Ой, ма... Гадко от того, что прыгаю от смертной, как блоха от спрея. Ну, в самом деле, кто я, а кто она?
- Имей в виду, я страшен в гневе...
- Бурундуков не боюсь. Сама же наделила тебя человеколюбивым характером. Так что, спускайся, поговорим.
Вот ведьма. Нет, правда, ведьма! Ну, кто знает меня лучше, чем мой творец?
Крепче вцепился в карниз, не дотягивается - хорошо. Ну, я её не могу убить, боюсь же до ужаса этих блестящих глазок, загребущих ручек. Маньячка, как пить дать!
- Ну, правда, Эдвард, хватит! Тебе больше ста лет, что ты прям как маленький? Спускайся, договоримся.
Пришлось слезть. Стеф тут же коршуном пристроилась рядом, правда, руками не трогала.
- Ну, что хочешь?
- Безболезненный конец работы. В Рассвете все останутся живы.
- Ну, это ты загнул. - Захихикала авторша, пробегаясь пальчиками по манжету кровавой рубашки. - Это не реально. Где это видано, чтобы вампирская сага, да без смертей?
- Ну вот! - Ели сдерживаясь, воскликнул я. - Твоя будет особенной.
- Нет, сахарный. Всех порву - одна останусь. Ну, если тебя смущает, живи. Так уж и быть. Твоя жизнь ничего особо не решит. Девочки все равно фики писать будут, а так как ты жив - трагизма больше...
- Ага, тогда Джейкоб точно меня достанет. Это же его голубая мечта - Эдвард Каллен.
Ну, оставалось только ехидничать. Белла была права с самого начала. Сумасшедшая тетка, поклонница Шекспира. Надо было раньше думать, а я...
- Ну, Джейк уже с дочкой твоей...
- Это его не остановит. - Мрачно так сказал, чтобы поняла насколько все серьезно, - у мохнатого на меня слюна выделяется.
- Что он, прям, голубее неба?
- Джейкоб - сам голубой цвет!
Мы захихикали, обстановка стала разряжаться. А может, правда, договоримся?
- Слушай, автор, что хочешь за конец, который нужен мне?
- Ну, есть тут у меня одна мыслишка… - протянула Сетфани, наклоняясь.
Могу сказать так, чтобы уж не вдаваться в подробности. Как хорошо, что я не сплю. Кошмарами бы тут дело не обошлось. Сверху наложилось бы не одно психическое расстройство! Это была долгая, утомительная кровавая ночь. Даже луна спряталась за тучи, чтобы не видеть того, чем мы занимались. Надеюсь, Белла никогда не узнает, КАКОЙ ценой обошлась жизнь.

- Ты давай, пиши, не отлынивай.
Вот теперь я точно король положения. Связанная обещанием Стеф уже никуда не могла деться. Кому, как ни ей, знать, как строго я отношусь к обещаниям.
- Что писать то?
- Я что, автор? - Строгий взгляд исподлобья сказал много о том, кем она меня считает. И мысли тут читать было совсем не обязательно.
- Ну, хорошо, пиши, значит: Волтури - живы, Белла - жива, Каллены - живы. Разошлись без драки, победила дружба.
- Да ты романтик, я погляжу. - Захохотала Стефани, отворачиваясь к экрану.
- Да, какого написала! - Можно только огрызаться. Все остальное эта злобная фурия у меня отняла. - Да, собачку обезвредить не забудь.
- Хехе, уж это я тебе обещаю.
Несколько часов я наблюдал за ней молча. Все писала верно, даже где-то логика проскальзывала. Едва уловимо, но все же...
- Эй, руку Аро верни! Я сказал: все живы, здоровы.
- Ну, хоть пальчик, - ныла писательница, - не против ушка, носика или ножки. Эдюш, ну это же полная лажа!
- Договор не включал уровень лажавости твоей работы. Все живы, здоровы - остальное меня не косается.
Стефани насупилась, но все же написала то, что требовалось. Поставив последнюю точку, женщина откинулась на спинку кресла. Давно уже рассвело, пора собираться.
- Ты это, заглядывай, что ли, иногда?
Моё тело почти растворилось, вместо комнаты авторши проступали контуры гостиной в родном доме.
- Ну, если будет повод...
Я оказался у себя дома. В тот самый момент, когда исчез.

Стефани развернулась к компьютеру, отправила текст агенту почтой. Подумав с секунду, она открыла новую страницу.
- Ну, будут тебе поводы, сахарный мой.
Курсор заскользил, рождая буквы. В центре страницы гордо высветилось «Солнце полуночи».