Ванная комната. 2 часа ночи.
Она стоит перед зеркалом и смотрит в свое отражение. Смотрит на свое лицо: на эти красные, опухшие от слез глаза, на эти потрескавшиеся губы, на эти щеки, на которых так давно не было румянца. Из ее груди вырывается глубокий вздох. Странно, что она все еще волнуется.
Дрожащими руками девушка достает из шкафчика снотворное. Без этой маленькой коробочки с желтыми капсулами она не обходилась ни одной ночи. Просто не могла уснуть. Оставаясь наедине с собой, она погружалась в свои мысли, проваливалась в воспоминаниях, которые нагоняли тоску грусть. Просто выпадала из реальности.
Каждый день после работы она приезжала к одному месту: красивый дом, чуть ли не особняк, но все время пустой, заброшенный. Никто там не живет, никого там не ждут. Но она приезжала туда и стояла у тех дверей допоздна. Вернее собаки, потерявшей хозяина, «дежурила» у этого пустующего места. Она бы и ночевать осталась рядом с ним – уснула бы в своем грузовичке, ей было не сложно. Но отец бы беспокоился.
«Отец…» - пронеслось в ее голове. Что он подумает, когда увидит ее мертвой? Она встряхнула головой, будто отгоняя неприятные мысли. Ее руки с каждой секундой тряслись еще больше. Но она продолжала открывать эту проклятую банку со снотворным. Получилось – банка открыта, но половина содержимого рассыпалась на пол. Некоторые капсулы угодили в раковину. Еще пара ускользнули в слив. Шумя, словно маленькие бусинки.
С привычным ей безразличием, она высыпала оставшуюся горсть капсул в пластиковый стакан.
«По одной или сразу несколько?» - все никак не решалась девушка. Потом подумала, что все-таки нужно было это узнать в интернете: там полно форумов о самоубийцах – она бы точно нашла ответ.
Решив глотать по одной, снова пересыпала капсулы. В руку, на этот раз. Стакан она заполнила водой из-под крана.
Теперь самое главное. Девушка поставила пластиковый стакан на край ванны.
- Это совсем не страшно, - пробормотала она, беря одну из этих «бусинок» в ее руке, - Совсем не страшно. Я ничего не боюсь.
Положив капсулу в рот, зажмурилась. Они очень горькие! Она, конечно, знала это, но никак не ожидала, что после солоноватого вкуса собственных слез в ее рту, ощутит такую горечь. Она
нащупала стакан с водой и сделала глоток.
И еще раз проделала то же самое. И еще. Пока в ее руке не осталась последняя капсула.
Девушка проглотила и ее и пошла в свою спальню. Разбитый телефон на полу напомнил ей о том,
что случилось около десяти минут назад. Но она не ждала. Не ждала, что ОН услышит это. Ничего уже не ждала, кроме одного.
Она всего лишь легла на кровать и завернулась в пуховое одеяло.
*
Он приехал сюда. Зачем? Зачем этому юноше понадобилось возвращаться? Этот дом пустует, но его как будто кто-то звал сюда.
Он вошел в дом. Его здесь никто не ждал. Конечно, на автоответчике полно сообщений с просьбами Карлайла вернуться на работу. Но они еще долго не увидят здесь отца.
Зачем он включил этот автоответчик? Хотел притвориться обычным человеком? Да, да, обычным, который приходит с работы, усталый, и слушает нет ли для него новых сообщений. Обычный одинокий мужчина, который приходя домой включает телевизор, тем самым отгоняя тишину из
стен своего дома. Одиночество ведь страшно. Люди сходят с ума в одиночестве.
Так он и думал. Неторопливые монотонные голоса что-то бормочут, люди пытаются вложить в свои слова как можно больше убедительности. А он… желает услышать другой голос – звонкий нежный, голос из ее уст.
Он падает на кровать, как будто от усталости. Все еще строит из себя обычного. Он закрывает глаза и вспоминает ее голос: «Эдвард…»
Он резко распахивает глаза. Может ли ему это показаться? Ее голос? Пусть такой разбитый и осипший, но он ЕЕ. Это она его звала.
На несколько секунд в комнате повисла тишина.
- Эдвард.
Ровно секунда понадобится ему чтобы догадаться - это оставленное ею сообщение на автоответчике. Он мигом подлетает к аппарату, чтобы услышать каждый звук ее голоса.
- Если ты вдруг забыл, это я… Белла.
О, он не забыл. Ее голос всегда был у него в голове, но он еще никогда не звучал так реально, как сейчас.
- Я всего лишь хотела сказать, - глубокий вздох невольно делает паузу между ее фразами, - я… всего лишь хотела сказать, - одна и та же фраза дается ей с трудом, голос дрожит, - что мне больно. Мне так… не хватает… тебя. Зачем ты ушел? Зачем ты ушел, когда ты был мне так нужен?
Я все эти полгода, черт возьми, нуждалась в тебе! Зачем ты так просто выкинул меня из своей жизни? И я все так же нуждаюсь в тебе! И если ты считал, что я забуду тебя, ты, черт возьми, ошибался! – большая пауза в ее словах заполняется рыданиями, - Я все еще люблю тебя! Я хотела всего лишь сказать, что люблю тебя! Ты нужен мне!
Рыдания... они разрывают его на части. Она все плачет. И никто не выскажет ее боль так, как ее слезы. Но он не видит их. Может, это хорошо. Он умирает внутри, когда видит ее слезы.
Она не говорит «прощай», «пока». Ее рыдания резко обрывают короткие гудки.