Они думали, она спала. Но это было не так. Вместо этого она слушала.

— Доктора говорят, что она и ночи не протянет, не в таком состоянии.

— Операция?

— В ее возрасте? Мы рискуем убить ее своими руками, просто дав наркоз.

— Точно-точно. Думаю, тогда надо позвонить детям.

— Внукам вообще-то, ее дети все умерли.

— Боже, сколько же ей лет?

— Сто двадцать два года.

…

— Серьезно?

— Серьезен как инфаркт.

…

— Ладно, во-первых, «как инфаркт»? Правда? В больнице с пациентами, умирающими от сердечного приступа? А, во-вторых, черт, ее возраст, это много…

— Знаю. Думаешь, почему я не хочу давать ей наркоз?

— Ну я понял, что она старая, но не думал, что настолько.

— Простите, — раздался скрипучий голос, напугав их. Они повернулись к хрупкой женщине в кровати, даже имели при этом совесть выглядеть смущенно. — Если вы закончили сплетничать о том количестве лет, которое я провела на Земле, может, кто-то из вас принесет мне стакан воды?

Сглотнув обратно смущение, тот самый, который сделал неуместный комментарий о сердечном приступе, поспешил ответить ей:

— Конечно, я пойду и принесу прямо сейчас, пока Иона пойдет и сообщит доктору Каллену, что вы проснулись.

Они подумали, что женщина, возможно, улыбнулась, но ее кожа была такой морщинистой и вялой, что сложно было сказать наверняка, молодость и красота покинули ее десятки лет назад.

— Спасибо.

Они оба кивнули и поспешили покинуть небольшую палату в крохотной больнице города Форкса, штат Вашингтон.

Она не прожила всю жизнь в Форксе, хотя и родилась там. Нет, за свою долгую жизнь она была той еще путешественницей. Помнила ужины в Париже, походы по Англии, поездки на лошадях через Испанию. Из всех возможных мест свою любовь - Джейкоба - она встретила в Италии. Он был совершенно далек от Италии, но все равно оказался там. На семь лет ее старше, но его манера речи заставила забыть, что ей едва исполнилось восемнадцать, когда ему уже было двадцать пять. Очаровательный, обходительный, смуглый и прекрасный - именно такого юные девушки и представляли в качестве будущего мужа.

И она вышла за него. Из Джейкоба вышел отличный муж, но еще лучше из него получился отец. Первым появился Оливер, маленький озорник, которому достаточно было пошевелить пальцем, чтобы получить все что угодно, еще до того, как тот сделал второй вдох. Затем была Мари, которой, как поклялся Джейкоб, не будет дозволено встречаться с парнями до тридцати лет, на что женщина ответила, что они поженились, когда ей не было еще и девятнадцати. Через два года после Мари родились близнецы Тео и Элиза, которые были банальным примером «мы-заканчиваем-друг-за-другом-предложения» близнецов. Иногда было ощущение, будто они читали мысли друг друга. И, наконец, последней в их счастливой семье появилась малышка Кэти, рождение которой еще больше усилило у Джейкоба желание защищать. Особенно когда он увидел, что она - вылитая копия своей матери, которой еще не исполнилось и тридцати, так что она получала кучу внимания от мужчин, холостых и не очень. У Джейкоба хлопот был полон рот.

К удивлению родителей, первой свою любовь нашла Кэти. В девятнадцать она вышла замуж за парня по имени Томас, которому было двадцать, а через девять месяцев после свадьбы родился их первый сын Джейд. За время брака у них появилось трое детей: Джейд, Джек и Джозеф. Оливер женился следующим на женщине по имени Кристина, она была моложе его всего на четыре месяца, у них было двое детей: близняшки Бриттани и Саманта. Тео и Элиза связали жизни с братом и сестрой: Тео со старшей Тамарой, а Элиза с ее младшим братом Эллиотом. У Тео и Тамары родились четыре девочки: Саммер, Форест, Дестини и Хоуп. У Элизы и Эллиота вышло все наоборот, четыре сына: Джонатан, Джейк, Лукас и Митчелл. Мари оказалась последней, отправившейся под венец в возрасте почти тридцати трех лет, когда наконец-то нашла тридцатичетырехлетнего Дэвида. У пары был единственный ребенок Мэтью, но им и этого было достаточно.

Она родила пятерых детей, а они, в свою очередь, подарили ей еще пятерых детей, которыми стали для нее зятья и невестки, и четырнадцать внуков. Она была довольна жизнью с мужем, пока однажды не зазвонил телефон. Ее младшенькая Кэти - жена Томаса и мать троих детей - погибла в автомобильной аварии. Ей было всего тридцать.

Это было началом тяжелого времени. Вскоре после похорон у ее любимого мужа, ее Джейкоба, случился инсульт. Очень серьезный, потому что Джейкоб не продержался и ночи. Она плакала неделями, как и ее остальные дети. Джейкобу было шестьдесят два, и хотя он прожил хорошую жизнь, никто не был готов к его столь раннему уходу, и уж тем более, не через пять месяцев после гибели Кэти. Тео оказался следующим, оставив свою любимую сестру-близнеца одну во всем мире, когда его сердце остановилось из-за пули грабителя банка. Ему было всего тридцать пять. Говорили, что Элиза умерла в следующем году, потому что ее сердце было разбито смертью брата. Последние слова, сказанные ею матери, которой на тот момент было пятьдесят восемь, оставили впечатление, что Элиза, хоть и оставляла свою семью, но была готова на это ради воссоединения с братом. Прошло пять лет, и очередная трагедия коснулась ее семьи, когда она только начала думать, что все наладилось или могло бы наладиться. По дороге на деловую встречу на другом конце страны самолет, на котором летела Мари, упал. Выживших не было. Ей было тридцать три.

Последним ушел Оливер, лишив ее маленькой семьи, построенной ею с не-итальянцем, с которым встретилась в Италии. Конечно, они оставили ей четырнадцать внуков и пять невесток и зятьев, но это, все же, было не то. Когда вдове исполнилось шестьдесят семь, она получила финальный звонок: ее первый ребенок умер. У нее забрали детей по порядку, начиная с младшего и заканчивая старшим, которому было сорок восемь, когда он ушел прямо во сне. Ее внуки были раскиданы по всей стране, ближе всех жил малыш Мэтью, но после того, как Дэвид женился во второй раз, у него не было времени возить Мэта к стареющей бабушке. Так что она осталась одна.

И теперь, спустя почти семьдесят лет после смерти Джейкоба, она оказалась на грани жизни и смерти в той самой больнице, где родилась.

Доктор Каллен разговаривал в своем офисе с младшим сыном Эдвардом, когда Иона зашел сообщить, что их самый старый пациент проснулся.

— Это мисс Свон, так?

— Да, точнее миссис Блэк, но - да. Мисс Свон.

— Отлично. Пойдем, Эдвард, можешь присоединиться ко мне. Так мы сможем продолжить разговор, пока я осмотрю мисс Свон.

И Эдвард слепо последовал за отцом, не подозревая, что произойдет дальше.

Видите ли, доктор Каллен и его сын, как и вся их семья, не были обычными людьми. Были далеки от них. Они выживали за счет жидкости, текущей в ваших венах, крови. Хотя для вампиров они обладали отличным контролем, и их можно было даже считать «хорошими». Вместо того чтобы питаться человеческой кровью, убивая людей, они охотились на животных в лесах, предпочитая защищать человеческую расу, а не жить за ее счет.

Эдвард был единственным в своей семье одиночкой, его братья и сестры были парами, как и родители. Он был единственным Калленом, у которого не было объекта запечатления - это когда находишь вторую половинку. Это как столкновение душ, вампир тут же понимает, что нашел свою пару.

Эдвард смотрел в пол, когда они зашли в светлую стерильную больничную палату. Ему не хотелось доставлять неудобство женщине, зная из мыслей отца, что та близка к смерти. Мысленно отметил, что оказаться в присутствии столь пожилого человека – это потрясающе, но все равно не поднял взгляд.

— А, мисс Свон, как вы сегодня?

Женщина в кровати пошевелилась.

— Как и вчера, думаю, и Блэк.

Доктор Каллен посмотрел на нее с интересом.

— Простите?

Она вздохнула:

— То, что мой супруг мертв почти семьдесят лет, не значит, что я не ношу его фамилию. И это Блэк, не Свон, Изабелла Мари Блэк.

— Тогда примите мои извинения, миссис Блэк, просто у нас в документах указано Свон.

— Нет смысла менять, так? Не когда я так близка, чтобы протянуть ноги.

Именно это заявление изменило мир Эдварда. Легкость, с которой эта женщина говорила о собственной смерти, удивила его! Оказалось, он не слышал ее мыслей за словами, так что он поднял на нее взгляд. Все произошло мгновенно, как и говорили другие, Эдвард Каллен только что запечатлелся.

Он не смог остановить себя, подошел к кровати, взял старую хрупкую руку в свою и, выводя круги на тыльной стороне ее ладони, попытался утешить ее.

— Тебе не следует никогда так говорить, милая, такое совершенство не должно прекратить существование.

Ложью будет сказать, что Изабелла не почувствовала связи между ними, как бы годы не повлияли на ее зрение. Она хрипло саркастически засмеялась, глядя на юношу перед собой.

— Ты же понимаешь, что я старше тебя более чем на век, правда, голубчик? Есть вещи и получше меня, чтобы на них смотреть.

Доктор Каллен понял, что произошло между его сыном и умирающей пациенткой только что, и вздохнул. Кажется, жизнь для его сына и так не была легкой, и он недоумевал, почему она подкидывала такие сюрпризы на его пути. Да, вампиры и раньше запечатлевались на людях, так произошло и с самим доктором, но никогда на пожилых. Изабелла Блэк умирала, и этого ничто не могло изменить.

Эдвард огрызнулся на мысли отца.

— Я спасу ее. Она моя.

К несчастью, Изабелла услышала.

Она вяло улыбнулась, вытащив ладонь и похлопав его по руке.

— Я не твоя, милый, слишком стара для тебя, хотя и польщена. Ты не сможешь спасти меня, как бы ни пытался.

Его сердце разбилось.

— Да, могу, ты не понимаешь! Ты человек, но не я!

Она вновь улыбнулась, не уверенная, что поверила ему, но чувствуя, что он сам верил в это.

— Ты молод, но не супергерой. Некоторые вещи нельзя изменить. Я была на земле уже слишком долго, пришло время уйти.

Он зарычал.

— Нет! — наклонился к ней, шепча: — Я спасу тебя, увидишь!

Доктор Каллен подошел и взял сына за плечо.

— Эдвард, у нее слабое сердце, ты не сможешь изменить ее.

Он повернулся к отцу с грозным, но великолепным выражением лица.

— Она моя пара. Я изменю ее, и с ней все будет отлично! — выплюнул он отцу, показывая, насколько был серьезен, и Карлайл в шоке отступил. Даже когда новорожденным Эдвардом руководила жажда крови, он никогда не говорил с ним так.

— Ты можешь убить ее, Эдвард.

— Я должен попробовать, — мольба, увиденная на лице сына, сказала ему все. Изабелла Блэк была его парой, он сделает все возможное, чтобы спасти ее, даже если попытка будет смертельна.

— Хорошо.

И доктор Каллен вышел, заперев дверь, чтобы остальные не вошли, и стал ждать.

Превращение человека в вампира занимает три дня. Три долгих мучительных дня, когда твое тело проходит глубочайшие круги ада и возвращается обратно, к бесконечному огню жажды. В трех днях семьдесят два часа.

Спустя десять часов после того, как Эдвард Каллен пустил яд по венам возлюбленной, его Изабеллы, она начала звать другого мужчину - своего покойного мужа Джейкоба.

Через пятнадцать часов ее сердце начало трепетать от силы изменения.

Сутки спустя она уже не кричала.

Тридцать три часа - и она стонала имена: Мари, Оливер, Тео, Элиза и Кэти.

Через сорок восемь часов она снова начала кричать.

Пятьдесят четыре часа - и раздались новые имена: мамы, папы, дедушки, бабушки.

Спустя семьдесят часов с начала трансформации сердце Изабеллы Блэк, в девичестве Свон, остановилось.

Эдвард мог поклясться, что его сердце разбилось на кусочки, было вырвано из груди и сожжено в пепел. Он неподвижно сидел у кровати, напевая мелодию, созданную им, пока она корчилась в пытках. Наклонился, опустошив море крови из желудка в ведро, удачно расположенное рядом.

Трансформация сработала: стодвадцатидвухлетняя женщина выглядела на десятки лет моложе и сильнее. Ей с легкостью можно было бы дать около двадцати пяти, яд сотворил чудеса. Все морщины, пятна и шрамы исчезли, единственное, что не давало ей выглядеть как подростку, были волосы - такие же белоснежные, какой раньше была ее кожа цвета слоновой кости.

Через два часа она бы стала вампиром. Эдвард Каллен остался без пары. Навсегда.

Через три часа после смерти Изабелла Блэк заерзала. Эдвард Каллен ни на шаг не отходил от нее, не желая оставлять даже в смерти.

— Где я? — прошептала она, он подумал, что ему показалось. — Джейкоб?

Когда она открыла глаза, он, пораженный, поднял свой взгляд на представшие его взору красные зрачки, которые еще окрашивались кровью человеческого тела.

— Любимая?

— Ты не Джейкоб.

— Нет, не он.

— Кто ты?

— Меня зовут Эдвард Каллен.

— О.

Они сидели в тишине.

— Белла.

— Прости?

— Меня зовут Белла, ну Изабелла. Свон.

Эдвард улыбнулся.

— Приятно познакомиться, Белла Свон. Уверена, что твоя фамилия не Блэк?

Белла посмотрела на него, пристально глядя в глаза, которые уже полюбила. Чувствовала, как каждое испытываемое ей чувство к Джейкобу покидало ее, хотя ей и было известно, что он навсегда останется в ее сердце. Удивительно, воспоминания о нем уже начали затуманиваться, но дети и внуки остались в памяти такими же четкими. Она понимала, что теперь отличалась от человека, пришедшего в больницу несколько месяцев назад.

— Я бы предпочла, если бы она была Каллен.

И это было правдой.

Перевод ButterCup
Редактор tatyana-gr