Глубоко под Мэрилином пролегала сложная сеть канализаций и стоков. Стоки со всех домов попадали в трубы, которые выходили в океан или близлежащие реки. Такие трубы, идущие по верху, были всеобщим спасением от вонючих улиц, но неиспользуемые средние и нижние - стали легендой.

К средним трубам вели всего два входа, а к нижним и вовсе один. В эти две системы даже крысы не смели соваться. Здесь, в нижних трубах, каждая стена ждала прикосновения смертного уже сотни лет. Сюда еще ни один человек не попадал безнаказанно. Лежавшие у входа скелеты и разлагающиеся трупы, словно предупреждали будущих авантюристов, о грядущей гибели, но никто не знал, как они погибли. Если они и оставались в живых, то недостаточно долго, чтобы позвать на помощь или суметь защититься.

Двадцать с лишним лет назад по Мэрилину пронеслась небольшая, почти незаметная волна ужаса. Часть нижней трубы взорвалась и обрушилась, создавая второй вход. Взрыв повлек за собой волну подземных толчков, которые ощущались в милях от места взрыва. Эпицентр взрыва оказался прямо под старинным домом на окраине города, в котором жили три старца. Дом погрузился под землю, и было принято считать, что и старцы, наконец, умерли.

Глубоко под землей, в плену заклятья, которое позволило им пережить обрушение, томились три старика, неспособные найти покой.

- Не могу поверить, что Оль'Фате оставил амулет девчонке! Что ты выпил, когда разговаривал с ней в последний раз?

- Кай, ты, как и я, прекрасно знаешь, что у меня уже нет того влияния, что было когда-то.

- Ты хочешь сказать, что находишься под влиянием больше, чем можешь оказать сам? - выплюнул человек по имени Кай. Второй лишь усмехнулся в ответ.

- Именно, и я уже не могу пить ликер как раньше… Или это оттого, что они стали делать его гораздо крепче?

- Мы бы помогли ей гораздо больше, если бы Маркус не перепутал зелье, над которым работал, и взорвал бы и дом тоже, - Кай бросил косой взгляд на человека в углу, который выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, лишь бы не здесь.

- Хорошо, хорошо. Просто позволь мне быть козлом отпущения, Кай, и не беспокойся о решении этой проблемы, - начал защищаться Маркус. – Просто помните, что, прежде всего, мы застряли здесь из-за чрезмерного любопытства и нездоровой увлеченности Аро нижними трубами. Я бы и близко не подошел к книге о зельях, если бы он не пришел ко мне.

- Эх, Маркус, но я-то не врал Джеймсу и не велел ему последовать за единственной вещью, которую он не должен уничтожать. Ты мог хотя бы сказать ему правду. Если он откроет ворота, нам опять придется иметь дело с демонами и их Королем, который убил стольких людей и похитил столько золота. Взгляни на нас. Даже колдуну отведен свой век, и мы близимся к концу нашего, - провозгласил Аро.

- Демонов гораздо легче изгнать, чем Бессмертного, которым стремится стать Джеймс, - пробормотал Маркус, словно сам внезапно стал неуверен в собственных словах. – Кроме того, есть два способа стать таким Бессмертным, и они известны нам обоим. Первый – с помощью древней магии, и в этом случае он станет духом, и второй – забирая жизненную силу у других, и, тем самым, добавляя счет своей жизни. Мы не можем позволить ему начать кровавую резню. Но его душа слишком темна, чтобы сработал первый способ, и ты это знаешь!

- Зато у нас есть девчонка, которая охраняет амулет.

- Всегда есть вероятность, что Ворота будут разрушены, - добавил Кай, - и это может привести к одному из двух исходов: либо вакуум окажется навсегда закрыт, либо навсегда открыт.

- А девчонка?

- Если она не сможет защитить амулет, и Ворота откроются, она окажется среди тех счастливчиков, что умрут первыми. Если вакуум захлопнется, ее душа, скорее всего, навсегда окажется захоронена под обломками.

- Все, что мы можем сделать, мы сделаем, - сказал Аро мягким, приглушенным голосом. – А сейчас мы играем сватов. Этот парень, на чьем она сейчас корабле, защитит ее гораздо лучше, чем мы когда-либо могли в этих трубах, - другие двое вздохнули. Куда бы ни уходил их разговор, они всегда возвращались к одной теме: они потратили последние двадцать с лишним лет на то, чтобы создать защиту для амулета, основанную на чувстве, которое злобные, бессердечные существа никогда не испытывали. Любовь. Амулет был у девчонки, и она не собиралась отдавать его в ближайшее время. Кто-то на корабле должен полюбить ее и получить ее любовь взамен, чтобы привести защиту в действие.

Но это казалось почти что безнадежным – она была слишком остроумной и порой высокомерной, а он был упрямым и язвительным…

Спальные каюты были переполнены. Корабль был большим: тридцать рабочих рук на судне, десять – на палубах, двое сторожей и семья Калленов. Обычно в это время ночи люди опустошали кошельки друг друга, играя в покер или Блек Джек. Шум слышался где-то на заднем фоне, даже когда я была над палубой. Хотя сегодня я спустилась на средние палубы. Всюду слышались крики и разочарованные стоны, когда кто-то выигрывал или проигрывал. Едва я вошла внутрь, весь шум мгновенно стих. Все уставились на меня, будто у меня были кроличьи уши или шакалий хвост. Щеки обдало жаром, и я отвела взгляд от чрезмерного внимания к моей персоне.

В дальнем углу комнаты, попивая ром на пару с Эмметом, сидел Эдвард. Его кружка была поднесена к губам, он уставился на меня, будто знал каждую мою мысль.

Наступившая тишина стала душить. Я могла расслышать звук дыхания каждого в этой комнате. Кто-то кашлянул. Кто-то беспокойно пошевелился. Кто-то нервно прочистил горло. Все оживились и начали расходиться. Майк пробрался вперед, его глаза потемнели от неведомой ярости, но были настороженными. Я не выражала никаких эмоций. Он открыл, было, рот, чтобы заговорить, но я оборвала его:

- Я польщена тем, что мое появление было встречено таким молчанием.

Он усмехнулся в ответ.

- Это, скорее, были размышления над уместностью твоего пребывания на борту, - ответил он и провел языком по своим тонким губам явно преувеличенно. Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не ударить его.

Он использовал минуту моего отвращения как свое преимущество. У меня было лишь мгновение, прежде чем он перехватил мое руку, которая уже приготовилась нанести ему удар, потянул за нее и прижал меня к своему телу, разившему, как бочка с гнилой капустой.

Я взглянула на него краем глаза, но он, кажется, забыл, что меня сильно раздражают любые попытки захватить меня насильно. Свободной рукой я дотянулась до своего кинжала, пальцем вытаскивая несколько дюймов лезвия.

Но мне можно было не напрягаться. Мгновенно среагировав, чего я от него никак не ожидала, Эдвард, в два прыжка, пересек комнату, вырвал меня из хватки Майка и ударил его по голове так, что тот упал на колени. Тихий, но дружный вздох раздался в комнате.

- Послушай, - начал он, - как с Ки обращались раньше, так с ним и будут обращаться сейчас. Если я хотя бы услышу о каком-то особом обращении, твое наказание будет пострашней, чем удар по голове.

Тут же он вытолкал меня из комнаты, таща так быстро, что я спотыкалась на каждом шагу. Даже поднимаясь по лестнице, он практически втащил меня наверх. Буквально через пару мгновений мы оказались на балконе над каютой. С юга дул мягкий ветер, словно затихнув перед бурей.

- Теперь можешь отпустить меня. Я тебе говорю, - пробормотала я. Он посмотрел на наши сцепленные ладони, будто внезапно осознав, что моя рука все еще была в его руке. Словно нехотя, он отпустил мою руку. Я потерла запястье, восстанавливая приток крови в руку.

Он склонился по ветру, опираясь локтями о перила балкона. Тишина была уютной, но немного напряженной. Я старалась делать то же самое - смотреть на море, но мой взгляд упрямо возвращался к его профилю.

Здесь, под яркой луной, он был прекрасен. Его бронзовые волосы мерцали под серебряным светом, а глаза приобрели блеск, что добавляло ему таинственности.

- Приближается шторм, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Но все же взглянул на меня краем глаза, будто оценивая мою реакцию. Я лишь вскинула бровь в ответ.

- Сейчас не сезон для штормов в этой части моря. Мне не нравится это ощущение, - ответила я. Я снова поймала на себе его пристальный взгляд. Озадаченная этим, я спросила. - У меня что, родинка вдруг вскочила на лице или что-то еще?

Он вздрогнул, его взгляд забегал в поисках другого предмета, на котором можно было бы спокойно остановиться. - Я ожидал, что ты будешь кричать о том, что можешь сама за себя постоять, так что я выбрал место подальше от любопытных ушей… а теперь ты говоришь со мной о погоде?

- Я знаю, где заканчиваются допустимые границы в общении с Майком. Если бы ты не вмешался, его жизнь была бы закончена, по крайней мере, на половину. Я даже не успела поблагодарить тебя, а ты ждешь, что я начну на тебя кричать? – его ослепительно зеленые глаза задержались на мне, полные недоумения и потрясения. – Ты уверен, что у меня на щеке не вскочила родинка?

- Ты ведешь себя не так, как люди того от тебя ожидают. Я думал, что достаточно хорошо тебя знаю… видимо, нет, – я лишь усмехнулась в ответ.

- У тебя есть время, - он отвел взгляд, глядя на едва различимые тучи.

- Как долго? – услышала я его бормотание, но что именно он говорил, не могла разобрать.

Морской ветер взвыл, и, наконец, разразился шторм. Волны набрасывались на корабль, грозя разорвать его пополам. Эммет стоял за штурвалом, лавируя между волнами, чтобы они не смяли корабль. Море плескалось и выло. Каждые несколько минут вода, скрывая людей по пояс, плескалась по палубе, временами бросая ящики и находящихся на палубе матросов о перила, а, порой, находя щель, ведущую на нижние палубы, где другие матросы работали над откачкой лишней воды.

Я прищурилась от ветра, дождь жалил мое лицо. Темные очертания, видневшиеся вдали, напоминали какой-то корабль, но ночная тьма и опасность шторма притупили мою интуицию достаточно, чтобы я не смогла отличить один от другого.

Корабль внезапно накренился, пока я бесконечно долго пыталась дотянуться до троса (или прошли всего несколько минут?). Меня тряхнуло так, что из легких шумно вылетел воздух. Из-за воды я соскользнула вниз, мои глаза слипались от того, что я уже давно не спала.

Мои ноги сильнее обхватили трос… но это было бесполезно. Я по-прежнему соскальзывала опасно низко. Теперь я была достаточно низко, чтобы следующая волна могла смыть меня за борт, но все еще достаточно высоко, чтобы меня не могло спасти ограждение. Тем не менее, я перестала соскальзывать вниз. Я промокла и замерзла так, что мне было бы слишком больно восстановить хватку на канате. Мои ноги были не в лучшем состоянии. Даже если бы мне и удалось распутать его, меня бы все равно смыло за борт от недостатка движения.

Новая волна накатила с огромной скоростью и силой, порожденная и вспененная ветром, словно выделяя слюну перед моим окончательным падением в ее объятья. У меня не было времени среагировать. Я пыталась качнуться к ближайшему тросу, тому, что был закреплен с обоих концов, а не болтался свободно.

- Недостаточно быстро, - прошептала я сама, и через секунду волна омыла палубу, накренив корабль так, что он был близок к тому, чтобы окончательно перевернуться. Мои руки сжали канат. Внезапно волна окатила меня. Никакие перила не спасут меня, если я не удержусь. Новая волна полностью поглотила меня в свои глубины. Я задержала дыхание на столько, на сколько смогла, но даже тогда вода, казалось, полностью окружила меня. Выпустив последнюю, отчаянную порцию пузырей, я отпустила канат, чтобы глотнуть воздуха, прежде чем волна снова меня накрыла. Это было бесполезно. Меня понесло вверх и прочь с корабля.

Прошло всего секунд пять, хотя, казалось, что целые часы, прежде чем я перелетела через ограждение и начала погружаться в злобно клокочущую воду. Мое сознание стало наполняться воспоминаниями. В последний раз, когда я упала за борт корабля, погиб мой отец. На этот раз, я вернусь к нему.

Внезапно чья-то рука схватила мое бессмысленно цепляющееся запястье, заставив меня вздохнуть от боли. Мои чувства прояснились. Волна отступила, и если небольшой участок синего горизонта служил каким-то знаком, то шторм будет поджидать какой-то другой корабль. Корабль, вроде тех, что как кукла-неваляшка, сам возвращается в вертикальное положение, покачиваясь сильнее обычного, пока шторм в последний раз пытается его уничтожить.

Быстрая вспышка молнии осветила моего спасителя. Эдвард. Потрясенная, я обратилась к нему.

- Что ты делаешь?

- Спасаю тебя, - пробормотал он в ответ, одновременно затаскивая меня обратно на палубу. Его дыхание было тяжелым, глаза дикими от эмоций, которые я не могла себе объяснить.

Поднимаясь, я посмотрела на прояснившийся кусочек неба, который видела раньше. Теперь он стал еще больше, мы приближались. Дождь и ветер поутихли. Между мной и Эдвардом повисла тишина, хотя я слышала, как Эммет кричит матросам, чтобы они слили воду и начали проверять повреждения. Я снова перевела взгляд на него. Казалось, теперь в его глазах огонь уже тлел.

- Я думала, что ты ненавидишь меня, ты же хотел, чтобы я ушла, - прошептала я, не понимая, почему мой голос звучит так тихо и слабо.

Он отвернулся, нахмурившись, будто и сам не знал, зачем спас меня.

- Разве я не должен был этого делать? – он замолчал, хмуро глядя на меня. – Я не могу позволить тебе умереть, – его голос затих. Он будто нашел что-то неожиданно интересное в деревянной поверхности мачты, нервно пробегая рукой по взлохмаченным бронзовым волосам. Пробормотав какую-то отговорку, он ушел.

Но не раньше, чем я заметила, как его уши приобрели странный оттенок красного в свете позднего утреннего солнца, наконец, пробившегося сквозь тучи.

Перевод: RebelQueen
Редактура: barsy