Глава 18. Когда соединяться наши души...

НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ПРОСЛУШИВАТЬ ПОДОБРАННУЮ
К ПЕРВОЙ ЧАСТИ ГЛАВЫ МУЗЫКУ С YOUTUBE ДО ИЛИ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!




- Что же ты молчишь, Каллен? – злобно усмехнулся Джейкоб, выразительно изогнув бровь и, посмотрев на Белз, добавил: – Кстати, Белла, ты знаешь, как умерли его родители?
- Да, но я не понимаю… - начала, было, девушка, но Блэк жестом заставил ее замолчать.
- Сейчас поймешь, - пообещал он, снова переводя свой взгляд, полный ненависти и презрения, на Эдварда.
Каллен, полностью игнорируя Джейка, затравленно смотрел на Беллу, словно животное, пойманное в капкан коварным охотником. Эдвард почти наверняка знал, что именно Джейкоб собирается рассказать, но у него попросту не было сил хоть как-то помешать ему, заставить заткнуться. Это было вечным кошмаром парня, самым страшным и настойчивым демоном, который неустанно преследовал его каждую ночь. И вот сейчас он снова настиг Каллена, застал врасплох, дезориентировал и воткнул в его спину нож по самую рукоятку, злобно ухмыляясь при каждом пропущенном ударе сердца Эдварда.
- Оказывается, отец фуллбека нашей футбольной команды работает в клинике Карлайла Каллена, - с легкой улыбкой на губах начал свой рассказ Блэк, - за эти две недели я неплохо сдружился с парнем и сумел выведать у него кое-что интересное. Например, о зверском убийстве родителей Эдварда, о том, что в самой клинике поговаривают, будто Карлайл приложил руку к смерти брата, чтобы получить доступ к его денежкам. Даже не знаю, почему меня так заинтересовала эта история, но, вернувшись вчера вечером в Сиэтл, я решил выяснить животрепещущие подробности трагедии семейства Калленов.
Джейкоб замолчал и пристально посмотрел на Эдварда, проверяя, какую реакцию произвели его слова, но лицо парня застыло, подобно восковой маске, и, казалось, не выражало ровным счетом никаких эмоций. И только Белла видела, как у Каллена побледнели губы, как высоко вздымается грудь, а глаза затопили безысходная боль и гнетущая тоска – неизменные спутники Эдварда, которые так хотела прогнать Белз. Девушка испытывала сейчас непреодолимое желание подойти к парню, взять его за руку и сказать, что она здесь, с ним, она любит его и сделает все возможное, чтобы прошлое осталось в прошлом, перестав черной тенью нависать над ним. Но Белла боялась, что все это может спровоцировать Джейка, глаза которого и так метали гневные молнии, на необдуманные поступки.
- Так что вчера вечером я решил заглянуть к Эмбри. Ах, как же здорово иметь друга-хакера, который за считанные минуты может нарыть любую интересующую тебя информацию! – Блэк склонил голову набок и прищелкнул пальцами. – Признаюсь, то, что я узнал, заставило меня содрогнуться. В случившееся двенадцать лет назад трудно поверить, Белла, но факты – вещь упрямая…
Джейкоб сделал небольшую паузу и, прищурившись, обратился к Эдварду:
- Скажи мне, Каллен, какого это – убить собственных родителей?
Белла вздрогнула и непроизвольно сделала шаг назад.
«Боже, да он сошел с ума!» - вихрем пронеслось в ее голове.
- Но это же бред! – срывающимся голосом выкрикнула она и посмотрела на Эдварда, ища в нем подтверждение своих слов.
Каллен стоял, прикрыв глаза, его губы вытянулись в мучительную тонкую линию, на скулах ходили желваки, а на шеи вздулась и пульсировала синеватая вена. Даже в полумраке Белз видела, что каждая мышца парня напряжена до предела.
- Я знаю, Белла, как дико это звучит, - подходя к ней, прискорбным голосом произнес Блэк, - но прежде, чем так рьяно защищать Каллена, взгляни на это.
Джейкоб достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул его девушке.
Трясущимися пальцами Белла развернула листок, оказавшийся распечатанной газетной статьей, заголовок которой заставил ее отчаянно хватать ртом воздух.
«Десятилетний мальчик хладнокровно убил своих спящих родителей!» - каждая буква острой иглой впивалась в сердце Беллы.
Чуть ниже заголовка, лишая девушку последней надежды на случайное совпадение, была напечатана семейная фотография Калленов, очень похожая на ту, что совсем недавно она видела в квартире Эдварда. Мелкий буквы газетной статьи плыли перед глазами Белз, не желая складываться в слова. «По версии полиции…» - вот и все, что удалось ей прочесть сквозь пелену слез, застилающих ее глаза.
Но все естество Беллы упрямо отказывалось верить тому, что было написано в этой жуткой статье. Поддавшись неожиданно захлестнувшему ее гневу, она скомкала лист бумаги и швырнула им в Джейкоба.
- Это неправда! – процедила сквозь зубы Белз. – Эдвард, скажи ему, как все было на самом деле!
- А что, если это правда, Белла? – сдавленно прохрипел тот, посмотрев на нее затуманенным болью взором.
- Что?! – едва слышно прошептала она, обнимая себя руками: несмотря на теплый весенний вечер, ей вдруг стало невыносимо холодно.
- Правда, Белла… - горько усмехнувшись, произнес Каллен, - какая она? Я не знаю… Я ничего не знаю, никто не знает! Я хотел бы попытаться объяснить тебе кое-что, но не при этом.
Эдвард кивнул в сторону Блэка, внимательно наблюдавшего за ними, и крепко сжал кулаки.
- Уйди, Джейк! – твердо сказала Белла, в упор глядя на Каллена.
- Тебе опасно оставаться с ним наедине, - упрямо покачал головой тот.
- Я прошу тебя! – произнесла по слогам Белз. - Мне нужно поговорить с Эдвардом!
- Я должен быть уверен, что с тобой ничего не случится, - ответил Джейкоб самым заботливым тоном, на какой только был способен.
- Не дури, со мной ничего не случится! – каждой своей клеточкой Белла чувствовала, что Блэк начинает ее раздражать, в эту минуту она почти ненавидела его. – Завтра мы с тобой увидимся и поговорим, обещаю!
- Ну, хорошо, - нехотя сдался тот. – Я буду ждать твоего звонка.
Бросив на Каллена испепеляющий взгляд, Джейк развернулся и быстро зашагал в сторону своего автомобиля, припаркованного неподалеку.
- Выбор за тобой, Белла! Уверен, что ты примешь правильное решение! – выкрикнул он прежде, чем сесть в машину и уехать.
- Что все это значит?! – тяжело дыша, спросила девушка, обращаясь к Эдварду.
- Это была одна из версий полиции, - после небольшой паузы дрожащим голосом ответил он. Сейчас, когда они остались наедине, парень снова мог позволить себе отбросить прочь маску равнодушия, перестав обороняться.
- Розали нашла меня стоящим посередине спальни родителей с окровавленным ножом в руках, - запустив ладони себе в волосы и с силой сдавив голову, прохрипел Эдвард, - я так крепко сжимал его, что полицейскому едва удалось разжать мою руку… и больше никаких следов, улик, только мои отпечатки пальцев на рукоятке ножа! Да еще я, находящийся в полубредовом состоянии... Целую неделю после случившегося я не произносил ни слова, так что полиция усомнилась во здравии моего рассудка. Мальчик оказался психом и в припадке сумасшествия убил своих родителей - всем понравилась эта версия, особенно прессе, поэтому-то мы с Карлайлом и Эсми переехал в Сиэтл.
- Но полиция же отказалась от нее, иначе бы ты… - Белла замолчала, не зная, как закончить фразу.
- Оказался в психушке, - подсказал Эдвард. – Ты даже не представляешь, как долго после этого я еще считал, что там мне самое место… Через неделю я заговорил, но толком ничего не мог вспомнить, так что не слишком-то облегчил дело полиции. К тому моменту они провели какие-то экспертизы, доказывающие, что я не мог этого сделать. Кажется, что-то связанное с тем, под каким углом и с какой силой... были нанесены удары ножом. Но хуже всего то, что единственным моим воспоминанием о той ночи стал нож, зажатый в моей руке. Даже сейчас стоит мне только закрыть глаза, как я снова вижу все, будто наяву. И каждый раз, просыпаясь от собственного крика, я задаю себе один и тот же вопрос: «А что, если это сделал все-таки я?»
Эдвард замолчал, пристально глядя на Беллу. Он чувствовал, что в эту минуту решается его судьба. Что она скажет? Какое решение примет? Ведь то, что только что узнала Белз, было действительно ужасным.
Девушка замерла, казалось, что она даже перестала дышать, только ее глаза внимательно смотрели на Каллена, словно пытаясь что-то прочесть на его лице. Минута шла за минутой, но ничего не происходило. Надежда, что после случившегося Белла не изменит свое отношение к нему, таяла на глазах, настойчиво подталкивая Эдварда к краю пропасти, из которой он только-только выбрался.
- Как видишь, все еще хуже, чем ты думала, - пробормотал он, чтобы нарушить гнетущее молчание.
Белла ничего не ответила, лишь беззвучно пошевелила губами, все так же не сводя с него глаз.
И тут Каллен принял решение, как ему казалось, единственно правильное и верное, давно лежащее на поверхности.
«Ну, давай же, ты же с самого начала знал, что так и будет! – мысленно убеждал себя он. – Давай, прямо сейчас, чем быстрее, тем лучше, просто наступи себе на горло и сделай это, черт возьми!»
- Я вижу, что ты сделала правильный выбор, - холодно произнес Эдвард, глядя на Беллу своим самым колючим взглядом, - так и должно быть. Я совсем не тот человек, что нужен тебе. Таких, как я, нельзя любить – это может плохо закончиться. Я сейчас просто развернусь и уйду, а ты сядешь в свою машину и поедешь к себе домой. Сделаем вид, что последнего месяца просто не было. Возможно, мне стоит уехать, чтобы лишний раз не мелькать у тебя перед глазами… Но на прощание я хочу попросить тебя: не возвращайся к Джейкобу, он не тот, кто сможет сделать тебя счастливой, ты достойна гораздо большего! Найди себе нормального парня, без темных демонов прошлого и без чересчур раздутого эго. Ни я, ни Блэк не подходим тебе… Мне очень жаль, что так вышло, ведь я действительно успел полюбить тебя… прощай…
Губы Эдварда мучительно искривились, но он тут же развернулся и быстрыми шагами направился к своему Мазерати, все дальше и дальше удаляясь от Беллы.
Девушка стояла, пытаясь собрать воедино свои разбегающиеся в разные стороны мысли. Сегодняшний день был таким эмоционально насыщенным и напряженным, что рассказ Каллена по-настоящему выбил Белз из колеи, нанеся ощутимый удар по ее нервам. Пока она снова и снова прокручивала в своей голове новые подробности гибели его родителей, не в силах даже пошевелиться, Эдвард начал что-то говорить ей таким тоном, от которого Белз невольно поежилась, хотя смысл его слов едва ли доходил до нее. Она уже ничего не знала, ничего, кроме того, что любит этого парня, не смотря ни на что, любит и не верит всему тому бреду, что был написан в газетной статье, услужливо подсунутой ей Джейкобом.
И только когда Эдвард сказал «прощай», Белла начала вникать в происходящее. Девушка вдруг поняла, что тот неверно истолковала ее поведение, решив, будто она больше не хочет быть с ним, возможно, даже боится его. Но ведь это было не так!
«Он уходит! Уходит! Что же ты стоишь?! Ведь он сейчас уйдет и уже никогда не вернется! Беги, беги же!» - кричало ее сердце, бешено стуча в груди.
- Эдвард! – срываясь с места, крикнула Белла, но вместо крика получился лишь сдавленный шепот. – Эдвард, стой! Остановись!
Кажется, еще никогда в жизни она не бегала так быстро, но сумела нагнать парня только тогда, когда тот уже открыл дверцу своего автомобиля. Видимо, услышав стук ее каблучков, Каллен резко обернулся, и Белла, не успев затормозить, врезалась в него, тут же оказавшись в плену его сильных рук.
- Куда же ты?! – тяжело дыша, бормотала она. – Я ведь люблю тебя, дурачок! Ты мой, слышишь? Мой! Я никуда тебя не отпущу, никогда! Я люблю тебя, люблю, люблю!!!
- Белла… - выдохнул Эдвард, жадно целуя ее приоткрытые губы, раскрасневшиеся от бега щеки, подбородок, шею, не оставляя без внимания ни единого миллиметра бархатистой кожи любимой.
Белз смеялась и плакала одновременно, обвивая руками шею Каллена, вплетая свои пальцы в бронзовые локоны его волос.
- Я люблю тебя… - хрипло шептал Эдвард между поцелуями, - Si diventa il senso della mia vita, la vita stessa è divenuta (ты стала смыслом моей жизни, стала самой жизнью)!
- Что же вы делаете, дети мои?! – совсем рядом раздался приглушенный голос мистера Берти. – Нельзя же вот так, при всех! Праздник близится к концу, тут сейчас будет полным полно народу!
Белла дернулась в сторону, но Эдвард крепко прижал любимую к себе, позволив ей лишь спрятать свое лицо у него на груди.
- Уезжайте! – лукаво улыбаясь, скомандовал преподаватель, но, видя их замешательство, добавил: - Давайте-давайте! Садитесь в машину и уезжайте!
Подмигнув улыбающемуся Эдварду, мистер Берти развернулся и зашагал прочь, напевая себе под нос: «Любовь! Ах, как же прекрасна любовь!»
- Поедем? – с бешено бьющимся сердцем спросил Каллен, когда Белла, оторвав свою голову от его груди, взглянула на него.
- Да, - одними губами ответила девушка.
Эдвард распахнул перед ней дверцу своего Мазерати, и она, ни секунды не колеблясь, грациозно опустилась в мягкое кожаное кресло.

НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ПРОСЛУШИВАТЬ ПОДОБРАННУЮ
КО ВТОРОЙ ЧАСТИ ГЛАВЫ МУЗЫКУ С YOUTUBE ДО ИЛИ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!




Белла нерешительно зашла в комнату Эдварда и удивленно ахнула, увидев окно, занимавшее почти всю стену. Эдвард любил вид на город, открывавшейся из него и мог часами просидеть, перебирая струны гитары и наблюдая за кипящей внизу жизнью.
Белз сделала несколько шагов к окну и остановилась, вглядываясь вдаль, ее фигурка была освещена тусклым лунным светом, лившимся в окно, и мерцанием редких звезд на сумеречном небе. Она казалась в этот миг волшебным созданием, будто сошедшим со страниц сказок, что мама читала Эдварду в детстве. Белла была ожившей феей, воплощением всех его грез, совершенно особенная и любимая им до дрожи. Каллен четко понимал, что нет больше его, есть лишь одна половина целого, а целое - это они: он и Белла.
Эдвард медленно подошел к девушке, в голове которой в этот момент проносился целый водоворот мыслей. Она знала - должно произойти что-то особенное, что-то, что свяжет ее с этим мужчиной крепче канатов. В памяти всплывали картинки тех сумасшедших ласк в ночном клубе, повторения которых Белла хотела и боялась одновременно…
И вот она стоит и ждет, что сейчас он набросится на нее, как вчера, но Эдвард, вплотную подойдя к ней, мягко обнял ее за талию. Его руки не сжимали Белз в оковы, не срывали с нее одежду, лишь мягко обнимали. Каллен наклонил голову к плечу любимой, коснувшись губами атласной кожи на лебединой шее, и от той нежности, что сквозила в этой мягкости прикосновений, в ее сердечке все затрепетало. Он поцелуями говорил ей: «Люблю тебя, желаю тебя, хочу дарить тебе свою любовь…»
Эдвард посадил Белз на край постели, и девушка как-то сразу затихла, на очаровательном личике вспыхнул нежный румянец, и она смущенно отвела от него взгляд...
- Белз, любимая моя… - прошептал Каллен, вставая перед ней на колени.
Он положил свои руки на ноги любимой, медленно скользя ими все выше и выше. Взяв одну ножку в руку, парень аккуратно снял лакированную лодочку с ее ступни, дразняще поцеловав щиколотку, потом повторил то же с другой ножкой.
- Белла, твои ноги сводят меня с ума... – хрипло шептал он, покрывая их поцелуями, его губы целовали нежную кожу, скрытую тончайшим шелком чулок, а руки выводили замысловатые узоры...
Белз млела от этих ласк, она впервые ощущала что-то подобное, и это было сродни вихрю, уносящему ее к вершинам. Губы любимого уже целовали местечко, где подвязка удерживала чулок на бедре, он припадал губами, слегка покусывал нежную кожу, ловкие пальцы расстегнули замочек, и Эдвард зубами, миллиметр за миллиметром, стал стягивать шелк с ее ножки. Зажав один чулок в руке, он освободил любимую от второго. Избавившись от этой преграды, парень подарил по поцелую каждому пальчику и слегка укусил щиколотку девушки, от чего Белла вскрикнула. Этот звук прошелся, как ток, сквозь тело Эдварда, в стократ увеличивая и без того жгучее желание. Он никогда не испытывал ни к одной из своих многочисленных женщин такой тяги, впервые ему хотелось растянуть прелюдию, делать все медленно, так, чтобы Белла потеряла рассудок, растворилась в нем. Ему хотелось смотреть в ее глаза, когда она подойдет к краю, и упасть вместе с ней...
Нежно целуя бедра любимой, он завел свои руки ей за спину, развязывая пояс лазурно-голубого платья.
- Белз, ты уверена, я могу снять платье? – на миг оторвавшись от нее, тихим, охрипшим голосом спросил Каллен.
Он заглянул в ее глаза, казавшиеся сейчас цвета темной безлунной ночи, и увидел в них молчаливый ответ на свой вопрос. Прижав любимую к себе, парень расстегнул молнию, опустил бретельки вниз, и платье, словно подчинившись его воли, соскользнуло к талии девушки.
Эдвард заворожено рассматривал кружево ее белья, голубой цвет оттенял ее сливочно-кремовую кожу, напоминавшую изысканный английский фарфор, светившуюся в тусклом свете луны, лившемся в окно. Тончайшее кружево прятало соблазнительную грудь Беллы от его глаз, делая ее особенно заманчивой. В глазах Каллена вспыхнул задорный огонек интереса, сейчас он был похож на мальчишку, познающего неизведанные тайны.
В следующий миг Белла уже лежала под ним, его руки становились все властнее, дыхание все тяжелее, а поцелуи требовательнее, он буквально вжимал девушку в себя, делая ее своей неотъемлемой частью.
Эдвард припал к ее шее, исступленно шепча:
- Моя Белла, мой прекрасный цветок, воплощенье мечты...
Кончиком языка Каллен коснулся ямки между ее ключиц, острота этой невесомой ласки заставила Белз выгнуть спину, словно она дикая кошка.
Он наслаждался ее ароматом, подобно парфюмеру, создавшему свой лучший запах: фрезии, жасмин, сливки, ваниль - она пахла сладко и нежно, без какого-либо намека на приторность. Эдвард обхватил любимую еще крепче и, впиваясь пальцами в шелковистую мягкую кожу, стал расшнуровывать бюстгальтер.
«Эта девочка любит заманчивое белье…» - вихрем пронеслось в голове Каллена, приводя его в неописуемый восторг.
Освободив упругую грудь Беллы, он замер, рассматривая ее: кожа казалась бархатистой и почти прозрачной, сквозь нее слегка просвечивал замысловатый узор акварельно-голубых вен.
С глухим стоном парень припал к ее мягкости, Белз еще сильнее выгнула спину ему навстречу, пальчиками вцепившись в его волосы, то лаская их вихры, то стягивая сильнее, даря Эдварду болезненное наслаждение...
- Еще... еще... - всхлипывала она.
Но Белла могла и не просить его об этом, ведь он и сам мечтал никогда не отрываться от ее груди - столь желанна она была, - боясь пропустить хоть миллиметр этого бархатистого удовольствия, его губы путешествовали по узору вен, следовали за возвышениями и падали в углубления…
Белла нащупала ворот его рубашки, потянула, еле слышно пробормотав:
- Сними, сними ее…
Эдвард ухмыльнулся: его малышка хочет большего! Парень привстал перед ней и быстро скинул ненужную вещь. Девушка не сводила с него взгляда, откровенно разглядывая тело Эдварда: он не был перекачен, его мышцы были сухими, удлиненными, совершенными, как у танцора, движения были грациозными, словно у хищника, а руки были будто вылеплены умелым мастером - все было законченным и отточенным, от плеч до кончиков длинных музыкальных пальцев.
Взгляд Беллы соскользнул от его торса к пряжке ремня, Эдвард молниеносно понял ее намек и уже через минуту остался в одних боксерах.
Легкая улыбка промелькнула на губах Белз, ей нравилось смотреть на Каллена, от этого она получала эстетическое удовольствие, но тело молило о физическом...
- Иди ко мне… - прошептала она...
- Сейчас, моя хорошая, - сказал парень, стягивая с нее платье, которое все еще одиноко обвивало ее тонкую талию.
Оно упало на пол и, ворча шорохом ткани, присоединилось к вещам Эдварда.
Каллен сидел на коленях между разведенных ног Беллы, она была так прекрасна и так беззащитна перед ним в этот момент, ее щечки окрасились нежным румянцем, который забавно заливал ее все больше и больше. Девушка отчаянно желала его, но продолжала стесняться. Эдвард понял чувства любимой и, чтобы не смущать ее еще больше, накрыл своим телом. В голове Беллы пронеслось, что он тяжелый, горячий, его кожа была подобна раскаленным углям, дыхание опаляло жаром, и девушка чувствовала себя щепкой, которую бросили в огонь, и вот она с радостью сгорает в нем, сходя с ума от наслаждения...
Эдвард вновь стал ласкать кожу девушки, кружа вдоль лебединой шеи, припадая к ямочке ключиц, обрушивая губы на ее грудь. Одна его рука танцевала на животе Белз, а пальцами другой он дарил ей легкие, словно взмах крыльев мотылька, ласки под тонким шелком ее трусиков, пальцы Каллена творили с ней невообразимые вещи: они то нежно касались, то сжимали, то обжигали остротой прикосновений... Белла извивалась под ним, ее стоны были подобны музыке, каштановые локоны роскошной волной рассыпались по подушке, она была почти на краю... но Эдвард хотел, чтобы край наступил немного иначе, он еще сохранял рассудок, не имея права его потерять.
- Белз, - хриплый голос вырвал ее из тумана, - Белз, ты точно уверена? Если мы не остановимся сейчас…
- Эдвард, я твоя... а ты мой… - слетело с ее зацелованных губ.
Больше слова были не нужны. Подцепив одним пальцем край трусиков любимой, Эдвард резким движением стянул их, отбросив на пол, они с тихим стоном присоединились к остальным вещам, а в следующее мгновение рядом упали его боксеры.
Тело Каллена сплелось с ее в первобытном танце любви. Он был нежен, понимая, что ей будет больно, но не в его силах было преуменьшить эту боль. Лаская поцелуями кожу Беллы, парень стал медленно сливаться с ней, ножка девушки инстинктивно взлетела на его бедро, а пальчики вцепились в его спину, она царапала его, но он не замечал этого…
Белз парила, но вдруг резкая боль обжигающей вспышкой пронзила ее тело, а из глаз скатилась одинокая слезинка, которую Эдвард поймал губами, ласково шепча:
- Сейчас пройдет, сейчас пройдет, потерпи моя хорошая, моя любимая…
Его руки стали нежно гладить Белз, он, не прекращая движений, шептал ей что-то, будто заговаривая ее, заговаривая ее боль. Эдвард смотрел в глаза любимой, не отводя взгляд ни на минуту, он не хотел упустить ни одного мига. Вот она слегка расслабилась, слезы перестали катиться из глаз, лишь мерцающая дорожка на ее щеке напоминала о них.
- Белла, моя Белла… - шептал он.
Она поддалась к нему навстречу, ее ножки обвились вокруг талии парня… все его мечты сбылись... она его, в его постели...
- Эдвард ... – исступленно простонала Белз, и Каллен, почувствовав, что она на краю, сильнее прижал ее к себе... он на краю... они упали вместе….
Удерживая свое тело на одной руке, Эдвард, успокаивая, нежно гладил лицо любимой. Аккуратно обхватив ее, он перекатился на спину так, чтобы она оказалась распластанной на его груди. Парень заключил девушку в кольцо своих рук; Белла теперь его, всецело: и телом, и душой, он ее никуда не отпустит…
- Белла… - она подняла на него свой взгляд, в ее глазах, еще затуманенных поволокой удовольствия и неги, впервые испытанных в жизни, плескались искорки радости, неверия и удовлетворенности… Она была счастлива…
- Эдвард… мне так хорошо, - смущенно пробормотала девушка, уткнувшись носом в его грудь и тихонько смеясь.
Ее смех в темноте - самый прекрасный звук, который он унесет с собой на небеса, когда наступит его час, но впервые за всю жизнь Каллену хотелось, чтобы этот самый час пробил как можно позднее, через много-много лет, которые он проведет рядом с Беллой. Эдвард нашел ее, ту единственную, что ищут всю жизнь, он нашел ее так рано… и так поздно… Больше никаких ошибок, нет больше права на ошибки, теперь нить его судьбы переплетена с ее нитью, как узор кружева, кружева, что нельзя распустить…
Белз заснула в объятиях Эдварда. Вот она что-то невнятно пошептала ему, а потом просто тихо обмякла и засопела на груди у парня... Белла свернулась, как ребенок, теснее прижимаясь к нему, маленькие ручки обнимали шею Каллена, а ножка лежала на его бедре.
«Друг в друга навек перелиты… мы слиты…» - с наслаждением подумал Эдвард.
Она впервые предъявила на него свои права, бормоча во сне о своей любви вперемешку с милыми глупостями, ласкающими его слух.
Он всматривался в лицо любимой, запоминал каждую черточку, впитывал ее в себя, выводя контуром в своем сердце: «Моя Белла, в сердце ты… только ты…»