- Это просто чудовищно, - проговорила Гермиона и приложила ладони к щекам, опираясь локтями в колени, - разделить свою душу на части, чтобы стать бессмертным. Гарри, это ужасно.
- Да, уж, - ответил Поттер, - но самое ужасное, что по предположению Дамблдора, крестражев всего семь, - сказал он и вновь взглянул на карту Мародеров, что лежала перед ним на столе.
- Семь? – в ужасе спросила Гермиона, - Гарри, но как тогда их можно уничтожить? Ведь это может быть, что угодно!
- Ну, да в принципе. Хотя Дамблдор считает, что Волан-де-Морт поместил бы частички своей души, - при этих словах Гарри хмыкнул, - только во что-нибудь значащие предметы. К тому же два крестража уже уничтожены.
- Как? Кто это сделал? – спросила Гермиона, затаив дыхание.
- Сам Дамблдор, ну и я, - сказал Гарри.
- Ты? – с сомнением в голосе спросила Гермиона.
- Да. И это был дневник Тома Реддла. Сегодня Дамблдор сказал мне, что это был крестраж, - ответил Поттер и склонился над картой, чуть ли не задевая ее носом.
- А второй? – вновь задала вопрос Гермиона, - Гарри, что ты там все высматриваешь? – она поднялась с кресла напротив и, обойдя маленький столик, опустилась рядом с ним на диван.
- А второй – это фамильное кольцо Марволо Мракса – деда Волан-де-Морта. Его он создал сразу после того, как убил чокнутого, помешанного на чистоте крови старика Марволо. А высматриваю я, Гермиона, Малфоя. По-моему, его опять нет в школе, - задумчиво проговорил Гарри и, еще немного поводив по карте указательным пальцем, откинулся на спинку дивана, - точно нет, - уверенно сказал он.
- А где же он? – скептически спросила Гермиона, хотя прекрасно знала, что Малфоя действительно может не быть в стенах старого замка.
- Или за пределами школы, или в таком месте, какое не показывает эта карта, - ответил Гарри и посмотрел на Гермиону.
- Ты хочешь сказать…, - начала она, зная, что именно он хочет сказать.
- Да, Гермиона. Возможно, он в Выручай-комнате.
- Но, что ему там делать?
- Не знаю, - пожал плечами Поттер, - но хочу узнать.
- Каким образом? Пялиться целыми днями в карту?
- На это у меня нет времени, - вздохнул Гарри, - но может мне повезет, и я улучу момент его исчезновения с карты, тогда я точно буду знать, что он в Выручай-комнате.
- Зачем тебе это, Гарри?
- Я хочу знать, чем он там занимается и поймать его с поличным, уверен, что он там не на пианино играет, - зло сказал Гарри, - наверняка Волан-де-Морт ему что-то поручил, и Малфой выполняет его задание.
- Опять ты за свое, Гарри, - воскликнула Гермиона, - никак не успокоишься!
- Потому что я уверен, что этот хорек стал пожирателем, и я докажу это Дамблдору. Пусть его вышвырнут из школы, и заодно проверят предплечья всех слизеринцев, - проговорил Гарри с нотками злости в голосе.
- У тебя какая-то навязчивая идея, - покачала головой Гермиона.
Поттер лишь пожал плечами и, бросив последний взгляд на карту Мародеров, коснулся палочкой желтого пергамента и прошептал: «Шалость удалась». Очертания Хогвартса начали быстро растворяться на шершавой поверхности старой бумаги и скоро совсем пропали, оставляя пергамент абсолютно чистым. Гарри свернул карту и засунул в свой рюкзак, после чего повернулся к Гермионе, и осторожно спросил:
- Гермиона, может вам с Роном стоит прекратить держать такую дистанцию и снова начать общаться?
- Это он тебя попросил поговорить со мной об этом? – поинтересовалась Гермиона и скрестила руки на груди.
- Нет, - просто ответил Поттер, - вы мои лучшие друзья и мне больно видеть, как рушится ваша дружба.
- Гарри, давай мы сами разберемся с Роном. Это было наше обоюдное решение – не общаться какое-то время, - резко ответила Гермиона, - и если честно, то мне уже не хочется ничего возвращать, - добавила она.
- Гермиона, но ведь Рон не чужой для тебя человек! – воскликнул Поттер и в удивлении посмотрел на свою подругу.
- Я и не говорю, что он стал мне чужим, Гарри. Просто так будет лучше и для него, и для меня, если мы будем находиться на расстоянии друг от друга. Знаешь, сначала мне было очень плохо и отчаянно хотелось все вернуть, я даже подумывала попробовать встречаться с Роном, но теперь все прошло, и я привыкла быть без него, - проговорила Гермиона и посмотрела на Гарри в надежде, что он поймет ее.
- Я знаю, что ему плохо без тебя, - тихо сказал Гарри, - что-то мучает его, но, сколько бы я не спрашивал, он не рассказывает. Гермиона, что произошло между вами? – спросил Поттер и внимательно посмотрел на нее.
- Гарри, это слишком личное, - ответила Гермиона, опуская глаза, - я не могу сказать тебе, потому что мы так решили с Роном. И зря он терзается, ведь я не сержусь.
- Он обидел тебя? – неверяще спросил Гарри.
- Все мы можем нечаянно обидеть друг друга Гарри. Тем более самых близких и дорогих людей так легко ранить неосторожным словом, но нужно уметь прощать, - ответила Гермиона, - я сейчас запросто смогла бы вести себя с ним, как прежде, потому что поняла и простила, но знаю, что он не сможет, поэтому стараюсь быть подальше от него. Ему нужно время.
- Наверное, ты права, - вздохнул Гарри, - ему нужно время. Но сколько этого времени должно пройти, прежде чем Рон снова станет прежним? – спросил он скорее у себя самого, чем у Гермионы.
- Ни ты, ни я, ни даже он сам этого не знаем, Гарри, - проговорила Гермиона, - можно я задам вопрос? – вдруг спросила она.
- Конечно. Зачем ты спрашиваешь? – удивился Гарри. Гермиона пожала плечами и сказала:
- Гарри, как ты относишься к Джинни? – она сразу поняла по выражению его лица, что он ожидал какого угодно вопроса, но только не этого.
- Это она тебя попросила поговорить со мной об этом? – серьезно спросил Поттер, но улыбнулся в следующую секунду и добавил, - шутка.
- И все-таки? – настаивала Гермиона, улыбаясь в ответ.
- Джинни замечательная девушка, Гермиона, и во многом благодаря именно ей, я смирился со смертью Сириуса. Она очень помогла мне пережить эту потерю, и заставила меня перестать винить во всем себя, - сказал Гарри и, встав с дивана, подошел к камину.
- Я спросила, как ты относишься к ней Гарри, а не что она сделала для тебя, - мягко возразила Гермиона.
- Она стала слишком близка и дорога мне. И в последнее время, я все отчетливее понимаю, что той прочной дружбы, которая возникла между нами, мне мало, - выдохнул Гарри и опустился на корточки перед открытым пламенем камина. Огонь осветил его лицо и окрасил яркими красками, - но я знаю, что не имею права на большее, - закончил он и запустил руку в свои растрепанные волосы.
- О чем это ты? – подозрительно спросила Гермиона.
- Все о том же, Гермиона, - устало проговорил Гарри, - о судьбе этого проклятого мира, которому совершенно нет до меня дела, - хмыкнул он.
- Я не понимаю, Гарри, - прошептала Гермиона и тоже поднялась с дивана и медленно пошла в сторону своего друга.
- У меня нет права давать ей какие-то надежды и что-то обещать. Я не могу привязать ее к себе, потому что знаю, что возможно завтра мне предстоит отправиться на поиски этих чертовых крестражей, а послезавтра принять последний бой. Я оружие в этой гребанной войне, Гермиона, и у меня нет права на чувства и эмоции, - проговорил Гарри и резко поднялся с корточек.
- Ты говоришь ужасные вещи. Ты такой же человек, как и все, Гарри, и не смей отказываться от простых человеческих вещей, - воскликнула Гермиона и даже притопнула ногой от негодования.
- Если бы все было так просто, как ты говоришь. Никто не знает, кто победит, а кто проиграет в этой войне, кто останется жив, а кому придется умереть на поле боя, - произнес Гарри и сжал руки в кулаки.
- Гарри, мы всего лишь дети! – почти прокричала Гермиона.
- Да, мы всего лишь дети, - согласился Поттер, - но мы дети войны, и нам придется преждевременно повзрослеть, - сказал он и грустно улыбнулся.
- Я не верю, что ты смирился со всем этим, Гарри, - теперь уже шепотом проговорила Гермиона и, сделав несколько шагов в его сторону, положила ему руки на плечи. Он вздрогнул от этого простого движения и посмотрел в ее грустные глаза.
- У меня нет другого выхода, Гермиона, - покачал он головой, - теперь мне уже не остановиться на полпути, а идти только до конца, - тихо сказал Гарри, и в зеленых глазах за стеклами очков мелькнула боль и тут же пропала.
- Ты знаешь, что я всегда с тобой, - прошептала она и, поднявшись на цыпочки, крепко обняла его за шею. Гарри ответил на объятие, положив ей руки на спину.
Так они и стояли в тишине гриффиндорской гостиной у жарко горящего камина, отчаянно обминая друг друга, как будто уже сейчас одному из них предстояло пойти на последний бой между добром и злом, а другому суждено было остаться и ждать вернется друг или нет. Несмотря на то, что Гермиона сказала ему, что всегда будет с ним, Гарри знал, что это только его война, и его победа или поражение, и что в решающий миг он останется один на один со своим врагом.

* * *
Выходные пролетели быстро, Гермиона их даже не заметила за уроками и самостоятельными занятиями. Она подтягивала свою отстающую успеваемость и почти никуда не выходила из своей комнаты, обложившись с ног до головы книгами. Но сегодня у нее не было времени на изучение толстенных фолиантов, так как был вторник, и ее ждал урок оклюменции от Драко Малфоя. Гермиона раскрыла шкаф с одеждой, решая, что бы ей одеть. Идти в школьной форме почему-то не хотелось. Она перебирала разные кофточки и все откладывала в сторону – это ее полнит, это мало, это не нравится, у этой цвет неподходящий. Наконец, она выбрала более менее сносную по ее мнению кашемировую кофту кремового цвета с длинными рукавами и треугольным вырезом, и подошла к зеркалу. Приложив вещь к груди, она стала осматривать себя и вдруг поняла, что наряжается на встречу с Малфоем. Гермиона посмотрела на себя в зеркало и почему-то улыбнулась. Отбросив все ненужные мысли (ведь так ей велел новоиспеченный учитель), она переоделась в кофточку и черные классические брюки и стала заплетать непослушные волосы во французскую косу. Покончив со сборами, она еще раз окинула себя внимательным взглядом и, оставшись довольна, подмигнула своему отражению, после чего, взяла волшебную палочку и отправилась на занятие.
На этот раз Малфой уже ждал ее в кабинете прорицаний на первом этаже и, когда она вошла, он скучающе изучал вид за окном. Сегодня он тоже был одет по-маглловски: белоснежная рубашка с двумя расстегнутыми пуговками у самого горла, заправленная в узкие светло-голубые джинсы на бедрах и те самые лаковые туфли, что были на нем в тот день, когда он поцеловал ее. Но об этом не стоит даже вспоминать. Драко обернулся на звук открывающейся двери и просто кивнул, когда Гермиона вошла и запечатала дверь заклинаниями – запирающим и заглушающим.
- Привет, - проговорила она и прошла в центр класса.
- Ты тренировалась очищать свое сознание? – сразу перешел к делу Малфой.
- Да, - ответила она.
- Сейчас проверим, - хмыкнул слизеринец и достал палочку из заднего кармана джинс, - ты готова? – поинтересовался он.
- Да, - вновь произнесла Гермиона и подняла свою палочку, готовая защищаться.
- Тогда раз, два, три… легилименс, - четко проговорил Малфой.
Она отчаянно тянула вверх руку и даже подпрыгивала на стуле, но профессор Снейп, как будто не замечал ее рвения ответить на заданный вопрос; она ругалась с Роном и прятала своего рыжего кота у себя на руках от рьяных попыток друга запустить в него каким-нибудь заклинанием; она сотворила своего первого патронуса, и серебристая выдра порхала по воздуху по периметру Выручай-комнаты; она отчаянно обнимала Гарри у камина в гриффиндорской башне и говорила ему какие-то бесполезные успокаивающие слова. Все происходило так быстро, и калейдоскоп собственных воспоминаний проносился перед глазами Гермионы с устрашающей скоростью. Она вдруг как будто очнулась и выбросила вперед руку, отражая летевший в нее луч невербальным протего.
В следующий миг она оказалась в огромной библиотеке, которой казалось, нет конца, здесь было темно, и в кресле у наглухо зашторенного окна сидел человек в темной длинной мантии. Седые волосы обрамляли его морщинистое лицо, а тонкие бледные губы скривились в презрительную ядовитую усмешку. Он, не мигая, смотрел на что-то, что лежало у его ног. Присмотревшись внимательнее, Гермиона поняла, что неестественно изломленная фигура на полу это старый домовой эльф, смотрящий в высокий потолок пустыми, почти прозрачными глазами. Наверное, если бы могла она бы закричала от ужаса, но в чужом разуме это невозможно, поэтому она поспешила отвести взгляд и наткнулась на бледного, кажется, готового заплакать мальчика лет восьми, в котором бесспорно узнала Драко Малфоя. Он стоял, почти не дыша, и смотрел в пол перед собой, пряча слезы в серебряных глазах. Гермионе хотелось взять его за маленькую ручку и увести подальше из этой темной библиотеки, и от этого страшного человека в кресле. Но вдруг неожиданно она почувствовала, как что-то тянет ее назад в настоящее, и очертания огромных стеллажей черного дерева начали стремительно растворяться и вскоре исчезли совсем, явив ее взору зеленую траву и бесконечную аллею деревьев магического кабинета прорицаний. Она несмело подняла взгляд на слизеринца, но он стоял, опустив голову, и смотрел в пол, до боли в груди напомнив ей маленького бледного мальчика.
- Секундой позже я испытал первое в жизни круцио, - вдруг прошептал он и посмотрел на нее какими-то больными глазами. Гермиона молчала и душила в себе абсурдное желание подойти, сильно прижать его к себе и никогда не отпускать.
- Ты делаешь успехи, Грейнджер, - он усмехнулся горькой усмешкой и подошел к ближайшей парте, чтобы присесть на нее.
- Кто это был? – спросила она, наконец, обретя дар речи.
- Мой дед, - ответил Малфой и внимательно посмотрел на нее, ожидая реакции.
- Ты получил круцио от собственного деда за то, что не смог убить старого домового эльфа? – произнесла она в ужасе.
- Мне не дарили плюшевых зайцев на день рождения, Грейнджер, - сказал он равнодушно, - чему ты удивляешься?
- Чему я удивляюсь? – воскликнула она, - Малфой, ты больной? Ты же был ребенком! Тебе сколько там лет? Восемь, девять? А он заставлял, нет, он учил тебя убивать! Да нормальные дедушки должны играть со своими внуками, баловать их, покупать им мороженое, в конце концов, но никак не учить их становиться убийцами! – Гермиона почти кричала, но совсем не замечала этого. То, что она увидела, было для нее настоящим потрясением.
- Тебе этого не понять, Грейнджер, - произнес Малфой тихим голосом. Она тупо уставилась на него, конечно, ей этого не понять, да любому нормальному человеку этого не понять!
- С ума сойти, - проговорила она, решив больше не спорить с ним, и тоже села на парту, возле которой стояла все это время.
- Как бы там ни было, ты смогла защититься и даже проникнуть в мой разум, - констатировал Малфой, резко сменив тему.
- Я тренировалась, - фыркнула Гермиона и задрала подбородок вверх.
Слизеринец поднял на нее взгляд и не понятно чему улыбнулся. Это почему-то смутило Гермиону, и она поспешила отвернуться от него.
- Может, продолжим? – спросил Малфой и соскользнул с парты.
- Да, только постарайся спрятать свои ужасные воспоминания, не хочу больше увидеть что-то подобное, - смело заявила Гермиона, тоже слезая с парты.
- А они все такие, Грейнджер, - жестко сказал он. Она неверяще взглянула на него и вдруг выпалила:
- Малфой, ты, правда, стал пожирателем смерти?
Он окинул ее взглядом колючих серых глаз, и, скривив губы в презрительную усмешку, поинтересовался:
- Если я отвечу да, ты побежишь жаловаться Дамблдору, Грейнджер?
- Нет, я просто… - пролепетала она, смутившись под его внимательным взглядом и ругая себя за этот глупый вопрос.
- Или добываешь информацию для своего ненаглядного Поттера? – спросил он и сделал по направлению к ней несколько шагов.
- Что? – опешила Гермиона, - хочешь сказать, что я открылась тебе, позволяя увидеть части своей жизни, потому что меня Гарри попросил узнать о тебе что-то?! – Гермиона не на шутку разозлилась на несносного слизеринца и, добавив яду в голос, продолжила, - ты не такая важная птица, Малфой, не льсти себе.
- Тогда, зачем тебе это, Грейнджер? – спокойно спросил он, как будто даже не заметил ее пламенной речи, - хочешь знать, не к пожирателю смерти ли ты обратилась за помощью? – мимолетная усмешка тронула его губы, и он серьезно посмотрел на нее.
- Что- то происходит с тобой, Малфой, я же не слепая. Ты изменился, стал другим, - проговорила Гермиона уже совершенно спокойным голосом, - эти перемены, они сделали тебя более человечным что ли, - добавила она и посмотрела на него в ответ.
- То, что я изменил свое отношение к тебе, Грейнджер, не значит, что я изменился сам, - возразил Драко.
- Тогда почему ты изменил свое отношение ко мне? Мне, кажется, я имею право знать, - осторожно спросила Гермиона.
- Я не знаю, - просто ответил он, не отведя взгляда.
- А я знаю, - вдруг произнесла Гермиона, - тебе просто надоело быть мерзким слизеринским хорьком, ты устал от всего этого чистокровного бреда и аристократических замашек. Ты просто стал самим собой, Малфой. И теперь я знаю это наверняка, потому что видела того маленького мальчика, который боялся собственного деда, и которому было жаль домового эльфа. Пусть между ним и тобой целая пропасть в долгих десять лет, в душе ты все еще тот бледный запуганный ребенок, - проговорила она, удивляясь собственной опрометчивости, и продолжила смотреть на него, ожидая реакции. Драко ошалело смотрел на нее, и не мог понять, когда она успела так изучить его, и как смела, говорить ему в лицо эту чертову правду, которую он сам себе запретил признавать.
- Ты говоришь абсурдные вещи, Грейнджер, и совершенно ничего не понимаешь, - бросил он и отвернулся от ее внимательных глаз.
- Остановись, пока не поздно, Малфой. Пока у тебя есть выбор, - прошептала она и натянула рукава своей, как ему казалось, нелепой кофты, до кончиков пальцев.
- Выбор? – переспросил он, - Какой выбор, Грейнджер! Никакого выбора не было и нет! – воскликнул Малфой, - это, пожалуй, единственное, в чем мы схожи с Поттером – в отсутствии выбора, - невесело усмехнулся он, и каким-то нервным движением руки убрал челку с глаз.
- Ты не прав, - возразила Гермиона, - у Гарри есть из чего выбирать.
- Да, неужели? – неподдельно удивился Малфой, - и из чего же? Сдохнуть просто так или на войне? – с сарказмом спросил он.
- Он может вообще не идти на эту войну! – воскликнула Гермиона.
- Ты действительно веришь в то, что говоришь или просто цепляешься за какие-то призрачные надежды, Гермиона? – поинтересовался он и, кажется, даже не заметил, что впервые в жизни назвал ее по имени. - Он не может не идти на эту войну, потому что Дамблдор сделал из него Избранного героя магического мира, совершенно наплевав на то, что Поттер еще совсем ребенок и ему ни за что не победить Темного Лорда.
- Причем здесь Дамблдор? – в негодовании спросила Гермиона, - Вола-де-Морт сам убил Поттеров, а Гарри всего лишь хочет отомстить за родителей. Это его право.
- Ну да, а пророчество, как нельзя, кстати, доводит до нашего героя, что без него никак не справиться, - заметил Малфой, запоздало осознав, что он сказал.
- Откуда ты знаешь о пророчестве? – удивилась Гермиона и грозно посмотрела на Малфоя.
- Да про него все кому не лень знают, - отмахнулся Драко.
- Возможно, но его содержание известно не многим, - проговорила она, - откуда ты знаешь его? – требовательно спросила Гермиона.
- Ниоткуда, - буркнул Малфой, ругая себя за такую неосторожность. Черт его дернул откровенничать с Грейнджер.
- Малфой, я хочу услышать ответ на свой вопрос! – жестко сказала Гермиона, и он в удивлении посмотрел на нее. - Это Снейп сказал тебе? – спросила она, - ведь он-то, наверное, знает пророчество дословно.
- Не твое дело, Грейнджер, - резко сказал Малфой.
- Все ясно, - подвела итог Гермиона, - только вот интересно знает ли об этом Дамблдор.
- Пойди и спроси, - огрызнулся слизеринец.
- Надо будет, спрошу, - огрызнулась Гермиона в ответ, - надеюсь, у тебя хватило ума не разбалтывать его на каждом шагу?
- Держишь меня за идиота, да? – поинтересовался Драко.
- Нет, - вполне серьезно ответила Гермиона, и ему показалось, что она над ним издевается.
- По-моему, наш сегодняшний урок сорвался, - проговорил слизеринец.
- Продолжим в следующий раз, - пожала плечами Грейнджер.
- Тогда до следующей пятницы, - сказал Малфой и направился в сторону выхода.
«Это еще целых десять дней» - пронеслось в голове у Гермионы, но вслух она сказала другое:
- Может, также во вторник? Я устаю к концу недели, и, боюсь у меня, ничего не выйдет, - добавила она, когда он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
- Ну, хорошо. Во вторник, - согласился Малфой, - увидимся, - бросил он напоследок и, отворив дверь волшебной палочкой, скрылся в темном коридоре.
Гермиона постояла еще несколько минут, обдумывая свой разговор с Малфоем, и тихо вздохнув, последовала вслед за слизеринцем.