Масляно-жёлтый свет прокрался по деревянному полу. Лёг на мебель – стол, два комода и кровать, широкую и ослепительно белую. Он развалился на простыне, касаясь обнажённых ног, смятого хлопка и гладких спин. Отцветил красный в волосах и бронзу на коже, углубил морщинки в уголках глаз, появившиеся из-за его настойчивости.

- Белла…

Голос Эдварда был теплее июньских лучей, и она улыбнулась в подушку, переворачиваясь набок и пытаясь игнорировать звуки. Он ткнул двумя пальцами в рёбра девушки, и та, хихикнув, изогнулась и оттолкнула его руку.

- Сегодня мой день рождения, - напомнил он, наклонив голову так, чтобы кончик носа коснулся её плеча. – И в качестве первого желания – хочу, чтобы Белла проснулась.

Покачав головой, она натянула на себя одеяло.

- Ещё так рано, - прошептала она в ткань.

Эдвард последовал за ней в укрытие, целуя бёдра, живот, грудь. По утрам он всегда был столь нежен – это всегда казалось ей практически религиозным обрядом, молчаливым трепетом перед их любовью.

- С днём рождения, - сказала она, когда его поцелуи дошли до губ. – Наконец-то двадцать один.

Он пробормотал ей в шею:

- Мне нужно на работу.

Простонав, Белла сжала в ладонях его волосы.

- Нет. Останься здесь. Именинникам положен выходной.

Он снова поцеловал её, прислушиваясь. Они оба знали, что уговоры бесполезны – Эдвард был тем ещё трудоголиком, а после того, как они с Эсми объединили силы в бизнесе, он не брал ни одного отгула.

- Увидимся на ужине, - сказал он девушке и выкатился из-под простыни. Проследив за обнажённой фигурой, проследовавшей в ванную, Белла снова забралась под тёплое одеяло, чтобы ещё несколько часов поспать.

XxXxX

- Ты не могла четыре раза ругнуться в открытке, - недоверчиво произнесла Белла, заглядывая через плечо Джейн на выводимое той поздравление.

- А что не так? – запротестовала девушка.

- Это сквернословие, - отметил Лиам, похлопывая свою девушку по спине. – Кроме того, Каллен чувствителен.

Закатив глаза, Белла взяла открытку.

- «Дорогой Эдвард, счастливого, блядь, дня рождения. Можешь поверить, что тебе уже двадцать – мать твою – один год? Я, чёрт возьми, не могу. Хорошо тебе отметить. Я охуенно тебя люблю». – Белла потрясла листочком перед лицом Джейн. – Это слишком даже для тебя.

Джейн пожала плечами.

- В том-то и дело. Я использую тяжёлую артиллерию. Двадцать один исполняется лишь однажды, знаешь ли.

- Хорошо, - уступила Белла, вскидывая руки. – Как хочешь, Джейн.

- Могу я получить это в письменном виде?

Белла была рада тому, что смогла проигнорировать этот вопрос, потому что открылась дверь, впустив внутрь Джаспера, Элис, Розали, Эммета и двух их детей.

Пронзительные крики снова и снова звучали в небольшой квартире Беллы и Эдварда, когда семья вновь собралась вместе. Они обнимались, и щекотались, и давали друг другу пять, и смеялись, и потом все вместе приступили к работе, готовя комнату к возвращению именинника.

Белла ушла на кухню, избегая Грейс – трёхлетнюю дочку Розали и Эммета. Она убедилась, что всё кипит и греется на нужной температуре, после чего направилась в их спальню.

Девушка всё ещё не подписала свою открытку, а Эдвард должен был появиться уже через пятнадцать минут. Достав ручку из стаканчика на их столе, она уселась за него, чтобы делать то, что любила больше всего – писать.

Эдвард.
Как будто я могу описать всё, что ты значишь для меня, в этой маленькой открытке. Последние четыре года были лучшими в моей жизни, и я стремлюсь к тому, чтобы однажды можно было оставить это пространство пустым, и ты всё равно будешь знать, насколько я счастлива благодаря тебе и тому, что мы вместе. Я не хочу каждый год подводить этому итог в открытке, купленной в аптеке. Хочу, чтобы ты видел это в моих глазах – каждый день, когда я просыпаюсь, каждую ночь, когда отхожу ко сну.
Когда я наконец продам свою рукопись, ты будешь первым, кого я поблагодарю. Не могу дождаться дня, когда весь мир узнает, что именно ты – причина, по которой слова обретают смысл.
Я люблю тебя,
Белла.

Когда она вкладывала открытку в конверт, входная дверь громко открылась и закрылась. Раздались крики: «Сюрприз!», - и Белла ругнулась, жалея, что упустила момент, после чего быстро направилась в комнату, поправляя причёску.

Эдвард стоял в дверях, принимая объятия от многочисленных родственников и друзей. Его улыбка была напряжённой, пока их взгляды не встретились – зелёная листва с цельной древесиной. Это корнями оплело их, и Белле не хотелось смотреть куда-либо ещё.

- Счастливого дня рождения, - сказала она ему, получая свой поцелуй и объятие.

- Он такой и есть, - согласился Эдвард. – И у нас ещё есть дело, милая. – Снова поцеловав её, он провёл шершавыми от масляных красок ладонями по её обнажённым плечам. – Пойдём со мной на секунду.

- Но все гости! Эдвард, мы не можем…

- Не для этого, Белла. Хотя…

Спустя десять загадочных минут они вернулись из спальни. Элис, у которой всегда был нюх на подобные вещи, уставилась на них, прищурившись.

- Белла, ты что, плакала?

Эдвард поднял левую руку своей девушки.

- Это моя вечеринка, и она может плакать, сколько захочет.

В ярком свете на пальце Беллы сверкало кольцо с бриллиантом. Оно ловило в свои грани все цвета радуги, и отражало только те, что значили больше всего – цвета радости, написанной на их лицах.