Лист 8

Дорогой Дневник!

Позавчера я и Эдвард прилетели из Финикса, где гостили у моей мамы.

О мой бог! Поездка принесла незабываемые ощущения и была щедра на сюрпризы. В аэропорту Финикса нас встречала моя горячо любимая мамочка и ее милый муж. Рене буквально сбила меня с ног, душа в объятьях и щебеча о том, как она рада видеть свою маленькую девочку.
Раньше я стеснялась демонстрировать свои чувства, но Эдвард научил меня не сдерживать свои настоящие эмоции. Я с радостью приняла объятья матери и, расцеловав ее, поняла, как же я действительно скучала. Как же я жила так долго без моей мамочки? Как она могла меня отпустить? В горле застыл комок слез, но я спохватилась, что это встреча, а не прощание. Я напомнила себе, что надо наслаждаться данным моментом.
Эдварда приняли прекрасно. Рене без лишних предисловий обняла его и вместо чопорных приветствий потрепала по макушке, отвесив пару шокирующих комментариев. Я не стесняюсь своей мамы – она шикарная. Украдкой наблюдала за реакцией любимого так же, как и Рене за моей.

Открытием для меня стало и то, что мама научилась готовить. Раньше она любила экспериментировать, и ее стряпня не всегда получалась съедобной. Сейчас же я с удовольствием объедалась. Видимо, любовь открыла в ней новые таланты, и она старалась угодить Филу. Как я ее понимаю!

После обеда мы все расположились в шезлонгах у бассейна под навесом за непринужденной беседой. Вот тогда мама и сообщила мне, что ждет малыша. Святые Угодники! Моя мама ждет ребенка! Сначала все замолкли. Краем глаза я уловила, как Эдвард внимательно наблюдает за мной, пока я, уставившись на живот Рене, переваривала информацию. Спустя пару секунд я обняла маму и поздравила Фила. Не ожидала, но я, безусловно, счастлива. Второй мамин брак удался. Скорее всего, первое замужество в ранней молодости под властью чувств стало серьезным испытанием, и даже я не смогла спасти моих родителей от развода. Но что ни случается, все к лучшему. Теперь мама счастлива. А папа добился успехов в карьере, и, я надеюсь, еще найдет свою половинку. Наверное, со стороны странно от ребенка слышать такие рассуждения по поводу своих родителей. Но я уже и не помню, когда родители были вместе. Если одно далекое воспоминание и маячило, но было таким размытым, что казалось сном. Мои родители всегда жили порознь, и я желаю лишь, чтобы они были счастливы – неважно, что они не вместе. Чарли и Рене прекрасно общаются, не смотря на то, что в разводе.

В Финиксе мы пробыли три дня, за которые успели загореть. Затем в Сиэтле нас встретили Эммет с Розали и Элис с Джаспером. Они летали в Лондон к родне Калленов и взяли билеты так, чтобы мы встретились в аэропорту примерно в одно время. Душа друг друга в объятьях, мы наперебой рассказывали друг другу о ярких событиях каникул. Пообедав в небольшом ресторанчике на выезде из города, мы договорились пересечься вечером следующего дня. Рассевшись по своим машинам, двинулись в Форкс. На границе нашего города мы посигналили друг другу и разъехались каждый в своем направлении.

Отец выглядел взволнованным и крепко сжал меня в знак приветствия. Кажется, и Эдварду он тоже обрадовался. Целомудренно поцеловав меня на прощание, мой воздыхатель удалился, а я, побросав вещи в прихожей, принялась за готовку ужина для Чарли.

Покончив с ужином, я отправилась в свою комнату распаковать вещи. Первым делом я вынула рамку с фотографией, которую подарил мне Эдвард в машине, перед тем как мы зашли в дом. Фотограф запечатлел меня и Эдварда на пляже в тот момент, когда я прыгнула к нему на спину, обхватив ногами за талию. Мои руки вцепились в плечи парня. Он повернул ко мне лицо, озаряя все вокруг ослепительной улыбкой, на которую я не смогла не ответить. Именно в тот миг мы застыли перед объективом камеры невероятно беззаботными и счастливыми. Этот подарок всколыхнула во мне воспоминания о нашем счастливом отдыхе. Я позвонила Эдварду и начала свою речь со слов любви и нежности, игнорируя приветствие. Минут пять под впечатлением я безостановочно раскрывала свою душу, произнося особенные слова, которые никогда не высказывала вслух даже в адрес Эдварда. Когда же мой словарный запас иссяк, я тяжело дышала, как и собеседник на другом конце провода. Он сказал, что после таких признаний просто обязан увидеть меня, почувствовать вкус моих губ и запах волос. Но на дворе уже смеркалось, о свидании не могло быть и речи, тем более я только что приехала. Поэтому Эдвард попросил открыть окно в свою комнату примерно в час ночи.

До тайного свидания оставалось чуть больше двух часов. Я приняла ванну с лавандой, пытаясь успокоить себя. Разложив вещи, я с сожалением заметила, что до назначенного времени еще час. Я все равно подошла к окну и открыла его настежь. Затем спустилась вниз. Чарли уже поднимался к себе, и я знала, что через пять минут он будет крепко спать. Нервно теребя край своей футболки, я проковыляла на кухню попить воды. Бесцельно побродив по первому этажу, чуть не уронила торшер. Боясь разбудить отца, поплелась наверх.

«Эдвард должен появиться еще минут через двадцать», – с грустью подумала я, открывая дверь своей комнаты. Не включая свет, я подошла к окну и позвала его, печально улыбаясь, будто, стоит произнести имя моего парня, и он тут же нарисуется. Но, к моему удивлению, его теплые руки накрыли мои плечи, я вздрогнула от неожиданности, а потом резко развернулась и припала к его губам. Оказывается, он тоже не мог так долго ждать и приехал пять минут назад, оставив свою машину у кромки леса. Затем по карнизу забрался ко мне в спальню, и, не обнаружив меня, решил присесть в кресло в углу комнаты. И тут появилась я как по зову сердца.

Расположившись в его уютных объятьях на моей кровати, безумно счастливая я пыталась не провалиться в сон. Его руки поглаживали мою спину, а он нараспев шептал мое имя вперемешку со словами любви. Изредка он прижимал меня плотнее и легонько целовал.

А потом я проснулась от тихих поцелуев. Открыв глаза, я заметила, что только светает. Эдвард забеспокоился, что скоро, наверное, проснется Чарли, и он может заметить его машину. Я судорожно вцепилась в его плечи – он чуть слышно рассмеялся. Проводив его до окна, с замиранием сердца я наблюдала, как он ловко спустился. Послав ему воздушный поцелуй, подождала, пока он уедет. Затем, не выдержав, схватилась за телефон, но тут он сам завибрировал – на экране высветилось имя самого желанного абонента. Я почти чувствовала, как на другом конце провода Эдвард улыбается. Он попросил меня вернуться в постель и пообещал, что приедет ко мне, когда я проснусь. Я прекрасно знала, что в моей спальне он не сомкнул глаз, и поэтому пообещала, что приеду сама, как только он выспится.

Уснуть так и не удалось – без Эдварда кровать казалась слишком мягкой. Я ворочалась с бока на бок, пока не прижала к себе подушку, на которой он лежал, и с упоением втянула в себя его потрясающий запах. Мгновенно меня окутала сладкая дрёма, но всего лишь на час.

Я отбросила попытки уснуть, встала с кровати и бросила взгляд на фото на тумбочке – губы растянулись в улыбке. Приняв душ, спустилась на кухню и после легкого завтрака принялась за уборку. К тому моменту Чарли уже не было дома. Домашние хлопоты заняли не больше двух часов. Я уже не знала, чем себя занять, бессильно сверля телефон сердитым взглядом. Полдевятого утра я решила позвонить Элис – она всегда бегала по утрам, и я не боялась ее разбудить. Подружка взяла трубку после первого гудка, сразу уведомив, что Эдвард спит без задних ног. Естественно, Элис сразу поняла, что ее брат провел ночь у меня, и пригласила меня к себе, укоряя тем, что можно навестить и подругу без каких-либо предлогов, раз уж возлюбленный гостит в сонном царстве.

На подъездной дорожке дома Калленов я возникла через тридцать минут, притом что обычно на дорогу мне требовалось минимум сорок. Элис поджидала меня на крыльце, пританцовывая от нетерпения. Она сразу же потянула меня в свою спальню, пресекая мои попытки сбежать к Эдварду. Его сестричка прекрасно знала, что «одним глазком» затянется на неопределенное время. Мотивируя тем, будто я совсем забросила подругу, Элис настояла, чтобы я приняла ее подарок и немедленно надела его. Легкое платье цвета индиго безупречно село на мою фигуру, а черный короткий жакет прекрасно дополнял его, делая мой образ более будничным. К платью презентовались туфли моей мечты.
Как-то разглядывая от нечего делать глянцевый журнал Розали, я увидела их, а вслух сказала, что этот шедевр индустрии моды я бы носила, пока не упаду в обморок от усталости. Девчонки тогда расхохотались и сказали, как мне показалось, в шутку, что разобьются в лепешку, но доставят мне такое удовольствие.

Не веря своим глазам, я прижимала туфли к себе и думала, что лучше подруг мне никогда не найти. Элис сразу попросила меня не портить ей настроение бесполезными речами, что я не могу принять такой подарок. Ну как так? Я привезла друзьям копеечные сувениры, а они мне туфли мечты! Придется разориться на рождественские праздники, чтобы хоть как-то их отблагодарить.

Мы с Элис развлекались макияжем и прочими женскими штучками, между тем я позвонила Розали сказать ей спасибо. В ответ та заявила, что раз у меня есть все для счастья, мы вечером идем в клуб.

Часы показывали обед, когда меня отпустили туда, куда рвалось мое сердце. Тихонько прикрыв за собой дверь, я не спеша подошла к его кровати. Эдвард сладко спал в одних тренировочных брюках. Видимо, принимал душ перед тем, как отключиться, – белое махровое полотенце валялось рядом. Я аккуратно опустилась на колени возле его лица и, не удержавшись, коснулась костяшками пальцев его щеки. Он смешно сморщил нос и схватился сильной ладонью за мою, утягивая меня ближе. Я старательно сдерживала смех, пока не обратила внимание на его обнаженный торс. О мой бог! Какой же он красивый! Остатки разума покидали меня, а руки хотели прикоснуться к идеальным кубикам пресса, ощутить бархат кожи. Вид, наверное, у меня был еще тот.

Взяв себя в руки, я перевела взгляд на лицо. Да, теперь я понимаю, почему он любил смотреть, как я сплю. Черты лица расслабленны, размеренно вздымается грудь при дыхании – такая умиротворяющая картина завораживает.

Не знаю точно, сколько я так просидела, но через какое-то время пришла Эсми с подносом. Мама Эдварда попросила шепотом разбудить (цитирую: «эту соню») и покормить его. Конечно, она догадывалась, почему ее сын – в стране грез, а я с утра пораньше торчу у них в доме.

Эсми удалилась, и я, поглаживая шею Эдварда, принялась покрывать его лицо короткими, нежными поцелуями. Он заулыбался и, не открывая глаз, принялся отвечать на поцелуи. Эдвард увлек меня за собой на кровать и придавил своим весом, не прекращая целовать. Между таким проявлениями нежности он сбивчиво шептал, что о таком пробуждении он только мечтал. Неожиданно за нашими спинами раздался шутливый голос Элис, которая угрожала нам физической расплатой, если мы не поднимемся и не начнем собираться в клуб.

Если меня спросят, как прошли мои каникулы, я не смогу выразить все свои радостные эмоции словами. Ведь каждый день существования Эдварда в моей жизни уносит меня в небеса.

Искренне твоя,
Белла.

Лист 9

Дорогой Дневник!

Я совсем тебя забросила. Дело в том, что моя жизнь кипит, бурлит. И в этом восторженном водовороте эмоций у меня совсем нет когда-то привычного времени, чтобы побыть наедине собой. Моя Великая Любовь, моя семья и мои друзья искореняют мое одиночество. Обособленность больше мне не нужна.

Но я хочу рассказывать тебе, мой Дорогой Дневник, обо всех значимых событиях в жизни – со временем воспоминания притупляются, а я хочу помнить все.

Начну с того, что скоро окончу старшую школу города Форкс. Хоть до этого события еще достаточно времени, мне пора задуматься о выборе колледжа. И как ни печально, сомневаюсь, что Эдвард будет рядом. Он слишком талантлив и с легкостью может поступить в любой высокооплачиваемый престижный колледж страны. С моими же примитивными знаниями о Лиге Плюща можно не грезить, да и в финансовом плане мне этого не потянуть. Конечно, можно взять ученический кредит, но надо трезво оценивать свои возможности.

Как-то мы обсуждали это с Эдвардом, он впал в глубочайшее раздумье, а затем попросил, чтобы я все-таки отправила заявления о приеме во все понравившееся высшие учебные заведения. На мои возражения по поводу оплаты за обучение он обещал что-нибудь придумать. Тогда я вцепилась в него и попросила клятвенно заверить, что он не посмеет даже заикаться об оплате за мое образование. Зная щедрость семейства Калленов, они были бы даже рады покрывать счета за съемную квартиру для меня. Да, мы с ними почти сроднились. Я безумно люблю Эсми и очень уважаю Карлайла, но принять такой щедрый подарок неприлично.

Пока у меня есть время, я стараюсь не думать о печальном. Даже если мы будем в одном штате, это уже победа. Так что я не позволяю себе грустить.

В свете недавних событий: мама работает на дому и поэтому значительно чаще радует меня звонками и письмами. В середине августа намечается прибавление, но Рене все равно рвется ко мне на выпускной. Эсми по этому случаю устраивает ужин, а Элис – закатывает вечеринку.

Как бы я ни старалась, сердце предательски щемит от предстоящей разлуки с семьей, друзьями и, самое главное, с Эдвардом. Я вижу в его глазах беспокойство. Он замечает, как я неотрывно смотрю на него, словно впитываю в себя все его черты и привычки. Каждое мое прикосновение – не познание его, а запечатление. Он также невесело мне улыбается и пылко целует, словно последний раз. Я решила: перед отъездом стану полностью его, но он никогда даже не намекал об этом, и я слишком стесняюсь заговорить на такую щепетильную тему.

Теперь Эдвард иногда тайком ночует у меня. Хотя об этой великой тайне никто не догадывается, хвала небесам. Возможно, Чарли нас подозревает, но я боюсь даже представить, если он нас поймает. В объятьях Эдварда я безмятежно засыпаю, а вот сон для него – роскошь. И мои маленькие скандалы по этому поводу он пресекает поцелуями. После таких аргументов все гневные мысли быстро покидают голову.

Этой ночью прекрасный принц придет охранять мой сон.
Так что до свидания, Дорогой Дневник!

Искренне твоя,
Белла.

Лист 10

Дорогой Дневник!

Меня приняли в тот же колледж, где будут учиться Эдвард и Элис. Достаточно приличный колледж, и я сомневаюсь, что смогу потянуть такой подарок судьбы. Видимо, Эдвард или его сестра попросили родителей написать рекомендательное письмо. А может, кого-то из своих знакомых или еще что. Не знаю, но это, действительно, очень неудобно. Истерики бесполезны.

Чарли сияет, как начищенный самовар. Мама так визжала, что я боялась за свои перепонки, а мой возлюбленный делает вид, что он здесь не при чем.
Все бы ничего, я даже могла поверить, что не так плоха, и мне реально дали шанс, но Эдвард позаботился даже об отдельной квартире. Да, именно о нашей квартире! Стыдно до безумия. Но все же моя менее совестливая часть ликует.

Господи, на дворе – двадцать первый век! Многие мои одноклассники давно уже встречаются по-взрослому, а в колледже вообще пускаются во все тяжкие. Я же буду жить с любимым, избежав участи «прелестей» общаги. Даже боюсь представить, как на это отреагирует Чарли. Наверное, прежде заставит Эдварда жениться на мне. Или запрет дома и вынудит учиться дистанционно.

Близится выпускной, а Розали с Элис не заботит школьный бал – мы на него не пойдем. У нас запланирована своя вечеринка в особняке Калленов сразу после торжественного вручения аттестатов. Мама с Филом не смогут прилететь, но мы с Эдвардом пообещали навестить их на пару дней, ближе к августу.

В последнее время Эдвард стал каким-то подозрительно тихим и задумчивым. Такое ощущение, что он очень хочет мне что-то сказать, но каждый раз, когда открывает рот, то почему-то просто глубоко вздыхает. Я как-то попыталась спросить в чем дело, но он меня бессовестно заткнул поцелуями. Прекрасно ведь знает, что его ласки блокируют любые мысли, и мозг сосредотачивается лишь на безумном наслаждении.

Не на шутку встревоженная я попробовала заговорить с Элис, и что она, нахально перевела тему, закатывая глаза на несуществующие, по ее мнению, проблемы. Но ведь она моя подруга, и по ее глазам я видела, что Элис что-то знает. Знает, зараза, и молчит! После так и несостоявшегося разговора я была как на иголках.

Сегодня, когда я с Эдвардом гуляла по берегу Ла-Пуш, он битый час напряженно теребил мою ладошку, отводя взгляд каждый раз куда-то в сторону. Тут я испытала весь спектр эмоций от гнева до бессилия. Я впервые накричала на него, высказав все свои наблюдения, и разрыдалась в голос.

Слезы душили меня, а истерика никак не заканчивалась. Неожиданно леденящий страх сковал мое сердце, из легких вырвался хриплый вздох, а слезы резко высохли. Может, он хочет меня бросить? Что за глупость! Откуда такие мысли?
Я открыла глаза и увидела Эдварда, стоящего на коленях и протягивающего ко мне руки. Его взгляд был полон боли, и тогда мне стало стыдно. Ему ведь просто нужно было время, что бы что-то сказать, а я, как долбанная истеричка, накрутила себя.

Я схватила его руку и притянула к себе. Как только его ладони оказались на моей талии, мне сделалось спокойно. Он мой! Он со мной! Я принялась извиняться, но он прервал меня, сказав, что он сам виноват – слишком долго решался на признание.

Негромко я попросила открыть мне все, что его тревожит. Эдвард долго оценивающе смотрел на меня, после еще крепче прижал к себе и прошептал в волосы, что хочет, что бы я стала полностью его. Я поспешно ответила, что я уже принадлежу ему, но предположила, что, скорее всего, он имеет в виду эту всепоглощающее сексуальное напряжение между нами, которое порой возникает даже от невинных взглядов. Боже, мы же будем жить в одной квартире! Мы любим друг друга! Я сама об этом задумывалась, так почему же мне стало страшно, отчего он боялся сказать мне это?! Неужели, правда, мой парень бросит меня? Или изменил? Да, что со мной?!! Эдвард не такой! Он не такой человек!

Паника снова ринулась в мое сознание. Он говорил что-то о том, как ему важны мои чувства, и он не хочет лишать меня выбора. И что я слишком современная и независимая для того, чтобы просто выйти замуж по любви, и что-то еще о моих страхах и предрассудках окружающих.

Во второй раз я почувствовала себя дурой, потому что ничего не понимала. Эдвард прямо посмотрел мне в глаза и наконец-то рассказал о своих переживаниях. Он желает лучшего для меня, но это лучшее меня напрягает. Например, престижный колледж – это для меня слишком. То же самое, как и жить в его квартире. Он яростно жестикулировал, втолковывая совершенно очевидные вещи. Эдвард просто не хочет расставаться со мной, но, с другой стороны, против эгоистического принуждения заставлять меня делать то, чего я не хочу.

Я уже говорила, какая я дура? В ответ я накинулась на него, покрывая любимое лицо жаркими поцелуями, надеясь тем самым загладить свою вину за свою вселенскую глупость. Учащенно дыша, я объясняла своему герою, что единственное, чего я хочу, – так это делать его счастливой, и его забота не раздражает меня, а, скорее, обескураживает. Я же всегда была взрослой девочкой, которая заботится о своей беспечной матери, а привычки так быстро не меняются.

Пока мы бурно выясняли отношения, я и не заметила, что песок под нами совсем остыл. Эдвард поднялся, протянул мне руку – я встала, и мы побрели к машине.
Дома я приготовила горячий шоколад, который мы пили под просмотр какого-то комедийного ТВ-шоу. Нам вроде как стало легче, мы выслушали друг друга и поняли. И тут, небеса разверзлись – за окном хлынул сильнейший ливень. Внезапно я поняла, что мне все равно, какую сплетню будут обсуждать местные жители, когда мы уедем. Меня трогают до глубины души все поступки Эдварда, и моя непоколебимая независимость больше не нужна мне. Ведь я живу Эдвардом, дышу им, и он весь мой мир! Вот что важно!

Я сильнее прижалась к его груди, обхватив двумя руками за талию, умиротворенно разглядывая идеальные черты лица моего идеального парня. Позже я проводила его до двери и теперь жду в своей комнате.

Как же хорошо, Дорогой Дневник, понять себя и своего любимого!

Искренне твоя,
Белла.