Из-за ссоры с матерью, последние несколько дней перед отъездом к отцу на лето, я жила у Эдварда. Что было хорошо. Потому что это позволило нам провести немного больше времени вместе перед тем, как он уедет на несколько недель в Лондон в университет Дарема. Ему надо было решить еще кое-какие формальности, прежде чем ехать учиться туда в начале следующего учебного года.
К сожалению, это стало еще одной…Нет, не проблемой, просто вопросом, который нам надо было решить так, чтобы окончательный результат устраивал обоих.
Мы много разговаривали на счет того, что будем делать со статусом наших отношений. Надо ли нам снова становиться просто друзьями и расходиться каждому своей дорогой или все-таки попробовать и начать отношения на расстоянии? Стоит ли прилагать усилия?
После нескольких дней неспешных размышлений и обсуждений, мы поняли, что нет никаких других причин, кроме дистанции, для нашего расставания. Зачем? Мы были состоявшейся, крепкой, с приличной историей парой. В наших отношениях главным не была привычка, ее место занимала симпатия, с моей стороны сильная и еще растущая симпатия. Мы могли не бояться, что ошибочно потратим время на отношения, которые в итоге ничего ни одному из нас не дадут. Наоборот, у нас уже были плоды встречания. Все так казалось тогда, мне.
И тогда, встретившись с ним, одним поздним вечером на небольшой поляне в чаще Форкского леса, я впервые позволила себе построить планы на будущее, провальные.
Я позволила расслабиться себе. Я позволила уговорить себя открыться ему, выговориться. Что я и сделала. И это было хорошо.
Я не любила чувствовать прохладу еще не прогревшейся земли через одежду, но я любила ощущать его крепкие руки, незнакомо, но все же бережно обернутые вокруг моего тела. Мне не нравилось вновь и вновь закрывать глаза лишь для того, чтобы позволить скатиться по щекам слезинкам, но я с радостью принимала его неуклюже, нежные смахивания влаги с моей кожи.
Я думаю, сначала он был напуган. Я никогда не была такая с ним, да даже сама с собой. Но просто…захотелось свободы, какой-то легкости.
И я уже не могла остановиться, когда с моих губ слетели первые слова истории, и продолжала говорить, пока голос не стал хриплым, голова не раскалывалась, а рассказывать было больше нечего.
Он сказал мне немного. Только то, что теперь ему проще понять меня, что возможно все не настолько плохо. Но я и сама знала, что не была достаточно объективна в своих личных делах с родителями, сестрами, какими-то друзьями, но также знала, что все же была объективна, лишь не достаточно. Так что все действительно было…нехорошо. Теперь я оптимистка. Только до сих пор не понимаю, почему врать другим плохо, а себе можно?
И мы учились. Мы вместе учились быть открытыми людьми. Мы вместе учились быть не Беллой в отношениях и Эдвардом в отношениях, а Беллой и Эдвардом в отношениях. Мы вместе желали узнать и познать новое и, возможно, поддаться и изменить что-то в себе. Мы учились. Но, к сожалению, слишком поздно.
И после того вечера, который поменял направление в моей жизни, у меня был план на будущее. До боли простой, банальный, полное клише. Но он мне так нравился. И мне нравилось чувствовать себя свободной, не обремененной маской неприступности и холодности. Я должна была окончить школу и приехать в следующем году к Эдварду. Мы запланировали учиться в одном университете. Мы предположили, что это будет просто…классно. Быть вместе. И тогда я еще впервые желала о способности видеть будущее, неуспешно.
И еще в тот памятный вечер появился человек, который в первый и последний раз увидел меня настолько разбитую. Это не обещание на то, что я снова буду с ним прежней, нет, это просто намек на то, что я могу стать для него и для себя немножко другой. Такая, какая есть на самом деле. Не загороженная еще большей маской неприступности, а лишь на столько, на сколько это было дано от природы, а не уже усовершенствованным мною вариантом. И я рассчитывала, что мне этого хватит, наивно.

Неумолимо приближалась напечатанная на билете на самолет дата. Дни, казалось, становились короче, а ночи, проведенные от начала до конца с парнем, казалось, и не наступали. Время снова текло сквозь пальцы.
- У нас еще есть пара дней, - его голос был обнадеживающий, он убеждал меня, - мы сполна сможем насладиться друг другом, - игриво добавляет он.
После этого его заявления на моих губах даже появляется улыбка. Маленькая только такая. Я узнала кое-что новое, когда открываешься, автоматически впускаешь в себя грусть и еще кучу совсем ненужных сильных эмоций.
- Я жду не дождусь того дня, когда же у тебя пройдет стадия «постоянно хочу», - поднявшись с его колен, и теперь поглаживая его правую ногу, говорю я, - почему парни всегда хотят секса? Я не понимаю…
- Я не постоянно хочу секса, - защищается он.
- Правда? – Не веря, спрашиваю я и провожу рукой еще выше по его прикрытой джинсовой тканью ноге.
- Да, - он уверенно кивает головой и останавливает мою руку, - иногда я просто хочу тебя.
Я засмеялась.
- А какая разница между тем, когда ты хочешь секса, и когда ты хочешь меня? – Поинтересовалась я. Это довольно-таки интересно.
- Тебя я хочу больше, - с ухмылкой отвечает он и притягивает меня к себе за руку еще ближе.
Я позволяю ему поцеловать себя. Позволяю ему быть главным этого поцелуя. Позволяю ему управлять мной. Медленно, нежно, настойчиво. И мне это безумно нравится. В такие моменты между нами всегда возникает какое-то необычное напряжение. Оно мое любимое.
- Это был хороший ответ, - замечаю я, когда парень опять же таки позволяет мне отпрянуть от его губ, - он обеспечил тебя партнером для секса на следующие три дня.
Эдвард улыбается и снова мимолетно целует меня в губы.
- Только вот что же ты будешь делать, когда, наконец, уедешь? – Задаю я вопрос. У него двойная цель: узнать именно этот ответ и то, будет ли он скучать по мне.
Эдвард тихо смеется и, подняв указательными пальцами лямочки моего топика, медленно стягивает их вниз.
- Ты лучше подумай, что будешь делать, когда я вернусь через две недели и буду очень сильно желать тебя.
Я расстегнула лифчик.
- Запасусь презервативами? – Было мое скромное предположение.
Его удовлетворенный стон, когда он напал губами на мою ново оголенную кожу, был радостным согласием.

Катастрофическое недосыпание последние несколько дней и навалившаяся грусть из-за предстоящего расставания делали меня ужасно усталой. Я с последних сил держала глаза отрытыми. Я действительно была измотана, и мне нужен был столь необходимый отдых. Я просто мечтала о нем.
Теперь, когда мной было исполнено то, что ожидалось от любой девушки, то есть сопровождение своего парня, я могла немного отдохнуть. Что и собиралась сделать, как только попаду домой, а сейчас мне оставалось только ждать.
- Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сначала отвез тебя домой? – Снова спросил Сет.
Я устало вздохнула и закатила глаза.
- Нет, я уже договорилась, чтобы Анжела заехала за мной к тебе, - ответила я, - серьезно, Сет, прекрати так беспокоится.
- Просто ты еле на ногах держишься, - говорит парень, на секунду оторвав взгляд от дороги и посмотрев на меня, - тебе было бы лучше приехать и сразу лечь спать. К тому же я обещал Эду, что сразу отвезу тебя, а сейчас…
Я вздохнула.
- Уверена, Эдвард не будет сердиться на тебя из-за того, что ты нарушил свое обещание, потому что срочно должен был вернуться домой. И я не могу спать днем, потом странно себя чувствую, - улыбаюсь я, объясняя особенности своего организма.
Сет засмеялся.
- Хорошо, - говорит он, припарковавшись возле его дома, - тогда ты просто можешь полежать, я покажу тебе комнату сестры, уверен, если бы она была здесь, то не стала бы возражать против того, что ты немного отдохнешь у нее.
Я молчала несколько секунд.
- Хорошо, мне как раз надо побыть одной, а когда еще представится такая возможность… - раздумывала я вслух, - к тому же ты такой милый, когда беспокоишься, - моя улыбка была игрива.
- Спасибо, - засмущался моим простым словам парень, и я заметила, как к его щекам прилил румянец.
Я тихо засмеялась и покачала головой. Краснеет и смущается. Как это мило!
Мы вышли из машины и направились к пока еще пустому дому.
- Ее комната наверху, первая дверь налево. Если хочешь, я провожу тебя, - предложил Сет.
Я, не останавливаясь, продолжила идти к лестнице.
- Спасибо, но думаю, что справлюсь сама, - его ответа я уже не слышала.
Как только я оказалась в комнате, то сразу же направилась к большой манящей меня кровати, стоящей в центре. Удобно устроившись на ней, я снова устало вздохнула.
Это было немного не так. Мне было совсем капельку сложно. Было не просто отпустить его. Самое смешное, что Эдвард вернется всего через две недели, но так как я знала, что совсем скоро он уедет далеко и надолго, то именно поэтому мне и было так незнакомо нелегко расстаться с ним. И поскольку раньше для меня все было просто, сейчас мне было тяжело перенести даже маленькую сложность. Определенно, раз дав волю слабине, она всегда будет после наготове.
Я вздохнула, закрыла глаза, провела рукой по лицу и перевернулась на бок. Мне нельзя думать об этом. Я всю жизнь была осторожна. Всю жизнь главной моей чертой была холодность. Всю жизнь главной моей особенностью была расчетливость. И всю жизнь моей лучшей подругой было высокомерие, а лучшим другом цинизм. И мне хотелось, чтобы дальше так и продолжалось, там где надо.
Но что если можно, хоть раз впустить внутрь себя что-то красивое? Так не хотелось, и так хотелось. Мне всегда говорили, что я не похожа на других девушек своего возраста, говорили, что я должна стать проще. Мать постоянно повторяла одно и то же, она говорила, что я должна измениться иначе мне будет сложно, сложно в этом мире. Я предпочитаю сложность предательству самой себя. И вообще на самом деле мне надо просто расслабиться с теми, кто важен мне.
Я почувствовала, что улыбнулась.
- Эдвард приедет, и я позволю себе быть с ним такой, какой я была эти последние дни, всегда.
Не думаю, что это небольшое усовершенствование меня сильно повлияет на остальное.
Мысль о том, чтобы немного поспать, казалась мне теперь не только привлекательной, но даже желанной, и я с улыбкой на губах погрузилась в сон.

Мое пробуждение было внезапным. Я просто резко открыла глаза и так же резко села на постели, при этом задев кого-то, от чего этот кто-то издал недовольный стон.
Я непонимающе оглядывала комнату, в которой находилась и пыталась игнорировать сильную боль в голове и в тоже время вспомнить хоть что-то.
Однако у меня не было возможности долго анализировать забытые мной события, потому что дотронувшаяся рука до моей, почему-то обнаженной, спины заставила меня выбросить совершенно все из головы.
Я резко повернулась и встретилась взглядом с парой улыбающихся щенячьих глаз.
Я ничего не говорила. Я не знала, что испытала в эту минуту. Еще несколько секунд посмотрев на парня, я отвернулась и опустила взгляд вниз, на свое полуобнаженное тело.
Где-то в районе груди появилось странное неприятное, нарастающее чувство.
Я встала и стала искать свою одежду.
- Оно валяется на кресле, - послышался знакомый голос из-за спины, - но если ты не против, я больше предпочитаю тебя в том, в чем ты есть сейчас.
Я посмотрела на кресло и увидела там свою одежду. Подойдя туда, я подняла небрежно лежавшую вещь и принялась одеваться.
- Прекрати пялиться, - сказала я, чувствую на себе его взгляд.
Мне первый раз в жизни было неприятно чувствовать глаза парня или мужчины на своем теле.
- А я больше и не пялюсь, - с легкостью ответил Джейкоб, - мне это не надо, теперь я просто оцениваю ту красоту, которая совсем еще недавно была моей.
Я замерла, услышав то, о чем отказывалась подумать.
- Что ты имеешь в виду? – Спросила я, повернувшись к нему и только сейчас заметив, что парень был полностью обнаженным.
Внутри снова возникло какое-то ощущение. Тяжесть. Недоверие. Настороженность.
- То, что ты только что подумала, - ухмыляясь, ответил парень.
Я засмеялась.
- Джейкоб, чтобы заставить меня поверить в то, что я спала с тобой, мне надо увидеть не только тебя голого в постели со мной, - сказала я, пытаясь сделать вид, что внутренне не паниковала.
Я действительно не могла вспомнить то, что произошло, после того как я поднялась сюда.
- А я и не буду ничего тебе доказывать, - просто сказал он, встав с постели и начиная одеваться, - зачем? – Он пожал плечами.
Я отвернулась от него и, подойдя к зеркалу, посмотрела на свое отражение.
Я больше не обращала на него внимания. Потом он тихо вышел из комнаты и оставил меня одну. Как только Джейкоб закрыл за собой двери, я поднесла руку к распущенным волосам, которые свободно покрывали мои плечи, и отвела с правой стороны пряди в сторону.
Бордовые, некрасивые пятна отчетливо виднелись на бледной коже.

- Расскажи мне, - это было все, что я сказала.
- Я почти ничего не знаю, - ответила она.
- Расскажи! – Прокричала я.
Неизвестность действительно сводит с ума.
- Когда я приехала ни тебя, ни Джейкоба уже не было. Я спросила у Сета, где ты, он ответил, что наверху. Когда я пошла к лестнице, Пол сказал мне, что я помешаю тебе, если поднимусь туда. Я спросила почему, и тогда они рассказали мне о том, как ты спустилась к ним, примерно через полчаса, как вы вернулись с Сетом из Сиэтла, увидела Джейкоба, тот как обычно стал приставать к тебе, ты почему-то на этот раз просто молча выслушивала его, ничего не делала. Потом они сказали, что ты немного выпила, и тебе стало не очень хорошо, Джейкоб вызвался помочь тебе подняться. Больше он не спускался, и они решили, что ты, наконец, сдалась его напору, - Анжела замолчала, - я не поверила бы Белла, если б своими глазами не увидела то, как ты целовала Джейкоба, там, на кровати в комнате Леи, - тихо произнесла она последнее.
Я вздохнула. Почему-то даже это было больно делать.
- Я ничего из этого не помню, - прошептала я, спрятав лицо в руках, - совсем.
Какое-то время в машине раздавался лишь звук двигателя.
- Но это было, - услышала я вскоре произнесенные сестрой слова.

В открытое окно попадал холодный ночной воздух. Моя кожа была ледяная. Покрыта мурашками. Пальцы на руках из красных потихоньку превращались в синеватые. Я уже давно не дрожала, потому что почти не чувствовала охватывающего меня холода. Но я все-равно еще не могла заставить себя подняться и закрыть окно, через которое пару часов назад ушел от меня Эдвард. Ушел, сказав, что не может.
Я все это время боялась именно этого дня. Именно его. Но я надеялась, что смогу сама рассказать и объяснить, но мои надежды не оправдались. Как обычно.
- Мне было приятно услышать это от него о моей девушке, - говорил он самым обычным голосом, - определенно, это самые запоминающиеся новости, которые я когда-либо получал.
Когда он сказал моей девушке, внутри еще теплилась какае-то надежда.
- Эдвард, я даже ничего не помню, - говорила я.
- Но тот факт, что он настолько плох в постели, что даже не оставляет о себе воспоминаний, не значит что ты не трахнулась с ним, Белла, - выплюнул он.
Я крепко зажмурила глаза и покачала головой.
Мне было отвратительно осознавать то, что я сделала это, а слышать о моем поступке от кого-то, тем более от Эдварда…
- Нет, - он заслуживал хотя бы то, чтобы слышать от меня правду.
- Мне хочется не обращать на это внимание, но я могу сделать так лишь только с теми парнями, которые были у тебя во время нашего расставания, - я понимающе киваю, - но с Джейкобом…- он замолчал, - я смотрю на тебя и вижу вас двоих, как он…, - Эдвард снова замолчал.
Мне хотелось улыбнуться этим его словам. Это такая ирония. Вот он так просто видит как мы…А я все никак не могу вспомнить.
Боже, сколько раз за эти две недели я пыталась восстановить стертые из памяти неприятные события, но у меня почти ничего не выходило.
Иногда я что-то видела перед своими закрытыми глазами, но было слишком сложно сказать. Было трудно понять, были ли эти изображения моими воспоминаниями или всего лишь разыгравшимся воображением. Ведь они появлялись лишь только после того, как я очень долго пыталась представить себе события того дня, да и все изображения были лишь воплощением того, что мне рассказала Анжела. Ничего нового. Но самое плохое, что я понимала, что безумная усталость и небольшая доза алкоголя делала со мной невообразимые вещи.
Еще я ненавидела себя за то, что меня больше беспокоил не факт измены, а то, что я позволила Джейкобу сделать с собой что-то, что я обещала, он никогда не получит. Боже, какой я была скотиной, если думала, что не сдержала свое слово? Перед самой собой!
- Я не могу, Белла, - снова послышался его голос, - это слишком…слишком сложно. И еще мне противно, противно из-за того, что кроме сложно я ничего не чувствую. Я не могу, может, все-таки это было наше с тобой общее заблуждение, - и он встал с пола и стал выбираться через открытое окно. Больше ничего не сказав. А я по-прежнему неподвижно сидела, прислонившись спиной к стене.
Сидела и думала. И мне стало безумно обидно из-за того, что когда я наконец решилась ради кого-то что-то добавить в себя, жизнь сыграла со мной такую злую шутку. Шутку, ради которой я хотела бы вернуть время назад и изменить события. Это было мое единственное желание, сейчас.
Я поднялась с пола и медленно направилась в ванну. Включив теплую воду и раздевшись, я залезла под душ и, уставившись в одну точку, простояла так еще полчаса.
Я никогда в жизни еще не чувствовала себя такой униженной, грязной и оскорбленной.

Взрыв хохота заставил меня повернуться. Почему-то то, что я увидела, не удивило меня. Казалось, теперь он всегда был там, где и я. А может я просто становилась параноидальной? Плевать.
Отвернувшись, я продолжила слушать разговор сестры.
- Джеймс идет сюда, - сказала она, внезапно прервав свой рассказ, которым я попросила ее отвлечь меня от грызущих мыслей.
- Привет, Каллен, - поздоровался со мной парень, использовав его новое любимое прозвище для меня. Ему было без разницы, что я никогда не была, а сейчас тем более не Каллен.
Я окинула его взглядом покрасневших глаз и улыбнулась.
- Ты что-то хотел? – Спросила я.
Парень колебался.
- Когда приедет Элис? – Наконец спросил он.
Я рассмеялась.
- Ты все еще сохнешь по ней? – Не знаю, что у них произошло в конце прошлого лета, но Элис сама сказала мне, что уезжает учиться свободной девушкой.
- Мне просто…- начал он, но вдруг резко замолчал, - Эдвард сказал, что вы тоже расстались. – А он скотина. В принципе я это и раньше знала.
- Я могу дать тебе ее номер, - исходившая от меня до этого капля дружелюбности исчезла, как только была затронута еще больная тема. Мне не удалось и оправится быстро.
Парень заулыбался и записал продиктованный мною номер, потом со счастливым выражением лица ушел к своим друзьям, которые не были мне знакомы. Может я, только что сделала доброе дело?
- Знаешь, раньше ты бы сказала, что манипуляции на тебя не действуют, - нерешительно произнесла Анжела.
Мне было смешно от того, что она так сильно боялась моей реакции. Но когда ее слова действительно осели у меня в голове, я поняла, что все-таки была права, когда говорила, что не буду не для кого меняться. И именно решение изменить себя, хоть и совсем немного, потянуло меня вниз.
- Я раньше и не позволила бы трахнуть себя Джейкобу Блеку, - грубо ответила я, встав со стула, - но, кажется, даже такие как я совершают, Анжела, проколы, а не ошибки, - и вышла из бара.
Я знала, что для сестры всю жизнь это будет больным местом, больной темой для разговора, больным воспоминанием, но не могла не уколоть даже ее, особенно тогда, когда у нее тоже была еще слишком свежа рана после разрывы с Беном.

Я пыталась завести с ним разговор. Действительно пыталась.
- Ты как-то сказала мне, что у всех есть шанс, - начал парень, когда я спросила его, почему он поступил так низко, когда я, очевидно, была вне себя, - и им просто надо взять и воспользоваться, - продолжал он, а потом посмотрел мне прямо в глаза, - вот я просто взял и просто воспользовался.
Было противно, но мне надо было услышать все это.
- И ты всегда слушаешь то, что я говорю?
Он ухмыльнулся.
- Довольно-таки часто.
- Послушай тогда меня и сейчас, - начала я, - исчезни из моей жизни, оставь меня в покое, хватит таскаться за мной. Это все уже даже не прикольно. Разве ты не получил то, чего хотел?
Парень повернулся, теперь его внимание было полностью сосредоточенно на мне.
- Я так не думаю.
Я посмотрела вниз, медленно покачала головой и грустно улыбнулась.
- И вот тем своим поступком, Джейкоб, ты только доказал мне то, что никогда, как сам утверждал, не любил меня, то что я всегда была для тебя каким-то призом, трофеем, - я снова посмотрела ему в глаза, терять мне нечего, - на самом деле даже переходящим флагом.
Я до сих пор видела боль, обиду, злость от того и всех остальных воспоминаний в его глазах.
Но потом он ухмыльнулся.
- Может я и путал, - сказал он, смотря на меня сверху вниз, - но результат от этого не поменялся.
Я прикрыла глаза.
- Я ненавижу тебя.
- Да, я тебя тоже…
Я знала, что если один раз позволишь слабости выскользнуть из себя, она будет делать это постоянно, только теперь сама. И у меня не было сил останавливать текущие слезы. Но было огромное желание. Которого впервые в жизни мне не хватило.