- Белла, любимая, - мой голос внезапно охрип, было почти невозможно заставить себя произнести то, что собирался, я перешел на шепот, - ты ведь знаешь, о чем я хочу поговорить...

Белла смотрела на меня, не отрываясь, в ее глазах застыла такая мука, такая очевидная вина, что мое дыхание перехватило, я не мог говорить дальше. В их шоколадной глубине плескались скорбь и радость целого мира. Доверие - вот что еще читалось в них. Было трудно представить, как можно разрушить его. Я вдруг понял Карлайла - понял причину, по которой он сдался, не смог бороться. Я ощутил те же робость и сомнения, что и он. Глядя в глаза любимой, полные сочувствия и спокойной уверенности, смирения и, черт возьми, понимания, что она делает, на что идет - я растерялся... Я видел это в ее глазах - она ЗНАЛА, что ЭТО убьет ее, но она шла на это. Осознанно... Боль за меня была совершенно очевидна в ее глазах, но я не видел в них ни малейшей надежды на компромисс. Она уже все решила... Напрасно Розали беспокоится, нет силы, которая бы заставила Беллу передумать. Ее не пугала даже смерть.

Словно мне в глотку вогнали железный кол, раскаленный добела - все нужные слова застряли в горле... Я буду последним негодяем, если отниму сейчас у нее надежду, если использую ее чувство вины в своих целях...

Но я не мог оставить все как есть. Чем я буду лучше Карлайла, если отступлюсь? Чем я буду лучше того монстра, который прямо сейчас уже убивает ее изнутри? Я должен хотя бы попытаться...

- Любимая, - я шептал, я взял ее за руки, моя поза и мое лицо - все было преисполнено мольбы, я буквально через силу выталкивал из себя фразы, выдержать ее доверчивый взгляд было почти невозможно. - Ты знаешь, о чем я хочу просить тебя... Ты знаешь - я не желаю тебе зла... Я прошу тебя прислушаться ко мне. Белла, любимая, пожалуйста... не делай этого... Не жертвуй собой... Ради меня!

На секунду она поджала губы, и было совершенно невозможно определить выражение ее лица - то ли мои слова ранили ее, то ли, наоборот, она боится ранить меня... А может, и то и другое. Затем ее взгляд стал слегка снисходительным.
- Если ты снова об этой чепухе, связанной с отсутствием у тебя души, то ты знаешь - я не верю в это.

После первых трудных слов мне стало легче говорить дальше.
- Любимая, - взывал я к ее благоразумию, - посмотри вокруг, кого ты видишь? - я прилагал огромные усилия, чтобы мой голос звучал мягко, а не грубо.

С той же снисходительной улыбкой Белла ответила:
- Я вижу добрых, хороших людей. Семью, заботящуюся друг о друге... и обо мне, - на секунду ее взгляд, полный благодарности, метнулся к Роуз, и та ответила ей напряженной, но
широкой улыбкой.
- Нет, любимая, нет, - я слегка встряхнул ее ладошки. чтобы она смотрела на меня. Я изо всех сил сдерживал желание зарычать от бессилия. - Я знаю, ты считаешь меня хорошим, ты веришь в меня, но я... не человек! Мы - не люди. И там, внутри, - я осекся на маленькую долю секунды, но закончил, - не может быть человек... Прости, что не оправдал твоих ожиданий, но...

Боль, исказившая любимые черты, заставила меня задрожать.
- Это неважно, - сказала Белла. - Я все равно не дам ему умереть. Он достоин жизни, как и ты, как и все вы.
- Даже ценой собственной?
- Да, - ответила она просто, и мое сердце сжалось, раздробилось от спокойствия, с которым это было произнесено.

Вдруг все поплыло перед моими глазами, комната потеряла четкие очертания, словно я снова шагнул в черную пропасть, ощущая падение каждой клеткой своего тела.
- Не надо, - простонал я, борясь с собой, пытаясь вспомнить хоть один аргумент, который собирался привести. Моя голова упала на ее колени.
- Розали, не нужно, успокойся, - примиряюще сказала Белла где-то надо мной. - Я не изменю решения, не бойся. Но мы должны поговорить, чтобы Эдвард понял это.

Мысленные возмущенные крики Розали заполнили мою голову. Она ненавидела меня сейчас и мечтала заставить замолчать. Могу сказать, что чувства наши были взаимны, вот только поддержка всей семьи, да и факт, что я могу причинить Белле еще большую боль, сдерживал меня от немедленной расправы. С какой мстительной радостью я свернул бы сейчас ее эгоистичную шею! Она напоминала мне монстра, растущего в моей любимой - равнодушного и бессердечного. Напрасно я пытался отгородиться от ее молчаливых оскорблений - они кричали в моей голове, мешая сосредоточиться.

Теплая ладонь Беллы легла на мой затылок.
- Эдвард, я не собираюсь умирать. Карлайл сказал, что яд все исправит. Не надо, не переживай, вы спасете меня. И тогда я не вижу разницы...
- Для меня есть разница, Белла, - с жаром воскликнул я, поднимая голову, ища в ее глазах хоть капельку сомнений. - Тебе вовсе незачем рисковать собой. Я сделаю все, что ты хочешь, выполню любую просьбу! Только живи, Белла! Пожалуйста! - мой голос окреп, мне уже нечего было терять. - Умоляю, не жертвуй собой. Не ради ЭТОГО. Оно того не стоит. Я того не стою... Не отдавай свою жизнь за такое же чудовище, как я...

Розали зашипела, как разъяренная кобра.
- Тебе обязательно говорить все это, да?! - ее голос был полон яда.

"Эдвард! - мысленно ахнула Эсми. - Ты не чудовище!"

- Но ты не чудовище, - уверенно сказала Белла, стараясь выглядеть спокойно, но было видно, как мои слова ударили ее. Джаспер подтверждал это, посылая мне мысленные предупреждения.
- Кто же я? - было уже неважно, кто и что подумает обо мне, лишь бы Белла поняла. - Посмотри на меня и скажи - кто я? - Взгляд Беллы выражал лишь сочувствие, это убивало меня.
- У тебя такой вид, будто ты преступление совершил.
- Так и есть, - вымученно прошептал я, - посмотри... посмотри, что я сделал с тобой, - мне хотелось, чтобы сама земля сейчас разверзлась подо мной и проглотила меня. - Эта... беременность убьет тебя, Белла. Пожалуйста, я не хочу, чтобы ты страдала...
- Но я не страдаю! - она слабо улыбнулась и погладила меня по волосам. - Это всего на три-четыре недели, глупенький. Потерпи. А потом все закончится.

При слове "закончится" меня окатило ледяным страхом.
- Нет, Белла, нет! - зашептал я как безумец. - Прошу, позволь мне спасти тебя! Сейчас! Сейчас, пока не слишком поздно.

Непроизвольно на этих словах образ мертвой индианки полыхнул в моем сознании. Женщина лежала, выгнувшись в неестественной позе - рваные раны, следы жестоких повреждений, словно ее избивали, приоткрытый рот... Ужас накрыл меня, когда лицо индианки заколебалось и сквозь него, как насмешка над моими попытками спасения, проступили знакомые черты моей любимой. НЕТ. Широко распахнутые, мертвые глаза Беллы смотрели на меня из глубин моего воображения... Нет, нет...

- Пожалуйста, Белла! - я почти до боли сжал ее пальцы, прилагая титанические усилия, чтобы избавиться от кошмарного образа в голове. Я сосредоточился на взгляде любимых глаз, но это не приносило облегчения. - Я умоляю тебя, не делай этого. Прошу, пожалуйста!

Упрямая складка прорезала лоб Беллы, губы сжались в тонкую полоску.

"Ты делаешь ей больно. ОЧЕНЬ больно", - слова Джаспера будто хлыстом ударили меня по лицу.

Я вздрогнул, но лицо Беллы снова смягчилось, складочка разгладилась, она заговорила спокойным, терпеливым тоном со мной:
- Ты же хотел, помнишь, чтобы я имела возможность родить ребенка? Переживал, что лишаешь меня этого?

Вся моя решимость сломалась на этих словах. Я закрыл глаза, пытаясь собрать осколки воли.
- Помню, - подавленно прошептал я, мне хотелось умереть, но не слышать этого.
- Ну так твое желание сбылось!
- Нет... Нет, не так... - я в отчаянии качал головой, но я ничего не мог противопоставить ее словам. Мой мир разрушался снова и снова, я не мог остановить это. - Не ценой жизни. Я говорил о ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ребенке, а не об ЭТОМ...
- Ох! - Белла глубоко задышала, ее лицо покраснело от гнева, она отняла свои руки, лишив меня возможности прикасаться к ней.

От этого я вздрогнул, бессильно отшатнулся. Ее раздраженный взгляд жег меня, лишая самой жизни, ломая мою уверенность...
- Перестань повторять это! - шипела Розали сквозь зубы, готовая оттолкнуть меня, загородить Беллу собой.

Мне не нужно было слушать Джаспера, все эмоции Беллы были написаны у нее на лице - ей было больно.
- Прости... - беззвучно прошептал я, но я не чувствовал достаточно вины. Если мои слова помогут, боль не будет иметь значения.
- Я же говорила тебе, - Белла вздохнула, справляясь с гневом, - что я не верю в твою чушь про душу. У тебя есть душа, и у него тоже, - она погладила живот, - и у всех в этой комнате! Как и у меня. Успокойся. Все будет хорошо. Я не умру, - она вновь протянула руки, приложив ладони к моим щекам и близко заглядывая в глаза. - Ты не дашь мне умереть. Мы со всем справимся!
- Белла... - я закрыл глаза. - Тебе незачем рисковать... В этом нет смысла... Все может быть иначе...
- Прекрати, - она отняла руки. - Я не передумаю. Он родится и точка.

Внезапно новая боль скрутила меня. Что будет, когда Белла увидит родившееся существо? Когда она убедится, что я был прав? Поймет, что умирала зря? Каково будет ей осознать, что она напрасно надеялась? Что, если нам придется убить его? Что станет тогда с ней, с ее чувствами, с ее верой? Она станет бессмертной, но сможет ли она простить меня за отнятую надежду? Или будет ненавидеть меня вечность?

- Ох, Белла... - только и сказал я. С болью я смотрел в ее глаза. У меня даже не было сил поднять руки, они бесполезными плетьми лежали на коленях. - Ты хотела детей? Ты говорила, что нет... - я почти не мог шевелить губами, произнося это. Я не хотел знать ответ.
- Ох!... - она всплеснула руками. - Я не врала. Но раз он уже есть, зачем отказываться? - с нежностью она погладила свой живот. - Только подумай, ведь ты же мечтал об этом! Кто знал, что такое возможно? И вот оно! Это же настоящее чудо!

Белла ласково улыбалась мне, но ее слова что-то рвали внутри меня, оставляя кровоточащие раны. Новая мысль поразила меня - ужасная, испепеляющая истина.
- Ты еще могла бы иметь детей... - почти беззвучно произнес я, чувствуя, как бессилие и безнадежность сковывают льдом мое тело и язык, как мрак сгущается вокруг. Я говорил так тихо, что даже не был уверен, что Белла слышит меня: - У тебя еще могли бы быть дети, если бы ты захотела. Ты знаешь, я не стал бы мешать тебе...
- Ну все, хватит! - заорала Розали, решив, что самое время вмешаться. Она яростно шипела: - Ты уже достаточно сказал на сегодня! Оставь ее в покое. Белла хочет ребенка, и она родит его! Уходи! Ты делаешь ей больно! ЭММЕТ!

Эсми уже давно стояла неподалеку с подносом в руках, теперь она подошла ближе. Я слышал мысли моей семьи - все они, даже Элис, хотели, чтобы я остановился... Но я уже и так был неспособен произнести хоть слово. Я не чувствовал земли под собой. Я был неправ. Все было ошибкой. Ее обращение принесло бы ей боль, такую же, как у Розали. Спустя года... А я уже почти пошел на этот шаг... Поверил ей... Она хотела детей. Она захотела бы их позже, когда ничего нельзя было бы повернуть вспять.

- Эдвард, не переживай, со мной все будет хорошо, - пообещала Белла, глядя, как Эммет оттесняет меня от дивана безо всякого сопротивления с моей стороны, затем посмотрела на Роуз, и в ее голосе зазвучали нотки паники: - Пожалуйста, я не хочу, чтобы он уходил!

От ее слов меня передернуло, я очнулся от оцепенения, в котором пребывал.

- Но он же говорит тебе гадости! - возмутилась Роуз, пробуждая во мне животное желание ударить ее.
- Не важно. Мне с ним... спокойнее, - увидев, как брови Розали удивленно взлетели вверх, Белла тихо добавила: - Я так чувствую. Правда.

Я остановился, замер, как вкопанный, пристально глядя на Беллу. Она не хочет, чтобы я уходил. Никто не заставит меня сделать это... Если она хочет убить себя, я последую за ней. Если есть шанс, что она выживет, я использую его. Но я должен быть с ней каждую оставшуюся минуту. Она нуждается в моей поддержке, чего бы мне это не стоило.

- Оу, ну тогда конечно, дорогая, - Розали притворно улыбнулась и наградила меня испепеляющим взглядом. - Только пусть закроет уже рот. И пусть не подходит слишком близко.

Мой оцепеневший от боли разум с трудом работал, мысли медленно, но навязчиво возвращались к потрясшей меня реальности. Я был раздавлен действительностью, растерян, уничтожен. Белла хочет ребенка? Так сильно, что готова умереть из-за него? Может, я смогу использовать это? Нарисовать красивую перспективу, где ей не придется умирать, где она еще может быть счастлива... Безумие. Моя голова кружилась - пустота, безнадежность, это все, что я ощущал сейчас. Я потеряю ее навсегда, если у меня получится. Я знал это, но не мог перестать обдумывать порожденный беспредельным отчаянием план. Жизнь - вот, что имело значение. Спасти ее любой ценой. Должно быть, я сумасшедший. Как мог я размышлять о том, чтобы предложить Белле избавиться от одного ребенка в обмен на другого?

"Придумал что-то?" - Джаспер за моей спиной с любопытством слушал мои эмоции.
"От тебя исходит надежда", - уточнил он.

Надежда? Значит, вот как это выглядит? Если так, то почему мое мертвое сердце пульсирует, ожесточенно сжимается и разрывается на части? Разве смогу я предложить это Белле в лицо? Разве позволят мне сказать это вслух? Мне нужен был кто-то, кто был бы на моей стороне - хоть один. Я проник в головы членов моей семьи, надеясь нащупать хоть какую то зацепку. Розали была настроена решительно - она пресечет любую мою попытку заговорить. Эммет чувствовал себя слегка виноватым, но твердо поддерживал сторону Розали. Эсме жалела Беллу и понимала ее, испытывала к ней материнские чувства. Карлайл и Элис не собирались больше спорить, не желая вносить раздор в семью. Джаспер сосредоточился на моих эмоциях, чтобы предупредить остальных, если они выйдут из под контроля.

Имя Джейкоба Блэка само собой всплыло в моей памяти. Я задохнулся. Моя идея была чудовищной, мерзкой по своей сути, но разве он не был тем единственным, к кому она могла бы прислушаться? И он любил ее. И она его, хотя и не так сильно, как меня. В конце концов, это уже не будет иметь никакого значения, если она сможет меня возненавидеть. С ним она могла бы быть счастлива. Меня затошнило от одной только мысли об этом. Но если это то, что спасет ее, остальное неважно. Стоило только представить этот мир, в котором нет ЕЕ... и мой желудок скручивало в муке, земля казалась неустойчивой, а ноги ватными. Однажды я уже испытал это... Пустое, бессмысленное существование - настоящий ад. Каждая секунда вечности станет пыткой для меня. Это будет конец всего - самого смысла вселенной. Тогда я ничего не мог сделать, мне просто сообщили об этом. Сейчас будет во сто крат больнее, потому что я буду наблюдать, как она умирает. Из-за меня. Мне придется смотреть день за днем, час за часом, как она угасает, уходит из жизни. Я снова не мог дышать, я бы сделал что угодно, чтобы предотвратить такое.

"Ты плохо выглядишь, брат", - Эммет смотрел на меня со смешанным выражением сочувствия и почти испуга. Я увидел его глазами свое лицо - бледное, почти белое, безжизненное, искаженное. Глаза горели безумием, не мигая глядя на единственную и любимую, на солнце, осветившее тьму моей вечности, которая собралась оставить меня во мраке ночи навсегда, отдав жизнь за бездушную тварь. Меня зашатало.

Белла взглянула на меня в этот самый миг. Ее лицо побледнело, страх отразился в глубоких карих глазах.
- Эдвард?

Я быстро отвернулся, пытаясь взять себя в руки, скрывая боль. Мои переживания не должны ее коснуться. Мне почти удалось справиться с собой, когда ее слова резанули мой мозг.
- Я не умру, Эдвард, обещаю, - в ее тихом испуганном голосе сквозили слезы, которые едва не заставили меня снова броситься перед ней на колени и умолять жить...

"Чувство вины не убавляет ее решимости, - жестко отметил Джаспер. - Ты только делаешь ей больнее".

- Я не хотел, - тихо прошептал я.

"Возьми себя в руки. Не показывай ей... И меня не своди с ума".

Я кивнул, но сказать было легче, чем сделать. Джас едва слышно вздохнул за моей спиной.

- Поешь, - отвлекала Розали, протягивая Белле поднос. - Помнишь, что сказал Карлайл? Ты должна есть.

Это сработало. Бешено стучащее сердце Беллы успокоилось, хотя ее лицо исказила гримаса, лишь только она взглянула на еду.

- Ну же, - увещевала Розали, - тут же только яблоки и сок. От этого не станет плохо...

Белла кивнула со страдающим видом, глубоко вздохнула несколько раз и неуверенно взяла стаканчик. Даже сквозь смертельную бледность ее щеки залились слабым румянцем.
- Перестаньте на меня смотреть, пожалуйста, - смущенно пробормотала она прежде, чем начать тихонько пить.

Что произошло дальше, трудно описать словами, потому что я не отдавал себе отчета, что делаю.

Словно в замедленной съемке я наблюдал, как стаканчик выпал из рук Беллы и покатился по полу, заливая ковер оранжевым цветом. Лицо Беллы стало почти таким же белым, как покрывало, ее голова неестественно качнулась. Она схватилась за горло, и все, что она успела выпить до этого, фонтаном вылетело из нее.

Я едва видел, как руки Розали подхватили ее, уже падающую с дивана. Едва слышал, что кричу что-то, умоляя. Все закружилось перед глазами, когда я бросился к Белле, но, похоже, меня снова крепко держали. Я не чувствовал этого. Боль пронзила руки, но мне было наплевать. Я потерял себя, бессвязно крича, не понимая, что именно.

А потом, когда я увидел Карлайла, озабоченно склонившегося над Беллой, мой разум окончательно помутился. Его губы шевелились, но я не мог расслышать ни слова, только в ужасе смотрел, как Белла, скорчившись, обнимает живот, как слезы текут по ее щекам.

Я рвался вперед, но был слишком потрясен, чтобы справиться с двумя навалившимися на меня братьями. А потом Беллу закрыли от меня, я больше не мог видеть ее.

- Нет, нет, - бормотал я, изо всех сил вслушиваясь, о чем говорят в комнате, не соображая, где я, что происходит, почему меня держат.

- Где, где? Говори, Белла,- настойчиво просил Карлайл.
- Вот здесь, кажется, - ее голос был так слаб, что я едва расслышал его. В нем сквозила такая беспомощность, мука...

Ей больно? Тварь делает ей больно? Словно сквозь вату я услышал яростное рычание, не сразу сообразив, что оно мое собственное.

- Держите его подальше, - я был шокирован тоном отца, он говорил про меня.

Нет!

Я снова услышал свое рычание, но хватка на моих руках не ослабевала, и что-то толкало меня в грудь, пока я не оказался на кухне. Ярость ослепляла, но я услышал голос Эммета.
- Все в порядке, Эдвард! С ней ВСЕ В ПОРЯДКЕ. Ее просто вырвало и все. Больше НИЧЕГО.

Это принесло мне облегчение. Я глубоко вздохнул - раз, другой, третий - чувствуя, как реальность медленно возвращается ко мне.

- Розали, отведи ее наверх, - возбужденно настаивал Карлайл, - я сделаю ей укол успокоительного... Белла, Белла, ты сможешь идти? Ты должна постараться успокоиться... Точно ничего не болит? Ты уверена?

- Что? Что случилось? - прошептал я, дрожа всем телом, глядя глазами Карлайла на очень бледную Беллу. Она тяжело дышала, руки продолжали обнимать живот. Трудно было поверить, что ей не больно, вся ее поза, испуганный вид просто кричали об этом.

Эммет отпустил меня, но Джас продолжал держать мои руки за спиной, на всякий случай. Эммет участливо пожал плечами.
- Э-э... похоже, в этот раз виноват ты... Зря ты затеял этот разговор. Белла понервничала, ну и... - он замолк, потому что я в оцепенении уставился на него. Его слова многократным эхом повторялись в моей голове. Из-за меня. Белле стало плохо из-за меня.

Эммет вздохнул, его взгляд был полон боли и сострадания. Шагнул назад.
- Ладно, не бери в голову, - он махнул рукой и медленно отступил, пристально глядя на меня, неуверенный, что ему стоит уходить. Посмотрел на Джаспера, после чего кивнул. - Ладно, Рози зовет меня. Я пойду. Я ей нужен, - еще раз вздохнул и исчез.

Я не знаю, как я смог выдержать следующие два часа. Я находился в полубреду, мои мысли метались по всему дому, от разума к разуму. Я обещал себе, что больше не отойду от Беллы, но меня снова не подпускали к ней, не доверяя больше. Я был на грани сумасшествия, ища в умах членов моей семьи хоть что-нибудь, что поможет все исправить...

Эсме была вместе с Розали наверху, поддерживала мою жену. Эммет тоже ушел к ним, я видел, как он пытался шутить, чтобы подбодрить Беллу, но она казалось очень слабой и... несчастной.

Элис была подавлена так же, как и я. Ее убивала невозможность разглядеть будущее. Она тихонько сидела на стуле в углу, поджав колени и положив на них подбородок, и смотрела, как я, словно затравленный зверь в клетке, хожу по кухне туда-сюда. Она молчала.

- Да что с тобой такое?! - вскричал я, когда Карлайл появился на пороге кухни. - Что с вами со всеми?! - повернулся я, быстро пробегая взглядом от Джаспера, собранного и непреклонного, к испуганной, полной сочувствия и жалости, Эсми, к потерянной несчастной Элис, и снова обернулся к отцу.
- Она заснула, - сдержано сказал он.
- Как ты можешь быть таким спокойным?! - простонал я с отчаянием. - Разве ты слепой?! Неважно, чего хочет Белла! Очевидно, что она НЕ СМОЖЕТ перенести эту беременность! Разве ты не видишь, что происходит с ней?! Ей не хватит сил, она умрет раньше, чем эта тварь успеет вырасти!

Я был в ярости, мне было безразлично шипение Розали наверху, меня не тронуло, что Эсми в ужасе ахнула от моих слов. Они должны ПОНЯТЬ, наконец!

Рука отца легла на мое плечо, прерывая мою тираду и останавливая движение по кухне. Мои плечи поникли, я смотрел на отца с бесконечной мольбой. Он тяжело вздохнул.
- Завтра я поставлю ей поддерживающую капельницу. Ей станет лучше. Возьми себя в руки, Эдвард, не трать силы. Мы должны все усилия направить на поддерживание ее жизни, а не на напрасные разговоры. Ей нельзя нервничать - это истощает ее еще быстрее. Если ты хочешь, чтобы она выжила, побереги нервы, и свои, и ее. Эдвард, ты нужен Белле. Она звала тебя, когда засыпала...

И с этими словами он ушел, оставив меня наедине с разверзшимся прямо под ногами моим личным адом...