- Эдвард, - еще раз повторила я, безуспешно пытаясь разглядеть что-то в непроглядной темноте через пелену дождя.
- Я здесь, - услышала я тихий бархатный голос за спиной.
- Черт, - вырвалось у меня, дрожь прошла через все тело, страх парализовал. Я не слышала, как он подошел, как он оказался за моей спиной. Он убьет меня? Я, кажется, даже не почувствую этого… Я медленно, слишком медленно развернулась. Он стоял в тени, за пределами яркого квадрата света, оставленного открытой дверью, словно боялся переступить незримую черту. Мысли заволокло словно туманом, я едва могла дышать. Как я могла так долго не видеть его? Я прищурилась, немного бледнее, чем обычно, он все же был убийственно красив. Он был весь в черном, даже его бронзовые волосы, намокая, казались темнее на несколько тонов, он казался нереальным, только чья-то больная фантазия могла придумать его. Он не может существовать, не может человек быть так красив, стоп… Не человек. Вампир…

Я выдохнула и, стараясь не смотреть на него, прошла обратно в ангар, не сомневаясь, что он пойдет следом. Он неслышно затворил дверь, мне было неудобно и неловко из-за того, что я не могу слышать его передвижений, я казалась себе никчемной, какой-то неправильной. Я резко развернулась, он в нерешительности стоял у двери. Руки плотно сжаты на груди, темные глаза так и впиваются взглядом в мое лицо, по спине пробежал холодок. Я облизала пересохшие губы, прежде чем заговорить:
- Спасибо, что пришел… - это было глупо, но я не знала с чего начать. Его идеальные брови сошлись у переносицы, губы дрогнули в кривой усмешке:
- Всегда, пожалуйста… - между нами возникла неловкая пауза. Он не двигался, я едва дышала.
- Мой папа, он, должно быть, волнуется, - решилась, наконец, я.
- Я оставил ему записку… - односложно ответил он, потом, спустя секунду добавил, - но, все равно, он ищет тебя, Форкс кишит полицейскими…
- Значит, он жив, - обрадовалась я, папе ничего не угрожает, это замечательно. Но все это было не то, о чем я, действительно, хотела поговорить с ним. Лишь слабые отголоски того, что меня волновало сейчас.
- Мы приглядываем за ним, не волнуйся, - заверил он меня.
- Но если нет опасности, может, мне стоит вернуться домой? – предложила я.
Опрометчиво? Глупо? Но мне хотелось стабильности, мне хотелось покоя… Эдвард покачал головой и заслонил собой входную дверь, так, если бы ему пришлось бы меня останавливать. Нет, я не убегу, я не самоубийца, чтоб бегать от вампира. Это слишком опасно, не правда ли?
- Нет, - быстро заговорил он, - об этом не может быть и речи, я не слышу их мысли, они меняют решения, будто их кто-то направляет, нет…
Смысл его слов медленно доходил до меня:
- Ты читаешь мысли?! – по-видимому, на моем лице отразился испуг. Он снова нахмурился, его тонкие пальцы потянулись к волосам.
- Да, но….
- Ты и мои сейчас слышишь? – я почти кричала, какое право он имеет копаться у меня в голове, то есть он видит весь тот сумбур, что сейчас у меня на душе? Все мои потайные желания и мысли у него, как на ладони? Нет! Нет! Я не хочу этого! Я не позволю!
- Нет, Белла, нет! – попытался он успокоить меня, - Я не слышу тебя, только не тебя, - добавил он грустно. Создавалось впечатление, что это огорчает его. Казалось, он говорит правду. Я попыталась выровнять дыхание. Его слова приносили облегчение. Слава небесам, мой разум закрыт для него. Он не может понять, о чем я думаю.
- Но, может быть, они отказались от затеи убить меня, если ты их не слышишь, - я попыталась снова завести разговор о моем возвращении домой, - и вообще, зачем им я? Может, они нашли другую жертву? Чем я такая особенная? – пожалуйста, Эдвард, выслушай меня, я нее могу больше сидеть здесь взаперти, я схожу с ума здесь, без живого человеческого общения. У меня нет ни телефона, ни интернета, чтобы сказать маме или Чарли, что у меня все в порядке, я даже не могу просто поболтать с Джейкобом, он, наверняка, тоже волнуется и помогает Чарли в поисках. А если это все зря, так, зачем мне оставаться здесь в этом странном месте еще на неопределенный срок?

Его прекрасные черты на миг исказились, словно он решал что-то для себя. Тихо вздохнув, он остановился у кресла и легко опустился в него. Его пальцы вновь терзали волосы. Что же мучает тебя? Что ты не решаешься сказать мне? Неужели есть в этом мире что-то ужаснее правды о твоей природе? Что я еще не знаю о тебе? По моей спине пробежал холодок. Пальцы напряглись, я обхватила плечи руками, крепко сжала губы.

- Белла, - его голос был хриплым, - пойми, они не отступятся, это все из-за меня, понимаешь? – он мельком взглянул на меня, в его глазах плескались боль и отчаяние, целый океан боли, но я не понимала. В отчаянии я помотала головой, он тихо продолжил, - Они увидели мою одержимость тобой, - он судорожно сглотнул, о чем он, черт возьми, говорит, какая одержимость? Ведь только я безнадежно влюблена в него, все эти месяцы, что мы знакомы, он всего лишь показывал мне, как счастлив со своей невестой, и избегал меня. Но не говорит ли это об обратном? В моей душе затаилась смутная надежда, пока эти мысли вихрем проносились у меня в голове, он продолжал говорить, – и теперь это всего лишь вопрос принципа, и этот платок, который погубил нас всех….
- Какой платок? – тихо спросила я, но он мог не отвечать, я уже знала ответ на этот вопрос, тонкий синий шейный платок, который подарила мне мать, он исчез на следующий день после вечеринки, на которой он пытался … Убить меня? Мурашки побежали по телу, Господи, а я даже не ведала, что он творит, если бы не его родственники, подоспевшие вовремя, он бы, меня бы не было… Это было больно, слишком больно…. Те сладостные моменты нашего с ним, пусть недолгого, единения, такие дорогие для меня, были всего лишь уловкой хищника…
- Платок, который я украл у тебя, - продолжал он, смотря на меня исподлобья, - они нашли потом Гарри по запаху, у него тоже был особенный запах… - прошелестел он одними губами, но я услышала.

Пришлось сильно впиться ногтями в тонкую кожу на ладонях, чтобы не закричать, волна боли, накатившая на меня, смывала все преграды, хотелось умереть, никогда не рождаться, никогда не существовать, потому, что я не могла вынести этого. Гарри, Боже мой, я и он, вот, кто убил его! Я стала палачом для собственного брата, для того маленького теплого комочка, который так боготворила! Это я чудовище! Я и он! Я ничем не лучше его! Виноваты только мы, я и он, на меня смотрел сейчас из глубин своего ада убийца моего брата, и черт подери, я любила его, любила больше всего на свете, и ненавидела себя за это! Я покачнулась. Эдвард подлетел ко мне и не дал упасть. С силой, на которую было еще способно мое истерзанное тело, я оттолкнула его:
- Убирайся! Ты – лжец! Ты – убийца! Ты все врал мне! Ненавижу тебя! – слова вырывались вместе с неконтролируемыми рыданиями. Он понимающе кивнул. Так просто, так покорно. Нет! Эдвард! Нет! Это не то, чего я хочу! Глупый! Почему ты всегда слушаешь меня?! Почему? Почему, черт возьми? Будь мужчиной! Не оставляй меня! Не принимай мои слова на веру! Я ведь умру без тебя! Ему не составит труда оставить меня умирать здесь. Легко провел кончиком пальца по моей щеке, щеку обожгло холодом и чем-то еще, я не поняла… Где-то глубоко в низу живота зажглось пламя, было стыдно, но я ничего не могла сделать, я желала его, вопреки своей воле, вопреки нравственности и приличиям. Он уходил… Он уходил, чтобы не возвращаться… Моя грудь тяжело вздымалась, я должна что-то сделать, либо оттолкнуть навсегда, либо…
Не понимая, я смотрела, как он отворил дверь в ночь. Или сейчас или никогда, я глубоко вздохнула и позвала:
- Эдвард, не уходи…

Один только миг, и наши взгляды встретились. Его глаза смотрели изучающе, в его взгляде было столько боли и вместе с тем надежды, что мне хотелось подбежать к нему и прижаться к груди, обнимая и успокаивая. Он стоял на достаточном расстоянии от меня, но от меня не скрылось то, что пальцы его красивых аристократичных рук легонько подрагивают. Он думает, что я боюсь?! Это смешно! Как можно бояться того, кого любишь?! Ведь любящий не может причинить вреда любимому, это так нелогично. А боль, что мы причинили друг другу, должна уйти, смерть не должна встать между нами. Я боюсь в этой жизни только одного, что его не будет рядом, что его отберут у меня, когда мы только нашли друг друга. Так лучше пусть смерть от любимого, чем быть вдали от него. И ничего, что он обручен, у меня, кажется, есть парень, и за мной гоняется сумасшедшая шайка вампиров, видимо, от судьбы не убежишь. Я была рождена для того, чтобы встретить его, а он – меня. Я сделала свой выбор, я глубоко вздохнула и сделала шаг навстречу. Навстречу своей судьбе…

Я врезалась в него со всей силы, мышцы на его груди напоминали титановый сплав. Его руки взлетели к моим плечам, глаза горели лихорадочным блеском. Его губы были в миллиметре от моих, я тяжело дышала, он не дышал совсем. Я закрыла глаза, через мгновенье я почувствовала сладкое дыхание на губах:
- Белла…. – словно стон, словно молитва, я не открывала глаз. Но я знала, ему больно, также больно и горько, как мне, но ведь все можно исправить, у нас есть шанс. И мы не должны его упустить.
Его губы накрыли мои, мои пальцы взметнулись к его волосам и запутались в бронзовых кудрях. Я не чувствовала холода его губ, я вся горела, я была в огне, его поцелуй, чинный поначалу, с каждым мгновением становился все более страстным. Пока его губы требовательно терзали мои, его пальцы легли мне на шею, а его вторая рука пустилась в путешествие за край длинного свитера, оголяя бедро. Было чертовски приятно. Мне хотелось, чтобы он прижимал меня к себе сильнее.
- Белла, я… Не могу… - прошептал он мне в губы.
- Заткнись! – прошипела я, не прерывая поцелуй. Пусть, пусть он убьет меня сейчас, потому что если он перестанет, я умру, тотчас умру, он был моим воздухом, моим светом, моей тьмой, моим днем и ночью, моим солнцем, моим миром. Я уже не могла отказаться от него, получив самое сладкое из наслаждений. И пусть моя душа летит в тартарары, мне не нужна она без него.

Быстрыми ловкими движениями, странно, как будто бы мне приходилось делать это каждый день, я расстегнула на нем рубашку и стянула ее к локтям, обнажая плечи и грудь. Бледная кожа была гладкой и очень твердой на ощупь. Я легко провела пальчиком вдоль груди вниз, к линии брюк, он на секунду оторвался на меня и зарычал, ничего человеческого не было в этом звуке, но мне было уже все равно, я хотела сгореть в этом пламени дотла. Я подняла руки вверх, и не прерывая зрительного контакта, попросила:
- Сними это…
Он смотрел на меня глазами безумца, глазами человека, сгорающего заживо. Одно мгновение, и свитер, ненужной тряпкой лежал у наших ног. Стоило огромных усилий, не закрыть руками свою наготу, но он видел меня тогда, в ванной, поэтому стесняться нечего. Я чувствовала, как кровь прилила к щекам, я заметила, что Эдвард снова перестал дышать. Он смотрел на меня глазами исследователя, глазами первооткрывателя, глазами усталого путника, увидевшего оазис в пустыне. Но это был не голодный взгляд, это был взгляд полный страсти и желания, такого, же сильного, какое испытывала я сейчас.

Он снова потянулся ко мне, притягивая к себе, его пальцы порхали по моей разгоряченной коже, принося прохладу и обжигая одновременно. Щека, шея, грудь, плоский живот – я дрожала от наслаждения. Я хотела большего, я хотела, вопреки всему, даже вопреки природе, быть с ним. И наплевать какую цену придется за это заплатить.

Вихрь наслаждения уносил меня все дальше, я не знаю, как мы оказались на диване, он нависал надо мной, держась на одной вытянутой руке. Его волосы приятно щекотали лоб.
- Белла? – хрипло прошептал он. Я ответила всего лишь взмахом ресниц.

Я не могу описать весь спектр эмоций, который я испытала, когда он вошел в меня. Счастье? Радость? Наслаждение? Боль? Не знаю, но самым важным, самым определяющим чувством, было чувство наполненности, целости. Все было так, как и должно было быть. По-видимому, судьба уже все решила еще до нашего с ним рождения. Мне казалось, я никогда не была собой до этого момента, мне всегда чего-то не хватало, только теперь я поняла, что все это время мне не хватало его, только его.

Он был сосредоточен, он не дышал, но я видела по блеску в его глазах, что он был также счастлив, как я, эмоции тоже переполняли его. В уголке его рта притаилась улыбка. Я отвечала на нее поцелуями, касаясь то плеча, то мочки уха, то щеки, я целовала все, до чего могла дотянуться. Я была наполнена им до краев. Это было невероятно, это было волшебно. И это волшебство создали мы оба. Теперь все станет иначе, я верю, я чувствую…