Глава 28. Дидим

Джаспер должен был вести армию Вольтури в атаке на Лапуш, но вместо этого он стоял на каменистой равнине, наблюдая за тем, как император рылся в обломках «Вольво» в двенадцатый раз. Эдвард был просто не в состоянии править, и Джаспер боялся, что может произойти, если тот останется один. Он отправил инструкции паникующему Эмметту (который справлялся лучше, вопреки ожиданиям Джаспера) и смотрел, как сходит с ума Эдвард.

С тех пор как Джаспер сообщил ему о крушении «Вольво» на одной из лун Феникса, Эдвард немного... помешался. Он сумел передать командование Джасперу, который тут же передал его запротестовавшему Эмметту, и мгновенно отправился на место крушения. На протяжении долгих часов Эдвард не проронил ни слова и словно не знал, что Джаспер был с ним.

Вонь обожженного металла и плоти висела в разреженной атмосфере. В ней едва можно было находиться без респиратора, а дым от пожаров стелился к земле. Эдвард расшвыривал обломки на своем пути, даже не замечая ожогов на ладонях от горячего металла.

Фермеры, выращивающие водоросли, и которые обнаружили корабль, вытащили три тела, накрыв их брезентом, которым обычно укрывали поля от обжигающей радиации, проникавшей через тонкую атмосферу планеты. Все останки сильно обгорели, тело Тани опознали по ее росту.

— Не Белла, — сказал Эдвард при виде миниатюрного женского тела.
Без ДНК-считывателя он не мог стопроцентно удостовериться в этом. Джаспер считал, что Эдвард находился в стадии отрицания, но держал свои мысли при себе, позволяя Эдварду проводить поиски, раз ему это требовалось.

Экипаж «Вольво» вернулся на Вольтерру. Все получили сообщение, что полет задерживается из-за механических неполадок, обнаруженных командой дозаправки. И, как моряки со всей Вселенной, они были счастливы продлить свой отдых. Только у капитана закрались подозрения, и его тело нашли в кладовке ангара.

Эдвард добрался до конца поля, где разбросало обломки. Он передвигался словно лунатик, направляясь в хвост корабля, а затем возвращаясь в начало. Теперь его движения были менее методичными, а покрытые волдырями руки шарили в горячем пепле.

— Эдвард, — Джаспер подошел к другу и положил руку ему на плечо.
Он говорил мягко, мысленно готовясь, что сказанные им слова, скорее всего, будут проигнорированы, даже им самим, если бы Элис была на том корабле.
Эдвард отмахнулся от него, не прекращая искать.
— Я не могу найти ее, — напряженно бормотал он. — Я не могу найти ее.
— Может, она была в другой спасательной капсуле, — предложил один из фермеров, который с печально жалостливым лицом наблюдал за сумасшедшими поисками императора.
Эдвард замер и в мгновение оказался перед молодым человеком.
— Что? — потребовал он.
Власть Эдварда напугала молодого парня. Он заговорил робко и тихо:
— Это корабль класса Эм, шестьсот семьдесят шесть Ауэрон. Они оборудованы двумя спасательными капсулами, но я вижу тут только одну.
Джаспер мысленно вознес благодарность молодым людям с их одержимостью космическими кораблями, которая давала им энциклопедическую память на такие детали.
Эдвард издал слабый звук. Его взгляд отражал борьбу: он хотел надеяться, но одновременно боялся этого.
— У них есть транспондеры? — потребовал Джаспер.
Молодой человек задумался, постукивая пальцем по губам.
— Они были на серии Джи, но там была проблема в программе, из-за которой системы слежения за ракетами считывали спасательные капсулы как боевые корабли. Эту серию уже давно не производили. Не знаю, устранили ли они эту проблему к выходу серии Эм.

Коммуникатор Джаспера тренькнул, оповещая о важном сообщении. Он выудил его из кармана и включил. С открытым ртом он уставился на экран.



— Мне нужно связаться со своей парой, — сказала Белла, медленно и мучительно вернувшись из туалета во дворе Дидим.
На ней был старый, выцветший наряд Дидим, который тем не менее был чистым и удобным. Одежда немного болталась на Белле, которая была худее Дидим, но не сковывала движений раненого тела.
— Скоро, — пообещала Дидим. — Пожалуйста, сядьте. Вам нужно поесть.
— Не думаю, что смогу, — призналась Белла, — но спасибо за предложение.
— Вы должны. Вашему телу нужны силы для восстановления. Вы потеряли много крови и чуть не погибли от лихорадки.
— Сколько я пробыла в отключке? — спросила Белла.
— Четыре дня.
Беллу словно опять ударили.
— Эдвард! Мне нужно позвонить ему! Он же с ума сойдет!
— Вам придется дождаться прихода Квила, — сказала Дидим, наклонившись помешать еду в котле над огнем. — У меня нет коммуникатора. Единственный способ передать сообщение — послать его с мальчиком, который приносит мне припасы раз в месяц. Он должен явиться сегодня или завтра.
— Насколько далеко ближайший город? — поинтересовалась Белла.
Дидим покачала головой:
— Если вы думаете прогуляться туда, то забудьте об этом. Вы едва вышли из туалета во дворе, не говоря уже о пешем пути в шестнадцать километров через лес. Сядьте, поешьте. Ваш супруг будет в порядке.
Белла сказала себе, что Дидим вовсе не стремилась черство высказываться о чувствах Эдварда, но, опять же, может так оно и было. В конце концов, он убил ее сына.
— Вы живете совсем одна? — спросила Белла.
Дидим перелила рагу из черпака в деревянную чашу. Она предложила ее Белле, которая отказалась. При мысли о еде ее желудок скрутило.
— Одна, с тех пор как забрали моего сына, — сказала Дидим.
Она отпила жидкости у края чаши, деревянной лопаткой отодвинув твердые кусочки еды от рта.

Белла огляделась в небольшом домике. Он был простым, деревенским, но безупречно чистым, по нему распространялся сладкий запах сушеных трав, свисавших со стропил. Пара больших потрепанных и потрескавшихся ботинок стояла под стулом у двери. Белла не сомневалась: они принадлежали Джейкобу, словно на неизменном дежурстве ожидая, когда он вернется и вновь их наденет.

У Беллы мелькнула мысль:
— Вы были одной из той шестерки? Почему вы сказали, что вы старая?
— Посмотрите на меня, Белла. Из-за моей внешности все обращаются со мной как со старухой. Одной Богине известно, но я точно чувствую себя древней. Моя жизнь напоминает затянувшийся роман с бессмысленным сюжетом, чьи герои-призраки бесцельно обитают на его страницах.
— Вы выросли в Федерации?
Дидим кивнула; у нее сохранились человеческие манеры.
— Я была еще младенцем, когда мою мать забрали из Рима на втором году правления императора Веспасиана. Она была вдовой торговца оливками и всегда была благодарна тому, что нас забрали и мы избежали жизни в ужасной бедности. У ее мужа уже был сын от предыдущего брака, и он унаследовал отцовский дом и дело. Мать зависела от его пожертвований, но он не был щедрым человеком.
— Мы с моей матерью пришли с земель работорговцев, и я выросла в этой галактике, где торговля дронами была частью жизни. Поэтому я никогда не сомневалась в миропорядке. Признаться, я была одной из тех пустышек, которых не заботили проблемы, пока они не касались их самих.
— Мы с Маркусом ни разу не встречались, пока компьютер не подобрал нас парой. При первом взгляде на него мне показалось, что я влюбилась до звезд в глазах. Он был привлекательным, зрелым, изысканным и важным человеком, президентом. Я мнила себя удачливой девушкой, героиней собственной легенды. — Дидим смолкла на мгновение, потянувшись помешать рагу, перед тем как продолжить свой рассказ. Она постучала ложкой по стенке горшка и накрыла его крышкой. — Эта влюбленность быстро угасла. Сомневаюсь, что Маркус любил меня. Мы были слишком разными, но я считала, что хотя бы нравилась ему.
— Я не сразу забеременела. Я не возражала, потому что меня привлекали внимание, одежда, вечеринки и подхалимы, которых я ошибочно принимала за друзей. Однако это беспокоило Маркуса. Он думал, что проблема во мне. Ему даже в голову не приходило проверить свою фертильность. Наконец, спустя два года после объявления нас парой, что достаточно долго для Вольтури, я забеременела. К тому моменту нас едва можно было назвать хорошими знакомыми. Я проводила с Маркусом время, только когда он посещал мое гнездо.
— Когда Джейкоб вылупился из своего дюриса и я взглянула на его личико, впервые за свою жизнь я испытала настоящую любовь, а не её бледную имитацию. Тогда же я впервые познала ненависть, когда Маркус сказал, что нам нужно избавиться от ребенка, пока никто не заподозрил, что он дрон. Он даже заявил публике, что Джейкоб умер. Президенты на Эйлизме не избирались пожизненно, и Маркус боялся за свою карьеру, — Дидим едва ли не выплюнула последнее слово.
— Никто из так называемых друзей не стал помогать мне. Наконец я увидела, кем я была для них. Простой дорогой к могущественному мужчине. Они шептались, прикрывали улыбочки ладонями, злобно ликуя над моим «несчастьем». Однако я любила своего ребенка и не стыдилась его, несмотря на жестокое отношение окружающих. Я понимала, что мне нужно бежать, а времени было в обрез. Маркус склонялся к жестокости из-за моего нежелания отдавать Джейкоба, а я боялась, что он навредит ребенку. Я собрала все свои драгоценности и сбежала. И чудом оказалась так далеко. Мою сумку с драгоценностями украли в космопорте, и меня едва не арестовали, когда я попыталась купить фальшивые документы. Если бы не фермер и его жена с Феникса, которые пожалели всхлипывающую молодую девчонку с ребенком в космопорту, то неизвестно, что стало бы со мной.
— Шарлотта с Гарреттом помогли мне обосноваться здесь. Шарлотта научила меня ткать, что приносило небольшой доход, и собирать медицинские травы на продажу. Докторов тут не хватает. Гарретт научил меня пользоваться пращей для добычи мяса для моего ребенка. Жизнь выдалась нелегкой, особенно для той, кто даже тунику с пола сама не подбирала, но я ни разу не пожалела о своем выборе. Джейкоб стоил того.
— Эта планета дружелюбно относилась к дронам, вероятно, из-за немногочисленного населения и сельскохозяйственной экономики. Сбежавшие дроны — это дешевая рабочая сила. Однако тут хватает опасностей. Ловцы дронов прилетают несколько раз в год за недорогими «лотами» для аукционов. Периодически тут проходят охотничьи вечеринки.
Дидим заметила выражение лица Беллы на последнем предложении.
— Да, это охота. Джейкоба подстрелили, когда он был еще мальчиком, но он умудрился спрятаться в полом бревне, пока охотники не миновали его. Я слышала об охотниках, которые делали ожерелья из трофейных клыков дронов.
— Примерно десять лет назад Джейкоб не вернулся домой после трудового дня на ферме. Шарлотта сообщила мне, что там прошел рейд ловцов дронов, и я поняла, что случилось. Я пыталась выследить его. Копила деньги, надеясь выкупить его свободу, когда найду сына. Три года назад я узнала, что им владеет император, а значит, мне не вернуть его. Дрон, работающий на такого знаменитого владельца, будет стоит больше звездолета. Я надеялась, что однажды ему удастся сбежать и найти путь домой.
— А затем я узнала, что император убил его. — Глаза Дидим переполнились слезами, покатившимися по морщинистым щекам. — Скажите мне правду, вы спали с ним?
— Что? Нет! — ахнула Белла. — Нет, это не так, клянусь. Джейкоб был моим другом.
— Другом, — фыркнула Дидим. — У кого дроны в друзьях?
— У того, кто осуждает рабство с моральной точки зрения и считает, что ценность людей не зависит от разницы в их генетическом коде, — ответила Белла. — В моем времени рабство запрещено, и все должны довольствоваться равными правами. На практике же мы не далеко ушли, в отличие от наших идеалов. До сих пор существуют расизм и ксенофобия, но эти взгляды широко высмеиваются за их невежественность и архаичность. Предрассудки присутствуют в любой культуре, с которой я знакома на Земле и в Форксе. Предрассудки, основанные на статусе, религии, расе... Их сотни вариаций, но все они в корне отражают болезнь души. Скажи мне, Дидим, твоя мать назвала тебя в честь стихотворения Асклепия? Оно подходит этой тематике.

Глаза Дидим пожирали меня.
Увы, узрев ее красу,
Подобно воску над огнем, я таял.
Она черна, и что с того?
Как угли, но когда мы зажигаем их,
Они сият, словно розы.

— Я не знаю, — ответила Дидим, но поняла посыл Беллы.
Предубеждения насчет дронов не отличались от предубеждений насчет цвета кожи, как и любых других черт.
— С тех пор как я попала в Федерацию, моей целью стало положить конец рабству, вот почему я освободила дронов в обмен на их службу на Федерацию.
— Я не знала, чему верить, — произнесла Дидим. — Я слышала противоречивые истории. Думала, что вы просто пытаетесь набрать новобранцев и ни на секунду не верила, что сдержите свое обещание.
— Освобождение дронов на мятежной территории лишь первый шаг в этом направлении, — призналась Белла. — Когда восстание закончится, я собираюсь работать над освобождением всех дронов на всех девяти планетах. Я могу править, если руководствуюсь своей совестью. Это я сказала императору, когда мы поженились. Бог свидетель, я не идеальная, но хочу быть хорошей императрицей. Я желаю лучшего для Федерации и для всех ее жителей, не только альф и бет, богатых и властных. Мне выпал здесь особый шанс, Дидим. Я не переживаю о том, чтобы повторно избраться. Мне не нужно идти на компромиссы, чтобы оставаться популярной и удержать свой пост.
— На моей планете я видела многих идеалистов, попадавших в правительство с теми же надеждами и мечтами, что у меня. Уверена, они говорили себе, что небольшой компромисс уместен, поскольку они смогут сделать больше, если останутся на своем посту. Со временем компромиссов становились все больше, пока они и вовсе не теряли свое видение. Вскоре они становились очередными пустыми клерками, которые говорят то, что угодно публике сейчас, и обращают свое внимание лишь на то, чтобы получать бонусы и блага от тех, кто платит за их повторные избирательные кампании.
— У меня есть возможность сфокусироваться на том, что я считаю важным, не беспокоясь о рейтингах и лоббистах. Хотелось бы, чтобы все увидели, что у меня добрые намерения. Иногда критика задевает, особенно от тех, кто не понимает, что я делаю и зачем. Однако я не остановлюсь, делая то, что считаю верным, просто потому что это не мнение большинства. Я не могу.
Белла сделала глубокий вдох и поставила свою чашку.
— С момента прибытия сюда мне говорили, что у всего есть причина, что у Богини есть план. Одному Господу известно, я видела множество невероятных совпадений, отчего мне хочется верить в это. Не могу сказать, что так и есть, что, наверное, звучит странно от женщины, которую некоторые считают воплощением самой Богини. Однако если и есть некий божественный план, то я была избрана не просто так и, наверное, не ради того, чтобы задавать модные тенденции или разрезать ленточки в Федерации.
Белла уставилась в потрескивающий огонь и потерла лицо ладонями.
— Я искала вас, Дидим. Не знаю, верите ли вы мне, но так и есть.
— Так это были вы? — удивленно отрезала она. — Друзья предупреждали, что некто разыскивает меня. Я думала, что это Маркус, надеявшийся утащить меня обратно, раз Джейкоб мертв.
Белла помотала головой.
— Это была я. Я хотела найти вас и рассказать вам о Джейкобе. Меня ужасала мысль, что любая мать может потерять сына, и ее никто не удосужится уведомить о том, что стало с ним. Я тоже мать, Дидим.
— Знаю. И вы понимаете, каково, когда детей забирают у вас.
— Это неописуемо, — сипло прошептала Белла. — У меня нет слов.
Она проморгалась, пытаясь вернуться к теме.
— Джейкоб был... как я уже сказала, моим другом. Мне он нравился. Его смерть была случайностью. Я споткнулась, меня замутило, а император увидел, как его дрон держит меня. Он остро отреагировал и ошибся. Но он раскаялся в этом. Я ушла от императора из-за его поступка, а он пытался отрезать себе хвост, чтобы продемонстрировать глубину своих извинений.
— Он извинялся из-за вашего ухода или из-за того, что убил моего мальчика? — рявкнула Дидим.
— Поначалу из-за того что я ушла от него и что он сильно расстроил меня, но он изменился, Дидим. Я не могу винить Эдварда, раз он видит дронов низшими существами, когда его культура вдалбливает это с рождения. Вы сами не понимали этого, пока не обзавелись Джейкобом. Вы станете винить Эдварда в том, что он разделял вашу слепоту, пока ему не открыли глаза?
Дидим открыла рот и беззвучно его закрыла.
— Вы хотите ненавидеть его, я знаю, — сказала Белла. — Я не могу винить вас. Я еще не до конца пережила утрату своего ребенка, а уже чувствую ненависть и ярость. Я хочу, чтобы кто-то страдал, но люди, которые учинили это, мертвы. Я борюсь с тем, чтобы не винить вас, как будто у вас была возможность спасти моего ребенка.
Дидим дрожаще всхлипнула.
— Я бы никогда не пошла на такое. Никогда не позволила бы ребенку умереть, если могла бы предотвратить его смерть.
Белла кивнула.
— Понимаю. И сейчас немного лучше. Может, и вы сейчас узнали меня чуть лучше, и понимаете, что, будь это в моей власти, я бы не позволила ничему случиться с Джейкобом. Эдвард не плохой мужчина, Дидим. Он лишь продукт своей культуры, но, по меньшей мере, он готов меняться, когда ему показали иной путь.
— Мы не доживем до того момента, когда дроны будут на равных во всем, не так ли? — спросила Дидим.
— Вероятно, нет, — честно ответила Белла. — Такие перемены происходят медленно. На пути будут люди, сопротивляющиеся каждому шагу. Однако я сделаю все, чтобы мои дети и внуки могли наслаждаться лучшим и более равноправным обществом.
— Спасибо вам, — сказала Дидим.
Она встала и пересекла комнату. Белла заметила старый, потрепанный коммуникатор, который Дидим поставила на подоконник. Она солгала, сказав, что живет без связи. Дидим взяла устройство в руки и нажала несколько кнопок.
— Я думала, что уловкой заставлю вас признаться, — сказала Дидим. — Надеялась, что поймаю на видео момент, где вы говорите, что вам плевать на дронов, ваш народ, на всех, кроме вас. Даже лучше, если бы я смогла записать, как вы признаететесь в том, что сексуально эксплуатировали Джейкоба. Может, я бы не смогла передать вас мятежникам, но, по крайней мере, показала бы всей галактике, какой вы человек. Теперь же я рада, что поступила именно так.



— Эдвард?
Прошло немало времени, пока голос Джаспера пробился сквозь плотную пелену его агонии. Эдвард разгребал когтями пепел. Он должен найти Беллу. Четыре дня он изучал это место. Четыре бесконечных дня без сна и еды. Четыре дня с болью, которая сжирала его подобно кислоте.
— Эдвард?
Он неохотно отодрал взгляд от пепла и безучастно посмотрел на Джаспера. Однако глаза друга сияли, а хвост танцевал позади головы. Он включил свой коммуникатор и показал кадры на экране, где на видео Белла разговаривала с незнакомой ему женщиной. Обжигающая боль пронзила грудь Эдварда, и он непонимающе посмотрел на Джаспера. Зачем тот показывал ему изображения Беллы, когда он...
Эдвард застыл. Его глаза расширились. Он проверил метку даты. Еще раз. Взглянул на Джаспера не в силах дышать или моргнуть.
— Она жива, — сказал он.
Два самых прекрасных слова, которые когда-либо слышал Эдвард.



Белле снился самый приятный сон. Эдвард осыпал поцелуями ее лицо, крепко прижимая к груди, баюкая и то ли ахая, то ли всхлипывая.
— О, Эдвард, Эдвард, — прошептала она, — я люблю тебя.
— Не думал, что вновь услышу эти слова, — прохрипел он, крепко сжимая ее.
Живот Беллы заболел, и Беллу осенило, что это не сон. Она обхватила ладонями лицо Эдварда и тихонько охнула. Он словно постарел на десятилетия за одну ночь. Лицо бледное, взгляд потухший с темными кругами под глазами. Несколько серебряных шерстинок блестели в его буйной, рыжеватой шевелюре. Сердце Беллы защемило из-за его страданий.
— Наш ребенок... — прошептала Белла.
— Знаю, — сказал Эдвард. — Знаю. Я пересматривал твое видео снова и снова по пути сюда. Мне так жаль. Однако у меня есть ты. Ты. О, Белла, слава Богине, что у меня по-прежнему есть ты.
Эдвард уткнулся лицом ей в шею, его тело сотрясала яростная дрожь.
Белла так и не уверилась в существовании Бога или Богини, или Другой Беллы, но все же мысленно вознесла молитву.

---

Ох, люблю я мысли зрелых людей, а правителей тем более, когда вдобавок к этому ещё и делают. А что вас впечатлило в этой главе? Обсудить можно тут и на форуме.

Предыдущая глава || Следующая глава