За какие-то девятнадцать коротких дней Белла сделала меня абсолютно новым человеком. Это началось в день свадьбы, когда она отдала себя мне, только мне, навечно. Ее действия в тот день заставили меня чувствовать свою значимость, ценность, что я стал чем-то большим, чем тот юноша, лежащий в госпитале в 1918. Я был мужем. Я был мужем Беллы. Я был защитником. Главой семьи. И партнером. Теперь у меня было еще очень много обличий, и они не имели ничего общего с тем фактом, что я вампир.
За восемнадцать дней Белла сделала меня любовником. Прикосновение за прикосновением, поцелуй за поцелуем, она вызволила меня из раковины своими беспрестанными заверениями и бесконечным пониманием. Она заставила меня осознать, что не должно быть разделения на викторианского джентльмена и сексуального мачо, что они оба живут во мне. Я мог быть ими обоими. Она вселяла в меня уверенность в контроле над собой, принимала мои вампирские потребности и убеждения, будто бы они были обычным делом, и заставила меня понять, что не нужно слишком серьезно относиться к сексу. Что можно, даже нужно, посмеяться. Что секс может быть забавным.
И классным. О Боже, таким классным! Я не мог насытиться ею. И пока даже не могу решить, что мне понравилось больше всего. Возможно, это когда она осуществила мою фантазию, которую я отразил в ее списке. И что она позволила мне сделать дальше. У меня всегда оставалось ощущение, что мне нужно больше. Я никогда не чувствовал себя более похожим на семнадцатилетнего мальчишку, чем когда был готов иметь ее снова, в то время как она еще не отдышалась после предыдущего раза.
Или, может, это было, когда мы пошли поплавать в лагуне с водопадом, и она позволила мне держать себя под струями. А мои пальцы и давление воды неоднократно доводили ее до кульминации. Или возможно, это было утро, когда я, возвратившись с охоты, встретил Беллу, стоящую голой на коленях, поджидающую меня перед дверью. Она объявила, что проголодалась и, приоткрыв ротик, хищно впилась взглядом в мой пах, а я даже сразу и не понял ее намерений. Или может это был наш второй раз в душе. Оо, он был особенно хорош.

Конечно, я знал, что это была одна из ее фантазий. Одна из самых первых, судя по размещению в списке. Но я об этом не думал, когда впервые взял ее в душе. Но во второй раз все началось довольно невинно. Мы вернулись с пляжа, и нам нужно было ополоснуться от песка. Мы мыли друг друга – я так люблю прикосновения ее пальчиков к своим волосам – и провели много времени просто разговаривая, ненавязчиво касаясь друг друга. А затем я уже не смог совладать с собой и подтолкнул ее лицом к мокрой кафельной стене, вжимаясь сзади пробуждающейся эрекцией, целуя ее плечи.
Но как раз в это время вода стала прохладной, и я отодвинулся.
- Ты куда? – спросила она.
Я потянулся выключить воду.
- Я думаю, мы израсходовали горячую воду, - ответил я.
Она странно посмотрела на меня, затем прикусила губку и наконец прошептала:
- Оставь.
Я уже было собрался возразить – я не хотел, чтобы она замерзла – когда меня осенило. Вода была холодной. Мраморная плитка была холодной. Я был холодным.
- Белла, ты хочешь мне что-то сказать?
- Нет.
Она сделала слабое усилие, чтобы отвлечь меня, обхватив мой член своей теплой ручкой. Ну ладно, это было не слабо, потому что я действительно поддался. Но она не учла, насколько многофункциональным был мой мозг и сколько информации он мог обрабатывать одновременно.
В мгновение ока я снова прижался к ней, заключив ее в ледяное кольцо: сзади – мое тело, спереди – стена, да еще и холодная вода орошала нас. Она задрожала, но распространившийся аромат возбуждения свидетельствовал, что ей это нравилось, она хотела этого.
Я сложил ладонь лодочкой и, подставив под воду, направил ей в рот.
- Попей, - предложил я. Мои глаза почернели, когда я наблюдал, как она делает глотательные движения. – Тебе нравится холод, Белла? Нравится ощущать холодную воду?
Она застонала и утвердительно кивнула.
- Почему, Белла, почему тебе это нравится? – я, конечно, предполагал ответ, но отчаянно хотел услышать это от нее.
Ее глаза тоже потемнели. Но не от испуга.
- Ты знаешь, почему, - выдала она.
Я прижался губами к ее уху и нырнул в него языком.
- Ты права, я знаю, - прошипел я, - Но хочу, чтобы ты сказала это сама.
- Fuck, Эдвард, - простонала она, вжимаясь попкой в мою теперь уже болезненную эрекцию.
- Это приглашение, любимая? – спросил я, сделав несколько толчков бедрами.
- Да! Боже, да! Ну ладно! Ладно! Я люблю холодную воду, потому что она напоминает тебя.
Офигеть.
- Скажи еще, Белла.
У меня не вмещалось в голове, как она могла не просто принимать мою сущность, а еще и фантазировать об этом. Я встревожено задавался вопросом, не придумается ли ей «поиграть в вампиров» со мной до обращения. Этого я уже не вынесу. Но ее голос вырвал меня из размышлений.
- Когда…до того…черт… - я почувствовал, как горят ее щеки. – До_того_как_ мы_ начали_ экспериментировать_я_использовала_холодную_ воду_для…ну_ ты_понимаешь, - выдала она на одном дыхании.
Даже мне понадобилось несколько секунд, чтобы расшифровать эту тарабарщину. А потом в мозгу что-то щелкнуло, и все встало на свои места: она пользовалась холодной водой, чтобы расслабиться.
- Fuck, Белла, - прорычал я, крепче прижимаясь к ней сзади, моя, скользя по ней, ныряя в ее влажные горячие глубины. – Теперь у тебя есть я, - со стоном продолжил я, - в любое время к твоим услугам.
Да, это было просто здорово.

Я вздохнул и взглянул на Беллу, спящую в пассажирском кресле. В самолете мужчина, сидящий через проход от нас, ужасно кашлял и не давал Белле уснуть весь долгий полет. А теперь, по пути в Форкс, ее сморило. Она устала еще и от переживаний, задаваясь вопросом, как же попрощаться с Чарли, чтобы это не выглядело как прощание. Если честно, я не знал, как ей помочь с этой проблемой. Мне никогда не приходилось прощаться. Я сидел и думал об этом, не зная, что тяжелее.
Замедление автомобиля и звук шин, хрустящих по гравию шоссе, наконец, пробудили мою любимую от дремоты. Она потянулась, протерла глаза и, подняв на меня взгляд, подарила мне сонную улыбку:
- Хай.
- И тебе привет. Мы дома.
Мы дома. Меня накрыло осознание произошедшего.
- Белла, ты понимаешь, что я теперь не должен каждый день возвращать тебя домой? Ты теперь будешь со мной в любое время дня и ночи.
Она улыбнулась, затем рассмеялась.
- Боже, а ты прав. Оказывается, замужество может быть не таким уж плохим, - съязвила она, прикидываясь беспечной, закусив губу, чтобы сдержать широкую улыбку.
Я слышал, как ускорилось ее сердцебиение в ожидании моей реакции.
Я преднамеренно пропустил это мимо ушей, заставляя ее понервничать.
Чтобы поприкалываться, я сделал строгое, чуточку пугающее выражение лица, позволив глазам потемнеть в притворном гневе. И когда она посмотрела на меня, проворчал:
- Тебе действительно не следовало этого говорить.
Ее сердце прямо выпрыгивало. Тогда я в мгновение ока припарковал машину, сорвал ремень безопасности, откинул ее кресло и навалился на нее. Проведя языком по ее горлу, я прошептал ей в ушко:
- «Не таким уж плохим», Белла? – я ущипнул ее за сосок сквозь одежду, и она задохнулась.
- Ох, Боже, - простонала она.
- Бог здесь ни при чем, любимая. Это я. И я хочу знать, это действительно «не так уж плохо», только и всего? – я навис над ней, дразнящее поглаживая своими губами ее губки, не давая ей всей полноты ощущений от поцелуя.
- Это больше, чем «не так уж плохо», - проговорила она, - это здорово.
- Всего лишь здорово, Белла?
- Великолепно. Быть замужем за тобой великолепно, - проворковала она, в то время как я посасывал и полизывал ее шейку.
- Ммм... Уже лучше, но не настолько восторженно, как мне хотелось бы.
- Невероятно. Изумительно. Потрясающе, - выдохнула она, пока я, нырнув ей под рубашку, ласкал груди. – Боже, Эдвард.
Затем, будто бы ничего не случилось, я отстранился и вернулся на свое место, упиваясь картиной раскрасневшейся возбужденной ничего не понимающей Беллы.
- Я тоже могу дразниться, любовь моя, - я одарил ее своей лучшей улыбкой, затем, обогнув машину, открыл дверь с ее стороны, чтобы помочь выйти.
Она раздраженно встала и расправила рубашку, а я, не в силах дольше сдерживаться, рассмеялся. Она уперла руки в боки и в упор посмотрела на меня:
- Гадкий вампир!
Я прекратил смеяться и надул губы. Медленно прижал ее спиной к машине и поцеловал в щечки, в глазки, в носик.
- Не вредничай, любимая. Обещаю загладить свою вину.
- Хм.
- Эй, вы двое, да прекратите уже - вмешался голос Элис. – Мы вас ждали целую вечность.
Белла вспыхнула и бросилась обнимать сестру, пока вся остальная родня подтягивалась из дома.
Мысли каждого крутились вокруг одной темы.
Элис: Видишь, Эдвард? Я же говорила, что все будет хорошо. Как тебе понравился ковбойский костюм? Ты должен видеть, что еще я приготовила для тебя…
Джаспер стоял позади обнимающихся девушек.
Поздравляю, чувак. Ты, должно быть, самый сильный вампир из всех, кого я знаю. Или, наверное, лучше сказать «самый гадкий»?
Я закатил глаза, увидев его открыто забавляющуюся мордочку. Я знал, что бесполезно было надеяться, что они не услышали последнего высказывания Беллы. Теперь мне уж точно не загладить свою вину.
Мысли Карлайла и Эсми были помягче, они гордились мной и были счастливы за нас.
Розали ухмыльнулась и подумала:
Иногда напоминай мне благодарить тебя за то, что женился, Эдвард. Эммет помешался на идее, что вы не покажете нам… Дальше мне было неинтересно ее слушать.
Мысли Эммета были такими же, но он единственный высказал их вслух:
- Хай, - проревел он, - мой маленький мальчик стал мужчиной, - он сделал вид, что плачет. Хохоча, он похлопал меня по спине. Когда пришла его очередь обнять Беллу, он окинул ее взглядом и выдал: - Вы только посмотрите. Она еще жива! – а затем крепко сжал ее, покрывшуюся румянцем, в своих медвежьих лапах. Я, играючи, ударил его по почкам, не сильно, но он вскрикнул «Ой» и отступил. – Черт, братишка, предполагалось, что это должно тебя остудить.
Когда раздался смех, я не сомневался, что это была Белла, хотя ее щеки стали гореть еще больше. Мне до смерти хотелось знать, что сейчас творится в ее прелестной головке. Затем все присоединились к ней, и момент был упущен. Я напомнил себе разузнать у нее это позже.
Остаток вечера среды мы провели за семейными разговорами. Белла позвонила Чарли известить, что мы добрались нормально и договориться о встрече. Он забил полдня в четверг и всю пятницу, чтобы побыть с Беллой до нашего отъезда в «школу» в субботу. Чарли был уверен, что наш семестр начнется во вторник после Праздника Труда(*отмечается в первый понедельник сентября*). В действительности же мы отбывали в наш дом на Аляске.
Я был связан своей частью сделки, и мне было грустно осознавать цель этой поездки. Не потому что я хотел, чтобы Белла была со мной все время, а потому что я не хотел, чтобы она расставалась со своей человечностью.
В эту ночь Белла спала в моей спальне в главном доме, а мне нужно было поохотиться. В скором времени мне предстояло ее укусить, и я собирался время от времени насыщаться, чтобы моя жажда, насколько это возможно, была под контролем. Белла не захотела оставаться в коттедже одна, и даже несмотря на то, что Элис предложила пойти с ней, сказала, что уютней чувствует себя в моей комнате, что хочет побыть там до нашего отъезда. Я держал ее в своих объятьях, пока она засыпала, и немного за полночь покинул ее.