История основана на реальных событиях. Написана от лица Беллы.

Я бежала по длинному коридору сломя голову, и цокот моих каблучков отдавался эхом по наполненному людьми помещению. Мои ноги горели, кровь бешено стучала в висках, заставляя все мое тело покрыться капельками холодного пота. Я тяжело дышала, ловя ртом необходимые порции воздуха, но их не хватало. Впереди показалась огромная фигура, и я трусцой подбежала к ней.

- Эммет! – крикнула я, на что парень обернулся.
- Оу, мисс Свон, - грустно сказал он.
- Что с ним? – опираясь на стену больничного комплекса, спросила я.
- Он в операционной, - ответил Эммет, подавая мне бутылку воды, но я с яростью ударила по ней, расплескивая жидкость по кафельному полу.
- Что произошло? – уже срываясь на хрип, спросила я, чувствуя подступившие слезы.
- Джеймс, - процедил Эммет, сжимая кулаки.

Я медленно съехала по стенке, у которой стояла. Мои силы были на исходе, но после этих слов тело задрожало, и казалось, все мои мышцы отказали, отдавая меня во власть ступора. Джеймс. Это слово было моим кошмаром последние три года, с тех пор, как мы переехали в Форкс. Тогда-то все и началось.

Я никогда не жаловалась на судьбу, хотя она и была ко мне не справедлива. Сетовать на нее я начала после нашего появления здесь. Единственное, что было у меня в жизни – это Эдвард. Мой сын. Такого одаренного ребенка я и не желала иметь. С первого слова «мама» и до нашего злополучного переезда он был самым замечательным мальчиком на свете. Многие думают, что только дочери делятся с матерями всем. Нет. Эдвард всегда рассказывал мне все события, которые с ним происходили. Он доверял мне. Эдвард никогда не спрашивал у меня о его отце, да я никогда и не хотела заводить эту тему. Все было настолько банальным, что от этого плакать хотелось в десять раз больше.

Мне было всего лишь шестнадцать, и я еще никогда не испытывала сильных чувств к лицам мужского пола. Но потом появился он – Джаспер. На вид очень чуткий и внимательный светловолосый юноша с потрясающей фигурой, от общения с которым на душе становилось тепло. Он был не единственным парнем, кто интересовался мной, но был единственным, кем интересовалась я. Наши отношения сейчас можно назвать примитивными, но тогда я верила, что это настоящая любовь до гроба. Я очень сильно ошибалась. Джаспер был на два года старше меня, и после месяца конфетно-букетного периода ему потребовалось больше. А я тогда не возразила. Я видела наши отношения, нашу свадьбу, наших детей, наше замечательное будущее, а он, как, оказалось, видел только мое тело. Я всегда была симпатичной. Даже в три года мальчики боролись в песочнице за право нести мою куклу. Но со временем я действительно расцвела еще больше. И Джаспер это отметил. Я была девственницей, и хотела принадлежать только любимому, ведь мне было все равно когда начать серьезные взрослые отношения, я думала, что они навсегда.

И именно тогда я совершила ошибку. Нет. Я не имею права называть это так, она ведь подарила мне Эдварда. Когда Джаспер узнал, что я беременна, он прилюдно поклялся, что не спал со мной. Это был один из самых тяжелых моментов моей жизни. Через месяц мы с семьей переехали в Аризону, а через два года после рождения Эда, они развелись, и отец уехал в Форкс – его родной город. Мама помогала мне, чем могла, но Эдварда был таким понимающим и прелестным ребенком, что сердце сжималось каждый раз, когда я вспоминала, что подумывала об аборте. Слава Богу, так и не решилась, испугавшись последствий. Я закончила школу, но вот с колледжом были проблемы, поэтому, не найдя другого выхода, я устроилась на работу в местную библиотеку, так как страсть к чтению мне привил мой сынок, просивший почитать на ночь что-то посерьезнее сказочки.
.
Наши отношения были прекрасными, пока у моего отца – Чарли не случился сердечный приступ. Для меня, прожившей пятнадцать лет в относительном покое после рождения Эда, снова наступили тяжелые времена. Отец оставил после себя столько счетов, что последние три года я пахала на двух работах, страяясь не только отдать долги, но и обеспечить всем моего самого родного единственного человечка. Мы жили в маленьком, но уютном домике отца, который не отобрали за неуплату, так как я помогала властям города разгребать архивы. Это была моя третья неофициальная работа, с которой я приходила за полночь, когда Эд уже спал. Так прошел год. А потом все и началось.

Помню, пыталась вкрутить лампочку в коридоре, когда дверь моего дома распахнулась настежь, и в нее ввалился здоровый парень, держащий моего сына. Мое сердце пропустило несколько ударов при виде Эдварда, еле волочащего ноги. Его прекрасные рыжеватые волосы, всегда уложенные в красивую прическу, на которую он тратил полчаса, были взъерошены, пронзительные зеленые глаза смотрели на меня пустым взглядом, а под правым глазом начинал расцветать фиолетовый синяк, имеющий форму кулака. Его чистая выглаженная одежда в нескольких местах была разорвана, а белые кроссовки покрывала пыль. Где побывал мой сын?

- Ах, Эдвард, - кинулась я к нему, на что он еле слышно что-то пробормотал своим ртом с разбитыми губами.
- Извините мисс… эээ… Свон, да? – спросил парень.- Я - Эммет. Его нужно положить.
- Идите сюда, - кивнула я в ужасе, направляясь в гостиную.

Незнакомый больших габаритов парень, назвавший себя Эмметом, положил моего бедного сына на диван, и я тут же занялась его осмотром. Эдвард что-то шептал, но я никак не могла понять что. И только потом я узнала, что это было имя его лучшего друга. Его идола. Джеймса.

- Что на этот раз? – процедила я сквозь зубы, возвращаясь из воспоминаний горького прошлого, пытаясь удержать в себе панику. Она в таких делах не помощник, а только вредитель.
- Наркотики мисс Свон, - отчеканил Эммет, опять вводя меня в ступор.
- Ты знал? – зашипела я через несколько минут.
- Нет, - отрицательно покачал он головой.- Я бы не дал ему. Опять.
- Эммет я должна что-то делать, - уткнувшись в мокрые от страха ладони, прошептала я.
- Для начала надо успокоиться, - решительным тоном заявил он мне, подходя ближе и подавая руку.

Я обхватила его огромную ладонь своими тонкими худыми пальчиками, и он резко поднял меня, прижимая к груди. Я обняла его шею, пристав на носочки, и уткнулась лбом в его мощное накаченное плечо, сотрясаясь от горьких слез. Он ласково начал поглаживать мою спину, скрытую под легким плащом, и по моему телу непроизвольно стал растекаться покой. Эммет всегда знал, как меня успокоить. За последние два года мы столько горя вместе хлебнули благодаря Эду, что парень научился брать надо мной верх.

Но самая страшная правда заключалась в том, что я – тридцатичетырехлетняя женщина, как девчонка влюбилась в друга своего сына, которому недавно исполнилось только двадцать. И что бы я не делала, как бы не пыталась погасить эти всеобъемлющие чувства, они крепко засели во мне с того момента, как я его увидела. После того, как Эдвард заснул после той стычки два года назад, я все же решила осмотреть и его спасителя. Именно тогда я поняла, что любовь не имеет границ. Истина, пережившая века, стала такой болезненной и неправильной, что я пыталась бороться с ней каждый божий день. Но тщетно.

Его идеальное накаченное тело, над которым он работал каждый день в спортзале, так и тянуло меня прикоснуться к нему. Как то один раз Эммет помогал нас с Эдом чинить кран. Этот день надолго запечатлился в моей памяти, думаю, навсегда. Не справившись с рычагом эти два «умельца» обдали все на свете, включая самих себя. Не долго думая, они сняли футболки, даже не взглянув на меня. Ну а зачем мужикам вообще о чем-то думать? Боже. Я стояла и пялилась на его обнаженный торс, украшенный рельефными кубиками. С его светлых слегка вьющихся волос стекала вода, и я почувствовала неуютную дрожь внизу живота. Нет, нет, нет! Я не могу возбудиться на друга моего сына! Но было уже поздно. Его накаченные руки… Я умерла. Любая женщина отдаст все на свете, чтобы почувствовать ласки его, наверное, умелых ладоней. О чем я думаю? Белла просто признай, что тебе безумно хочется съесть его вместе с очаровательными пухлыми губками и миленькими ямочками на щечках. О нет! Куда меня понесло? Я тогда выбежала с кухни красная, как помидор, уловив на себе голубоглазый непонимающий взгляд.

- Кто здесь с Эдвардом Своном? – спросил сиплый голос толстенького доктора, приближавшегося к нам.
- Я его мать, - затаив дыхание, ответила я.
- С вашим сыном все в порядке, - хмуро сообщил он.- Но ему срочно требуется пройти курс реабилитации. С героином не шутят. Он несовершеннолетний?
- Да, - с ужасом прошептала я, поворачиваясь к бледному Эммету.- Героин?
- Я не знал мисс Свон, - тихо ответил он.- Я нашел его уже … в таком состоянии.
- Это все уголовнонаказуемо, молодые люди, - хмурясь, оповестил нас доктор.- Но все эти проблемы мы обсудим потом. Ваш сын останется здесь на обследование. Он уже пришел в себя. Хотя доза была большой, а него очень крепкий организм. Ваш сын поправится.
- Спасибо, доктор, - прошептала я, глядя на него мокрыми от слез глазами.

Я боялась сейчас посмотреть в зеркало, полагая увидеть размазанный макияж. Но все отошло на второй план. Главное сейчас Эдвард.

- Могу я его видеть? – тихо спросила я.
- Да, мэм, - кивнул доктор,- Только не долго. Ему нужно восстанавливать силы. И не смейте сидеть здесь. Он уже взрослый мальчик, спокойно может спать один. Так что после – сразу домой.
- Я прослежу, - не терпящим никакого отказа тоном сказал Эммет, пристально глядя мне в глаза.- Ведь так, мисс Свон?
- Да, - прикрыла я глаза, пытаясь снова справиться с непонятно откуда взявшейся волной возбуждения.

Ну как в такое время я могла думать о нем? Я – ужасная мать.

- Мне надо к Эду, - поспешила я ко входу в палату.

Как только я открыла дверь, моему взору предстало бледное испуганное лицо Эдварда, который сразу же отвернулся от меня.

- Эй, - строго сказала я.- Не смей прятать глаза!
- Да? – с вызовом и какой-то неведомой раньше желчью в голосе спросил он, выгибая бровь.

В детстве я всегда смеялась над выражением его лица. Эта бровка была такой милой, когда он хотел что-то получить. И она срабатывала, бесспорно.

- Только не в этот раз, Эд, - присела я на край кровати.- Не смей отнекиваться! Ты употребил героин?

Он поспешил отвести глаза.

- О, нет, мой родной, смотри на меня, - я схватила его подбородок и встретилась с усталыми глазами, яркий зеленый свет которых потускнел.- Я не позволю тебе загубить свою жизнь.
- Она уже загублена, - фыркнул он.
- Не надо Эд, - покачала я головой.- Все можно вернуть назад. Ты пройдешь курс реабилитации, и все будет как раньше. Просто перестань ездить в притон Джеймса.
- Только не надо, мама, - скривился он.- Устал слушать заезженную пластинку.

Слова комом застряли в горле. Мой сын. Он унизил меня и даже не понял, что сделал. В глазах снова появились слезы. Почему? За что мне все это? Я хочу просто жить, безо всяких предрассудков. Если бы все в жизни делалось только по слову «хочу»…

- Мама? – немного мягче позвал он меня.- Ну не надо. Мам! Не плачь.
- Ты не понимаешь, что творишь, милый, - прошептала я.
- Понимаю, просто… - не закончил он.

В его мутных красных глазах я ясно видела раскаяние. Не все потеряно. Где-то в глубине его почерневшей души сидит милый замечательный парень, и я обязана вытащить его наружу.

- Эд, ты должен прекратить, - тихо, но твердо сказала я.- Ты должен вылечиться. У тебя вся жизнь впереди.
- Я знаю мам, просто… это… трудно, - рассматривая мою ладонь, тихо прошептал он.
- Но у нас ведь получиться? – я взяла его худое лицо в свои холодные ладони. - Да?
- Я не знаю, - честно ответил он.
- Обещай, что пройдешь курс, - настаивала я.
- Обещаю, - тихо прошептал он скорее для себя, нежели для меня.

Так я и просидела целый час на больничной койке, зажав его уже мужественную ладонь, и наблюдая за его сном. Сейчас он казался таким умиротворенным, что на глаза опять навернулись слезы. За последние два года они – мои спутники, мое наказание и облегчение. Поглаживая его длинные пальцы, я улыбнулась, вспомнив, как первый раз отвела его в музыкальную школу. Из всех возможных инструментов Эдвард выбрал рояль. У него с пеленок был изысканный вкус, только за последнее время он в корне его поменял. Вместе горячего шоколада появились крепкие напитки, вместо сладкой пастилки – легкие, а потом и крепкие сигареты. Наркотики. Чуть меньше года назад, когда Эммет в очередной раз приволок его домой, я нашла в кармане пачку презервативов и пакетик марихуаны. Это было таким шоком, что я целую неделю отходила. А Эдвард продолжал таскать в дом девок, по виду напоминавших девиц легкого поведения, бесконечные загулы и грубость в мой адрес. С каждым днем ситуация становилась все плачевней, но мой сын отказывался даже говорить со мной на эту тему. За эти три года я потеряла его. Единственное, что мне оставалось – молиться.

- Мисс Свон? – вывел меня из раздумий нежный голос.
- Эммет, сколько раз я просила тебя звать меня Белой? – грустно спросила я, заливаясь румянцем.- Я не так стара.

Он странно посмотрел на меня.

- Ведь так? – неуверенно спросила я, мысленно добавляя на противоположную чашу весов каждую морщинку.
- Вы просто обворожительны, мисс… хм, Белла, - тут же поправился он под моим пристальным взглядом.
- Не надо лгать, - покачала я половой.- Только не ты.
- Я никогда не лгал… хм, Белла, - каким-то странным сиплым голосом опровергнул он мои слова.- Вы очень красивы для своего возраста, простите. Я бы даже был бы не прочь…

Но он резко замолчал, и наши взгляды встретились. Что он был бы не прочь? Это действительно то, о чем я думаю? О боже! Я сошла с ума! Но в данный момент я видела пожирающий голубоглазый взгляд, запечатленный на моих губах. Я не могу его спутать! Джаспер смотрел на меня точно так же, прежде чем я согласилась…

- Простите, Белла, - голосом, полным вины попросил он.
- Эммет, не надо, - улыбнулась я.- Это комплимент. И не будь ты другом моего сына возможно у нас и получилось бы что-то.

Я сказала это, пытаясь разрядить обстановку. Такие правдивые слова. Вот уже почти три года я ношу в себе этот груз, и хотя я не сделала ничего такого, но на душе сразу стало легче. Неожиданно моего плача коснулась ладонь.

- А что нам мешает? – страстно спросил он, накрывая мои губы.

Что? Меня целует Эммет? Я сплю? Он обхватил мое лицо руками, притягивая ближе к себе. Я все еще стояла в ступоре, когда Эммет медленно, но до боли приятно водил по контуру моих губ своим мокреньким кончиком языка, умоляя меня впустить его.

И мне ничего не оставалось сделать, кроме как подчиниться обстоятельствам и своим проснувшимся желаниям. За последние восемнадцать лет до меня не дотрагивался ни один мужчина. Многие пытались, но я не позволяла. Просто не верила в любовь, а секс казался мне ужасным событием. Ведь я была только с Джаспером, только раз. Знаю, что не могу делать выводы, толком не попробовав ничего, но первый опыт отбил у меня все желание хотеть чего-то большего от мужчины, до этого момента.

Эммет медленно опустил руку, пробегаясь по материи плаща, но я даже через ткань чувствовала исходящее от него тепло. Его язык умело изучал мой рот, и я непроизвольно потянулась к его волосам, запуская в них пальцы. Он был намного выше меня, даже учитывая каблуки, и чтобы проделать этот жест мне пришлось привстать на цыпочки. Эммет ласкал мою спину, и я чувствовала, как играют мышцы его груди. Мои пальцы сжимали кожу его плечей, скрытую черной рубашкой расстегнутой на первый две пуговицы, демонстрируя маленький кусочек его соблазнительного тела. Наши языки терлись друг о друга, вызывая внизу моего живота ноющее чувство, нарастающее с каждой секундой. И тут моих ушей достиг звук приглушенного кашля.

Я моментально отпрянула от Эммета, и посмотрела на Эдварда, который беспокойно ворочался во сне. Что я натворила? И этот идеальный мужчина стоял и смотрел то на меня, то на Эда.

- Белла, - хотел было подойти он.
- Нет, - отрицательно покачала я головой.- Мы не можем.
- Но почему? – с отчаянием воскликнул он, и я тут же обеспокоенно посмотрела на сына, боясь, что он проснулся.
- Потому что тебе двадцать, а мне тридцать четыре, - тихо ответила я.
- Для меня не важен возраст, Белла, - с мольбой сказал Эммет, и я вдруг поняла, что он начал называть меня по имени.
- Для него важен, - опустила я глаза, ласково смотря на сына.- Уходи, пожалуйста. И забудь.
- Но, Белла, - попытался он, но я не дала ему.
- Не надо, - я мольбой сказала я, присаживаясь на кровать Эда.

Через несколько секунд хлопнула дверь и на глаза опять навернулись слезы. Ну почему я такая дура? За что он так со мной? Почему Эммет поцеловал меня? Зачем? Сердце странно покалывало, и в груди ужасно саднило. Боль опять разрывала меня изнутри. Но сейчас я сама сделала выбор. Я отказалась от него. От чувств. От любви. Снова. Шея стала весить фунтов сто, и я без сил упала на кровать сына.

- Ты никогда не разочаруешься во мне, сынок, - прошептала я, и, запечатлев нежный поцелуй на его покрытым испариной лбу, вышла из палаты.

Надо было зайти домой за вещами Эдварда, и снова возвращаться к нему. И все равно, что сказал доктор. Я пробежала добрую половину города, размышляя о жизни, или вернее о том, что казалось мне ею. Я была одна. Всегда. Эдвард – мой любимый сын являлся всего лишь украшением, прекрасным результатом моего существования. Ведь возможно я родилась только для того, чтобы дать жизнь ему. Этого было мне достаточно. До сих пор. До момента, пока я не встретила его друга. Эммет. Ну почему ты так молод? Я тебе не пара. У нас ничего не может быть.

- Белла, подожди! – окрикнул меня знакомый нежный голос, принадлежащий мужчине, в которого я была влюблена.

Но я только ускорила шаги, перепрыгивая через ступеньки и открывая дверь. Но закрыть ее мне не дала его массивная рука, влезшая в щель. Его упругие мышцы напряглись, рука начинала краснеть, но я продолжала толкать дверь.

- Впусти меня, - умолял он.- Мы должны поговорить.
- Нет, - отрицательно покачала я головой, отъезжая вместе с дверью назад.- Нам не о чем.
- Да нет, Белла, - возразил он, полностью открывая дверь и входя.- Я больше так не могу.
- Как? – спросила я, и у меня перехватило дыхание.
- Без тебя, - прошептал он, приближаясь ко мне.- Без тебя, Белла.
- Что ты такое говоришь? – ужасным голосом пропищала я, чувствуя, как после его слов воспарила моя душа.
- Все это время, - тяжело дыша, он остановился рядом и провел рукой по моей щеке.- Я мечтал о тебе. Грезил. Я жить не мог, Белла, пока не убедился что с тобой все в порядке. Ты нужна мне.
- Но… ты… и… но, - бормотала я, не понимая ровным счетом ничего.
- Я скрывал, - взял он мой подбородок и заглянул в глаза.- До сегодняшнего дня. До твоего признания.

Тут я поняла: мои слова, сказанные в больнице, послужили толчком. Могла ли представить, что он тоже хочет этого? Нет. И что делать с этим я тоже не знала.

- Посмотри на меня, Белла, - попросил Эммет.- И скажи, что ты не хочешь меня. Что это были пустые слова. И я уйду. Скажи.

Но я молчала. За всю свою жизнь я ни разу не солгала. Я просто не знала, как это делается. И не хотела знать.

- Не могу, - прошептала я, прильнув к его поглаживающим мою щеку пальцам.- Но мы не можем…
- Мы ничего никому не должны, милая, - прервал он меня, прикоснувшись пальцем к моим дрожащим губам.- Сделай хотя бы раз, что хочешь, Белла.

Я посмотрела ему в глаза и нашла там только страсть и желание. Мои коленки подкосились, но Эммет не дал мне упасть, обвив крепкими руками мою талию. Я не могла больше скрывать чувства. Я проиграла. Мои губы опустились на его шею, а уже через мгновение он снова ласкал мой рот, вызывая во мне стоны. Мои руки поддели края его футболки и начали тянуть ее вверх. На мгновение отстранившись, Эммет дал мне снять ее, подняв руки. И уже в следующую секунду он покрывал поцелуями мою шею, подбородок и скулы, а я изучала пальцами его упругую грудь, прижатую ко мне. Я чувствовала себя желанной, и это только распаляло меня. Его мягкие губы вбирали в себя мою тонкую кожу маленькими порциями, и по телу медленно расползалось тепло. Не было никакой возможности вернуть все назад, поэтому я крепче прижалась к его совершенному телу.

- Белла, - прошептал он, целуя мои волосы, - скажи что хочешь. Я должен знать.
- Я хочу, - простонала я, когда он подхватил меня за бедра, и я сомкнула ноги у него на талии.- Я хочу тебя Эммет.

Без лишних слов он понес меня наверх. Эммет прекрасно знал, где расположена моя спальня. Я не переставала поглаживать его волосы, а наши языки не забывали скользить друг по другу, усиливая тяжесть моего живота. Я так сильно желала этого мужчину, что мое тело уже давно было готово принять его. Дверь в комнату была открыта, и мы быстро оказались на кровати, которая не принимала ни одного мужчину, как и ее хозяйка. Эммет во время уперся руками по бокам от моей талии, боясь раздавить меня, но я страстно желала этого. Я безумно хотела почувствовать на себе это желанное тело.

- Приподнимись, - попросил Эммет, и я пристав чуть-чуть помогла ему снять мой плащ, под которым находилось очень симпатичное черное платье, которое он тут же расстегнул.

Он, придерживая мою талию, уложил меня на подушки, раскидывая по ней мои волосы, и целуя мою руку.

- Как же долго я этого ждал, - прошептал Эммет, стягивая с меня платье, скользя по обнажающейся коже пальцами.- Как же долго мечтал об этом.
- Не тяни, - прошептала я хриплым от желания голосом, мечтая наконец-то ощутить его в себе.

Пока он стягивал с меня трусики, я возилась с застежкой его джинсов, но Эммет, положив руки на мои пальцы, помог мне решить эту проблему. И вот я после стольких фантазий увидела его обнаженным. Эммет был совершенен. Каждая часть его тела была произведением искусства. Он был таким большим и красивым, что я задергалась от нетерпения. Наконец-то он вжал меня в матрас, и я почувствовала силу его желания, упирающуюся мне в живот. Эммет осторожно развел в стороны мои колени, удобно устраиваясь между ними. Я вся горела от предвкушения. Но он только обхватил меня руками, и я почувствовала его влажные губы на моей груди. Все мое тело покрылось гусиной кожей, и я поняла, что за все восемнадцать лет монашеской жизни потеряла многое, но главное, что именно Эммет вернет мне способность чувствовать. Он обхватил губами мой сосок, и я почувствовала, как увлажняюсь. Все мои нервы реагировали на малейшие его действия, заставляя кровь пульсировать в каждой клеточке тела, наслаждаясь этим блаженством. Я была уже взрослой женщиной, но не знала себя. Эммет делал со мной такие вещи, из-за которых меня пробирала дрожь. Наши сплетенные тела прижимались друг к другу все сильнее, и я все отчетливее чувствовала напор у своего входа.

- Готова? - спросил Эммет внимательно глядя мне в глаза.
- Да, - кивнула я, резко приподнимаясь и захватывая в засос его нижнюю губу.

А после я чувствовала райское наслаждение, от чувства заполнения. Он беспрепятственно скользил все глубже благодаря моим сокам, а я задыхалась от сильных эмоций, которых секс не подарил мне в прошлый раз. Эммет, прошептав мое имя, начал медленно двигаться внутри моего лона, вытягивая из меня стоны наслаждения. Мои руки притягивала к себе его голову, и с каждым толчком он оставлял сладкий поцелуй на моих губах. Это было совершенством. Я осторожно подняла ногу, охватывая его талию, и он схватил мое бедро, притягивая меня ближе к себе. Эммет увеличивал скорость фрикций, и моя голова металась по подушке от глубины волн подступающего экстаза. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько хорошо. Неожиданно Эммет резко закинул себе на талию и другую мою ногу, лодыжку которой он прежде сжимал и поглаживал горячей ладонью. Смена позиции заставила меня прогнуться ему навстречу, испуская истошный крик, смешанный с его именем. Я почувствовала сильный прострел всего тела и его сильное сокращение, отдавшееся его пульсацией глубоко во мне. Обессиленный и счастливый Эммет смотрел на меня, наверное, такую же довольную.

- Я не жалею, - нежно сказал он, приникая ко мне в поцелуе.
- Я тоже, - прошептала я, когда он вышел из меня, и притянул к себе, устраивая на своем плече.
- Мы справимся, Белла, - поцеловал он мою макушку.
- Наверное, - неуверенно прошептала я, проваливаясь в сон.

Проснулась я от теплых влажных касаний, которые кто-то оставляет на моей коже.

- Эммет? - спросила я, открывая глаза, боясь, что он исчезнет.
- Хотела найти кого-нибудь еще? – ухмыльнулся он, демонстрируя мне ямочки не щеках, от которых мое сердце пустилось вскачь.
- Нет, - промурлыкала я, притягивая его к себе.

Утреннее дыхание не заботило меня, я хотела почувствовать его желание снова. Хотела убедиться, что все произошедшее правда. Его уже родные руки, его умопомрачительные ласки – все это было на самом деле.

- Я ведь долго сходил по тебе с ума, - вдруг отстранившись, сказал он.
- Как давно? – прошептала я, целуя его ладонь.
- С тех пор, как принес Эда, - ответил он, сверкая глазами и белоснежной улыбкой, обеззараживающей любую девушку.
- Эдвард, - прошептала я, когда частичка осознания нашего поступка пришла мне в голову.
- Он поймет, - заверил меня Эммет.- Надеюсь.

Я прижалась к его груди, требовательно водя пальчиком по его пухлым от поцелуев губам, просто наслаждаясь этим утром.

- Мама, я решил пройти реабилитацию, - закричал за дверью голос, принадлежащий моему сыну. И я и решил, что ты должна об этом…

Мягкий бархатный уставший баритон оборвался, как только дверь моей спальни хлопнула стенку со всей силы. Мой сын красный, как рак стоял в проеме. Его глаза метали молнии, обводя наши обнаженные, спрятанные под простыней тела убийственным взглядом.

- Эдвард, - прошептала я, садясь и моля Бога, чтобы он все понял.
- Да пошли вы оба, - закричал мой сын, со всей силы ударяя дверной косяк, от чего с его руки закапала кровь.- Предатели!

Он, смерив Эммета насмешливым взглядом, вышел из комнаты.

- Что же я надела? – ужаснулась я, прикрывая нагое тело плащом и выбегая вслед за сыном.

Я, слыша, как хлопнула входная дверь, ринулась на улицу.

- Эдвард послушай! – кричала я, пытаясь догнать его.

Но он не слушал, набрав приличную скорость, в два раза быстрее удаляясь от меня. Остановившись на краю тротуара, и посмотрев мне в глаза, Эдвард прошептал одними губами: «Ненавижу», а потом медленно пошел на другую сторону.

В этот момент мое сознание прорезал звук сигнала огромного грузовика, несшегося прямо на моего сына. Он видимо тоже не слышал его, занятый своими мыслями, уйдя в себя.

- Сынок! – обезумев, закричала я, смотря на самую ужасную картину, разворачивающуюся перед глазами в замедленном действии.

Непонятно откуда взявшийся Эммет, оттолкнул Эдварда прямо из-под колес грузовика, скрипящего тормозами, принимая на себя боковой удар корпуса, рикошетом отлетая на тротуар. Мои глаза метнулись к Эдварду, который делал маленькие шажочки назад от места аварии, и следующая картина заставила меня завопить еще истошней:

- Берегись!

Но было уже поздно. Вынырнувшая из-за грузовика синяя машина подбросила моего сына в воздух, сперва протаранив им лобовое стекло. Из моих легких вышел весь воздух, когда Эдвард приземлился на асфальт, заливая его кровью. Вы думаете, я побежала к Эммету? Тогда вы ничего не знаете о любви. Я – мать. И для меня - прежде всего мой сын, который кряхтел на окровавленном асфальте.

- Эдвард, - безумно крикнула я, вцепляясь руками в свои волосы, и не смотря на машины, как ни в чем не бывало проезжающие мимо, бросилась к сыну.
- Мама, - прохрипел он, закашливаясь и резко вдыхая в себя воздух.
- Тише, родной, - провела я мертвенно холодной рукой по его не бритой щеке.- Тише, мой дорогой. Все будет хорошо.

Но в этот момент он застонал, откидываясь вправо, и я увидела огромную рану на боку. Под порванной одеждой торчали сломанные кости, а из носа фонтаном била кровь. Мое сердце сжалось. Из машины выскочил смуглый парень и бросился ко мне.

- Извините, - пробормотал он.- Я не заметил его. Могу ли я вам помочь?
- Джейкоб, милый, что это было? – пропищала блондинка, вылезая из помятой моим сыном машины. Я на маникюр опаздываю.
- Заткнись, Розали! – рявкнул он, снова обращаясь ко мне.- Мэм? Мэм?
- Мама, - снова прохрипел Эдвард, - Прости.

Из моих глаз брызнули слезы. Я начала бродить руками по его телу, еле дотрагиваясь, чтобы не причинить вреда, целуя его дрожащую холодную руку. Вокруг меня бегали люди, кто-то вызывал скорую, а я только смотрела в потускневшие глаза моего мальчика, который таял на моих глазах.

- Мама, - снова закашлял Эдвард, - Я не хотел. Ты… и Эм... Эмме… вы…
- Не надо, милый, - приложила я палец к его красным вязким губам.- Не говори ничего. Я не права. Прости, родной.
- Я люблю тебя, мама, - со слезами на глазах сказал Эдвард, требовательно вдыхая воздух, как рыба, оказавшаяся на суше.- Прости.
- Ты не виноват, мой мальчик, - поцеловала я его лоб.- Не двигайся, сынок. Помощь уже едет.
- Прости, - резко вздохнул он, и спокойно выдохнув, прошептал: я всегда буду любить тебя.
- Эдвард, - тронула я его закрывшиеся секунду назад глаза. - Мальчик мой. Эдвард? Эдвард? Нет! Боже! Сынок, не надо! Эдвард, вернись, прошу тебя! Эдвард!

С последним всхлипом я упала на грудь моего не дышащего сына, сплетая нас в крепкие объятия. Сознание оставляло тело, и я последний раз изо всех сил прошептала:

- Эдвард…

Холод. Обжигающий холод – это единственное, что я сейчас чувствую. Лежа в огромной пустой кровати, я осознавала, что хочу пить, но ноги сейчас были парализованы, а рядом никого не было. Я нажала кнопочку рядом с собой. Через секунду в комнату вошла красивая женщина со стаканом воды в руках, и заботливо стала поить меня из ложечки. Отчаяние было мои другом последние пятьдесят лет, после потери двух самых родных мне людей. Но я не была одинока. Думала ли я, что наша связь, унесшая жизни моих близких, подарит мне стимул? Нет. Вся моя жизнь – сплошная пытка. Говорят, испытания делают людей сильнее. Чушь! Я столько всего перенесла, но слабость – единственное, что осталось мне в жизни. Единственное, что поддерживало меня все это время – надежда. И моя дочь – Элис. Плод нашей любви. Частичка Эммета. Я знала, что скоро встречусь с ним и со всеми близкими, что они в порядке, потому что по-другому просто не могло быть! И я искренне верила в это. Ведь вера – это прочный фундамент нашей жизни, хотя мы никогда об этом не задумываемся.

Прожив восемьдесят четыре года, я наконец-то ее заслужила. Я ее чувствовала. Она медленно меня забирала. Смерть. ОНА ВЫБИРАЕТ ЛУЧШИХ! Выбирает, а потом бесстыдно забирает. На свете живут многие, но только достойные оказываются под ее покровом. Сильные духом, умные и чуткие люди уходят навсегда, а ты остаешься, потому что не заслужил ее.
Потому, что ты сделал недостаточно.
Потому, что другие справились лучше тебя.
Потому, что ты слаб.
Потому, что ты еще кому-то нужен…